Издалека было видно, что это бомж. Шёл он нетвёрдой, какой-то вихляющейся походкой: то ли уже с утра был пьян, то ли болели ноги. Чёрные густые всклокоченные волосы, многодневная щетина, грязная одежда - всё говорило о его неустроенности и бесприютности.

Я сидела в машине и ожидала мужа, который понёс на пятый этаж продукты моей матери. А потом мы должны были ехать дальше по своим делам.

Бомж приближался, обвешанный какими-то потёртыми сумками и грязными пакетами и вдруг, поравнявшись с машиной, неожиданно наклонился и, просунув голову в открытое окно, сказал:

Дай хлебца!

Меня резануло это слово - «хлебца»: так не скажет тот, кто притворяется или попрошайничает без нужды. Он был голоден. Но, когда всклокоченная, с запутавшимися травинками в волосах голова его приблизилась ко мне, когда он произнёс «дай хлебца!», я растерялась: у меня в машине не было ничего съестного...

Нету хлебца, - сказала я, а сама лихорадочно стала думать, что же ему дать. «Денег дать? - промелькнула мысль. - Но у меня нет мелких, только 50 рублей, не давать же бомжу 50 рублей, это уже слишком!» (Вот в такие неожиданные моменты и проявляется суть человеческая - как будто можно человека накормить меньшей суммой! Как щедры мы на 5, 10 рублей и как горды бываем тогда своей щедростью!) Ни слова не сказав больше, он отошёл от машины и побрёл дальше своей странной вихляющейся походкой, а я смотрела на него в зеркало заднего вида и соображала:

«Развернуть машину, догнать его, дать ему 50 рублей, пусть купит себе поесть! Но как я обращусь к нему: мужчина, гражданин? Что скажу? Может, это просто пьяница, зачем я так волнуюсь, подумаешь! Всё равно пропьёт!»
А в ушах звучали его слова: «Дай хлебца!»

Человек всё удалялся, и вот его уже не видно за поворотом. А я так и не тронулась с места. Вышел муж, и мы поехали дальше. Я всё смотрела по сторонам, надеялась увидеть вихляющую походку и лохматую шевелюру.

Прошло несколько дней, и совесть моя не то чтобы успокоилась, а была погребена под сотней текущих дел и проблем. А ещё через некоторое время я получила письмо из Белоруссии от моей одноклассницы. Среди прочих новостей была и такая: «Умер твой двоюродный брат Саша, умер страшно...»

И вот я мысленно в городке моего детства. Наш деревянный дом, крепкая дубовая лестница на чердак - там у нас, детей, свой «дом», там решаются все проблемы, рассказываются секреты, там мы играем в разные настольные игры. Чердак весь наполнен и пропитан нашими детскими тайнами.

Саша не был мне братом - моя тётушка Мария вышла замуж за вдовца с ребёнком. Когда Сашина мать умерла, ему было 4 года. Потом в семье родились общие дети: девочки Лариса и Таня.

Тётушка Мария была классической мачехой, именно такой, какими их описывают в сказках: она обожала своих дочерей и люто ненавидела Сашу. Он ей мешал, лишал покоя и душевного равновесия. К несчастью, Саша страдал энурезом, и это ещё больше усугубляло его положение. Конечно, тогда мы такого слова не знали, но зато часто наблюдали такую сцену: тётушка Мария тычет Саше в лицо мокрой простынёй или хлещет его ею по голове - при всех девчонках, чтобы ему было стыдно. А он и не плачет даже, ему действительно стыдно, и на лице его виноватая улыбка, и не улыбка даже, а подобие её, просто оскал. Потом это как-то постепенно прошло.

Мы росли, учились в разных школах, но виделись часто и были дружны. Саша был незлобив, умел поддерживать игру, хранить тайну, не портил никакой компании. Он очень любил своих сестёр, а вот мачеха не могла дождаться того часа, когда избавится от него.

После окончания 8 класса его отправили учиться в приборостроительный техникум в Днепропетровск, подальше от дома. Стоит отметить, что наш городок находился в 100 км от Бреста, где были учебные заведения на любой вкус: от ПТУ до вузов. Потом следы его затерялись: после окончания техникума его направили на работу в Киев, потом была армия, потом он женился... А потом я и вовсе потеряла его из поля зрения - дороги наши разошлись.

Тётушка рассказывала, что звонила его жена, жаловалась, что пьёт.

