Дети на войне
по рассказу А. Платонова «Маленький солдат»
Перепечатка из книги: Крук Н.В., Котомцева И.В. Библиотечные уроки по чтению. Сценарии 1-9 классы: В 2ч. Ч 2.5-9 кл./Н.В. Крук, И.В. Котомцева. - М.: Русская школьная библиотечная ассоциация, 2010. - 304 с.
Цель урока:
Познакомить учащихся с жизнью и творчеством А. Платонова
Чтение вслух и обсуждение рассказа
Оборудование: портрет писателя, книжная выставка.
Биография писателя.
Платонов Андрей Платонович (1899-1951)
(псевдоним, настоящая фамилия — Климентов)
Родился и провел детские годы «в Ямской слободе, при самом Воронеже». Его отец- слесарь железнодорожных мастерских. После учебы в епархиальной и городской школах, 14-летним юношей он начал работать — рассыльным, литейщиком, помощником машиниста на паровозе, во время Гражданской войны — на бронепоезде. Здесь же начался и литературный его путь. В 1922 г. в краснодарском издательстве «Буревестник» выходит в свет первая книга стихов «Голубая глубина», а в 1927 г. в Москве — первый сборник прозы «Епифанские шлюзы». Отсюда и начинается путь молодого писателя.
В конце 20 — начале 30-х годов Платонов создает свои лучшие произведения, которым суждено было найти своего читателя лишь, спустя полвека: «Котлован», «Чевенгур», «Ювенильное море». Писатель был отлучен от литературы за рассказ «Усомнившийся Макар» и хронику «Впрок» (1931), которые не согласовались с «генеральной линией», избранной партией большевиков по отношению к деревне. Платонова перестают печатать, приходится писать «в стол». В это время писатель обращается к детской литературе.
К кругу детского чтения относятся в основном произведения, созданные в 40-е годы. В это время писатель становится известен как автор детских рассказов и сборника сказок «Волшебное кольцо», впервые сборник сказок увидел свет в 1950 г. Это были пересказы на сюжеты народных сказок, записанных в основном А. Афанасьевым. Творческая переработка и авторское осмысление традиционных сюжетов устного народного творчества делают сказки Платонова одним из лучших образцов этого жанра, начало которому было положено еще русскими писателями XIX века.
Во время Великой Отечественной войны работал военным корреспондентом в действующей армии. Военные рассказы Платонова печатались в газетах и журналах: «Знамя», «Красная звезда», «Красноармеец». В Москве вышли отдельными изданиями три сборника этих рассказов. Об одном из таких произведений, нами написанном в 1943 году, мы сегодня будем вести речь.
На фронте писатель был контужен, демобилизовался в феврале 1946 года.
В конце жизни много писал для детей и о детях.
Вопросы для обсуждения:
- При описании Сережи, на что сразу обращаешь внимание?
Хотя ему всего лет десять, выглядит он как «бывалый боец» — одет в военную форму. По его лицу видно, что он воевал, и много пришлось пережить: «Его маленькое обветренное лицо... приспособленное и уже привычное к жизни...».
- Какое несоответствие его внешнего облика и поведения?
Несмотря на то, что он солдат, он все еще ребенок: Сережа крепко держал офицера за руку, прильнув лицом к руке, ему так не хотелось отпускать майора, «светлые глаза ребенка ясно обнажали его грусть, словно они были живой поверхностью его сердца, он тосковал...», но когда понял, что расставание неизбежно, заплакал.
- По чему мальчик так переживает разлуку?
Он уже пережил горечь утрат, он знает, как больно терять близких — «поэтому он не хотел разлуки, а сердце его не могло быть в одиночестве. оно боялось, что, оставшись одно, умрет ».
- Из второй части рассказа мы узнаем о прошлом этого мальчика. Какова эта жизнь?
Сережа был «сыном полка», он рос при родителях в армии, «близко принимал к сердцу войну», ходил в разведку, приносил ценные сведения, так воспитал в себе «воинский характер». Мама, понимая, что не место ребенку на войне, хотела отправить Сережу в тыл, но он «уже не мог уйти из армии, характер его втянул в войну». Через некоторое время погиб его отец, вскоре умерла мама. Майор Савелье в взял Сережу к себе.
- Люди, измученные войной, в отдельные минуты были беспредельно счастливы. Когда это случалось?
На отдыхе, во время сна: «Сережа Лабков всхрапывал во сне, как взрослый, поживший человек, и лицо его, отошедши теперь от горести и воспоминаний, стало спокойным и невинно счастливым, являя собой образ святого детства, откуда увела его война».
- Как вы поняли, почему Сережа убегает от майора Бахичева?
Сережа полюбил Савельева, он стал для него самым близким, самым родным, и он не хочет примириться с мыслью, что Савельев станет очередной потерей в его жизни, он бежит, «томимый чувством своего детского сердца к покинувшему его человеку, — может быть, вослед ему, может быть, обратно в отцовский полк, где были могилы его отца и матери».
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
О войне написано много произведений, но этот рассказ особо тревожит душу, поскольку главный герой — ребенок. Война страшна тем, что уносит жизни людей, разлучает близких, разрушает привычный уклад жизни. Самый большой урон она наносит душе человека, особенно маленького человека, как Сережа. Пройдя через тяжелые испытания, надо суметь не растерять в себе человека.
Литература:
Бучугина, Т.Г. Война и дети: Рассказ А. Платонова «Маленький солдат» / Т.Г. Бучугина // Литература в школе. — 2003.— № 3. — С. 34-38.
Дети на войне
Екатерина ТИТОВА
МЕТАФИЗИКА ВОЕННЫХ РАССКАЗОВ АНДРЕЯ ПЛАТОНОВА
Рассказы Андрея Платонова 1941-1946 годов, благодаря разнообразию подробностей судеб его героев и в то же время событийной, эпохальной целостности, дали объёмную картину русской жизни периода Великой Отечественной войны; картина эта интересна современникам, часто рассказы исполняются хорошими чтецами по радио «Звезда» и «Россия».
