Как уже отмечалось в одной из предыдущих глав, немаловажную роль в формировании национального самосознания и, соответственно, политической культуры играет религия. Из этого правила США и Россия также не являются исключением.
В главе о политической культуре США было показано, что в этой стране вплоть до завоевания независимости, да и в последующие десятилетия доминирующее положение занимал протестантизм в пуританской интерпретации. Именно из протестантизма многие авторы выводят основные ценности, идеи, принципы либерализма, политической демократии и правового государства.
В то же время другие авторы ищут в пуританизме корни антидемократических компонентов «культуры американизма», крайними проявлениями которой стали так называемая охота на сейлемских ведьм колониального времени, обвиненных в колдовстве, связях с дьявольскими силами и нередко приговарившихся к повешению или сожжению на костре, а также Ку-клус-клан, виджилянтизм, нейтивизм и другие праворадикальные движения и идейно-политические течения.
Ключевое значение для формирования национального самосознания и политической культуры американского народа имеет тот факт, что духовная жизнь американского общества характеризуется исключительным религиозным многообразием и религиозной свободой. В США церковь - институт гражданского общества. Естественно, здесь нет государственной религии.
Эти характеристики проявлялись в совместном сосуществовании множества протестантских деноминаций, католицизма, а в последующем иных вероисповеданий. Это вполне объяснимо, если учесть, что в США утвердилась протестантская идея, согласно которой вера является личным делом каждого отдельно взятого верующего, результат его индивидуального выбора.
Америка и в наши дни остается одной из самых религиозных среди индустриально развитых демократических стран. Об этом свидетельствует тот факт, что гражданин, публично декларировавший, что он неверующий или атеист, не может добиваться успеха в попытках через выборы завоевать какую-либо государственную должность, во всяком случае, в высших эшелонах власти.
Нельзя не отметить также тот факт, что религия в США характеризуется крайней заземленностью, ориентированностью на секулярные посюсторонние проблемы, использованием ее как, по выражению известного американского историка Р. Хофстедтера, «нечто полезное в жизни». Было разработано своего рода «евангелие бизнеса», провозгласившего лозунг «Продажа религии - главный бизнес церкви».
В этой сфере совершенно иным было положение дел в России. Разумеется, она является многоконфессиональной страной, где бок о бок сосуществуют различные деноминации протестантизма, католицизм, ислам суннитского и шиитского направлений, иудаизм, буддизм и др. При всем том, Православная церковь, как указывалось в соответствующей главе, играла роль одного из ключевых институтов, оказавших глубокое влияние на менталитет и духовный облик русского народа. Она служила одной из несущих опор, на которых формировались идентичность России, национальное самосознание ее народов, идеи ее величия, масштабности, патриотизм и преданность отечеству - Руси-матушке, об особом пути России и т.д. Более того, вера в Православие и преданность ей рассматривались как истинный критерий «русскости».
На Западе Европы католической церкви на протяжении всего средневековья удалось взять первенство над государством. В Византийской же империи в течение всей ее истории вплоть до падения Константинополя в 1453 г. продолжал действовать принцип эрастианизма, согласно которому церковь оставалась в подчинении императоров. Продолжая эту традицию, московские великие князья по мере усиления централизованного государства и своей власти шаг за шагом подчиняли своему контролю русскую православную церковь.
Как показано в соответствующей главе, Церковь, в конце концов, была возведена в ранг государственного учреждения. В результате одной из важных особенностей Российской империи стало слияние церкви с государством, церковь превратилась в государственный институт, жестко вмонтированный в систему государственной власти.
В предыдущих двух главах было показано, что общим для национального самосознания и, соответственно, политической культуры народов как США, так и России является идея исключительности и мессианизма. Именно на данной идее в значительной степени обосновывался такой в сущности особый феномен XX в., как идеологизация не только внутренней политики, но и внешнеполитической стратегии.
Очевидно, что каждый великий народ, создавший свое национальное государство, формирует собственную национальную идею, главное предназначение которой состоит в определении национально-государственной идентичности в ряду других народов. Интегральной составляющей такой идеи являются убеждение в исключительности и мессианском предназначении соответствующего народа.
Нередко формирование той или иной нации, ее вступление на историческую арену обосновывается ссылками на божественное провидение. В поисках аргументов часто обращаются к Библии, Корану, Талмуду и другим священным книгам, особенно на те их места, где говорится, что бог не только правит миром, но и избирает из среды всех народов только один народ, на который он посылает свою благодать. Крайние формы этого мифа отводят другим народам и странам лишь роль фона, на котором разворачивается история богоизбранного народа.
Особенность идей исключительности и мессианизма состоят в том, что идея избранности неотделима от стремления стать примером для других народов, учить их, как им жить, навязывать им свои ценности и представления о жизни. Исторический опыт свидетельствует, что в тех или иных вариациях они были присущи многим сильным народам, особенно в периоды их восхождения.
С этой точки зрения не являются исключением Соединенные Штаты Америки и Россия, которые разработали, соответственно, американскую и русскую/российскую идеи, которые в период биполярного миропорядка послужили основой идеологизации внешнеполитической стратегии двух сверхдержав. В этом русле сформировались и успешно использовались два противоположных друг другу специфических феномена в форме, соответственно, антиамериканизма и антисоветизма. Они оказывали существенное влияние на политические ориентации, поведение, симпатии и антипатии двух народов, их политическую культуру.