Да он такой урод с детства, - отвечала ей тётушка, - ещё в Днепропетровске пристрастился.

Неужели она искренне не понимала того, что именно она отправила 14-летнего мальчика подальше от дома, от родных, от хоть какого-то присмотра?

Вспоминаю детство. Он мог часами сидеть в углу комнаты, ожидая, когда я закончу играть скучные гаммы, этюды. Я знала, чего он ждёт: как только я закрою крышку пианино, он с виноватой улыбкой попросит: «Сыграй Полонез Огинского, а?» Обязательно вот это «а» в конце, оно меня всегда бороло.

Господи, - деланно возмущаюсь я, - снова «Полонез» Огинского! Когда ты уже продвинешься дальше?
- Сыграй, а? - повторял он.

А я уже и так снова открывала крышку пианино, но меня начинало заносить: я уже была захвалена и перехвалена педагогом и воображала себя настоящей пианисткой - добивалась изящной вязи ноктюрнов и мазурок Шопена, а тут снова и снова Полонез Огинского, уже основательно мне надоевший.

Ну, ладно, последний раз! - снисходительно соглашалась я.

Через много лет, перейдя уже на последний курс университета, я видела его в последний раз (тогда я ещё и не знала, что в последний). Он приехал на несколько дней из Киева, где работал и жил с семьёй, был сильно выпившим и всё с той же виноватой детской улыбкой попросил:

Сыграй Полонез Огинского, а?

А когда я играла, он плакал, но эти слёзы тогда меня совсем не тронули, слёзы пьяного мужчины...

Я думаю сейчас: чему только нас не учили в жизни! Интегралам, устройству доменных печей. Мы заучивали километровые формулы органических веществ. Мы, девочки, наряду с мальчиками изучали на уроках труда слесарное дело, составляли электрические цепи, чинили утюги...

Но никто не учил нас любви. Простой любви, апостольской: «да любите друг друга»! Мало того, само слово «любовь» связывалось тогда с чем-то взрослым, постыдным...

А я? Научила ли я сама кого-нибудь вот этому: любите друг друга?

Одноклассница пишет: «Незадолго до смерти Саши я случайно столкнулась с ним на улице, мы поравнялись и встретились с ним глазами: он меня узнал, но не остановился... Вид его был удручающим: грязный, в туфлях на босу ногу. Чёрные густые всклокоченные волосы, многодневная щетина, затравленный взгляд. Шёл он какой-то вихляющейся нетвёрдой походкой - то ли пьян, то ли болен... В руках какие-то грязные авоськи...»

Он вернулся в родной город, где его никто не ждал: там уже не было не только тех, кто его любил, но и тех, кто его ненавидел... Одинокий, никому не нужный, он замёрз на скамейке в сквере... Ему было 57 лет.

Господи, спаси нас от равнодушия!
Господи, научи нас любви!

Валентина Акишина, Краснодарский край

Перед смертью в возрасте 39 лет Блез Паскаль внес огромный вклад в физику и математику, особенно в области понимания состояния вещества, геометрии и вероятности.

Однако его работа будет влиять не только на сферу естественных наук. Многие поля, которые мы теперь классифицируем под заголовком социальной науки, действительно выросли из области его знаний.

Интересно, что многое было сделано Блезом в подростковом возрасте, а что-то – в возрасте 20 с небольшим. Будучи взрослым, вдохновленным религиозным опытом, он фактически начал двигаться в направлении философии и теологии.

Прямо перед смертью он упорядочил фрагменты частных мыслей, которые позже будут выпущены в виде коллекции под именем Пензе.

Хотя книга в основном является рассуждениями математика о жизненном выборе веры и убеждений, более любопытная вещь заключается в ясных размышлениях о том, что значит быть человеком. Это по сути схема нашей психологии задолго до того, как психология стала формальной дисциплиной.

В ней есть достаточный материал для размышления, который Паскаль цитирует, рассматривая человеческую природу с разных точек зрения, но одна из ее самых известных мыслей точно суммирует суть его аргумента:

«Все проблемы человечества связаны с неспособностью человека спокойно сидеть в одной комнате».

По словам Паскаля, мы боимся молчания бытия, мы боимся скуки и вместо этого выбираем бесцельное отвлечение, но не можем не убежать от проблем наших эмоций в ложные удобства ума.

Проблема, по сути, заключается в том, что мы никогда не познаём искусство одиночества.