Все они объединяются в целое эпическое полотно, и связывает их в единое целое не только тематика и личность автора, замолчанного, полузабытого современниками, но внимательно читаемого сегодня даже в Америке.
Когда Константин Симонов был у нобелевского лауреата Эрнеста Хемингуэя с писательской делегацией, он спросил: что подвигло его, писателя войны, испанских страстей и охотника, на «Старика и море»? Это ведь так нетипично для автора «Фиесты»… Хемингуэй ответил: «Ваш гениальный Платонов». И Симонов, по его словам, покраснел.
Платонов обратился к сердцу человека. Да не простого, русского. Он ставит перед собой задачу разобраться в непостижимой человеческой сути, проявляющей себя так или иначе в минуты нравственного выбора. Для этого Платонов помещает своих героев в такие условия, где люди становятся либо мучениками и пророками, либо палачами и предателями. А звери, птицы, трава и деревья обретают высший смысл бытия, вовлекаясь в круговорот вечной идеи боговоплощения, надмирной правды, одухотворяющей собой всё живое, и в первую очередь человека.
Этой цели служат не только специфические методы художественного изображения, но и особая философия. Антропоморфизм, натуроморфизм и теоморфизм, на которых строятся произведения писателя, взаимозаменяются, и ломается привычная ценностная система взглядов, клишированность образной системы читателя-обывателя.
Платонов учит смотреть на мир по-новому, своими глазами. Религиозная идея, христианская по сути, но без называния имени Христа, во многом определяет платоновскую поэтику. Он победил прозаиков своей эпохи, просто и понятно обслуживающих насущные цели только физической выживаемости.
Читая Платонова, заражаешься его философией. Платоновский язык, нечто большее, чем просто синтаксические построения на заданную тему ради реалистического описания людей и явлений, поэтому Платонов - это рассказчик-пророк, берущий на себя подвиг спокойно и уверенно говорить о божественной сущности человека. И в эпоху идеологического безверия, нигилизма и разнузданной пропаганды строительства рая на земле без Бога писатель нашел метод и силы в себе работать во имя спасения человека в человеке и человечности в человечестве.
В художественном метатексте Платонова работает христианская, и даже дохристианская религиозность, основа и причина жизни на земле. Автор фокусируется на образах Матери-земли, Древа Мира, Мира-Храма, России-Храма. (Вспоминается гумилёвское: «Но людская кровь не святее /Изумрудного сока трав…» .) Это ярко просвечивает в рассказах военного периода. Что ведёт его героев? Чем он сам ведом? Но как Платонову не страшна цензура, так не пугает мука и смерть бойцов из его рассказов. Сок жизни, душа народа. Кровь. Это его герои, они живут в одном хронотопе его произведений и, как земля, как сталь, участвуют в движении сюжета в целом. То есть, неодушевлённое у Платонова становится живым, это равноправные герои его произведений, духовные, родные, которые воюют вместе с Красной Армией за свободу своего родного народа.
Герой рассказа «Броня» - старый, хромоногий моряк, молчун и созерцатель Саввин, по крови - курский крестьянин. Так любил русскую землю Саввин, что сызмальства думал о её защите. И вот, когда фашист напал на его родную землю, - жизнь его крови в погребённых в ней предков, родичей, - он изобрел способ перерождения металла в наипрочнейший.
Эта броня была до 1943 года наиважнейшей проблемой Сталина: танковая броня немцев была прочнее… Но не об этой броне в рассказе пойдёт речь. Броня - это метафора. Крепче любого металла - любовь к земле, к родине.
Рассказчик-боец и Саввин отправляются за тетрадками с расчётами, спрятанными под печкой в доме моряка. Прячась в огородах и хлебах, они стали свидетелями угона русских баб и девушек в рабство. Одна из них не могла уйти с родной земли, припала к ней и завыла. Потом развернулась и пошла назад. Немец выстрелил в неё, но она продолжала идти, так была сильна в ней русская свободная душа. Она погибла. Но Саввин застрелил обоих немцев-конвоиров, и женщины убежали в лес. Продолжив путь к своей уже горящей деревне, Саввин написал и передал бумажку с адресом бойцу-рассказчику, на случай, если его убьют. Чтобы был спасен рецепт чудо-брони, его расчёты.
«- Одних кораблей мало, - сказал я моряку. - Нужны ещё танки, авиация, артиллерия...
Мало, - согласился Саввин. - Но всё произошло от кораблей: танк - это сухопутное судно, а самолёт - воздушная лодка. Я понимаю, что корабль не всё, но я теперь понимаю, что нужно, - нам нужна броня, такая броня, какой не имеют наши враги. В эту броню мы оденем корабли и танки, мы обрядим в неё все военные машины. Этот металл должен быть почти идеальным по стойкости, по прочности, почти вечным, благодаря своему особому и естественному строению... Броня - ведь это мускулы и кости войны!».
Мускулы и кости войны на самом деле - мускулы и кости детей земли, из которой всё: и металлы, и трава и деревья, и дети.
«Броня» - первый прошедший в печать рассказ, принесший известность писателю. Он был опубликован осенью 1942 года в журнале «Знамя» вместе с публикацией финала поэмы Александра Твардовского «Василий Тёркин». Это помогло закрепиться его имени в литературе, после забытом на годы, но именно это соседство с обожаемым всеми Тёркиным заложило, как закладку, имя прозаика Платонова в память читателя.
Земля - помощница, земля - герой рассказа. Это прослеживается во многих других произведениях Платонова.
Вот рассказ «Неодушевлённый враг». Это рассказ от первого лица. «Недавно смерть приблизилась ко мне на войне: воздушной волной от разрыва фугасного снаряда я был приподнят в воздух, последнее дыхание подавлено было во мне, и мир замер для меня, как умолкший, удалённый крик. Затем я был брошен обратно на землю и погребен сверху её разрушенным прахом. Но жизнь сохранилась во мне; она ушла из сердца и оставила тёмным моё сознание, однако она укрылась в некоем тайном, может быть последнем, убежище в моём теле и оттуда робко и медленно снова распространилась во мне теплом и чувством привычного счастья существования».
