Роль художественной литературы на уроках истории. Литературные и публицистические произведения

И история – формы самоосмысления, самовыражения общества, главная их тема, обществознание, человекознание» С. О. Шмидт «Путь историка»

Как в историческом исследовании многое зависит от интуиции историка, так и писатели, литературные критики на бессознательном уровне способны к глубокому постижению жизни. Традиционно исследователи обращались к художественной литературе только за неимением более достоверных источников. В изучении истории нового и новейшего времени литературе отводилась только иллюстративная роль, однако новые направления исторической мысли изменяют отношение к источнику. Литературное произведение считалось крайне субъективным, но оно само по себе факт истории и биографии автора. Существуют разные точки зрения на значение личности художника в историкокультурном исследовании: одни утверждают, что личность автора не значима, так как все детали личной жизни не доступны наблюдению. Другие напротив считают, что личность художника принципиально значима, так как между текстом и биографией можно проводить типологическое сопоставление.

Последняя позиция характерна для методологии в русле новой культурной истории. Для исследователя литературное произведение неотделимо от контекста. Зная биографию и дату создания, мы можем выявить цель автора, его осведомлённость относительно описываемых явлений. Новая культурная и новая интеллектуальная история сформировались в рамках исторической антропологии. Многие исследователи предпочитают их не разделять, отличие новой интеллектуальной истории в том, что она уделяет большое внимания высокохудожественным текстам.

Ещё Жак Ле Гофф говорил о перспективности следующих трёх направлений в современной культурной истории: история интеллектуальной жизни, история ментальностей и история ценностных ориентаций . По выражению Р. Дарнтона, основной принцип нового направления – «поймать инаковость» («схватить чуждость»), поскольку люди прошлого иначе воспринимали мир, то и историк должен рассматривать объект своего исследования как «чужой», объяснить «странности» другой культуры, воспроизводя логику человека того времени . Новая культурная история отвергает чёткое разделение чувственного и рационального, она фокусирует внимание на мифах, символах, статичных языках.

Отличительной особенностью является признание активной роли языка, текста и нарративных структур в созидании и описании исторической реальности . В рамках этого подхода размываются границы между разными областями исторического знания, культурная антропология, «лингвистический поворот» и теоретическое литературоведение сливаются воедино . Междисциплинарный подход призван расширить возможности историка, но наиболее дискуссионными остаются вопросы соединения методологий разных научных дисциплин. Новое направление требует пересмотра методологических подходов в работе с «нетрадиционными» источниками. По словам А.Я. Гуревича, «даже в тех случаях, когда источники не позволяют проникнуть на уровень событий, они могут дать нам немаловажную информацию о представлениях и убеждениях авторов этих текстов и, следовательно, вводят нас в круг идейных установок, то есть помогают нам осознать характер духовной жизни эпохи…» . Реконструкция предполагает «раскодирование» источника путём самого широкого раскрытия контекста его появления .

Полностью воссоздать все обстоятельства невозможно, но это нужно для осмысления «инаковости», своеобразия человека прошлого. По выражению П. Бёрка, «мы на пути к культурной истории всего на свете: снов, еды, эмоций, путешествий…» . Расширенное понимание культуры позволяет связать искусство и литературу с исследованием повседневности. По мнению М.К. Любарт, автора монографии «Семья во французском обществе XVIII – начала XX века», художественная литература является «бесценным источником по реконструкции представлений, связанных с браком, семьёй, воспитанием детей, внутрисемейными отношениями…» . Историческая антропология как самостоятельная отрасль знаний координирует с новой культурной историей в изучении истории ментальностей, которая также развивается под влиянием психологии. Историю ментальностей интересуют потаённые стороны общественного сознания, которое исследователь может обнаружить в источниках помимо воли их создателей, а события прошлого понимаются через «инаковость» миропонимания человека.

История ментальностей, привнесла в историческую науку метод психологической реконструкции, «вживание» исследователя во внутренний мир создателей текстов истории , что стимулировало обращение историков к «субъективным» источникам. Как пример данного подхода можно привести статью Е.С. Сенявской «Литература фронтового поколения как исторический источник» . Автор признает военную литературу, написанную непосредственными очевидцами «наиболее доброкачественной» в плане достоверности, исходя из психологических мотивов ее создателей, и отражает не только события, детали военного быта, но также субъективное восприятие событий, их оценка, конструирование целостного образа, в данном случае образа врага.