Опасности связи с другими

Сегодня, как никогда, мысль Паскаля звучит правдоподобно. Если есть одно слово, которое способно описать прогресс, достигнутый за последние 100 лет, этим словом будет связанность.

Информационные технологии доминируют в нашем культурном направлении. От телефона, радио, телевизора и до Интернета мы нашли способы сблизить всех нас, обеспечивая постоянную всемирную связь.

Я могу сидеть в своем офисе в Канаде и транспортировать своё изображение и голос практически в любую точку, где есть Skype. Я могу быть на другой стороне мира и все еще знать, что происходит дома, просто нажав несколько клавиш.

Я не думаю, что мне нужно лишний раз подчёркивать преимущества всего этого. Но и недостатки также начинают проявляться. Помимо нынешних разговоров о конфиденциальности и сборе данных, возможно, есть еще более пагубный побочный эффект.

Теперь мы живем в мире, где мы связаны со всем вокруг, кроме себя самих.

Если замечание Паскаля о нашей неспособности спокойно сидеть в комнате с самими собой относится к человеческому состоянию в целом, то проблема, безусловно, выросла на порядок за последние десятилетия.

Логика, конечно, соблазнительна. Зачем быть одному, если это теперь совсем необязательно?

Ну, ответ заключается в том, что никогда не быть одиноким - это не то же самое, что никогда не чувствовать себя одиноким. Хуже того, чем менее комфортно вы чувствуете себя в одиночестве, тем больше вероятность того, что вы не узнаете себя. И тогда вы потратите еще больше времени, чтобы избежать сфокусированности в другом месте. В этом процессе вы будете зависимы от тех же технологий, которые должны были освободить вас.

Просто потому, что мы можем использовать шум мира, дабы блокировать дискомфорт бытия наедине с собой не означает, что этот дискомфорт исчезнет сам по себе.

Почти все считают, что знают себя. Они думают, что знают, как себя чувствуют и чего хотят, и каковы их проблемы. Но правда в том, что очень мало людей действительно понимают всё это. И те, кто на подобное действительно способен, первым подтвердит насколько непостоянное самосознание и сколько времени требуется, чтобы разобраться в нём.

В сегодняшнем мире люди могут продолжать свою жизнь без попыток разобраться во всех масках, которые они носят; и на самом деле многие люди так и поступают.

Мы все меньше знаем о том, кто именно мы есть, и это большая проблема.

Скука как способ стимуляции

Если мы вернемся к основополагающим принципам — и это тоже затрагивает Паскаль, наше отвращение к уединению - это отвращение к скуке.

По своей сути, это не обязательно зависимость от телевизора как от чего-то уникального, ибо мы не зависим от большинства стимуляторов просто потому, что преимущества перевешивают недостатки. Скорее, мы действительно зависим от состояния скуки.

Почти все, что контролирует нашу жизнь нездоровым образом, находит свое начало в нашем осознании того, что мы боимся своего ничтожества. Мы не можем себе представить как это «просто быть», а не что-то делать. И поэтому мы ищем развлечения, ищем компанию, и если сталкиваемся с неудачей, преследуем еще более высокие цели.

Мы игнорируем тот факт, что никогда не сталкиваться с этим небытием — то же самое, что никогда не сталкиваться с самим собой. И именно поэтому мы чувствуем себя одинокими и озабоченными несмотря на то, что тесно связаны со всем остальным вокруг нас.

К счастью, есть решение. Единственный способ избежать этого страха, как и любого другого – это посмотреть ему в лицо. Позволить скуке взять вас туда, куда она хочет, чтобы вы могли справиться с тем, что есть, что действительно происходит с вашим чувством себя. Вот когда вы услышите себя, подумайте, и именно тогда вы научитесь задействовать части вас, которые маскируются отвлечением.

Красота этого заключается в том, что, преодолев этот первоначальный барьер, вы поймете, что одиночество не так уж ужасно. Скука может обеспечить свою собственную стимуляцию.

Когда вы окружаете себя моментами одиночества и тишины, вы становитесь близко знакомы с вашим окружением таким образом, который принудительная стимуляция не позволяет. Мир становится богаче, наносные слои начинают исчезать, и вы видите вещи, какими они есть на самом деле, во всей их целостности, во всех их противоречиях и во всей их загадке.

Вы узнаете, что есть другие вещи, на которые вы способны обратить внимание, а не только то, что указывает вам шум на поверхности. Просто потому, что тихая комната не кричит от волнения, как идея погрузиться в кино или телешоу, не означает, что в ней нет глубины для изучения.