В наши дни если новая Россия в общем и целом отказалась от идеологии как во внутренней, так и особенно во внешнеполитической стратегии, этого в силу комплекса причин нельзя сказать о США. После распада СССР и двухполюсного миропорядка, приведших к исчезновению с геополитической арены главного противника, Вашингтон ищет новых врагов для обоснования своих гегемонистских позиций в мире, однополярного миропорядка, политики экспорта так называемой демократической революции. Результатом такой политики стали агрессивные войны на Ближнем Востоке, цветные революции, поставившие целый ряд государств на грань распада.
В этом контексте нельзя не обратить внимание на такие особенности менталитета американского и российского народов, проливающих свет на их различия. Так, русский народ не чуждался и не чуждается самокритики, порой доходящей до самобичевания. Он всегда виноват в собственных глазах. От него все, кому не лень, впрочем, и он сам требует покаяния за свою историю.
Что касается западного человека в целом и американца в особенности, то он не чувствует вины ни за себя, ни за своих предков, ни за свои деяния, ни за историю страны. Он, как отмечал И. В. Киреевский, «почти всегда доволен своим нравственным состоянием». К примеру, американец твердо верит в незыблемость и самоочевидность моральных норм Америки и требует от всех следования этим нормам. Об этом красноречиво высказался известный в прошлом сенатор от штата Арканзас, дав своей книге, получившей широкую популярность в том числе и в нашей стране, название «Самонадеянность силы» (The Arrogance of Power).
Наглядное представление об этом можно получить на примере Ивана Грозного, который в работах как западных, так и ряда отечественных историков предстает как уникальный в своем роде, ни с кем не сравнимый деспот, тиран и палач. При этом не всегда учитывается тот факт, что Грозный был человеком своего времени, и он отличался от его современников - властителей западных стран, таких, например, как Филипп II, Генрих VII, Карл IX и другие, каждый из которых пролил больше крови своих подданных, чем русский царь.
Здесь следует подчеркнуть тот факт, что Грозный покаялся в своих деяниях, что отнюдь не было характерно для западных властителей того времени. Впрочем, в наши дни первый Президент Российской Федерации, добровольно уходя со своего поста, публично покаялся перед российским народом за то, что не смог должным образом решить ряд стоящих перед обществом проблем. Такое поведение вряд ли можно ожидать от нынешних руководителей западных стран.
Социокультурные особенности российского общества связаны с особенностями культуры наиболее крупного этноса России – русского. Культура этого этноса сформировалась вследствие его приспособления к внешним природным и социальным обстоятельствам и развития в рамках этих обстоятельств.
Местом формирования русского этносов явилось Нечерноземье. Как и у большинства этносов, базой русского этноса была деревня , где преобладающим был сельскохозяйственный труд . В силу этого особенности сельскохозяйственного, крестьянского труда в условиях Нечерноземья с его малоплодородной землей и суровым климатом определили во многом черты русского национального характера как выражения личностной культуры представителей русского этноса. Сроки полевых работ на Нечерноземье, в отличие от регионов более южных или западных, были гораздо короче: сев в мае и полная уборка всего урожая в сентябре, в то время как, например, в Западной Европе только два-три зимних месяцабылинепригодны для занятия сельскохозяйственным трудом. Короткие сроки работ принуждали крестьянина в летние месяцы трудиться с крайним напряжением сил, зима же была периодом вынужденного безделья. Возникал своеобразный перепад двух крайностей (или героический рывок, или полная расслабленность) отразившийся в характере русского народа, не склонного идти путем умеренности, постепенных, эволюционных преобразований . Отсюда возможно склонность к различного рода революционным преобразованиям , сохранившаяся в российском обществе до сих пор.
Большой объем работ в летнее время не позволял думать о качестве работы. Во многом отсюда в культуре русского народа ценность качества труда не является ведущей. Следует подчеркнуть, что проблема качества труда является одной из важнейших и на сегодняшний день Низкое качество продукции делает многие виды отечественной продукции неконкурентоспособными.
Суровые природные условия не позволяли получать большой урожай. Поэтому, чтобы выжить в трудные для него периоды крестьянин нуждался в помощи со стороны соседей. Отсюда склонность к общинному, коллективистскому образу жизни. Взаимопомощь, помощь бедным, больным, сиротам предполагала выравнивание условий жизни. Это придало в русском народе большое значениеценности равенства . Крайне малые объемы прибавочного труда, нужного для общегосударственных нужд требовали крайне жестких мер по его изъятию у крестьянства. С этим было связано появление в России крепостничества. Община в данном случае выступала как средство собирания подати с крестьянства. Существовала коллективная ответственность: то, что не заплатил отдельный крестьянин, должна была заплатить община. Поэтому община не только помогала своим членам, но и давила на них, следила за ними. Подобный тип хозяйственной деятельности принижал значение инициативности, самостоятельности, свободы, собственного достоинства .Исследователи отмечают сохранившееся до сих пор стремление многих людей перепоручить решение своих личных проблем обществу, государству, наличие у населения России черт социального инфантилизма .
На формировании характера народа сказываетсяне только качественные параметры территории, на которой он проживает, но и сам размер этой территории. Необъятная территория создавала возможности для перемены места жительства, порождала у русского народа настроение странничества, временности, не побуждала обживать имеющуюся территорию, беречь окружающую природную среду. Непоседливость, готовность в любой момент сорваться с места и отправиться в неведомое есть нечто неотъемлемое от русского характера.