Также следует упомянуть труды С.С. Секиринского, признанного историка-портретиста, который подготовил в журнале «Отечественная история» цикл статей «История и литература». В статье «Беллетристика П.Д. Боборыкина: история либеральной личности в художественных зарисовках» он применяет новую методику исторической герменевтики, прослеживая историю идейных течений, общественной жизни в России во второй половине XIX в. на основе многочисленных произведений Боборыкина и биографических сведений. Для историка Боборыкин ценен как бытописатель, признанный создатель «энциклопедии русской жизни», который всё сам непосредственно видел, слышал и чувствовал. Его преимущество перед «деятелями событий», авторами дневников, писем и мемуаров, в том, что он, как сторонний наблюдатель, не преувеличивал своё значение, охватил «широкую периферию». Разумеется, к художественному произведению нужно подходить со всей осторожностью, не забывая о внешней и внутренней критике источника.

Сегодня мы не говорим, что литература «отражает» жизнь, не отождествляем историю литературных типов и реальных людей, подобно историкам дореволюционной академической школы. Как отметил М. Блок «литература тянет за собой множество унаследованных тем, формальных приёмов, старых эстетических условностей» , это, по его мнению, не позволяет литературе охватить «великое жизненное движение». В то же время шаблонность и стереотипы мышления могут рассматриваться в рамках истории ментальностей как проявление социально-психологических установок, привычек сознания. К примеру, агиографическая литература не даёт правдивых сведений о событиях и личностях, но по ней мы можем понять религиозные представления, особенности мировосприятия человека отдалённых эпох.

По выражению Л.Н. Гумилёва, «вымысел – не ложь, а литературный приём, позволяющий автору довести до читателя ту мысль, ради которой он предпринял свой труд» . Реальность в художественном произведении неизменно типизируется, что, по мнению некоторых исследователей, даже повышает объективность . Итак, новая культурная история стремиться осмыслить исторические явления через представления людей прошлого, их духовную жизнь.

Расширяется поле деятельности историка, следовательно, такие субъективные источники как художественная литература становятся всё более востребованными.

Список источников и литературы

1. Андрейчук В.Г. Концлагерная проза как исторический источник // Вестник Балтийского федерального университета им. И. Канта. 2012. № 12. С. 94–101.

2. Бёрк П. Историческая антропология и новая культурная история // Новое литературное обозрение. 2005. С. 64–91.

3. Блок М. Апология истории. М.: Наука, 1973. 234 с.

4. Гумилёв Л.Н. Может ли произведение изящной словесности быть историческим источником? // Русская литература. 1972. № 1. С. 73–82.

5. Гуревич А.Я. Историк конца ХХ века в поисках метода // Одиссей. 1996. М.: Наука, 1996. С. 5–10.

6. Дарнтон Р. Великое кошачье побоище и другие эпизоды из истории французской культуры. М.: Новое Литературное Обозрение, 2002. 384 с.

7. Ле Гофф Ж. С небес на землю // Одиссей. Человек в истории. М.: Наука, 1991. С. 28–43.

8. Любарт М.К. Семья во французском обществе, XVIII – начало XX века. М.: Наука, 2005. 296 с.

9. Манкевич И.А. Литературно-художественное наследие как источник культурологической информации // Обсерватория культуры. 2007. № 5. С. 17–23.

10. Репина Л.П. Историческая наука на рубеже XX-XXI вв.: социальные теории и историографическая практика. М.: Кругъ, 2011. 560 с.

11. Секиринский С.С. Беллетристика П.Д. Боборыкина: история либеральной личности в художественных зарисовках // ACTIO NOVA. М.: Глобус, 2000. С. 426–455.

12. Сенявская Е.С. Литература фронтового поколения как исторический источник // Отечественная история. 2002. № 1. C. 101–109.

13. Ходнев А.С. Новая культурная история и новая история досуга // Историческая наука сегодня: Теории, методы, перспективы / Под ред. Л.П. Репиной; 2-е изд. М.: Издательство ЛКИ, 2012. С. 462–473.

