$2,3 млн стоит американским налогоплательщикам каждый смертный приговор. Пожизненное заключение обходится гораздо дешевле, но многих сторонников сохранения смертной казни это нисколько не смущает. В прошлом казни тоже обходились недешево, однако были люди, умевшие делать на них деньги. Главный исполнитель процедуры, палач,- профессия ныне вымирающая, как трубочист или кучер. Тем не менее палачи пока существуют, и некоторые из них по-прежнему гордятся своим искусством.
Когда судья выносит приговор, все понимают, что кто-то должен привести его в исполнение. Если приговор - тюрьма или каторжные работы, кто-то должен этапировать осужденного на место отбывания, а потом стеречь его до конца срока. Если же приговор - это отрубание руки или, скажем, четвертование, то кому-то придется взяться за топор. Поэтому если в стране существует смертная казнь, то там есть и палачи. В большинстве своем это настоящие специалисты, оказывающие услуги с профессиональным спокойствием и деловитостью. И все же не совсем обычное ремесло накладывает отпечаток и на их характер, и на судьбу.
Средневековых палачей обычно представляют как мускулистых громил с мешком на голове. Действительно, этим людям была необходима изрядная физическая сила, но вот скрывать лица у них не было нужды. Своих палачей население знало в лицо и по имени, поскольку в небольшом средневековом городе сохранить инкогнито было невозможно. В большинстве стран Европы палачи считались ремесленниками вроде плотников или шорников, причем своей профессией они обычно гордились и передавали ее по наследству. Во многих странах возникали трудовые династии заплечных дел мастеров, некоторым из этих династий удалось добиться богатства и даже славы.
В средневековой Германии палачей ценили и щедро вознаграждали за труд, о чем свидетельствует, в частности, судьба Франца Шмидта, служившего главным палачом Нюрнберга. Шмидт родился в 1555 году в семье палача города Бамберга. В юности он помогал отцу, постепенно постигая тонкости ремесла, и в 1573 году провел свою первую самостоятельную казнь, вздернув некоего Леонарда Русса, осужденного за кражу. Через пять лет он получил место палача в Нюрнберге и женился на дочери главного городского палача. После смерти тестя Шмидт унаследовал его должность, а с ней и немалые доходы. В Нюрнберге главный палач зарабатывал почти как судья, что позволяло ему вести жизнь весьма зажиточного бюргера. Кстати, «палач» по-немецки - Scharfrichter, то есть звучит как «острый судья».
Английские палачи работали исключительно топорно, поскольку плата за их труд была жалкой
Мастер Франц, как его теперь называли, был аккуратным и добросовестным работником. Он стремился свести муки казнимых к необходимому минимуму и нередко ходатайствовал о замене жестокой казни вроде колесования простым и быстрым усекновением головы. А еще он вел дневник, в котором совершенно бесстрастно описывал случаи казни: «13 августа лета 1594-го. Ткач Кристоф Майер и Ганс Вебер, торговец фруктами, оба граждане Нюрнберга, каковые в течение трех лет занимались содомией, были пойманы за их занятием подмастерьем скобяных дел мастера… Ткач был казнен мечом, а потом его тело было предано огню вместе с торговцем фруктами, который был сожжен живым». Шмидт оставался в мире с собой и со своей совестью, поскольку считал, что делает божью работу, помогая грешникам искупить свои грехи. Мастер Франц оставался в должности 45 лет, казнив за эти годы 361 человека, после чего ушел на покой и сделался медицинским консультантом, поскольку разбирался в анатомии лучше многих врачей. Шмидт умер в 1634 году в окружении любящей семьи и был удостоен пышного государственного погребения. Его могила находится в окружении могил других именитых граждан Нюрнберга, в частности великого художника Альбрехта Дюрера.
Во Франции к палачам относились иначе - их сторонились и боялись, но вместе с тем предоставляли им прекрасные возможности для заработка. Здесь тоже существовали палаческие династии, многие из них - веками, но наибольшую известность приобрела династия Сансонов, возникшая в XVII столетии. В 1684 году Шарль Сансон, служивший в королевской армии, получил приказ Людовика XIV о назначении на должность исполнителя приговоров в Париже. В столице Сансону было предоставлено казенное жилище, которое горожане называли особняком палача.