Иногда направление, в котором это одиночество ведет вас, может быть неприятным, особенно когда речь заходит о самоанализе — ваши мысли и ваши чувства, ваши сомнения и ваши надежды — но в долгосрочной перспективе это гораздо приятнее, чем убегать от всего этого даже не осознавая, что вы есть.

Охватывающая скука позволяет вам открывать новинку в вещах, которые вы не знали; это как снова стать ребенком, смотрящим на мир в первый раз. Она также разрешает большинство внутренних конфликтов.

Выход за рамки

Чем сильнее усложняется мир, тем больше стимулов есть для нас выйти за пределы нашего собственного ума, чтобы заниматься им.

Хотя обобщение Паскаля о том, что неприятие одиночества является корнем всех наших проблем, может быть преувеличением, оно не является полностью неверным.

Все, что так сильно соединяло нас, одновременно и изолировало. Мы настолько заняты, что забываем стремиться к себе, что, в результате, заставляет нас чувствовать себя все более и более одинокими.

Интересно, что главная причина этого – не одержимость какой-то конкретной мирской стимуляцией. Этот страх ничтожества — наша склонность к состоянию небытия — скучен. У нас есть инстинктивное отвращение к простому бытию.

Не осознавая ценности уединения, мы не замечаем того факта, что, когда появляется страх перед скукой, он может фактически обеспечить свою собственную стимуляцию. И единственный способ справиться с ним – иметь определённое время, будь то раз в день или раз в неделю — просто сидеть с нашими мыслями, чувствами, в тишине и неподвижности неподвижности.

Самая древняя философская мудрость в мире звучит так: познай себя. И есть веская причина, почему это так.

Не зная самих себя, практически невозможно найти здоровый способ взаимодействия с окружающим нас миром. Не потратив время на то, чтобы понять себя, мы не сможем построить свою дальнейшую жизнь.

Быть одному и соединяться внутри - это умение, которому нас никто не учит. В этом заключается ирония, ибо мало что может сравниться с данным навыком по важности.

Одиночество не может быть решением всего, но это, конечно же, начало.

На «Курсере» - одном из самых успешных проектов по массовому онлайн-обучению - свои курсы выкладывают 108 университетов со всего мира. С недавнего времени Россию на этой платформе представляют Высшая школа экономики, МФТИ и СПбГУ. Из каких этапов состоит создание онлайн-курса и как сделать его привлекательным для международной аудитории? T&P поговорили об этом с авторами и кураторами российских курсов.

Тарас Пустовой

руководитель Лаборатории инновационных образовательных технологий МФТИ

Евгения Кулик

руководитель Центра развития образовательной среды НИУ ВШЭ

С чего все начинается

Евгения Кулик: «Coursera не дает возможности любому желающему выложить свой курс: платформа работает не с отдельными людьми, а с университетами. Платформа очень тщательно отбирает партнеров: университет, с которым она планирует заключить договор, должны порекомендовать уже участвующие в проекте вузы. Качество курсов отслеживается командой Coursera, но в основном его гарантирует сам университет».

Участие Coursera

Степень участия Coursera зависит от того, насколько сами вузы этого хотят. Платформа лишь задает структуру, которой должны придерживаться все участники.

Тарас Пустовой: У Coursera есть внутренний курс для преподавателей, к которому допускается выделенный вузом менеджер. Там даются рекомендации и рассказывается о том, как примерно должен выглядеть курс. В дальнейшем Coursera без необходимости не вмешивается в процесс. Она всегда готова помочь, если на платформе что-то не работает, но не занимается созданием контента. То, каким будет курс, зависит скорее от преподавателя.

Евгения Кулик: Можно вступить в сообщество преподавателей и методистов платформы, где открыт доступ к богатой коллекции методических материалов. Кроме этого, есть англоязычные форумы, на которых активно обсуждаются различные аспекты разработки курса - они доступны пользователям, у которых есть статус преподавателя.

Алла Лапидус: Курсера оставляет довольно большой простор для творчества. Вам не скажут, должен ли преподаватель в кадре сидеть или стоять, на сколько пикселей должна быть картинка и как лучше делать слайды. Но что касается структуры, здесь более или менее все определено. У курса должно быть описание, вступительный ролик, поясняющий содержание, программа недельных лекций, которые в свою очередь должны быть разбиты на видеофрагменты по 8–12 минут. Весь процесс обучения, как советует Coursera, не должен занимать больше 10–12 недель, потому что иначе участники заскучают и бросят занятия. Кроме того, нельзя обойтись без заданий на каждую неделю. Тексты лекций и методических материалов должны быть доступны слушателям.