14. Шмидт С.О. Путь историка. Избранные труды по источниковедению и историографии. М.: РГГУ, 1997. 612 с.

Н.В. Дашкова Ярославский государственный педагогический университет им. К.Д. Ушинского, Ярославль Научный руководитель: д.и.н., профессор Архипова Л.М.

Литературные произведения как исторический источник. Общая хар-ка

Литература путешествий как источник по истории Беларуси

Литературе путешествий всœегда принадлежала значимая роль в процессе знакомства разных народов. Хотя путешественники за короткий срок могли сложить только поверхностное представление об увиденном, зачастую принимали отдельные события за признаки неких тенденций, всœе же их записки содержат свежий взгляд на представителя иной культуры, иных традиций и ценностей. Анализируя записки путешественников нужно учитывать те цели, которые ставились перед ними.

Одним из первых путешественников через Беларусь был Жильбер де Лануа, который в 1413 ᴦ. по поручению герцога Бургундии посœещал Новгород с дипломатической миссией. По дороге он проехал через северо-западную Беларусь, оставив о ней довольно общее описание. Вместе с тем, именно от него мы узнаем о существовании канцелярии Витовта и ее трех отделах: русском, латинском и татарском. В XV в. Беларусь посœетили два посла Венеции – Амброджо Кантарини и Джозофата Барбара. Οʜᴎ тоже оставили достаточно скромные записки.

Дипломатами были и те, кто посœещал Беларусь в XVI в. Так, некоторую информацию о Беларуси содержат воспоминания Дж. Гарсея – представителя ʼʼМосковской компанииʼʼ (английская компания по торговле с Московией, имевшая исключительные (полумонопольные) права в ней; ее представитель был по сути и послом Англии в Москве). Он сообщает только про личные встречи при дворе короля РП, описывает богатство литовских магнатов, прежде всœего Радзивиллов, и их гостеприимство. В результате его ʼʼЗапискиʼʼ о России XVI – нач. XVII вв. для нас особого значения не имеют.

Ему противоположность Рейнгольд Гейденштерн – секретарь прусского князя, образованнейший человек, который с 1582 ᴦ. на протяжении 30 лет находился на службе при дворе королей РП Стефана Батория и Сигизмунда III Вазы. Его работа ʼʼЗаписки о Московской войнеʼʼ основана не только на собственных наблюдениях, но и на документах. В своем повествовании он оправдывал политику С.Батория, а также Я.Замойского, к которым он относится с явной симпатией и которые принимали участие в редактировании ʼʼЗаписокʼʼ. В некоторой степени эти мемуары не путешественника, а жителя РП иноземного происхождения.

В этом смысле большим иноземцем был Сигизмунд Гербенштейн, который дважды во главе посольства (в 1516 и 1526) проезжал через Беларусь, направляясь в Москву от имени императора Максимиллиана. По дороге он вел дневник, который опубликовал в 1549 ᴦ. под названием ʼʼЗаписки о московских делахʼʼ. Но кроме ʼʼмосковских делʼʼ здесь немало известий о Беларуси и ВКЛ вообще.

Весьма подробные записки в это время оставили еще венецианский посол Фаскарино (1537), англичанин Флетчер (1584), немец Петрей, который прожил в России 4 года (1616-20), австрийский посол Меерберг (1661), чех Танер (1678), русский стольник Петр Толстой (1697), секретарь австрийского посольства Иоганн Корб (1698,99) и многие другие. Важную информацию о Беларуси времен Ливонской войны содержат записки папского легата Антонио Поссевино, который в своих сообщениях прибегал к данным, представленным ему известным купцом Джованни Тедальди.

Иностранцы в это время оставили много сведений о географии Беларуси, о происхождении названия Белая Русь (Гербенштейн – от снега, Петрей – от белых шапок, которые мужчины носят летом); оставили много сведений о нашей природе, путях сообщений на наших землях, но при этом слабо затрагивали вопросы экономической жизни городов и местечек Беларуси, хотя и рассказывали об их географии, оборонных сооружениях, а также религиозной ситуации в них.