Пока Шарль-Анри Сансон пытался сократить расходы на одну казнь, тысячи французов становились короче на голову
Как и большинство тогдашних ремесленников, палач трудился по месту жительства. Его дом был совмещен с камерой пыток, причем трупы некоторых казненных выставлялись прямо возле ограды. У входа в особняк стоял каменный крест, у которого должники объявляли о своем банкротстве. Здесь же находилась лавка, принадлежавшая палачу, причем Сансону было чем торговать. Парижские палачи имели особую королевскую привилегию - могли ежедневно взимать дань продуктами с каждого торговца на городском рынке. Шарль Сансон каждый день посылал на рынок слуг с огромными корзинами. Кое-что съедала его семья, но большую часть собранного палач распродавал. Кроме того, он получал неплохое жалованье. Также Сансоны приторговывали лекарственными травами и частями тел казнимых преступников, без которых не мог обойтись ни один алхимик или чернокнижник. Сансоны довольно быстро разбогатели и вели жизнь преуспевающих предпринимателей.
Богатство французских палачей положительно сказывалось на качестве предоставляемых ими услуг. По крайней мере, казнимые умирали быстро, без лишних страданий. А вот в Англии на исполнителях приговоров экономили, и потому более криворуких палачей не было во всей Европе. Англичане вербовали в палачи людей с улицы и даже уголовников, причем специального обучения никто из них не проходил. Например, фаворит Елизаветы I граф Эссекс однажды помиловал некоего Томаса Деррика, приговоренного к смерти за изнасилование, с условием, что тот станет палачом. Деррик неплохо вешал и даже усовершенствовал виселицу, снабдив ее системой блоков, но с топором обращался неумело. В 1601 году граф Эссекс был сам осужден за попытку мятежа и поднялся на эшафот. Деррику понадобилось три удара, чтобы наконец отделить голову графа от тела.
Преемники Деррика были ничуть не лучше. Около 1663 года должность лондонского палача занял ирландский иммигрант Джон Кетч, который доказал свою полную профнепригодность. В 1683 году ему пришлось казнить известного оппозиционера лорда Рассела. С первого удара топор не только не отрубил ему голову, но даже не убил. Не убил лорда и второй удар. Казнь превратилась в отвратительную пытку, и толпа была готова разорвать палача. После этой истории Кетч выпустил листок с извинениями, в котором утверждал, что лорд Рассел был сам виноват, поскольку неправильно положил голову на плаху. Но это была еще не самая худшая казнь в карьере Джона Кетча.
Французская революция погубила монархию, а революция в эшафотном деле поставила под удар профессию палача
15 июля 1685 года на эшафот взошел мятежный герцог Монмут. Повернувшись к Кетчу, герцог сказал: «Вот тебе шесть гиней. Не вздумай рубить меня так же, как ты рубил лорда Рассела. Я слышал, ты ударил его три или четыре раза. Мои слуги дадут тебе еще больше золота, если ты хорошо сделаешь свою работу». Однако никакие деньги не могли компенсировать отсутствие профессионализма - топор лишь слегка задел шею казнимого. Монмут вскочил на ноги, одарил палача презрительным взглядом и снова положил голову на плаху. Кетч нанес еще два удара, но герцог все еще был жив, хотя и истекал кровью. Толпа ревела от негодования, и Кетч, выронив топор, заявил, что не может закончить работу, поскольку у него плохо с сердцем. Однако шериф, руководивший казнью, заставил его поднять топор и продолжить. Кетчу понадобилось еще два удара, чтобы наконец добить жертву, но голова все еще не была отделена. Отчаявшись, Кетч начал отпиливать голову мясницким ножом. К концу процедуры толпа была в таком гневе, что палача пришлось уводить с места казни под охраной.
После этого позора Джона Кетча посадили в тюрьму, что, судя по всему, спасло его от народной расправы. Новым палачом сделался мясник Паска Роуз, ранее ассистировавший Кетчу, но уже через четыре месяца Роуз попался на краже со взломом. Пришлось выпускать Кетча, тот Роуза и повесил.