Но не один он оказался погребённым, земля завалила и немца. Безоружные, они сцепились в рукопашной, и давят друг друга, заваленные землей. Между ними идёт диалог, и через этот диалог Платонов выразил суть фашизма.
«Тогда я стал разговаривать с немцем, чтобы слышать его.
Ты зачем сюда пришел? - спросил я у Рудольфа Вальца. - Зачем лежишь в нашей земле?
Теперь это наша земля. Мы, немцы, организуем здесь вечное счастье, довольство, порядок, пищу и тепло для германского народа, - с отчётливой точностью и скоростью ответил Вальц .
А мы где будем? - спросил я.
Вальц сейчас же ответил мне:
Русский народ будет убит, - убежденно сказал он. - А кто останется, того мы прогоним в Сибирь, в снега и в лёд, а кто смирный будет и признает в Гитлере божьего сына, тот пусть работает на нас всю жизнь и молит себе прощение на могилах германских солдат, пока не умрёт, а после смерти мы утилизируем его труп в промышленности и простим его, потому что больше его не будет».
Русский солдат в рассказе всегда говорит о земле, а немец о сибирском снеге, льде. Русскому в пещере из земли, и даже в могиле отрадно: «Пока мы ворочались в борьбе, мы обмяли вокруг себя сырую землю, и у нас получилась небольшая удобная пещера, похожая и на жилище и на могилу, и я лежал теперь рядом с неприятелем».
В разговоре с немцем солдат приходит к выводу, что души у врага нет, это смертоносная машина, которую нужно сломать. И русский солдат сжал тело Рудольфа Вальца в смертельных объятиях. Сжала его русская земля, вся её кровь, все корни и травы, все хлеба, политые потом русских жниц, все русские ратники, рубившие татар и тевтонцев на этих полях.
«Но я, русский советский солдат, был первой и решающей силой, которая остановила движение смерти в мире; я сам стал смертью для своего неодушевлённого врага и обратил его в труп, чтобы силы живой природы размололи его тело в прах, чтобы едкий гной его существа пропитался в землю, очистился там, осветился и стал обычной влагой, орошающей корни травы».
Рассказ «Одухотворённые люди», написанный в том же 1942 году, -считается центральным произведением Платонова военных лет. Это описание сражения под Севастополем. Политрук Фильченко и четыре краснофлотца стоят насмерть: приближаются танки…
Художественное пространство рассказа вбирает в себя фронт и тыл, реальность и мечты, физическое и духовное, прошлое и настоящее, миг и вечность. Оно написано до такой степени поэтичным и непостижимым уму языком, что и рассказом это не назовёшь в обычном смысле слова. В нём есть черты песни, сказа, он поэтичен, он почти плакат и почти фотографическая документальность, ведь в основу положен действительный факт - подвиг моряков-севастопольцев, бросившихся с гранатами под танки, чтобы ценою своей жизни остановить врага. Платонов писал: «Это, по-моему, самый великий эпизод войны, и мне поручено сделать из него достойное памяти этих моряков произведение».
И снова земля - действующее лицо, смысл и причина драмы разворачивающихся на ней судеб. По земле бегут, в неё падают, в ней роются окопы, земляные щели забиваются бойцами. Земля везде: в сапогах, за шиворотом, во рту. Земля - это то, что в последний раз видит раненый смертельно боец. Вот облики земли: блиндаж, насыпь, поле, могила.
«В полночь в окоп пришли из блиндажа политрук Николай Фильченко и краснофлотец Юрий Паршин. Фильченко передал приказ командования: нужно занять рубеж на Дуванкойском шоссе, потому что там насыпь, там преграда прочнее, чем этот голый скат высоты, и там нужно держаться до погибели врага; кроме того, до рассвета следует проверить своё вооружение, сменить его на новое, если старое не по руке или неисправно, и получить боепитание.
Краснофлотцы, отходя через полынное поле, нашли тело комиссара Поликарпова и унесли его, чтобы предать земле и спасти его от поругания врагом. Чем ещё можно выразить любовь к мёртвому, безмолвному товарищу?».
В рассказе несколько героев, со своей довоенной жизнью, неповторимыми, но такими узнаваемыми особенностями, что каждый из читателей в своей памяти без труда отыщет прототипы. Я не буду поимённо перечислять их, хоть это и стоило бы сделать, так выпуклы, так хороши эти герои-образы… Все они гибнут. Потому что гибнут лучшие, бессмертные избранники Божии, положившие души свои за ближнего своего.
В рассказе дети играют в похороны на окраине города. Они роют могилы и предают земле глиняных человечков. Платонов часто обращается к теме детства, этот народец прочно сидит в его сердце и памяти. Дети и подростки - духовный отсчёт от невинности, чистоты. Это - лакмус: «Юшка» и «Волчек», «Котлован» и «Корова», «Июльская гроза» и «Маленький солдат»…
«Маленький солдат» - рассказ о сиротстве, вернее, о прочности с трудом восстановленных семейных (условно) связей, так необходимых детям войны. Таким протезным папой стал для мальчика, сына полка, майор, с которым пареньку пришлось прожить важный отрезок пути. Возникла привязанность, любовь. Этой любви суждено испытание, разлука. И чувство мальчика, его горе разрыва, разлуки быть может навек, и описал Платонов.