Огромность территории формирования русского этноса повлияла на способ разрешения русским народом конфликтов. Обширность территории позволяла расходиться субъектам конфликта – так крестьяне бежали на Дон, на Волгу. Конфликт возникал, когда участникам конфликта уже не было возможности разойтись. При этом он приобретал крайне острые формы. В отличие, например, от западноевропейских народов у русского народа нет привычки жить в постоянной атмосфере конфликтности, нет традиций их цивилизованного разрешения . Здесь опять крайности: или благостное молчание и единодушие, или кровавые эксцессы.
На формирование особенностей культуры громадное значение оказывают также обстоятельства исторического плана – особенности развития той или иной страны, региона. Здесь, прежде всего, нужно отметить фактор соседей.
Так, необходимость постоянной обороны от внешних врагов сделала условием выживания русского народа сильное государство . Индивид, с целью сохранения собственной жизни, частичноотказывался от своей свободы, доверяясь и подчиняясь государству . Это способствовало формированию у русского человекаколлективизма, преданности общему делу, самоотверженности. Но также это способствовало порождению и черт патернализма ,когда власть рассматривается в виде строго, но справедливого отца, благосклонность которого можно заслужить послушанием. До сих пор у населения российского общества нет рационалистично-критичного отношения к власти, преобладают крайние эмоции – или любовь и связанные с нею нереалистичные ожидания, или разочарование во власти и недовольство ею, доходящее до ненависти. До сих пор не выработались ни желание, ни навыки контролировать власть.
Глубокий след в менталитете русского народа, в социокультурных особенностях российского общества оставило вековое его нахождение под игом татаро-монголов. Многое в принципах взаимоотношений между индивидом и обществом сложилось под влиянием Степи. С этим влиянием связывается насилие властей, бесправное положение личности в Московии, своеобразном «православном ханстве». И даже после освобождения от татарского ига русское государство не отменило степного произвола по отношение к собственному народу. Русский простолюдин находился в состоянии постоянного страха, что его правители, наследники татарских ханов, отберут все его имущество: никаких гарантий собственности, чести и достоинства личности Россия так я не могла долгое время выработать.
Преобладание государственного интереса над личным, неустойчивость индивидуального человеческого существования породили у русского народа невнимание к благоустройству своего личного существования, пренебрежение к мелочам быта.
Постоянные материальные лишения, моральные унижения сформировали в русском характере такие черты, как терпимость, душевную стойкость, но это породило и известную нечувствительность.
В значительной мере социокультурные особенности России связаны с господствующей на ее территории религией – православием. «Русский» и «православный» были во времена Московии-России почти тождественными понятиями. И русский этнос, и Россия расширялись за счет финно-угорских и тюркских этносов путем обращения представителей этих этносов в православие.
Исследователи отмечают в православии мотивы жалости к падшим, сострадания, милосердия, участия в судьбе человека, отказ от его законнического осуждения, нашедшие отражение в русском характере, в социокультурных особенностях российского общества. В какой-то мере здесь отсутствует начало требовательности к человеку, строгой взыскательности к нему за результаты его деятельности.
Известное влияние на ментальность русского народа сыграли и определенные особенности догматической стороны православия . В отличие от католицизма в православной религии «не предусмотрено» чистилища как промежуточного варианта между раем и адом. В определенноймере это сказывается на черно-белом видении мира православным, отсутствии полутонов, переходов от одного к другому, в крайностях мысли и действия, не готовности к компромиссам .
Интересно, что в православии иначе, чем в католицизме, трактуется догмат Троицы. Если в православии полагается, что Святой дух исходит только от Бога-отца, то в католицизме признается его исхождениеи от Бога-сына, объединяющего в себе небесное и земное начала. Тем самым в католицизме в определенной мере оправдывается, освящается земная жизнь , в то времякак для православия характерна большая устремленность в жизнь небесную , пренебрежение земным. Эта черта православия коррелирует с нацеленностью русского человека на большие надличностные цели.
Для православного человека было всегда характерно ощущение принадлежности к истинной вере, определяющее в значительной мере ксенофобию и отношение к неправославным как к «нехристям». Это во многом было причиной чувства превосходства над «чужеземцами» и приобщенности к миссии несения света истинной веры. «Москва – третий Рим» – эта идея была присуща не только официальной российской идеологии, но и была основой мессианского мироощущения всего народа . Русский народ не довольствовался индивидуальной жизнью, он хотел иметь некую сверхзадачу как оправдание этого индивидуального существования: мессианизм православия сменялся мессианизмом мировой пролетарской революции. И сейчасрусский народ пребывает в некой растерянности, не находя соответствующей ему «сверхзадачи» . Поэтому не случайно и руководство страны и научная общественность заняты разработкой национальной идеи России , которая смогла бы дать населению некую интегрирующую, мобилизующую, вдохновляющую цель.
Несомненно, социокультурные особенности российского общества не являются нечто неизменным. И в советский период, и особенно в постсоветский период произошли значительные сдвиги в сознании людей, в их личностной культуре, а отсюда и в специфике их деятельности. Однако и до сих пор для российского общества по сравнению с западным обществом характерны некие отличительные черты, что не позволяет эффективно функционировать многим социальным институтам западного общества, перенесенным на российскую почву. Поэтому в процессе социальных преобразований России необходимо учитывать ее социокультурные особенности , иначе даже самые благие цели не будут достигнуты.