Британские традиции оказались весьма стойкими. Отправку осужденных на тот свет еще долго доверяли случайным людям и разного рода отщепенцам. Другие не брались за это дело, поскольку плата за труд была мизерной. К примеру, лондонский палач Джон Прайс жил на грани нищеты, пока в 1715 году не сел в долговую тюрьму, из которой бежал, а вскоре был повешен за двойное убийство.
* * *
В XVIII веке почти все просветители стали выступать против жестоких средневековых казней, а многие осуждали смертную казнь как таковую. В 1786 году в Тоскане смертную казнь вообще официально отменили, при том что фактически она не применялась в великом герцогстве с 1769 года. Однако удар по профессиональным палачам нанес не гуманизм просветителей, а массовый террор.В 1778 году должность парижского палача перешла к Шарль-Анри Сансону - правнуку упомянутого Шарля Сансона. Шарль-Анри к тому времени было 39 лет, 20 из которых он проработал в пыточной камере и на эшафоте, помогая отцу. К тому времени клан Сансонов разросся и обладал немалым богатством, которое умножалось с каждым годом, благодаря королевским привилегиям. Однако революция покончила со старинными обычаями, и доходы Шарль-Анри Сансона резко сократились. Он больше не мог обирать рыночных торговцев, в то время как расходы на организацию казней покрывал из своего кармана. В частности, Сансон должен был сам покупать мечи для обезглавливания и оплачивать транспортировку осужденных к эшафоту.
Лидер команды британских палачей Джон Эллис (слева) по совместительству был парикмахером и умер от бритвы
В 1789 году врач Жозеф Игнас Гильотен предложил использовать более гуманный способ казни - гильотину. «Не успеете моргнуть глазом,- говорил доктор революционным депутатам,- как я отрежу вам голову своей машиной, и вы даже ничего не почувствуете!» Сансон сразу же ухватился за эту идею, заявив, что гильотина поможет ему снизить расходы на содержание мечей, которые быстро тупятся и часто ломаются. 25 апреля 1792 года Шарль-Анри Сансон публично испытал гильотину на разбойнике и убийце Никола-Жаке Пейетье. Народ, собравшийся поглазеть на диковинную машину, был немало разочарован быстротой и обыденностью процедуры. Многие даже возмущались: «Верните назад наши виселицы!» Сансон же был очень доволен, не осознавая, что это начало конца.
С началом террора гильотина заработала на полную мощь, причем семья палача тоже пострадала. Младший сын Шарль-Анри Габриель упал с эшафота, когда показывал толпе отрубленную голову какого-то аристократа, и сломал себе шею. Отец юноши продолжил трудиться не покладая рук, несмотря на горе, однако снабдил эшафот защитным ограждением. 21 января 1793 года Шарль-Анри Сансон произвел главную казнь своей жизни, отрубив голову Людовику XVI, а после казнил Робеспьера и многих других вождей революции.
В 1795 году Великий Сансон, как его стали называть, ушел в отставку и провел свои последние годы в тишине и покое. Он возился в садике, играл на скрипке и виолончели и изредка общался с великими людьми, желавшими прикоснуться к легенде. Говорят, однажды Наполеон Бонапарт спросил у отставного палача, как тому спится после стольких казней, и Сансон ответил: «Если императоры, короли и диктаторы спят хорошо, то почему палачи должны спать плохо?» Между тем у Великого Сансона должны были быть серьезные основания беспокоиться о будущем своей семьи, ведь революция и гильотина подтачивали основы его профессии.
Технический прогресс превратил людей редкой профессии в обычных электриков и механиков
Если прежде палач был уникальным специалистом, от которого требовалось филигранное исполнение единичных заказов, то теперь людей казнили конвейерным способом при помощи машины, управлять которой смог бы любой мясник. Так, за свою долгую карьеру Шарль-Анри Сансон казнил 2 тыс. 918 человек, причем большая часть казней пришлась на годы революционного террора. Однако общество изменилось - им было уже невозможно управлять с помощью показательных казней в средневековом стиле. Казни должны были либо стать массовыми, либо исчезнуть вовсе. Необходимость в палачах-профессионалах отпадала в обоих случаях.