«Второй майор привлекал ребёнка за руку к себе и ласкал его, утешая, но мальчик, не отымая своей руки, оставался к нему равнодушным. Первый майор тоже был опечален, и он шептал ребенку, что скоро возьмёт его к себе и они снова встретятся для неразлучной жизни, а сейчас они расстаются на недолгое время. Мальчик верил ему, однако и сама правда не могла утешить его сердца, привязанного лишь к одному человеку и желавшего быть с ним постоянно и вблизи, а не вдалеке. Ребёнок знал уже, что такое даль расстояния и время войны, - людям оттуда трудно вернуться друг к другу, поэтому он не хотел разлуки, а сердце его не могло быть в одиночестве, оно боялось, что, оставшись одно, умрёт. И в последней своей просьбе и надежде мальчик смотрел на майора, который должен оставить его с чужим человеком».
Сколько обречённости и покорности судьбе. Эта покорность свойственна всем побеждённым, согласным с решением победителя. За исключением некоторых, редких людей. Такой была женщина, не пошедшая в плен, а расстрелянная на пути домой в «Броне». Смерть или разлука? Или новая привязанность?.. Этот вопрос встаёт перед каждым в жизни и не только на войне.
И вот мальчик, Серёжа, не смог. Он остался верен этой привязанности, ушёл ночью неизвестно куда.
«Майор Бахичев задремал и уснул. Серёжа Лабков всхрапывал во сне, как взрослый, поживший человек, и лицо его, отошедши теперь от горести и воспоминаний, стало спокойным и невинно счастливым, являя образ святого детства, откуда увела его война. Я тоже уснул, пользуясь ненужным временем, чтобы оно не проходило зря.
Проснулись мы в сумерки, в самом конце долгого июньского дня. Нас теперь было двое на трёх кроватях - майор Бахичев и я, а Серёжи Лабкова не было. Майор обеспокоился, но потом решил, что мальчик ушёл куда-нибудь на малое время. Позже мы прошли с ним на вокзал и посетили военного коменданта, однако маленького солдата никто не заметил в тыловом многолюдстве войны.
Наутро Серёжа Лабков тоже не вернулся к нам, и бог весть, куда он ушёл, томимый чувством своего детского сердца к покинувшему его человеку, - может быть, вослед ему, может быть, обратно в отцовский полк, где были могилы его отца и матери».
Проза Андрея Платонова архетипична. Мысль - земля, животные и растения на ней, как и люди и камни, соучастники и свидетели истории. Все равны, все работает на историческую правду и справедливость, никакого хаоса нет с момента возникновения Бога - Я, Личности во Вселенной. В острейшие мгновения жизни человека все незначительные песчинки-образы сознания и памяти складываются в цельную и чёткую программу действия, карту стратегии войны с небытием, всемирным злом хаоса и лжи.
Однако человек, который сам для себя проблема и загадка, не может до конца понять и объяснить своё существование и предназначение. Лишь перед лицом смерти ему многое открывается. Так было с героем рассказа «Древо Родины».
«Мать с ним попрощалась на околице; дальше Степан Трофимов пошёл один. Там, при выходе из деревни, у края проселочной дороги, которая, зачавшись во ржи, уходила отсюда на весь свет, - там росло одинокое старое дерево, покрытое синими листьями, влажными и блестящими от молодой своей силы. Старые люди на деревне давно прозвали это дерево «божьим», потому что оно было не похоже на другие деревья, растущие в русской равнине, потому что его не однажды на его стариковском веку убивала молния с неба, но дерево, занемогши немного, потом опять оживало и ещё гуще прежнего одевалось листьями, и потому ещё, что это дерево любили птицы, они пели там и жили, и дерево это в летнюю сушь не сбрасывало на землю своих детей - лишние увядшие листья, а замирало всё целиком, ничем не жертвуя, ни с кем не расставаясь, что выросло на нём и было живым.
Степан сорвал один лист с этого божьего дерева, положил за пазуху и пошёл на войну. Лист был мал и влажен, но на теле человека он отогрелся, прижался и стал неощутимым, и Степан Трофимов вскоре забыл про него».
Боец воевал, попал в плен. Был посажен в цементный карцер. И тут нашёл на груди тот листок. Он прилепил его на стену перед собой. И перед тем, как умереть, вцепившись в горло любому, кто войдёт, он присел отдохнуть у стены. Этот листок для него граница его личного пространства. Его родина. Его хата, мать и дерево на краю села. Тут его рубежи. И он умрёт за них.
«Он встал и снова загляделся на лист с божьего дерева. Мать этого листика была жива и росла на краю деревни, у начала ржаного поля. Пусть то дерево родины растет вечно и сохранно, а Трофимов и здесь, в плену врага, в каменной щели, будет думать и заботиться о нём. Он решил задушить руками любого врага, который заглянет к нему в камеру, потому что если одним неприятелем будет меньше, то и Красной Армии станет легче.
Трофимов не хотел зря жить и томиться; он любил, чтоб от его жизни был смысл, равно как от доброй земли бывает урожай. Он сел на холодный пол и затих против железной двери в ожидании врага».
Опять живая земля противопоставлена железу и мёртвому цементу. Земля - герой платоновских рассказов. Как молитва, как заклинание из рассказа в рассказ кочует образ Матери Земли, Древа жизни…
Рассказ написан в том же 1942 году. И это не громкие слава, а истина - платоновские рассказы о войне написаны кровью.
Ещё один рассказ этого периода «Мать» («Взыскание погибших»).
В прозе военных лет возникает, крепнет и обретает плоть образ народа как большой семьи. Воин - сын, мать воина, ставшего братом или сыном другому воину, - эти герои были реальностью военной литературы.
В платоновских сюжетах важную роль играет миг надреалистического озарения, когда человек и мир около него божественно преображаются. Тайна человека в художественном мире писателя остаётся в его текстах не наречённой именем Бога, сокрытой фигурой умолчания, - и всё-таки иносказательно обозначенной.
Андрей Платонов - это мало изученный, ни на кого не похожий писатель-мистик, писатель-гуманист. Сколько ещё счастливых открытий вместе с ним совершит новое поколение читателей, филологов, литературоведов, уставших от вседозволенности постмодернистской ломки привычных норм и моральных установок.