О команде

Онлайн-курсы создаются силами не одного преподавателя, а целой команды людей, у каждого сотрудника - своя функция. Обычно эта команда формирует особую образовательную лабораторию, где результаты каждого этапа сводятся в цельный курс.

Евгения Кулик: Мы понимаем, что имидж университета на международном ресурсе связан прежде всего с личностью профессора, а также с той дисциплиной, которую университет предлагает студентам всего мира. За концепцию курса полностью отвечает преподаватель. Сотрудники нашего центра помогают ему выбрать наилучшие методические приемы, подходы к тому, как организовать проверку знаний или оформить видео. Но окончательное решение - за преподавателем.

Тарас Пустовой: Задача нашей лаборатории - снять с преподавателей максимум тех проблем, которые они могли бы не решать: технические вопросы, набор конспектов, организация видеосъемки, контроль сроков и синхронизация всех участников. За каждым курсом закреплен куратор, который следит за выполнением этой черновой работы. А преподаватели занимаются только наукой и педагогикой. И кроме этого, когда начинается курс и нужно общаться на форуме, преподаватели отвечают на самые сложные вопросы, а на остальные - работающие с нами студенты (у кого уже есть хотя бы три курса физтеха) и аспиранты.

Алла Лапидус: У нас только формируется подразделение, которое будет заниматься онлайн-образованием и созданием роликов для Курсеры. Но уже сейчас очевидно, кто, помимо преподавателей и куратора, должен в него входить. Обязательно нужно, чтобы был специалист по презентациям, slide-maker. Речь идет не просто о человеке, который хорошо знает PowerPoint и умеет пользоваться программами по визуализации, - он должен быть еще и художником. Мы, ученые, конечно, умеем делать слайды, но это совершенно не тот уровень. Например, чтобы создать хорошую анимацию «Движение ДНК в электрофорезе», наша сотрудница потратила целый рабочий день. А если бы за дело взялся профессионал, мы бы сэкономили время, и результат, возможно, был бы даже лучше. Необходимо иметь в команде человека, которому можно рассказать о своих идеях, a он смог бы их качественно визуализировать. А еще хотелось бы выработать собственный стиль университета. Кроме slide-maker’a, нужны оператор, режиссер и программист. Записывать материал, конечно, можно по-разному. Но современные программы позволяют делать интерактивные лекции, когда преподаватель взаимодействует с тем, что происходит на экране: может выделять самое важное, помечать места пауз, дорисовывать что-то для большей наглядности. Просто говорящая голова в сочетании со слайдами - это скучно.

Запись видео

В отличие от записи обычных лекций, где главная задача оператора - правильно выставить кадр, а затем стать незаметным, чтобы не мешать преподавателю, создание роликов для Coursera - это целый постановочный процесс.

Алла Лапидус: Камера накладывает дополнительную ответственность. Тут же стоят люди, которые слушают каждое твое слово. Один говорит: «Надо, чтобы все было очень серьезно», а другому хочется наоборот, чтобы было очень весело. К тому же кажется, что запись не переделать, - забываешь, что есть монтаж, что потом можно подправить, переписать и теперь даже не надо заботиться о пленке. Если в аудитории можно перевести взгляд с одного слушателя на другого, здесь приходится смотреть прямо в камеру - и люди от страха стоят перед ней с каменным лицом, чего быть не должно. Вообще, оказалось, что запись даже маленького фрагмента требует очень много времени. Так, например, запись нашего вступительного видеоролика проходила в знаменитом коридоре СПбГУ. По правилам Coursera, продолжительность ролика не должна превышать 2,5 минут. Я написала текст. Мы выбрали хороший солнечный день и спокойное время для съемки. И тем не менее процесс занял около часа: то свет не так падал, то я споткнулась на каком-то слове, то на заднем фоне вдруг возникла и громко заговорила группка студентов.

Визуализация

Лучшие курсы на Coursera - те, где вовсю используются возможности мультимедиа. Например, интерактивные тесты или мультфильм, объясняющий работу нейронной цепи.