Включение Беларуси в состав РИ вызвало появление большого числа записок русских путешественников. Οʜᴎ открывали себе данный край, который пропаганда называла ʼʼисконно русскимʼʼ, а в русском обществе он обозначался терминами ʼʼбелорусскийʼʼ, ʼʼлитовскийʼʼ, ʼʼпольскийʼʼ. В самом начале XIX в. сюда направлялись чиновники и священники, некоторые из которых оставили свои воспоминания. С 1812 ᴦ. свои записки о событиях на территории Беларуси оставляют русские офицеры (н-р И.И.Лажечников). После восстания 1830-31 гᴦ. Беларусь, такая знакомая и незнакомая, притягивала русских литераторов, художников, вообще людей творческих профессий. Это привело и к изменению содержания литературы путешествий. Удивление от непохожего на русский языка и сведения о хороших дорогах сменяется восхищением белорусской природой, историей белорусских городов и храмов, изучением традиций и праздников местного населœения.

Мода на дорожные записки привела к появлению произведений и представителœей местной интеллигенции, которые стремились познакомить сосœедей с историей и традициями своего народа. Здесь наиболее яркой является серия записок ʼʼПутешествие по Полесью и белорусскому краюʼʼ Павла Шпилевского (опубликовано в ʼʼСовременникеʼʼ в 1853-55). Шпилевский происходил из семьи священника, но отказался от духовной карьеры, став известным публицистом и литератором. Он писал о том, что хорошо знал и сам увидел. Это сведения о кирмашах, о белорусских городах и местечках, их населœении, о жизни простых крестьян, а также помещиков. Не обошел своим вниманием Шпилевский и татар и евреев, проживавших на Беларуси. ʼʼПутешествие...ʼʼ Шпилевского и аналогичные произведения относятся к т.н. внутренней литературе путешествий, когда автор пишет о своем народе для других. Эти произведения зачастую отличаются тем, что в них несколько приукрашивается действительность.

Литературные источники - ϶ᴛᴏ произведения, в которых на основании сюжета рассказывается об исторических событиях и личностях. Особенности изучения литературных источников:

2. Наличие в источнике художественного вымысла – придуманных событий и героев.

При работе с этими источниками нужно отделять правду от вымысла, художественные описания от объектов реальности. Также нужно учитывать, что отдельные жанры (в первую очередь агиография) строятся по жестким канонам, отход от которых не представляется возможным, благодаря чему появляются различные придуманные события. Литературные произведения не столько фиксируют факты, сколько отражают авторские мысли, чувства, авторские раздумья о событиях и явлениях. Эти источники очень ценны для изучения истории культуры, идеологии.

53. Основные черты литературных произведений XI-XIII вв. ʼʼСлово о полку Игоревомʼʼ

Произведения этого периода имеют два базовых момента:

1. преобладает религиозная литература

2. публицистический характер светской литературы

В XI-XIII вв. на землях Руси преобладали произведения христианского содержания, авторами которых были русские епископы и монахи. Основные жанры и традиции религиозной литературы были восприняты из Византии в конце X- начале XI вв. в связи с принятием христианства. Уже в 1055 ᴦ. появляется первое оригинальное произведение русского митрополита в 1051-1055 гᴦ. Иллариона ʼʼСлово о законе и благодатиʼʼ, в котором прославлялся князь Ярослав Мудрый. В конце XI века монах Нестор создал первые жития на Руси – ʼʼЖитие Феодосия Печерскогоʼʼ и ʼʼЖитие Бориса и Глебаʼʼ.

Хорошим примером литературы, которую сложно отделить от публицистики, является творчество Кирилла Туровского. От него нам дошло более 40 произведений: сказания, поучения на тему Евангелия, писаний пророков, молитвы и канон о покаянии, повести. За религиозной формой его произведений стоят реальные факты жизни современного писателю общества, жесткая борьба социальных и культурных тенденций. По этой причине литературное и публицистическое наследние К.Туровского является важным источником не только для изучения деятельности писателя, но и духовной атмосферы той эпохи.

Сохранилось одно ʼʼПослание к пресвитеру Фомеʼʼ, написанное Климентом Смолятичем, который в XII веке ʼʼбыл книжником и философом, каких на Руси не было ещеʼʼ.