Но учет этих социокультурных особенностей не должен означать некоего преклонения перед ними. Чтобы выдержать конкуренцию с другими обществами, российское общество должно, по существу, изменить свой культурный код, российский народ должен избавиться от недостатков, присущих ему и выработать в себе новую культуру, позволяющую ему иметь достойную перспективу в третьем тысячелетии.
В настоящее время можно сформулировать две традиции в осмыслении культуры советского общества. Первая, опирающаяся только на авторитетные суждения философа Н.Бердяева о «новом средневековье» и поэта О.Мандельштама о «веке-волкодаве», объявляет почти столетнюю советскую историю и культуру заведомо мрачной ямой тоталитаризма, не представляющими якобы никакого позитивного содержания. Вторая же, конкретно-историческая, аналитически объемная точка зрения является более объективной.
Социокультурная панорама советской эпохи - пестрая, мучительно сложная диалектическая целостность мозаики. Революция разрушила не только старую политическую систему, но и основные ценности духовной культуры прежнего общества. На слом последней был направлен целый ряд преобразований в литературе, изобразительном искусстве, музыке, архитектуре и других видах художественной деятельности. Коренные изменения произошли не в один момент - старое и новое еще долго сосуществовало, взаимодействовало, соперничало и боролось.
В советской культуре нельзя было не заметить официально признанную и находящуюся в «тени» культуру инакомыслия и оппозиции, культуру «подполья» и «выдворенную» за рубеж. Вместе с тем культура советской эпохи есть особое явление социокультурного мышления, связанного с российским менталитетом, с традицией беспримерной политизации и игнорирования запросов и прав отдельной личности, с одержимым стремлением масс веровать даже на официально атеистической почве, с постоянной ориентацией на культ государства, Отечества и недалекого лидера-пророка...
Ретроспективно обозревая сложную и драматичную историю советской эпохи, следует выделить несколько социокультурных десятилетий, отличающихся друг от друга принципиальным содержанием. Обоснованно назовем двадцатые, шестидесятые и восьмидесятые годы как основные этапы развития культуры некоторого плюрализма и инакомыслия по отношению к партийно-государственной идеологии, как стойкую опору пробуждающегося нового социокультурного мышления и сопротивления тоталитаризму, как активное воспитание общественного самосознания и деятельности, как мощные прорывы к общечеловеческим ценностям.
Двадцатые годы были, пожалуй, самыми многообещающими в истории советской культуры. Хронологически почти целое десятилетие оказалось такой стадией развития общества, которая существенно отличалась как от предыдущей («Серебряный век»), так и последующей (усиление партийно-государственной деспотии). Специфика двадцатых состояла прежде всего в возможности творческого плюрализма, в многообразии форм социально-экономического развития, в известной динамичности и еще открытости политической жизни, в небывалом для последующих времен духовном богатстве. Они выделяются активной деятельностью блестящей плеяды исторических личностей, выдающихся ученых и художников слова, по-разному воспринимавших мир, но активно участвовавших в его преобразовании (И.Павлов, Н.Вавилов, К.Циолковский, А.Чаянов, М.Булгаков, А.Платонов, М.Шолохов др.). Поэтому не случайно те годы при всей своей противоречивости явились временем альтернатив, возможностей диалога культур и инакомыслия, временем борьбы за то или иное будущее нашей страны. Выделение рождавших надежды двадцатых в особый этап советского общества связан еще и с нэпом (новой экономической политикой). Он дает почти уникальный случай из истории послеоктябрьского периода, позволяющий осмыслить целостный процесс в его многообразных проявлениях.
Прежде всего, нельзя забывать, что на содержательность и глубину исканий двадцатых в культуре падал отсвет блистательного «Серебряного века (многие деятели его продолжали творить в разных сферах духовного - К.Станиславский, В.Немирович-Данченко, А.Ахматова, О.Мандельштам, И.Павлов и др.), который закончился в 1921-1922 гг.: расстрел Н. Гумилева, смерть А. Блока, забытого властью, высылка ведущих русских философов, историков, профессоров, социологов на пресловутом «философском пароходе», активная эмиграция творческой интеллигенции. Совсем недаром академик Д.Лихачев не без горечи однажды заметил: «Мы подарили Западу начало нашего века». И как оказалось, не только начало. В стихотворении «Век» (1922) О.Мандельштам передал трагическое ощущение времени, характерное для части интеллигенции:
Век мой, зверь мой, кто сумеет / Заглянуть в твои зрачки / И своею кровью склеит / Двух столетий позвонки?