Новым поворотом в его творчестве стала война. Рассказы и очерки Платонова военного времени – лучшее из того, что было создано советской прозой в эти годы. Война описана в них как поединок живой души народа с бесчеловечными силами небытия, извечную борьбу жизни с силами распада и гибели. Самое страшное в войне – рассечение, уничтожение связей между дорогими, близкими людьми. Однако испытание на разрыв делает связи становятся еще крепче.
В рассказе “Взыскание погибших” (1943) описано горе матери, потерявшей детей. Она чувствует, что теперь “ей никто не нужен, и она зато никому не нужна”. И все же “сердце ее было добрым, и от любви к погибшим оно захотело жить за всех умерших, чтобы исполнить волю, которую они унесли и собой в могилу. Она знала свою долю, что ей пора умирать, но душа ее не смирялась с этой долей, потому что если она умрет, то где сохранится память о ее детях и кто сбережет их в своей любви, когда сердце перестанет дышать”.
Как и в повести “Джан”, душа здесь – ключевое слово. Душа – средоточие связей человека с миром, средоточие любви и ответственности. Мать умирает на могиле, в которую брошены ее дети, но нашедший ее красноармеец говорит: ” – Чьей бы ты матерью ни была, я без тебя тоже остался сиротой”. Чем сильнее война обостряет в людях чувство сиротства, тем глубже обнажаются запасы человечности и любви: “Мертвым некому довериться, кроме живых, и нам надо так
Жить теперь, чтобы смерть наших людей была оправдана счастливой и свободной судьбой нашего народа и тем была взыскана их гибель”.
Платонов надеялся, что война изменит жизнь страны к лучшему. Но оказалось, что победить внешние силы зла гораздо легче, чем справиться с собственной огрубелостью и черствостью. В рассказе “Возвращение” (1946) гвардии капитан Алексей Алексеевич Иванов возвращается домой к жене Любе и детям Петрушке и Насте. Выясняется, что в его отсутствие к Любе часто наведывался бобыль Семен Евсеич. Иванов заподозривает жену в измене, ибо не хочет понять, что бобыль отофевался в его семье от собственного горя (немцы убили его детей и жену). Иванов собирается уехать к другой женщине, с которой он познакомился в поезде по дороге домой.
Когда поезд отходит от вокзала, Иванов вдруг замечает, что наперерез ему бегут две маленькие фигурки: “Двое детей, взявшись за руки, все еще бежали по дороге к переезду. Они сразу оба упали, поднялись и опять побежали вперед. Больший из них поднял одну свободную руку и, обратив лицо по ходу поезда в сторону Иванова, махал рукою к себе, как будто призывая кого-то, чтобы тот возвратился к нему. И тут же они снова упали на землю. Иванов разглядел, что у большего одна нога была обута в валенок, а другая в калошу, – от этого он и падал так часто. Иванов закрыл глаза, не желая видеть и чувствовать боли упавших, обессилевших детей, и сам почувствовал, как жарко у него стало в фуди, будто сердце, заключенное и томившееся в нем, билось долго и напрасно всю его жизнь и лишь теперь оно пробилось на свободу, заполнив все его существо теплом и содроганием. Он узнал вдруг все, что знал прежде, гораздо точней и действительней. Прежде он чувствовал другую жизнь через префаду самолюбия и собственного интереса, а теперь внезапно коснулся ее обнажившимся сердцем”. Иванов спрыгивает с поезда навстречу своим детям.
Платоновский рассказ был встречен статьей известного критика В. Ермилова “Клеветнический рассказ А. Платонова” (Лит. газета, 4 янв. 1947 г.). Его зрелое творчество вызывало либо непонимание, либо враждебность, а чаще – то и другое вместе.
Героями Платонова становились чаще всего дети либо старики, то есть те, кто способны почувствовать мир “обнаженным сердцем”. В одном из поздних рассказов Платонова “Любовь к родине, или Путешествие воробья” героем является старый скрипач, играющий на ступеньках памятника Пушкину в Москве. Он одинок, и его старость скрашивает дружба с воробьем, которого он подкармливает крошками хлеба, насыпая их в футляр скрипки. Между воробьем и человеком устанавливается тонкая связь родства, которая обрывается смертью погибшей от мороза птицы. Скрипач испытывает горе, в котором не может утешить даже музыка. Он пытается играть, чтобы заглушить тоску: “Но в музыке недоставало чего-то для полного утешения горюющего сердца старика. Тогда он положил скрипку на место и заплакал”.
Старик скрипач в чем-то похож на мальчика Васю из рассказа 1943 г. “Корова”. Когда корова, кормилица большой семьи, попадает под поезд, Вася пишет в школьной тетрадке сочинение: “У нас была корова. Когда она жила, из нее ели молоко мать, отец и я. Потом она родила себе сына – теленка, и он тоже ел из нее молоко, мы трое и он четвертый, а всем хватало. Корова еще пахала и возила кладь. Потом ее сына продали на мясо. Корова стала мучиться, но скоро умерла от поезда. И ее тоже съели, потому что она говядина. Корова отдала нам все, то есть молоко, сына, мясо, кожу, внутренности и кости, она была доброй. Я помню нашу корову и не забуду”.
Старик оплакивает воробья, мальчик – корову, потому оба они чувствуют мир “обнажившимся сердцем”. Если проблематика раннего Платонова была связана с идеей организованного будущего, теперь он исповедует философию благоговения перед жизнью. Платонов начал свой путь с провозглашения утопии и прошел через беспощадный анализ, разрушивший эту утопию. Он пришел к выводу, что ценность организационной идеи не может быть сравнима с ценностью жизни самой по себе. Всякая жизнь есть боль и страдание, в чем бы они ни заключались – в человеке, корове или воробье. “Равенство в страдании” – так называлась одна из ранних статей Платонова, в которой он пророчески предсказал итог своего творчества.
(No Ratings Yet)
Рассказы и очерки Платонова военного времени
Другие сочинения по теме:
- Рассказы и очерки О. Стороженко напоминают устные рассказы, временами они очень похожи на пересказанные народом исторические события. Это реальное переплелось...