В течение XIX века на палачей все чаще смотрели как на постыдный пережиток Средневековья. К тому же в некоторых странах на представителей этой профессии были наложены ограничения, которые в эпоху прогресса смотрелись просто дико. Одним из последних палачей старой школы был римский исполнитель приговоров Джованни Батиста Бугатти по прозвищу Мастро Титта. Он начал свою службу в 1796 году, когда в ходу еще были топоры и дубинки для размозжения голов, а закончил в 1861-м, когда применялась гильотина. Казнимых Мастро Титта называл пациентами. За 65 лет и 148 дней синьор Бугатти отправил на тот свет 516 человек, но за это время ни разу не покидал район Трастевере, в котором проживал, иначе как по служебной надобности - палачу было запрещено пересекать реку Тибр по мосту Святого Ангела под страхом смерти. За этим запретом стояло какое-то старинное суеверие, но соблюдался он неукоснительно. Если же Бугатти проходил по мосту, весь Рим знал, что скоро чья-то голова скатится с плеч.
Средневековые обычаи, которым подчинялась жизнь палача, плохо гармонировали с технологией казни. Вокруг гильотины все еще собирались толпы зевак, но сама церемония утратила прежнюю притягательную силу. В 1848 году за работой Мастро Титты наблюдал Чарльз Диккенс, и он был поражен бессмысленностью происходившего: «Это был молодой человек двадцати шести лет, крепко и хорошо сложенный… Он тотчас же стал на колени, прямо под ножом гильотины. Затем вложил шею в отверстие, вырезанное для этого на поперечной доске… прямо под ним был подвешен кожаный мешок, и туда мгновенно скатилась его голова… Никто не был потрясен происшедшим, никто не был даже взволнован. Я не заметил ни малейших проявлений отвращения, жалости, негодования или печали. В толпе, у самого подножия эшафота, пока тело укладывали в гроб, в моих пустых карманах несколько раз пошарили. Это было безобразное, гнусное, бессмысленное, тошнотворное зрелище, кровавая бойня - и ничего больше, если не считать минутного интереса к горемыке-актеру… Завсегдатаи лотереи, устроившись в удобных местах, вели счет каплям крови, падавшим кое-где с эшафота, чтобы купить билет с соответствующим номером. Спрос на него бывает большой».
Постепенно и сами палачи начинали испытывать психологический дискомфорт. Например, внук Великого Сансона Анри-Клеман оказался не на высоте семейного призвания. Этот культурный и чувствительный молодой человек предпочитал гильотине общество актеров и художников, так что должность палача, доставшаяся ему по наследству в 1840 году, легла на него тяжелым грузом. После каждой казни Анри-Клеман, чтобы снять стресс, пускался в бешеный загул и вскоре спустил состояние, нажитое шестью поколениями парижских палачей. Дело кончилось тем, что, не имея возможности расплатиться с долгами, Анри-Клеман попытался заложить гильотину. Орудие казни считалось семейной собственностью Сансонов, так что юридически он имел на это право. Правительство выплатило долги незадачливого палача, конфисковало гильотину и уволило Анри-Клемана. Так закончилась история самой знаменитой династии заплечных дел мастеров - но не история профессии.
* * *
Во второй половине XIX века процедура казни все больше обезличивалась, а профессиональный уровень исполнителей постепенно снижался. Все более популярной формой высшей меры наказания становился расстрел. Когда в осужденного стреляли несколько солдат, груз ответственности делился на всех и в конечном счете не лежал ни на ком, а мастерства тут и вовсе не требовалось. С виселицей было несколько сложнее. Повесить человека можно было разными способами. Метод длинной веревки подразумевал, что шея казнимого будет мгновенно сломана и смерть наступит быстро и без мучений. Однако в этом случае полагалось знать вес и рост жертвы, и далеко не каждый вешатель мог все это учесть и подобрать веревку нужной длины. Метод короткой веревки был прост, но агония могла затянуться на несколько минут, поскольку казнимый умирал от удушья. Разумеется, многие палачи-неучи предпочитали второй метод.
На фото: Лоренц Швайтц четко исполнял приговоры с помощью навыков, приобретенных на скотобойне.