Все же бросается в глаза общий тонус духовных поисков, прослеживается многообразие литературных группировок и художественных объединений, богатство стилевых и жанровых исканий в искусстве
(А.Платонов, В.Кандинский, Е.Замятин, П.Филонов, М.Булгаков,
М.Шолохов, К.Петров-Водкин и др.). Рождающийся новый метод, еще не названный социалистическим реализмом и не загруженный партийными догмами, резко увеличил для художника «зону контакта с изображаемым миром», требовал от него постоянно «соприкасаться «со стихией незавершенного настоящего». Прекрасным примером служит роман М.Шолохова «Тихий Дон». То, что в известных уже произведениях молодых русских прозаиков часто только намечалось - новый угол зрения, подход к проблеме с совершенно неожиданной, новой стороны, сила художественного отображения, - все это в романе Шолохова получило уже свое полное развитие. Величием своего замысла, многообразием жизни и проникновенностью воплощения этот роман напоминает «Войну и мир» Льва Толстого» (1929). Певец Тихого Дона смог, как и А. Платонов в романе-предупреждении «Чевенгур» (1929), как М.Булгаков в «Белой гвардии» (1925) и «Мастере и Маргарите», «с тревогой и мукой сказать всему миру: путь революции сложен, противоречив, это буря, которая выбрасывает на верх, к вершинам власти не только идеалистов, бескорыстных романтиков, подвижников, но и людей социального дна, люмпенов, ограниченных доктринеров, фанатиков казарменного «рая»
(В.Чалмаев). В сатирических повестях «Собачье сердце» (1925), «Дьяволиада» (1924), «Роковые яйца» (1934) М.Булгакова, в пьесе
А.Платонова «Шарманка» (1928), в стихах С.Есенина, О.Мандельштама и других во весь голос звучал сигнал тревоги в связи с абсолютизацией насилия, которое начинало искать жертвы везде...
Тревога рождалась от разрушительного воздействия административно-командных методов руководства экономикой и культурой, от усиливающегося духовного диктата партии-государства над творческой интеллигенцией, отмены нэпа, разрушительной деятельности пролеткульта, РАППа и других объединений, от отделения школы и граждан от церкви как отторжения народа от своей богатой национальной истории, культуры и нравственности, трагически преступной тайной распродажи за бесценок художественных сокровищ Эрмитажа, Русского музея, русской православной церкви и дома Романовых, принявшей в тридцатые годы еще больший размах, - вот далеко не полный перечень серьезных духовных утрат в жизни общества, настоящий «культурный террор».
Нельзя не сказать о том, что в советскую эпоху шла постоянная борьба русского начала с космополитическими силами. Раскрестьянивание России, подавление русского национального сознания, православия подготавливали «перестройку» постсоветского периода, перешедшую в затяжной болезненный кризис. Одновременно с известными экономическими пятилетками была объявлена и «безбожная пятилетка», выразительно запланировано, в каком году будет закрыта последняя церковь в стране, а в каком - имя Бога больше не будет произноситься. И.Сталин заложил мину замедленного действия, когда определил культуру Отечества «национальной по форме, социалистической по содержанию». Не зря в письме Л.Брежневу в марте 1978 г. великий русский писатель М.Шолохов писал о «протаскивании через кино, телевидение и печать антирусских идей, позорящих нашу историю и культуру». Такой подход сохранился до сегодняшних дней.
В лучших произведениях «деревенской прозы» 60-70-х гг. (Ф.Абрамов, В.Астафьев, В.Белов, В.Шукшин, В.Распутин и др.) убедительно показано тотальное уничтожение именно форм национальной русской жизни. Полноценная народная жизнь, богатейшая культура народа изображены с писательской болью в «Канунах» В.Белова, «Прощании с Матерой»
В.Распутина, во многих рассказах В.Шукшина и др..
Русская цивилизация обладает спасительной внутренней силой, позволяющей ей выжить, даже если растаптывались жизни ее творцов от 20-х до 90-х гг. Основная линия ее развития - это противостояние силам, разрушающим русскую традицию, русскую идею. Более того, вся советская история была борьбой этих двух сил.
Вместе с тем двадцатые все-таки не отказались от культурной полифонии, сохраняя определенные намерения к диалогу культур и эпох, когда не были еще полностью заангажированы политикой (публиковались произведения мировой литературы, мемуары и воспоминания белых генералов, проводились выставки художников-передвижников и авангардистов и т.д.), давали себя знать традиции христианской философии и культуры (П.Флоренский, М.Булгаков и др.).
Разрушительная деятельность сталинского тоталитаризма начала усиливаться во второй половине двадцатых, особенно с развертыванием коллективизации (проводимой под лозунгом «раскулачивания», как в годы гражданской войны - «расказачивания») - великого преступления системы перед своим народом, получившего глубокое художественное воплощение в «Котловане» А.Платонова и «Поднятой целине» М.Шолохова. Последствия этого эксперимента над людьми и землей постоянно отзывались на судьбах российской деревни вплоть до наших дней.
Тридцатые - сороковые - время еще большего упрочения административно-командной, номенклатурной системы. Политический тоталитаризм тех десятилетий, особенно преступно выразившийся в целом ряде судебных «показательных» процессов - трагедии инакомыслия в стране, - тесно взаимодействовал с культурным: трагедию ученого, честного художника слова, кисти, резца, музыкального ключа вне этого унизительного и страшного сопряжения понять до конца просто нельзя... Вспомним человеческие судьбы А.Платонова, М.Булгакова, М.Цветаевой, О.Мандельштам, А.Ахматовой. Их творческое и гражданское подвижничество помогает осмыслить как прошлое, так и наши дни, связанные с «социалистическим» наследием России. В их творчестве - конфликтные узлы нашей жизни, нашей истории - и социальной, и политической, и духовной. Их произведения, вернувшиеся к своему читателю через много лет, не просто устраняют «белые пятна», не только увеличивают количество литературной информации, но и меняют прежде всего качество нашего отношения к литературе и к самим себе.