Интересным источником воспитательного, обазовательного содержания (но, безусловно, светского характера) является ʼʼПоучение Владимира Мономахаʼʼ, написанное в 1117 ᴦ., но ошибочно включенное в Лаврентьевский список ПВЛ под 1097 ᴦ. Автор дает наставления подрастающему поколению, делится опытом своей богатой на события жизни. Великий князь, делясь воспоминаниями, рассказывает о своих отношениях с полоцкими князьями и о походах на белорусские земли.

Одним из первых светских литературных источников на землях Руси было ʼʼСлово о полку Игоревеʼʼ, написанное в 1185–1187 гᴦ. черниговским боярином Петром Бориславичем (атрибуция Б. Рыбакова). Источник датируется по упоминанию живым галицкого князя Ярослава Осмомысла, умершего в 1187 ᴦ. В ʼʼСловеʼʼ повествуется о походе князя Новгород-Северска Игоря Святославовича в апрелœе-мае 1185 ᴦ. против половцев. Датировка похода установлена по солнечному затмению, ĸᴏᴛᴏᴩᴏᴇ застало войска Игоря в излучинœе Дона 1 мая 1185 ᴦ.

В ʼʼСлове о полку Игоревеʼʼ упоминается деятельность полоцкого князя Всеслава Брячиславовича (1044–1101 гᴦ.). Он, будучи в Киеве (в порубе в 1068 ᴦ., а затем князем в 1069 ᴦ.), слышал звоны Полоцкой Софии, что косвенно свидетельствует о постройке этого храма в 50–60-е гᴦ. XI в. Всеслав, превратившись в волка, за ночь (ʼʼдо курʼʼ) пробегал расстояние от Киева до Тмутаракани (Таматархи на берегу Керченского пролива), пересекая путь иранскому солнечному божеству Хорсу. Этот поход князя на Тмутаракань не отражен в летописях. ʼʼСловоʼʼ подчеркивает колдовские способности князя и быстроту его перемещений. Красочно описана в ʼʼСловеʼʼ битва на реке Нямиге 3 марта 1067 ᴦ., которая сравнивается с кровавой жатвой и молотьбой ʼʼчепами харалужнымиʼʼ (стальными).

Упоминается в ʼʼСловеʼʼ борьба князя Изяслава Васильковича против ʼʼпоганыхʼʼ (язычников) литовцев, которые располагались в болотах по течению (Западной) Двины.

Список ʼʼСловаʼʼ был найден Мусиным-Пушкиным в монастыре Ярославля. Далее с этого списка была снята копия для Екатерины II. В 1800 ᴦ. ʼʼСловоʼʼ было издано с параллельным текстом на древнерусском и русском языках. Список ʼʼСловаʼʼ, который находился в библиотеке Мусина-Пушкина, погиб во время пожара Москвы в 1812 ᴦ.

Литературные произведения как исторический источник. Общая хар-ка - понятие и виды. Классификация и особенности категории "Литературные произведения как исторический источник. Общая хар-ка" 2017, 2018.

Общая формулировка темы:

Сказ П.П.Бажова «Ермаковы лебеди» - исторический источник для реконструкции жизни Ермака Тимофеевича?

Выстройте в логическом порядке этапы изучения материала

Выявить особенности художественной литературы как исторического источника

Узнать существующие в исторической науке версии происхождения и жизни Ермака

Реконструировать судьбу Ермака по произведению П.П.Бажова «Ермаковы лебеди»

Определить историческую составляющую в сказе П.П.Бажова «Ермаковы лебеди»

Прочитайте тексты – извлечения из исследований историков и выделите этапы жизни Ермака.

Помните, что какие-то материалы в силу разной источниковой базы могут отличаться друг от друга.

Расположите на стрелке в виде кратких записей этапы жизни Ермака.

Реконструкция судьбы Ермака в истории и литературе

Теперь обведите на исторической стрелке те этапы жизни Ермака, которые встречаются в сказе Бажова. Используйте для этого фломастер.

ЛИТЕРАТУРА=ИСТОРИЧЕСКИЙ ИСТОЧНИК?

Какие элементы добавляет П.П.Бажов к историческим фактам?

Зачем П.П.Бажов добавляет эти элементы?

Подумайте и выделите особенности изучения литературы как исторического источника

Рефлексия

Проведём оценку результативности нашего урока

Оцени собственную деятельность на уроке:

Этапы работы на уроке

Активный участник

1. Стадия вызова. Постановка проблемы. Формулирование темы урока.