Повешение оставалось основным методом казни в англосаксонском мире, причем в тогдашних США за виселицы обычно отвечали шерифы, то есть люди, мало чего смыслившие в палаческом деле. В Великобритании вешали люди, считавшиеся профессионалами, но их профессионализм по традиции оставлял желать лучшего. Самым знаменитым специалистом Викторианской эпохи был Уильям Калкрафт, который попал в профессию совершенно случайно. В конце 1820-х годов молодой башмачник Калкрафт подрабатывал у стен лондонской тюрьмы Ньюгейт - продавал пирожки с мясом. Здесь его повстречал стареющий палач Джон Фокстон и предложил новую работу. Уильям Калкрафт сделался лондонским палачом в 1829 году и оставался на этой должности 45 лет, повесив 450 человек. За все эти годы он так и не научился умерщвлять людей быстро и безболезненно. Калкрафт упорно использовал метод короткой веревки, а когда агония затягивалась, сам повисал на казнимом, ухватив его за ноги или за плечи, чтобы удушить поскорее.
Конец карьеры Уильяма Калкрафта был незавидным. В 1874 году его уволили по старости, положив ему скромную пенсию - 25 шиллингов в неделю. Свои дни он доживал в бедности и одиночестве и, по словам современника, «имел поистине мрачный вид в своей потрепанной черной одежде, со своими длинными волосами и длинной бородой». Впрочем, многим его коллегам повезло еще меньше. Несчастья преследовали палачей во всем мире, словно из-за плохой кармы. Возможно, так оно и было.
В 1870-х годах в Арканзасе прославился Джордж Мейлдон, прозванный прессой принцем вешателей. Это был маленький тихий человек, одетый всегда в черное, с огромной окладистой бородой. Он любил свою работу и даже хранил коллекцию веревок, крюков и ремней, побывавших в деле. В отличие от большинства коллег, Мейлдон очень профессионально использовал метод длинной веревки, так что его клиенты почти не мучились. И все же на старости лет его ожидало горе.18-летнюю дочь Джорджа Мейлдона Энн застрелил ее любовник Фрэнк Крейвен. Дело попало в руки судьи Айзека Паркера, которого прозвали вешающим судьей. Мейлдон много лет приводил в исполнение его приговоры, так что финал был ясен всем. Однако Крейвен добился пересмотра дела и получил пожизненное. Не сумев повесить единственного преступника, которого хотел бы казнить, Мейлдон морально надломился. Он ушел в отставку и поехал по стране с собственным маленьким шоу, показывая за деньги свою коллекцию удавок.
Незавидная судьба ждала британца Джона Эллиса, вешавшего преступников с 1901 по 1924 год. Эллис держал парикмахерскую, а палачом работал по совместительству, чтобы свести концы с концами. Это был очень ответственный и добросовестный человек с довольно тонкой душевной организацией. Вешал он легко и безболезненно для казнимого, но сам часто оказывался на грани нервного срыва. Такой срыв произошел в 1923 году, когда он вздернул Эдит Томпсон, убившую жену своего любовника. Томпсон упала в обморок при виде виселицы, и ее пришлось привязать к стулу и вешать в таком виде. Кроме того, в момент казни у Томпсон открылось сильное кровотечение, что дало основания предполагать, что она была беременной. Джон Эллис вскоре оставил пост палача и крепко запил. В 1924 году он попробовал застрелиться и, поскольку самоубийство считалось незаконным, отсидел год за покушение на самого себя. В 1932 году Джон Эллис, находясь, вероятно, в состоянии белой горячки, набросился на жену с бритвой, но внезапно передумал ее убивать и перерезал горло себе.
Если у палача были крепкие нервы, судьба припасала для него что-нибудь особенное. К примеру, шведский специалист Альберт Густав Дальман, который в начале ХХ века по старинке рубил головы топором, попал под трамвай и умер в 1920 году, будучи инвалидом. С его германским коллегой Лоренцем Швайтцем произошла другая история. Швайтц был мясником по профессии, виду и призванию. В 1901 году Пруссия осталась без палача, поскольку представителя старинной палаческой династии Вильгельма Райнделя пришлось уволить из-за чрезмерного пьянства, неспособности отсечь голову одним ударом топора и за то, что он выглядел как слабоумный. Лоренц Швайтц выдержал экзамены и получил работу своей мечты. После каждой казни он гравировал на топоре имя жертвы, а в интервью говорил, что не испытывает никаких угрызений совести. Судьба наказала его в 1923 году, когда в связи с экономическим кризисом все сбережения отставного палача пропали. Швайтц не перенес утраты состояния и застрелился. Помощник и преемник Швайтца Пауль Шпаете застрелился в 1924 году предположительно по той же причине.