- Наряду с попытками обрисовать характер и судьбу демократического героя для писателей-разночинцев характерно тяготение к народному творчеству и народному языку как...
- Разрушение семьи – жестокое последствие войны (По рассказу А. П. Платонова “Возвращение”) 1. “Вина” писателя. 2. Нравственная проблема капитана Иванова....
- Движение от малых жанровых форм к крупным (от сказки и рассказа к повести и роману) представляется логичным. Многие рассказы Платонова...
- Из писателей 20-х – 30-х годов нашего столетия мы не знаем и десятой части. Их произведения канули в небытие, а...
- Прослужив всю войну, гвардии капитан Алексей Алексеевич Иванов убывает из армии по демобилизации. На станции, долго дожидаясь поезда, он знакомится...
- Безымянная корова живет одна в сарае, стоящем на дворе путевого сторожа. Днем и вечером к ней в гости приходит хозяйский...
- Это рассказ о единстве и взаимосвязи всего живого: растений, животных, людей; о единстве, обусловленном общими законами природы, жизни; о том,...
- Цели урока Формирование представлений учащихся о нравственном образце взаимоотношений двух близких людей: сына и матери. Знакомство учащихся с диалогом. Обучение...
- А. Платонов принадлежит к тем немногочисленным авторам, кто услышал в революции не только “музыку”, но и отчаянный крик. Он увидел,...
- Есть писатели, творчество которых намного опережает свое время, и поэтому проходят десятилетия, прежде чем они обретают свое место в истории...
- Неисправимый идеалист и романтик, А. П. Платонов верил в “жизненное творчество добра”, в “мир и свет”, хранящиеся в человеческой душе,... В статье “Несколько слов по поводу книги “Война и мир”, напечатанной в 1868 году, в пору завершения романа, Толстой пояснял...
- А. Толстому предстояло пройти несколько кругов исканий, прежде чем по-настоящему открыть тему революции. На этом пути очень важен цикл произведений,...
- Огромная грязная комната училища. Занятия кончились, и бурсаки развлекаются играми. Совсем недавно кончился “период насильственного образования”, когда все, независимо от...
I. Отношение к фашизму в довоенной прозе А. Платонова. Война – трагедия народа.
II. Русский народ в годы войны.
2. Образы крестьян, прежде мирных тружеников, ставших защитниками Отечества.
4. Народный характер Великой Отечественной войны в прозе А. Платонова.
5. Смерть – «необходимое творчество жизни». «Смерть победима… Живое существо, защищаясь, само становится смертью для враждебной силы, которая несет ему гибель».
6. Образы гитлеровских воинов в рассказах А. Платонова. Отношение русского народа к завоевателям.
7. Тема добра и зла в военной прозе А. Платонова.
8. Рассказ «Сержант Шадрин» – история судьбы русского солдата.
9. Возвращение солдата-победителя. Жизнь после войны.
III. Произведения А. Платонова – размышления о главных вопросах человеческого бытия.
Я бы хотел, чтобы некоторые мыли, рожденные войной и долгим опытом жизни и, может быть, имеющие общую важность, не обратились в забвение вместе с моим прахом и послужили, как особого рода оружие, тому же делу, которому служил и я. А я служил и служу делу защиты нашего общего отчего крова, называемого Отчизной, я работаю всем своим духом… на оборону живой целости нашей земли, которую я полюбил еще в детстве наивным чувством, а позже - осмысленно, как солдат, который согласен отдать обратно жизнь за эту землю, потому что солдат понимает: жизнь ему одолжается Родиной лишь временно. Вся честь солдата заключается в этом понимании; жизнь человека есть дар, полученный им от Родины, и при нужде следует уметь возвратить этот дар обратно.
А. Платонов. «Размышления офицера»
Интерес, появившийся сейчас к судьбе и социально-нравственным исканиям Андрея Платонова, вызван к действительности духовным состоянием современного общества, переживающего перелом, связанный с переоценкой нашей истории и преодолением различных деформаций.Вопросы, которыми мы сегодня задаёмся, задачи, которые мы решаем, воспоминания, которые нас тревожат, ориентиры, по которым мы стремимся прогнозировать и строить наше будущее - все это имеет большое значение для возрождения нашего народа.
Проза А. Платонова проникнута страстным, глубоко сокровенным поиском «смысла отдельного и общего человеческого существования» в эпоху интенсивной ломки жизненного уклада и представлений о мире и человеке.
«Как бы человек ни хотел применить свою жизнь, прежде всего ему необходимо обладание собственной жизнью; если же ею, его жизнью, владеют другие люди, то есть человек несвободен, то он бессилен не только применить свои силы с благородной целью, как личность, но и вообще не существует… В будущем человеке элемент свободы осуществится как высшая и самая несомненная реальность. Больше того, эта личная свобода будет служить объединению человечества, ибо свобода – это общественное чувство и она не может быть применима в эгоистических целях» (А. Платонов. «Карагёз»).
При чтении произведений А. Платонова нельзя не заметить, что он охватывает весь воссоздаваемый им противоречивый мир прежде всего своим пониманием, и в этом всепроникающем понимании заключается универсальная и мудрая человечность художника.
В силу этого обстоятельства создается впечатление, что исторический процесс в его искусстве носит фатальный характер, однако это ошибочное, иллюзорное представление. На примере многих его произведений видно, сколь велика роль человека в текущих делах действительности. С особенной силой эта роль проявляется в тяжелое и трагическое время, каким является период Великой Отечественной Войны 1941 – 1945 годов. Как писал Л.Н. Толстой в своем произведении «Война и мир» о другой Отечественной Войне нашего народа: «12 июня силы Западной Европы перешли границы России, и началась война, то есть совершилось противное человеческому разуму и всей человеческой природе событие. Миллионы людей совершали друг против друга такое бесчисленное количество злодеяний, обманов, измен, воровства, подделок и выпуска фальшивых ассигнаций, грабежей, поджогов и убийств, которого в целые века не соберет летопись всех судов мира и на которые, в этот период времени, люди, совершавшие их, не смотрели как на преступления».