Участник

2. Стадия ответа. Операционно-исполнительский этап. Осмысление нового знания. Работа с историческим и художественным источниками по жизни и деятельности Ермака.

Наполовину участник – наполовину зритель

3. Оценочно-рефлексивный. Заключительная таблица по Бажову. Выводы по теме урока.

В результате изучения данной главы студент должен:

знать

• специфику использования произведений художественной литературы как исторического источника;
• особенности передачи устной традиции;
• современные методологические принципы источниковедческого исследования фольклорных источников;

уметь

• определять принадлежность фольклорного источника к конкретному жанру;
• выделять псевдофольклорную составляющую в корпусе источников;
• характеризовать особенности современного городского фольклора;

владеть

Инструментарием и методикой анализа произведений индивидуального и коллективного творчества.

Ключевые термины и понятия: художественная литература, фольклор, жанры фольклора, устные источники.

Художественная литература как исторический источник

К художественной литературе относят произведения письменности, имеющие общественное значение, эстетически выражающие и формирующие общественное сознание.

Общепризнано, что исторические представления человека не формируются под воздействием работ профессиональных историков, а опираются на произведения художественной литературы и фольклорные источники. По мнению С. О. Шмидта, "влияние науки истории на общество определяется в большей мере не непосредственно исследовательскими (или учебными) трудами историков (рассчитанными, как правило, на узкий круг читателей – преимущественно специалистов), а их публицистическими по форме сочинениями или же их концепциями, выводами и наблюдениями, выраженными в сочинениях других публицистов и мастеров художественной литературы".

В традиционном источниковедении в качестве исторического источника рассматривались только древнейшие литературные тексты. Одна из причин недостаточного внимания со стороны профессиональных историков Нового и Новейшего времени к художественной литературе кроется в убеждении, что последняя представляет крайне субъективную, нередко ангажированную, а потому искаженную картину жизни, не отвечающую источниковедческим критериям достоверности.

Сторонники так называемой "новой интеллектуальной истории", направления, возникшего в 1970-х гг. в зарубежной историографии, поставили под вопрос привычное понимание исторической истины, предположив, что историк создаст текст так же, как поэт или писатель. По их мнению, текст историка есть повествовательный дискурс, нарратив, подчиняющийся тем же правилам риторики, которые присутствуют в художественной литературе. Е. С. Сенявская справедливо отмечает также, что ни один историк, как и писатель, не способен полностью воссоздать прошлое (даже следуя принципу "вживания" в него), поскольку на него неизбежно давит груз знаний и представлений своего времени.

В отечественной историографии вопрос о возможностях использования художественной литературы в качестве исторического источника ставился и раньше. Еще в 1899 г. В. О. Ключевский в речи по поводу открытия памятника А. С. Пушкину в Москве назвал все написанное великим поэтом "историческим документом": "Без Пушкина нельзя вообразить себе эпохи 20-х и 30-х годов, как нельзя без его произведений написать историю первой половины нашего столетия". По его мнению, фактическим материалом для историка не могут служить одни лишь происшествия: "...идеи, взгляды, чувства, впечатления людей известного времени – те же факты и очень важные..."

Автор одного из первых советских учебников по источниковедению Г. П. Саар включал в число исторических источников беллетристику и поэзию, но отдавал предпочтение "социальным романам", созданным современниками описываемых событий. В последующие годы возобладала точка зрения, что художественные произведения могут быть использованы при изучении общественных отношений только тех исторических эпох, от которых не сохранилось достаточного количества иных свидетельств.

В ходе дискуссий, проходивших в 1962–1963 гг. на страницах журналов "Новая и новейшая история" и "Вопросы истории КПСС", высказывались самые разные мнения по поводу источниковедческой перспективы художественной литературы: от категорических возражений до призыва не пренебрегать источниками, отражающими "многогранную деятельность партии и идейную жизнь общества".

Обычно для историка художественная литература как источник представляла интерес, если содержала уникальную информацию, не получившую отражения в иных документах; если автор художественного произведения являлся непосредственным свидетелем описываемых событий; если достоверность содержащихся в произведении сведений могла быть верифицируема, т.е. подтверждена источниками иного рода. Н. И. Миронец в статье 1976 г. отметила, что художественная литература – в первую очередь источник по истории культурной жизни страны.