* * *
Время палачей кончалось, так что в том, что палачи спивались и стрелялись, не было ничего удивительного. В эпоху массового общества для палача не было стабильного места. Если раньше Самсон казнил преступника по велению Людовика XIV, то теперь анонимное государство расправлялось с приговоренным руками никому не известных работников тюрьмы. Место палача постепенно занимала машина, будь то электрический стул или газовая камера, а в действие ее приводили простые охранники, которые к тому же часто делали это по очереди или по жребию.И все же профессия палача продолжала существовать в ХХ веке. Об этом, в частности, позаботились нацисты. Главным палачом Третьего рейха был Йохан Райнхарт, который разъезжал по стране на машине с передвижной гильотиной. Вызовов было так много, что Райнхарт даже просил разрешить ему ездить с превышением скорости, но власти ему отказали. Несмотря на вечную спешку, на работу палач всегда выходил приодетым: черный камзол, белая рубашка, галстук-бабочка и шляпа-цилиндр. После войны Райнахрт был арестован, но очень скоро его услуги снова понадобились. Он помогал американскому палачу старшему сержанту Джону Вудсу вешать нацистских преступников. Впрочем, несмотря на благое дело, свершенное в Нюрнберге, оба вешателя были наказаны судьбой. В 1950 году Вудс случайно убил себя электрическим током. В том же году сын Райнхарта, уставший носить клеймо сына палача, покончил с собой.
Между тем смертная казнь все больше выходила из моды. Первым шагом к ее отмене обычно становился запрет публичных казней. Так, в Канаде такой запрет был введен в 1935 году, после того как палач Артур Инглиш не сумел как следует повесить Томазину Сарао, осужденную за убийство. Инглиш был англичанином по имени, происхождению и по уровню компетентности в палаческом деле. Он поверил устаревшим данным о весе казнимой, в результате веревка оторвала женщине голову, и канадские власти решили впредь не показывать публике подобные зрелища. Франция отменила публичные казни после гильотинирования убийцы Эжена Вайдмана. Казнь, состоявшаяся в июне 1939 года, превратилась в настоящий балаган. Из раскрытых окон доносились звуки джаза, вокруг шумела толпа зевак, подогревавших себя спиртным в ожидании зрелища еще с вечера. Отпрыск старинной палаческой династии Жюль-Анри Десфурно привел гильотину в действие, и больше французы казней не видели.
Первой от смертной казни отказалась Венесуэла, причем сделала это еще в 1863 году. В ХХ веке высшую меру начали постепенно отменять и в развитых странах. Первыми в Европе, если не считать Сан-Марино и Исландию, от казни отказались страны бывшего фашистского блока. Италия приняла такое решение в 1948 году, а Германия - в 1949-м. Некоторым государствам понадобились для этого крупные судебные скандалы. Например, в Великобритании в 1950 году повесили Тимоти Эванса, обвиненного в убийстве жены и маленькой дочери, а через три года выяснилось, что соседом казненного был маньяк-убийца Джон Кристи, который и совершил злодейство. Скандал привел к частичному запрету казней в Великобритании с 1965 года и к окончательному запрету с 1971 года.
Главным аргументом в пользу отказа от услуг палачей обычно называют требования гуманности. Между тем существуют и экономические причины. Так, жителям Калифорнии практика содержания приговоренных к смерти в одиночных камерах с повышенными мерами охраны стоит $114 млн в год. Каждый смертный приговор обходится американским налогоплательщикам в среднем в $2,3 млн, что в три раза превышает сумму, необходимую для содержания одного заключенного в течение 40 лет. Таким образом, современный мир сталкивается с той же проблемой, с какой в свое время столкнулся Великий Сансон: казни приносят довольно большие убытки.