Движущей силой этой агрессии против нашего народа являлся германский фашизм. А.П. Платонов предчувствовал надвигающуюся угрозу и задолго до начала Великой Отечественной войны думал о большой антифашистской литературе, которая обладала бы в своем источнике очень сильным светом, могущим проникнуть до самого «адова дна» фашистской души, где таятся во мгле ее будущие дела и намерения. Как художник и мыслитель, он увидел в европейском фашизме чудовищное извращение смысла жизни, отступление вспять от идеалов, выработанных многовековыми усилиями мировой культуры. Цивилизация, какой она предстала в обобщенных картинах рассказа «Мусорный ветер», являла пример превращения человека в робота с однолинейной программой на умерщвление действительности, на обрыв творческих социальных и нравственных связей в обществе и истории: миллионы людей в гитлеровской империи «могли теперь не работать, а лишь приветствовать: кроме них были еще сонмы и племена, которые сидели в канцеляриях и письменно, оптически, музыкально, мысленно, психически утверждали владычество гения-спасителя, оставаясь сами безмолвными и безымянными». Гармонический человек с его верой в разум и добро, грезившийся передовым умам XIX века, исчез - процесс духовного распада порождал усовершенствованных уродов, увлекаемых «мусорным ветром» милитаризма на суету перед немой силой исторического рока, «смысла которого суетящиеся не понимают».
«Фашизм… кончится», писал А. Платонов в 30-е годы, «уничтожение… злодеев является естественным жизненным делом», гитлеровская бездушная военная машина будет остановлена и уничтожена советским народом, ибо «нигде нет большего ощущения связи и родства людей между собою, как у нас».
Во время войны, ожидая мобилизации в действующую армию, А. Платонов несколько месяцев провел в Уфе с семьей, пока не пришел
вызов из Союза писателей на службу в армейской печати. А. Платонов, не теряя времени, исподволь изучает и накапливает военный материал, встречаясь с прибывшими с фронта ранеными. Именно здесь, в одном из госпиталей, писатель знакомится с будущим героем своего первого военного рассказа «Броня» – обыкновенным моряком Семёном Саввиным, постоянно занятым мыслью о том, как уберечь родной народ от гибели, а его землю от огня и разорения. Движимый любовью и состраданием к Отчизне, Саввин, не долечившись, отправляется с рассказчиком на поиски бумаг с расчетами сверхпрочной брони, но погибает в неравной схватке с врагом. «Я поцеловал его, - заключает рассказ автор, - я попрощался с ним навеки и пошел выполнять его завещание о несокрушимой броне. Но самое прочное вещество, оберегающее Россию от смерти, сохраняющее русский народ бессмертным, осталось в умершем сердце этого человека». Так был открыт художником «новый металл» в характере сражающегося народа: «твердый и вязкий, упругий и жесткий, чуткий и вечный, возрождающий сам себя против усилия его разрушить».
Люди, знавшие А. Платонова в то время, вспоминали впоследствии, что во внешности писателя было что-то от мастерового, рабочего человека, в силу необходимости ставшего солдатом, чтобы защитить свою родину. Был он мягок и прост в обращении, умел найти свое слово для каждого – будь то солдат, генерал, старуха крестьянка или ребенок. Говорил глуховатым, низким голосом, спокойно и ровно. Но порой бывал и резок, колюч, всегда абсолютно нетерпим к фальши и хвастовству. Цепкий, острый взгляд его насквозь видел собеседника. Особенно душевно умел Платонов разговаривать с солдатами – тружениками войны.
Духом крестьянской основательности и домовитости существования и поведения нашего народа на войне проникнуты и многие рассказы А. Платонова, герои которых не утратили житейского интереса к обыденному, к мелочам, к повседневности, ко всему тому, из чего складываются заботы мирного труженика. Внутри немецкого танка Прохоров («О советском солдате») нашел мешочек с семенами сладкого клевера и «решил взять его на родину в хозяйство»; он же «мог, склонившись на дороге, поднять комок земли и кинуть его на поле, - чтоб и этот комок тоже мог рожать зерно, а не растаптываться без пользы в прах ногами». Старослужащий-красноармеец, расположившийся на ночлег в крестьянских сенях, слышит, как за перегородкой «тяжко вздыхает, кашляет и чешется боком о сучок в стене» корова – последняя надежда хозяйки-вдовы, оставшейся с четырьмя детьми («без коровы ей с детьми погибель» понимает солдат).
В основе такого отношения к «житейской прозе» лежит и вековой труд, нужда, хозяйский интерес, и особый порядок чувств, бескорыстная великая любовь к жизни, к созидательным началам в ней. Тяжко вздыхающая в закутке корова невидимыми узами родства соединяет красноармейца с вдовой-крестьянкой и её четырьмя детьми; дума об их судьбе будет согревать солдата в жестоком бою, где его ранит «в грудь насквозь», затем и в госпитале, выписавшись из которого он на пути в часть зайдёт к вдовице: «Корова её телушкой отелилась, дети живы и здоровы, сама хозяйка тоже ничего живёт и видом подобрела… Я поговорил с вдовицей по душам… дети её при мне сиротами не будут».
Встреча с сухоруким парнишкой («Ветер – хлебопашец»), приспособившим плуг к мельнице, с тем чтобы ветер помог ему вспахать хлебную ниву, а потом поднять на ноги немощных деревенских стариков и малолетних детей, также вселяет в солдата чувство братства нашего народа: «Он был хлебопашец, а я солдат. Он кормит мир, я берегу его от смертного врага. Мы с пахарем живем одним делом».