«Сокровенные» произведения А.Платонова, рассматривающие судьбоносные проблемы России - роман «Чевенгур» (1929), повести «Котлован» (1930) и «Ювенильное море» (1934) - были изданы на языке оригинала только во второй половине 80-х гг., неожиданно для всех представив автора в ином качественном измерении - великий художник. Платонов - один из первых литераторов советской эпохи, так пронзительно понявший трагическую судьбу идей социализма, коллективизации, «социалистического строительства», которые оказались в руках политических авантюристов.
В трагически ироничном стихотворении О. Мандельштама передана духовная суть тридцатых-пятидесятых:
Мы живем, под собою не чуя страны, /Наши речи за десять шагов не слышны,/А где хватит на полразговорца, /Там припомнят кремлевского горца.../ А вокруг него сброд тонкошеих вождей,/Он играет услугами полулюдей./Кто свистит, кто мяучит, кто хнычет,/ Он один лишь бабачит и тычет,/ Как подкову, кует за указом указ:/ Кому в пах, кому в лоб, кому в бровь,/ Что ни казнь у него - то малина/И широкая грудь осетина...
«Культурная революция» понималась в те годы как составной элемент известной триады - индустриализация, коллективизация, культурная революция. Главным в ней были не те или иные духовного плана мероприятия, а коренное изменение личности. Происходило намеренное ограничение культурной работы на уровне ее «первого этажа», т.е. расширения элементарных форм (ликвидация неграмотности, первоначальное школьное обучение, растянувшееся как обязательное на многие десятилетия), необходимых для создания массовых производственных кадров, и одновременное отторжение этой же массы от усвоения высших культурных ценностей. Партийно-номенклатурному режиму требовалась культура исполнительская, а не подлинно творческая, немыслимая вне самостоятельного мышления: «отец народов» боялся ее всегда. Процесс нивелировки личности и ее принижения - своеобразный исторический «феномен» нашей многострадальной родины. «Опасность извне» заняла особое место в советской идеологии, которая десятилетиями навязывалась насильственно народу. Тоталитарная власть, отбросившая нормальные цели человеческого общежития, обеспечивающего каждому индивиду возможность строить свое счастье своими руками и по собственному разумению, должна была искать оправдания для постоянного подавления здоровых человеческих стремлений. Оправдание в таких случаях находилось одно: образ врага и лучше всего - внешнего, неведомого и потому особенно страшного.
Шестидесятые, о которых так много говорят и пишут сегодня (а также о гражданско-духовной сути шестидесятников), выросли на гребне хрущевской «оттепели» (по одноименному названию повести И. Эренбурга). В обществе появилась идиллическая надежда на реальные перемены после критики культа личности. Однако на смену иллюзорной свободе пришел брежневский застой.
Выход в свет рассказов А.Солженицына «Один день Ивана Денисовича» и «Матренин двор» вызвал сильнейший резонанс в нашем обществе. Произведения высокохудожественные и потрясающе горько-правдивые, они буквально всколыхнули всю читающую и думающую Россию. Вряд ли найдется иная человеческая и творческая судьба, отражающая эпоху так, что история вне ее - полуправда, если не меньше. Романист, публицист и драматург, Солженицын оказался теснейшим образом связанным со всем тем, что произошло с нашей страной и с нами за последние десятилетия. Его мужественное и победное по результату единоборство правдивым Словом с тоталитарной системой дает нам веское основание видеть в нем не только великого писателя, но и Гражданина. Именно он во многом открыл нам глаза на ход новейшей истории России и ее культурного развития. Именно он в открытом письме съезду писателей, еще до своего изгнания из страны (1974), требовал «честной и полной гласности» как «первого условия здоровья всякого общества, нашего тоже», когда уже основательно был искривлен путь России, ее многострадальной деревни (не случайно предтечей «деревенской прозы» станет «Матренин двор»). Возвращение книг писателя на Родину, а потом и его самого в мае 1994 г. стало крупнейшим культурным и общественным событием.
В эти годы все еще давала о себе знать романтическая ориентированность на заветное «светлое будущее», возникала время от времени в центре общественного внимания духовная веха нашей истории - русская идея, неожиданно, как всегда бывало прежде, появилась актуальнейшая проблема огромных маргинальных масс (т.е. снявшихся со своих мест сельских жителей в связи с трагическим разломом русской деревни и по большей части не нашедших себя в духовной жизни города), занявших места не только в системе диктатуры партии, но и создавших особо сложные проблемы в экономике, в нравственно-этическом облике общества. Взволнованно-серьезно писали об этом явлении В. Шукшин и В. Распутин. Сужение культурного пространства, большие утраты в духовной жизни общества повторялись и во многом углублялись: продолжали закрываться и уничтожаться храмы (мощный пласт национальной культуры!) и памятники, усилился запрет на знакомство массового читателя и зрителя с шедеврами отечественной и зарубежной культуры, в каждом крупном учреждении культуры существовали отделы специального хранения - спецхраны и т. д. Также углубился духовный диктат над инакомыслием, внутренней оппозицией, увеличился состав диссидентов. Как устоявшаяся система давало о себе знать изгнание за пределы Родины творческой интеллигенции, клеветнические кампании и насильственное выдворение по идейным мотивам многих писателей и других деятелей культуры.
Все та же классовая концепция культуры, перенесенная властью в политику, оставила незаживающий след на развитии духовной культуры эпохи, когда литература, живопись, архитектура и многие другие стороны духовной жизни общества оценивались с позиций вульгарного социологизма, постоянно велась ожесточенная борьба против измышленных «формалистических вывертов», «врагов народа», против всех честных творцов культуры, якобы «утративших классовое чутье»...