Тарас Пустовой: В рамках Coursera интересное - значит уникальное именно для этого курса. Это может быть, например, виртуальная лабораторная работа, где процесс бы полностью соответствовал законам физики, а не просто какой-то шарик по экрану бегал. На создание такого инструмента для одной недели курса нужно порядка 300 000 рублей и большое количество времени. Мы уже делаем нечто подобное. И более того, я считаю, что такие задачи могут стать точкой кооперации разных вузов.

Евгения Кулик: Я думаю, что трендами в онлайн-обучении в ближайшее время будут геймификация и использование симуляторов. Пока у нас нет таких курсов, но это наверняка было бы интересно.

Алла Лапидус: Мы сделали целый ролик в лаборатории, потому что изучение геномного проекта начинается именно там. Кроме того, в своих курсах мы планируем использовать анимацию и очень лаконичные презентации. Наша задача - сделать курс максимально простым для восприятия и в то же время на высоком уровне.

Задания

Задания для Coursera должны быть понятны людям по всему миру. Вторая проблема - проверить решение у сотни и даже тысячи человек.

Тарас Пустовой: Обычные физтеховские задачи для онлайн-курса нужно адаптировать. Выяснилось, что если просто предложить задания из учебника, то треть участников их поймет двояко. Вот, например, если сказано «Оцените заряд», то тут можно взять одну формулу и оценить заряд по модулю, но кто-то подумает, что речь о заряде знака - и тогда будет пользоваться совершенно другой формулой. Очень много времени преподаватели потратили на то, чтобы переформулировать условия так, чтобы все было однозначно. Проверить же решения у нескольких сотен или даже тысяч участников вручную, конечно, нельзя. Coursera предлагает шаблоны программ, помогающих оценивать задания автоматически, а мы их усовершенствуем в соответствии со своими целями. Но некоторые задания, имеющие несколько вариантов решения, проверять не было возможности. Хотя если речь идет о финальной контрольной работе, которую писали около ста человек, это вполне реально. В любом случае мы собираемся продолжать эксперименты с тем, как сделать проверку наиболее точной.

Алла Лапидус: С третьей лекции слушатели начнут выполнять реальный проект по анализу геномых данных микроорганизмов. Причем это будет групповая работа. Слушатели будут работать с реальными данными и на практике осуществлять то, о чем будет рассказано в лекциях. Мы запланировали три похожих задания - природа генома накладывает свои ограничения и мы подобрали микроорганизмы с разными особенностями геномов.

Проверка выполнения домашних заданий будет проводиться с использованием ресурсов самой платформы Coursera или образовательных платформ Rosalind или Stepic, разработанных в Санкт-Петербурге.

Евгения Кулик: В массовых открытых онлайн-курсах недоступен только один инструмент - экспертная оценка работы студента преподавателем. Если студентов тысячи, то преподаватель сделать этого не сможет. На Coursera есть два способа проверять знания: тесты и взаимное оценивание студентами друг друга. При этом платформа позволяет очень сложно и тонко настроить систему. Например, можно разным вопросам задать разный вес, разрешить повторное прохождение теста со штрафными баллами или без них, учитывать в качестве итогового результата лучший или последний и т.п. Разработка точной и объективной системы оценивания - показатель профессионализма преподавателя.

Использование онлайн-инструментов предполагает знание технологий обучения, качественные инструменты не делаются по наитию. Например, для создания валидного теста преподавателю необходимо знать основы теории тестирования. То же самое с взаимным оцениванием работ. Если преподаватель разработал и объяснил студентам четкие и логичные критерии, если привел наглядный пример, если каждый студент при этом понял, что и почему считается в эссе «правильным» и «хорошим», а что - нет, то взаимное оценивание будет не только объективным инструментом, но и важным этапом обучения, рефлексии по поводу своих собственных результатов и своего прогресса в курсе.

Мотивация

Coursera, как и другие онлайн-курсы, абсолютно лояльна к своим слушателям, и системы наказаний за пропущенный «урок» этой платформой не предусмотрены. Тем не менее есть участники, которые получают не первый сертификат об окончании курса, а кто-то срывается после первых занятий.

Тарас Пустовой: Сейчас нет каких-то точных данных, как повысить мотивацию учеников. Мне кажется, это всегда зависело от человека. Хотя есть и очевидные принципы. Чтобы слушатели прошли курс до конца, нужно правильно подбирать аудиторию (если человек не знает, что такое квадратное уравнение, трудно с ним что-либо обсуждать), периодически шевелить этих людей и не забывать отвечать на вопросы на форуме - по опыту мы знаем, что участник ждет ответа в течение суток, потом его интерес угасает.