И все-таки профессиональные палачи до сих пор существуют. В Саудовской Аравии одним из лучших специалистов считается Мухаммад Саад аль-Беши, стаж - с 1998 года. Чаще всего он работает остро наточенным мечом, которым мгновенно отсекает голову, руку или ногу. На вопросы насчет сна палач отвечает как истинный последователь Сансона: «Как я сплю? Крепко». На вопрос о том, сколько людей он может обезглавить за раз, он отвечает с благочестивой уверенностью, достойной Мастера Франца: «Мне не важно - двоих, четверых, десятерых. Пока я исполняю Божью волю, не важно, скольких я казню». Аль-Беши считает, что окружающие его любят и уважают, а когда он приходит домой с работы, жена и дети помогают ему отмыть меч от крови. Так что, возможно, некоторые профессии не умрут никогда.
Смертная казнь, вокруг которой сегодня бушуют споры правозащитников и общественности, - наказание, появившееся в глубокой древности и дошедшее до наших дней. В некоторые периоды истории человечества смертная казнь была едва ли не преобладающим наказанием в правоохранительной системе различных государств. Для расправы над преступниками требовались палачи - неутомимые и готовые «трудиться» от зари до зари. Профессия эта овеяна зловещими мифами и мистицизмом. Кто же такой палач на самом деле?
В раннем средневековье суд вершил феодал или его представитель, опираясь на местные традиции. Первоначально осуществления наказания должны были осуществлять сами судьи или их помощники (приставы), пострадавшие, случайно нанятые люди и т.д. Основой дознания был опрос свидетелей. Спорные вопросы решались с помощью системы ордалий («божьего суда»), когда человек как бы отдавался на волю бога. Это достигалось путем проведения поединка, по принципу «кто победил, тот и прав». Драться должны были или сами обвинитель и подозреваемый, или их представители (родственники, нанятые и т.д.)
Другой формой ордалий были физические испытания, например, взять в руку раскаленный метал или опустить руку в кипяток. Позднее по количеству и степени ожогов судья определял волю бога. Понятно, что такой суд был не слишком справедлив. С усилением центральной власти и развитием городов, где местную власть осуществляли выборные власти, возникает система более профессионального суда.
С развитием судопроизводства усложняются и наказания. Наряду со старыми формами наказания, такими как вергельд (штраф) и простая казнь, появляются новые. Это бичевание, клеймение, отсечение конечностей, колесование и т.д.. Определенную роль играло то, что в некоторых местах сохранялась идея «око за око», т.е., если человек нанес какое-либо телесное повреждение, например, если преступник сломал пострадавшему руку, то ему тоже нужно было сломать руку.
Теперь нужен был специалист, способный провести процедуру наказания, причем так, чтобы осужденный не погиб, если он был осужден только на наказание, или до того, как будут выполнены все назначенные судом пытки.
Как и раньше необходимо было провести процедуры допроса, заставив подозреваемого дать показания, но при этом не допустить потери сознания и особенно смерти подозреваемого во время допроса.
Первые упоминания должности палача встречаются в документах 13 века. Но монополия на выполнение приговоров установилась за ним только к 16 веку. До этого приговор могли выполнять, как и раньше, другие люди.
Профессия палача была не так проста, как может показаться на первый взгляд. В частности, это касалось процедуры обезглавливания. Отрубить голову человеку одним ударом топора было нелегко, и особо ценились те палачи, что могли сделать это с первой попытки. Такое требование к палачу выдвигалось вовсе не из гуманности к осужденному, а из-за зрелищности, поскольку казни, как правило, носили публичный характер. Мастерству учились у старших товарищей. В России процесс обучения палачей проводился на деревянной кобыле. На неё клали муляж человеческой спины из берёзовой коры и отрабатывали удары. У многих палачей было что-то вроде фирменных профессиональных приёмов. Известно, что последний британский палач Альберт Пьеррпойнт проводил казнь за рекордное время - 17 секунд.
Положение палача
Официально работа палача считалась такой же профессией, как и любые другие. Палач считался служащим, чаще городским, но иногда он мог находиться на службе какого-нибудь феодала.
Он отвечал за исполнение различных приговоров суда, а также проведение пыток. Следует отметить, что палач был именно исполнителем. Он не мог по своей воле провести пытку. Обычно его действиями руководил представитель суда.