Тоталитарный режим обрекал десятки миллионов не только на насильственную смерть, но и на долгие годы пребывания в тюрьмах, концлагерях, ссылке и высылке. Разумеется, при этом духовно обкрадывался великий народ. Неудивительно, что тема неволи, лагерная тема, все больше входит в современное искусство и литературу
(В. Шаламов, А.Солженицын, Г.Жженов, А.Жигулин, Л.Копелев,
Э.Неизвестный и др.). Массовые репрессии привели к невосполнимым потерям в демографии, экономике и культуре, отразились на нравственном состоянии общества.
Примечательный факт: развитие русской культуры в советскую эпоху невозможно рассматривать вне многонационального объединения культур бывшего СССР и России. В период «социалистического строительства» успешно решалась задача преодоления культурного неравенства и отсталости ранее угнетенных народов. Русская культура сыграла в этом просветительском процессе трудно переоценимую роль. На протяжении всей советской эпохи усиливалось взаимодействие культур русского и других народов страны, формировались научные кадры творческой и технической интеллигенции.
Философская культура советской эпохи становилась «в духе времени» явно уплощенной и упрощенной, а судьбы философов поражали переменами, превосходящими по резкости продажу Платона в рабство или пребывание Диогена в бочке: «хождение по мукам» А.Лосева, М.Бахтина, Э.Ильенкова, П.Флоренского и многих других.
А как же понять и объяснить Победу в Великой Отечественной войне, крупные успехи в науке, образовании, просвещении, некоторых областях экономики и культуры? Объясняя причины исторической выживаемости нашего народа, современный историк С.Лесной-Парамонов отметил «три основные черты славян, определяющие их жизнестойкость: необыкновенное трудолюбие, доходящее иногда до самоистязания, любовь к родине, часто даже не осознаваемая умом, и талантливость». Эти характеристики национального архетипа, безусловно, помогли нам выжить в условиях казарменного социализма. И Победа, и достижения в отдельных сферах жизни общества - завоевания, достигнутые ратным и созидательным трудом, высоким и жертвенным энтузиазмом на пределе всего народа, а истинные успехи в искусстве достигнуты вне рамок и вопреки догмам «социалистического реализма». Только в этом ключе мы можем осмыслить произведения М.Булгакова, А.Платонова, М.Шолохова, Б.Пильняка, Д.Шостаковича, А.Шнитке, Г.Свиридова, А.Глазунова... В произведениях-предупреждениях «Мы» Е.Замятина, «Чевенгур» и «Котлован» А. Платонова вскрыто главное противоречие для всей советской эпохи - противостояние тоталитарного «мы» и традиционной культурной потребности сохранить духовное «я», так много значащее во все века и эпохи.
Есть еще личная горькая предсмертная исповедь А.Фадеева, которая стала «документом эпохи»: «В ЦК КПСС. Не вижу возможности дальше жить, т.к. искусство, которому я отдал жизнь свою, загублено самоуверенно-невежественным руководством партии, и теперь уже не может быть поправлено. Лучшие кадры литературы - в числе, которое даже не снилось царским сатрапам, физически истреблены или погибли, благодаря преступному попустительству власть имущих... Литература - это святая святых - отдана на растерзание бюрократам и самым отсталым элементам народа... С каким чувством свободы и открытости мира входило мое поколение в литературу, какие силы необъятные были в душе и какие прекрасные произведения мы создавали и еще могли бы создать! Нас... уничтожали, идеологически пугали и называли это - «партийностью». И теперь, когда все можно было бы исправить, сказалась примитивность, невежественность - при возмутительной дозе самоуверенности - тех, кто должен был бы все это исправить. Литература отдана во власть людей неталантливых, мелких, злопамятных... Жизнь моя как писателя теряет всякий смысл, и я с превеликой радостью, как избавление от этого гнусного существования, где на тебя обрушивается подлость, ложь и клевета, ухожу из этой жизни...». Последние строки, настолько откровенные и напугавшие своей прямотой и мужественной, отчаянной правдой руководителей страны, заставили письмо арестовать и бросить его, как узника, в темницу сейфа на долгие тридцать четыре года!
В восьмидесятые, в «перестроечные» годы, открывшие «железный занавес» духовному плюрализму и известным демократическим свободам, из длительного искусственного забвения постепенно начала «возвращаться» богатейшая культура «Серебряного века», запрещенные ранее по идеологическим и политическим мотивам произведения самых разных художников в различных областях творчества, ставшие явлением, украсившим последнее десятилетие XX в. На современников хлынул буквально поток «новых» произведений, фактов, документов, свидетельств разных культурных периодов отечественной истории. Культура рубежа веков явила миру целый «поэтический континент» тончайших лириков
(И.Анненский, Н.Гумилев, М.Волошин, В.Ходасевич и др.), глубоких мыслителей (Н.Бердяев, В.Соловьев, С.Булгаков, Г.Федотов, А.Лосев и др.), серьезных прозаиков (А.Белый, Д.Мережковский, В.Брюсов, Ф.Сологуб), ищущих театральных деятелей-реформаторов (К.Станиславский,
В.Немирович-Данченко, В.Мейерхольд), композиторов (И.Стравинский,
С.Рахманинов, С.Прокофьев) и художников (К.Сомов, А.Бекнуа, П.Филонов, В.Кандинский и др.), талантливых исполнителей (Ф.Шаляпин, Л.Собинов, М.Фокин, А.Павлова и др.). Российское общество и его культура переживают сегодня непростые времена, вычерчивая в своей истории очередную кривую социальных последствий «либеральной революции» после августа 1991 г. Глубокий кризис есть следствие длительного пренебрежения объективными законами общественного и культурного развития на протяжении всей советской эпохи.