Л. Н. Гумилев сформулировал принципиально иной подход к проблеме, высказав мнение, что "каждое великое и даже малое произведение литературы может быть историческим источником, но не в смысле буквального восприятия его фабулы, а само по себе, как факт, знаменующий идеи и мотивы эпохи".

Сегодня все больше историков признают, что произведения художественной литературы и искусства – важный источник для понимания духа времени, знания обстоятельств, сопутствовавших тем или иным историческим событиям. Особенно перспективным представляется использование художественной литературы в междисциплинарных исследованиях, находящихся на стыке истории, философии, психологии, лингвистики, а также в работах по социальной истории и истории повседневности. При этом каждое литературное произведение в качестве источника должно изучаться с учетом его исторической обусловленности, массового сознания современного ему общества, авторского мировоззрения, стилевых и языковых особенностей изложения.

По замечанию А. К. Соколова, литература и искусство имеют свойство "нащупывать" реальность, фиксировать возникающее бытие, предвосхищая то, что лишь потом найдет отражение в историографии. Так, В. Данэм выдвинула концепцию "большой сделки" в середине 1930-х гг. сталинского режима и среднего класса советского общества. Сегодня эта концепция считается общепризнанной в социальной истории, хотя основная работа В. Данэм ("In Stalin"s Time: Middleclass in Soviet Fiction") базируется на анализе производственных романов эпохи индустриализации.

Произведение художественной литературы может послужить толчком для исторического исследования, поиска и проверки фактов, изложенных автором. Известно, например, об обстоятельствах написания А. А. Фадеевым романа "Молодая гвардия". Писателю предстояло в сжатые сроки создать эпохальное произведение. После разгромной рецензии в "Правде", в которой говорилось о недопустимо слабом отражении в романе руководящей роли партии в деле создания подпольной организации и недопустимо красочном описании отступления советских войск, автор был вынужден подготовить второй вариант романа (как сетовал он писательнице Л. Б. Либединской – переделать "молодую гвардию на старую"). Родственники многих молодогвардейцев обращались к А. А. Фадееву и И. В. Сталину с жалобами на "неверное освещение" деятельности молодежного подполья, одни участники которого оказались "канонизированы" как герои, другие заклеймены позором как предатели. Сам А. А. Фадеев в одном из писем признал, что в "Молодой гвардии", как в любом "романе на историческую тему", вымысел и история настолько переплетены, что трудно отделить одно от другого. Однако для большинства современников и не было необходимости выявлять это соотношение правды и вымысла. Роман получил признание, потому что в нем шла речь о великой победе, подлинных героях и общечеловеческих проблемах. В этом смысле произведение явилось документом эпохи. Даже сегодня далеко не все архивные материалы рассекречены, и споры исследователей о "Молодой гвардии" продолжаются до сих пор. Сама же история появления романа А. А. Фадеева чрезвычайно показательна в плане механизма создания мифа.

Предметом самостоятельного исторического исследования могут быть не только сами произведения художественной литературы, но и их социальное бытование, популярность литературных жанров и востребованность авторов, что отражает вкусы читательской аудитории и нравственный климат в обществе в целом.

Ценность художественной литературы (под которой понимается литература с вымышленным героем, вымышленными обстоятельствами, которые воспринимаются читателем в качестве таковых) как источника заключается в способности отражать ментальность своего времени, способствовать реконструкции определенных исторических типов поведения, мышления, восприятия, т.е. воспроизводить субъективные аспекты социальной реальности. Это роднит произведения художественной литературы с мемуарными и фольклорными источниками.

Известны две точки зрения на взаимосвязь художественной литературы и фольклора. Согласно первой художественная литература (искусство) противостоит фольклору (форме духовной деятельности народа, служащей предметом изучения для этнографов). По определению выдающегося ученого-фольклориста В. Я. Проппа, фольклор – это "доистория литературы".