Евгения Кулик: Есть исследования, показывающие, что прохождение полного курса зависит от трех переменных - личности профессора, трудности и длительности обучения. Причем связь с трудностью и длительностью не линейная, как можно было бы предположить. Сейчас в нашем университете начаты исследования, которые, как мы надеемся, помогут выстраивать адаптационные модели обучения студентов в дистанционных курсах. По-моему, это очень интересная и перспективная тема, но пока о результатах говорить преждевременно.

Учить резюме наизусть не надо. Готовимся так:

• Собираем информацию о компании - это большой плюс, если соискатель потрудился узнать о работодателе
• Проводим разведку на местности - заранее выясняем, как добраться до офиса, чтобы не опоздать на собеседование
• Задаём уточняющие вопросы тому, кто приглашает на собеседование - есть ли дресс-код, в какой форме проводится собеседование, что взять с собой
• Собираем факты - всё, что говорит в нашу пользу и может сразить рекрутера наповал

Подробнее о подготовке к собеседованию .

Какие вопросы задают на собеседовании

Вот базовые вопросы:

• Расскажите немного о себе

Ответ: 10-15 предложений на 1-2 минуты. Рассказываем о том, что знаем, умеем и где этому научились. В доказательство приводим цифры и факты - показатели успеха. Личной информации не требуется. Отрепетировать дома заранее!

• Чем заинтересовала предлагаемая должность?

Рассказываем, что в описании должности заинтересовало больше всего, что нравится делать, чем привлекает компания.

• Почему считаете, что предлагаемая должность вам подходит?

Доказываем примерами из трудовой биографии.

• Расскажите о своих сильных чертах

Рассказываем, но не увлекаемся. По возможности подтверждаем фактами (процент увеличения продаж, перевыполнение плана) и рекомендациями (если есть).

• Расскажите о своих слабых чертах

Можно отшутиться - люблю шоколадки. Если юмор неуместен, честно рассказываем о каком-то недостатке, и обязательно - как с ним боремся.

• Чем не устраивало предыдущее место работы?

Не надо разоблачений - мы не в прокуратуре. Отсутствие карьерных перспектив, смена политики руководства, изменение должностных обязанностей - вполне приемлемо. Как вариант - увидели вакансию в компании мечты, и вот вы здесь.

• Почему мы должны выбрать именно вас?

Постараться быть конкретным. И сделать упор на пользе, которую получит компания.

Более подробно о том, как отвечать на каверзные вопросы рекрутеров - и .

Как вести себя на собеседовании

Сидим прямо, обе ноги на полу, руки на столе. Смотрим собеседнику в глаза, улыбаемся. Телефон перед началом беседы отключаем или переводим в беззвучный режим. Руки-ноги не скрещиваем, нос не теребим, кольцо не крутим. В общем, создаём впечатление расслабленного и спокойного собеседника. При входе здороваемся, представляемся.

Как справиться с волнением - читаем .

Как общаться на собеседовании

Вежливо. С интересом. Не только отвечать, но и спрашивать. Ведь это не интервью, а беседа. Что спрашивать у работодателя - рассказали здесь. Стиль беседы зависит от компании, от вакансии. Руководитель юротдела или главбух - тон беседы спокойный, деловой, шутки в сторону. А вот менеджер по продажам, SMM-менеджер должны понимать юмор.

Иногда рекрутер, который производит впечатление вполне вежливого и адекватного собеседника, может сделать резкое замечание или отпустить обидный комментарий. Это делается для того, чтобы проверить соискателя на конфликтность или стрессоустойчивость. Здесь главное - сохранять спокойствие и не вспылить в ответ. Проверяется только реакция соискателя, ничего личного.

Невербальная сторона общения тоже важна. Как впечатлить эйчара поведением - секреты .

В чём идти на собеседование

Тоже зависит от компании и позиции. “Фронт-офис” - деловой костюм. “Бэк-офис” - приличная повседневная одежда. Максимум - три цвета. Дырки, разрезы, декольте, мини, шорты, сланцы, полиэтиленовые пакеты в руках - сразу нет. Обязательно проверяем, нет ли пятен, все ли пуговицы на месте. И - безусловно - одежда должна быть идеально чистой.

Ещё больше советов о том, что надеть на собеседование - .