«КУЛЬТУРОЛОГИЯ»
- Актуальные проблемы культуры XX в. М., 1993.
- Ерасов Б.С. Социальная культурология. М., 1997.
- Культурология / Под ред. Г.В.Драча / Ростов-на-Дону, 2005.
- Культурология / Под ред. А.А.Радугина / М., 2003.
- Культурология в вопросах и ответах / под ред. Г.В.Драча / М., 2002.
- Культурология XX в.: Словарь. Спб., 1997.
- Мамонтов С.П. Основы культурологии. М., 1999.
- Пигалев А.И. Культурология. Волгоград, 1998.
- Садохин А.П., Грушевицкая Т.Г. Мировая художественная культура. М., 2003.
- Самойлова М.П. Актуальные проблемы культурологии. Н.Новгород, 2005.
- Самойлова М.П., Сметанина Т.А., Шиманская О.К. Социокультурные особенности Российской цивилизации.
Н. Новгород, 2005.
- Сметанина Т.А., Шиманская О.К. Культура и религия. Н.Новгород, 2005.
- Строгецкий В.М. Античность и проблемы мировой культуры. Ч.I. Н.Новгород, 2004.
- Хоруженко К.М. Культурология: структурно – логические схемы. М., 2003.
- Чернышева Т.А. Фантастика и современное натурфилософское мифотворчество // Художественное творчество: Сборник. Л., 1983. С. 58-76.
КОНТРОЛЬНЫЕ ВОПРОСЫ К ЭКЗАМЕНУ
ПО ДИСЦИПЛИНЕ «КУЛЬТУРОЛОГИЯ»
- Культурология как наука. Структура культурологи.
- Значение термина «культура». Субъект и объект культуры.
- Структура культуры. Ее функции.
- Представление о культуре в античную эпоху, в эпоху Средневековья и в Новое время и т.д..
- Представление о культуре в эпоху Просвещения, в Немецкой классической философии
- Представление о культуре в марксизме. Взгляды Л.Г.Моргана, Э.Б.Тейлора
- Культурология в XX веке: общественно-историческая школа (О.Шпенглер, А.Тойнби)
- Культурология в XX веке: натуралистическая школа (З.Фрейд, К.Г.Юнг)
- Культурология в XX веке: социологическая школа (Т.С.Эллиот, П.Сорокин, А.Вебер)
- Культурология в XX веке: символическая школа (Э.Кассирер, К.Леви-Строс)
- Русская общественная мысль XVIII в.
- Русская общественная мысль 30–50 гг. XIX в.: взгляды П.Я.Чаадаева
- Русская общественная мысль 30–50 гг. XIX в.: взгляды славянофилов (И.В.Киреевский, А.С.Хомяков)
- Русская общественная мысль 30–50 гг. XIX в.: взгляды западников (К.Д.Кавелин, А.И.Герцен)
- Русская общественная мысль второй половины XIX – начала XX в.: Н.Я.Данилевский
- Русская общественная мысль второй половины XIX – начала XX в.: С.М.Соловьев, Б.Н.Чичерин
- Русская общественная мысль второй половины XIX – начала XX в.: В.С.Соловьев, Г.В.Плеханов
- Особенности философии культуры России в первые десятилетия XX в.
- Культурологическая мысль 20-х - 50-х гг. XX в.: Н.А.Бердяев, Г.П.Федотов, И.А.Ильин
- Социокультурные особенности советского общества
- Миф и культура. Современное мифотворчество
- Религия – ее компоненты, функции, типология. Соотношение религии и культуры.
- Соотношение культуры и религии: историко-генетический, онтологический, аксиологический, гносеологический, психоаналитический и культурно-антропологический подходы
- Духовный механизм мировых религий
- Религия и социокультурная интеграция. Мировые религии и государство
- Буддизм и культура
- Ислам и культура
- Западноевропейское христианство и культура
- Языческая культура Древней Руси
- Православие и культура
| Введение…………………………………………………………………………3 |
| Учебная программа по дисциплине «Культурология»…………………...5 |
| Материалы для самостоятельной подготовки к экзамену……………….8 |
| 1. Миф и культура. Современное мифотворчество ………………………8 |
| 2. Буддизм и культура ……………………………………………………….13 |
| 3. Ислам и культура …………………………………………………………18 |
| 4. Западноевропейское христианство и культура ……………………….25 |
| 5. Языческая культура Древней Руси……………………………………...34 |
| 6. Православие и культура ………………………………………………………….38 |
| 7. Русская общественная мысль XVIII в…………………………………49 |
| 8. Особенности философии культуры России в первые десятилетия XX в…………………………………………………………………………53 |
| 9. Социокультурные особенности советского общества ………………..62 |
| Рекомендуемая литература по дисциплине «Культурология»…….…...75 |
| Контрольные вопросы к экзамену по дисциплине «Культурология»……………………………………………………………. 76 |