Другая крайность – отождествление фольклора и литературы ввиду признания единого "творческого акта" в обоих случаях. Сторонники такого подхода выделяли в фольклоре те же художественные стили, что и в литературе, включая социалистический реализм. Поскольку фольклор считался искусством необразованного (преимущественно деревенского) населения, высказывалась точка зрения, что он будет вытеснен литературой по мере распространения грамотности и превращения сказителей в писателей. Этого не происходит, поскольку литература и фольклор – родственные художественные системы, но в их основе лежат разные способы образного мышления – индивидуального и коллективного.

Произведения художественной литературы роднит с фольклорными источниками то, что они доносят до нас не столько достоверную информацию о прошлом, сколько определенные матрицы общественного сознания.

И литература, и фольклор выполняют функции символического регулятора социальных и культурных практик, закрепляя за определенными текстами как определенную аудиторию, так и формы социальной коммуникации, которые служат опытом социализации субъекта, т.е. превращают индивида в члена данной культурной и исторической общности. Исследование такого опыта вкупе с изучением читателей и слушателей (как потребителей текстов) способно существенно обогатить историческое знание.

Археологические памятники эпохи палеолита по археологическим данным, наиболее древний археологический памятник приморья, датированный по радиоуглероду - пещера общества - имеет возраст 32570 ± 1510 л.н.. в это время в составе растительности приморья преобладали широколиственные леса в нижнем поясе гор, кедрово-широколиственные леса в среднегорье, темно-хвойная тайга в верхнем поясе гор. в северном приморье доминировали кедрово-широколиственные леса. промысловая фауна, выделенная по материалам раскопок, представлена в основном копытными- пятнистый олень, изюбр, косуля, бизон, лошадь, горал. из хищников человек охотился на волков, бурого медведя, гиену, тигра. другие памятники этой эпохи относятся к осиновской культуре – стоянки у села осиновка, на илюшкиной сопке, стоянка около с. астраханка, на берегу б. экспедиция. на этих памятниках обнаружены грубые галечные орудия – чопперы, отщепы, расколотые гальки. следующий период - максимального похолодания – верхнего палеолита – представлен устиновской культурой и датируется по радиоуглероду от 18170±150 до 10780±50 л.н. от начала похолодания до максимума изменился характер растительности. в это время на большей части территории приморья были распространены однообразные ландшафты березово-лиственных редколесий. верхний и средний ярусы гор занимали гольцы и горные тундры. в наиболее высоких горных массивах центрального и северного сихотэ-алиня существовали небольшие карстовые ледники. на юге приморья сохранялись островки темнохвойных лесов, в котловине озера ханка существовали обширные болота в обрамлении березовых и березово-лиственичных лесов. в эту эпоху человек населял в основном горно-таежные и лесостепные районы внутриконтинентальной части приморья. экосистема березово-широколиственных лесов обладала достаточно высокой продуктивностью, что позволяло человеку обеспечивать себя пищевыми ресурсами, главным образом охоте и собирательству. воздействие человека на окружающую среду было незначительным и сводилось к выжиганию и вытаптыванию растительности вблизи поселений и стоянок. для памятников устиновского типа характерна более совершенная (пластинчатая) техника обработки камня следующие достаточно определенные следы обитания человека относятся к периоду рубежа плейстоцена-раннего голоцена (12-10 тыс.л. в это время климат был суше и на 3-4 градуса холоднее современного. затем наступает некоторое потепление (9.3 - 8.0 л. климат был несколько теплее современного на 1-2 градуса. поселения этого времени в основном прослеживаются по (бортам) краям небольших долин, у мелких притоков средних рек, ручьев и ключей. население приморья в это время развивает технологические традиции сформированные в предшествующую эпоху. к этому времени относятся памятники: устиновка (верхний горизонт), олений 1 (нижний горизонт) и др. по данным трасологического анализа можно выделить несколько групп орудий для специализированных операций - для разделки и обработки продуктов охоты, рыболовства, дерева. хозяйство населения того времени, в условиях чуть более сурового климата носило комплексный характер - охота, сезонное рыболовство, сбор дикоросов. палеоландшафтный анализ свидетельствует о наличии различных типов поселений - сезонных промысловых стоянок, относительно постоянных стоянок (связанных с наличием нескольких видов природных ресурсов в благоприятном месте), стоянок, к источникам легкодоступного сырья для производства каменных орудий.