Как закончить собеседование

Грамотно завершаем собеседование:

• Благодарим за собеседование
• Не возбраняется похвалить лично собеседника - “Мне было очень приятно с вами общаться”
• Уточняем, когда и как сообщат о решении.

Всё, что можно рассказать о собеседованиях, мы собрали . Желаем успеха!

Чем отличается жизнь после 50-ти от всей предыдущей жизни? Да тем, что тому, как жить после 50-ти, нас никто никогда не учил!

В младенчестве нас готовят к детству, в детстве - к юности, в юности - к молодости. А в молодости мы проводим десятки часов, подготавливая себя к предстоящим испытаниям зрелости.

И только границу в 50 лет мы пересекаем, не имея ни малейшего представления о том, как, чем и чего ради нам жить дальше?

Нет в этом ничего странного. Откуда таким знаниям взяться, если еще для поколения наших родителей в 50 официально начиналась старость и жить дальше вообще не полагалось, а полагалось начинать понемногу умирать.

Мы же роботы, друзья мои, правда - роботы! Мы редко осознаем, что та стратегическая жизненная программа, которой мы неукоснительно следуем путешествуя по жизни, на самом деле заложена в нас предыдущими поколениями. Поскольку именно предыдущими поколениями созданы те книги, фильмы, система образования, которые в детстве и в молодости формируют наше сознание.

Но у предыдущих поколений не было никаких представлений о жизни после 50-ти по той простой причине, что после 50-ти жизни не было в принципе. Поэтому нет их и в программе жизни, которая досталась нам от них в наследство. Про детство есть, про молодость и про зрелость. А дальше все, конец программы, Error 404.

В результате сегодня миллионы людей прибывают на отметку 50 и толпятся там в нерешительности, попросту не зная, как быть дальше? Попытки сделать вид, что ничего особенного не произошло, и продолжать жить, как раньше, желаемого успеха не приносят. Стареть тоже вроде рано - энергии и сил полно. Но и менять жизнь не получается, поскольку (а) страшно и (б) совершенно непонятно как.

Вот так и стоим, переступая с ноги на ногу, пока - с течением времени - все вопросы ни отпадают сами собой.

Говорят, что один китаец по имени Ли Цинъюнь не так давно прожил 256 лет. Злые языки, впрочем, утверждают, что все это враки, и на самом деле больше 190 Ли никак не протянул. Ну, хорошо, пусть 190. Так вот, мне очень интересно, чем Ли занимался последние 140 лет? Нет, серьезно.

В 50 мы впервые оказываемся в ситуации, когда полностью выполнили и перевыполнили жизненную программу в том виде, в котором ее сформулировали для нас прежние поколения. Школу/институт окончили. Вышли замуж/развелись/женились на всем, на чем можно и нельзя, во всех мыслимых смыслах и позах. Проекты запустили/провалили/снова начали. Карьеру сделали/не сделали. Дома-квартиры купили/продали. Детей вырастили с успехом или без особого.

И не так важно даже, с успехом или нет мы эту программу прошли. Важно, что на этом оставленные родителями инструкции заканчиваются. А жизнь - продолжается.

И как, спрашивается, жить дальше? Все повторять заново? Снова строить уже построенную карьеру? Еще детей? Еще квартир? Еще мебели? Тем, кто денег заработал - зарабатывать еще. А тем, кто не заработал - продолжать пытаться?

Повторение пройденного не приносит радости. К 50-ти цели прежней жизни теряют смысл вне зависимости от того, насколько мы были успешны в их достижении. И хочется нового. И правильно хочется. Потому что новое - это будущее и развитие. Новое - это молодость. Но только совершенно непонятно, каким это новое должно быть? Жить без программы, жить без родительских инструкций мы никогда прежде не пробовали.

Я, собственно, что хочу сказать? По всей и всяческой статистике для тех, кому сегодня 50 - 55 или около того, старость начнется не раньше 80-ти. И даже тогда, кстати, она будет совершенно иной, чем у поколения наших родителей.

И это ура, ура! Это очень, очень приятно конечно. Еще бы! Нам просто взяли и подарили аж двадцать пять лет (!!!) дополнительной яркой, активной, веселой, здоровой жизни.

«А в чем на…бка уловка?» - спросите вы, на собственном опыте усвоившие, что бесплатный хлеб бывает только в мышеловке.

Уловка в том, что, как пользоваться этим подарком, нас не научили. И что теперь делать? Пробовать. Ну, или думать, как бы получше убить время. Всего-то надо четверть века пересидеть!
___________