Народ очень скоро обживается на войне, привыкает к ней, и житейские, обыкновенные интересы совершенно вытесняют в нем чувство страха: в прифронтовой полосе «крестьянин обкашивает траву на зимний корм скотине вокруг подбитого «тигра», а его хозяйка вешает на буксирный крюк «фердинанда» рядно для просушки. Солдат А. Платонова – открывает ли окоп, расчищает ли реку от валунов для прохода танков – делает все с таким тщанием и основательностью, как если бы он ставил избу или корчевал кустарник под новое поле. Война в сознании народа - прежде всего необходимый труд. Старшина Сычов («Оборона Семидворья») «вел войну экономически и бережливо», он смотрел на нее как «на хозяйство и аккуратно считал и записывал труд своей роты по накоплению павшего врага». «Нам надо и работать и воевать к спеху: небось минута времени войны народу целый миллион стоит, не считая того, что и в людях потеря, и на душе тоска…» - говорит ординарец Лука Семенович из рассказа «На Горынь-реке».
Я уже давно неровно дышу на творчество Андрея Платонова, а недавно перечитал его военные рассказы и снова утонул в космосе его образов, мыслей, своеобразных слово- и звукосочетаний, каких-то совершенно новых по своей семантике оценок жизни. Для меня до сих пор удивительно, что сегодня никто не пишет так, как это делал в своё время Платонов (встречаются, конечно, какие-то подобия, отголоски, но всё равно Платонов – остался, cдаётся мне, в гордом одиночестве). Я бы сравнил его имидж в русской литературе, как вам не покажется странным, с имиджем Николая Васильевича Гоголя. Им невозможно подражать. И этого практически никто не пытается делать, а если и пытается, то вторичность сразу бросается в глаза. Между тем, на мой взгляд только так и надо писать – казалось бы отстранённо, но с глубочайшим знанием предмета повествования и опираясь на совершенно самобытную, ни на кого не похожую речь.
Зачем я вспомнил вдруг про военные рассказы Платонова вы можете без труда догадаться – начало мая, конец Великой Отечественной, День Победы.
Друзья мои, читайте Платонова! Вне контекста с военной тематикой и тоталитарной действительностью, сквозь которую продирался его голос – это величайший писатель. В его военных рассказах я вновь нашел для себя откровения, которые почему-то не до конца открывались мне прежде. Как мы, более поздние поколения, воспринимали войну: это было временное отступление, которое затем естественно вылилось в победное шествие вплоть до самого Берлина. В то же время мы знаем, что наше командование особо не щадило солдат: это и атаки под дулами собственных пулемётов и пресловутый приказ “Ни шагу назад”… Не то у Платонова.
Оказывается, у нас были не только изумительные командиры высшего звена и храбрые солдаты, но и совершенно исключительные люди на уровне командиров рот, батальонов, полков. Именно они осуществляли на практике гениальные задумки командования, доведя практически до уровня искусства непосредственное ведение боя. При этом какая забота о каждом солдате! Какая потрясающая человечность! Какая порядочность! И всё это было умножено на умение, расчет, смётку. Как можно забыть это, как можно усомниться в наших людях, прошедших ад войны и сталинизма. Низкий им всем поклон. Последний пассаж я адресую любителям посудачить об аморальности сталинского строя и соответственно об уничижительной оценке всего и вся, что происходило в этот период. Учитывая эти всем сегодня известные беспрецедентные обстоятельства, ещё более пристальнее всматриваешься в личность и творчество Андрея Платонова, которому удалось удивительным образом сосуществовать с бесчеловечной системой геноцида государства по отношению к собственному народу, оставаясь при этом художником вселенского масштаба.
В своих военных рассказах писатель водит нас и по самой передовой кромке военных событий, где мы восторгаемся мастерством наших командиров и солдат, переигрывающих весьма достойного в военном отношении противника, и по тыловым печальным делам, где в основном остались старики, женщины и дети. Очень часто повествование ведётся от первого лица. И тут просто наслаждаешься и речью, и своеобразием мыслей героев, которые в исполнении Платонова обязательно - философы, обязательно - цельные, чистые натуры. Сквозь невозмутимость и какую-то необычную для нас, сегодняшних, отрешенность от ужасов военных событий, доходит до сознания что-то большое и важное – мне кажется, что это и есть понимание жизни как таковой. Без истерики и суеты, без излишнего пафоса и сентиментальностей живёт человек Платонова в порой нечеловеческих условиях и ничто не может его сломать и превратить в нелюдь. Сегодня кажутся немодными такие качества, как скромное достоинство и внутренняя гордость, гораздо более привычным выглядит эпатаж, кураж, тусовка, болтовня. Наверное это также “имеет место быть”, но давайте вспомним и про первое. Давайте разнообразить своё меню в смысле поведений и ощущений! Тем, кто сегодня это пытается делать, Платонов придётся по душе. Поразительно насколько спокоен и в этом спокойствии красив его герой, как естественны, благородны его мысли и поступки. Нам есть чему поучиться у этой в некотором смысле простоты. Простоты – не по простоватости, а по чистоте помыслов, прямодушности, честности и исходя из этого – бескомпромиссности с совестью.
С сюжетами у писателя нет проблем. Но мне представляется, что всё же основное в его творчестве достоинство отнюдь не сюжет. Основное, если так можно сказать, внимание отводится психологическим коллизиям, главный ракурс повествования, платоновское кредо – человек в военных и прочих обстоятельствах, его восприятие жизни и не так уж важно какое столетие за окном. Такое ощущение, что военный антураж – это не самоцель для писателя, а просто обстоятельства, в которых и ему и его героям выпала честь жить и творить. Ощущение вселенскости – вот основной восторг от платоновских рассказов. Как мне кажется, уникальное психологическое, философическое восприятие жизни, удивительно колоритный, своеобразный язык Андрея Платонова – явление абсолютно оригинальное и в русской и в мировой литературе.
Читайте, читайте Платонова! Читайте его много и в захлёб. Платонов – настоящее, именно то, чего нам порой очень не хватает сейчас. Он поможет! Мы же так запутались сегодня в мелочах и суете...