Палач получал жалование, иногда дом, где он жил. В некоторых случаях палачам, как и другим служащим, оплачивалась и форменная одежда. Иногда эта была общая униформа городских служащих, иногда особая одежда, подчеркивающая его значение. Большая часть инструментов (дыба, другие приспособления и т.д.) оплачивались и принадлежали городу. Символом палача (во Франции) был специальный меч с округлым лезвием, предназначенный только для отрубания голов. В России - кнут.
Маску, которую так часто показывают в кино, реальный палач обычно не надевал. Маска была на палаче при казни английского короля Англии Карла 1-го, но это был единичный случай. Средневековые палачи, да и палачи в более поздние периоды истории, очень редко скрывали свои лица, поэтому укоренившийся в современной культуре образ палача в маске-капюшоне не имеет под собой реальных оснований. До конца XVIII масок вовсе не было. Палача в его родном городе все знали в лицо. Да и скрывать свою личность палачу было незачем, ведь в древние времена никто даже не помышлял о мести исполнителю приговора. Палач рассматривался всего лишь как инструмент.
Обычно должности палача занималась или по наследству, или под угрозой уголовного преследования.
Существовала практика что осужденный мог получить амнистию, если соглашался стать палачом. Для этого необходимо, чтобы место палача было вакантно, и не всем осужденным могли предложить такой выбор.
Перед тем как стать палачом, претендент должен был долгое время проработать подмастерьем. Претендент должен был обладать немалой физической силой и значительными знаниями о человеческом теле. Чтобы подтвердить свое умение, кандидат, также как и в других средневековых профессиях, должен был исполнить «шедевр», т. е., выполнить свои обязанности под присмотром старших. Если палач уходил на покой, он был обязан предложить городу кандидатуру на свой пост.
Иногда, кроме палача, были и другие смежные должности. Так, в Париже, помимо самого палача, в команду входили его помощник, отвечавший за пытки, и плотник, специально занимавшийся строительством эшафота и т.д.
Хотя по закону палач и считался обычным служащим, отношение к нему было соответствующим. Правда он нередко мог хорошо зарабатывать.
Платили палачам во все времена немного. В России, например, по Уложению 1649 года жалование палачам уплачивали из государевой казны – «годового жалованья по 4 рубля каждому, из губных неокладных доходов». Однако, это компенсировалось своеобразным «социальным пакетом». Так как палач был широко известен в своей местности, он мог, приходя на рынок, брать всё, что ему было необходимо, совершенно бесплатно. В буквальном смысле палач мог питаться так же, как тот, кому он служил. Впрочем, традиция эта возникла не из-за благосклонности к палачам, а как раз наоборот: ни один торговец не хотел брать «кровавых» денег из рук убийцы, но поскольку палач был нужен государству, кормить его были обязаны все.
Впрочем, со временем традиция изменилась, и известен достаточно забавный факт бесславного ухода из профессии французской династии палачей Сансонов, существовавшей более 150 лет. В Париже долгое время никого не казнили, поэтому палач Клемон-Анри Сансон сидел без денег и влез в долги. Самое лучшее, что придумал палач – заложить гильотину. И как только он это сделал, по иронии судьбы, сразу появился «заказ». Сансон умолял ростовщика выдать гильотину на время, но тот был непоколебим. Клемон-Анри Сансон был уволен. А если бы не это недоразумение, то ещё целый век его потомки могли бы рубить головы, ведь смертная казнь во Франции была отменена только в 1981 году.
Но работа палача считалась крайне малопочтенным занятием. По своему положению он был близок к таким низшим слоям общества, как проститутки, актеры и т.д.. Даже случайно соприкосновение с палачом было неприятно. Именно поэтому палач часто должен был носить форменную одежду особого покроя и/или цвета(в Париже - синего).
Для дворянина считалось оскорбительным сам факт поездки в телеге палача. Даже если осужденного освобождали на плахе, сам факт того, что он проехал в телеге палача, наносил огромный ущерб его чести.
Известен случай, когда палач, назвавшись городским служащим, был принят в доме дворянки. Позднее, узнав кто он, она подала на него в суд, поскольку чувствовала себя оскорбленной. И хотя она проиграла процесс, сам факт весьма показателен.
В другой раз группа пьяных молодых дворян, услыхав, что в доме, мимо которого они проходили, звучит музыка, вломилась туда. Но узнав, что попали на свадьбу палача, сильно смутились. Только один остался и даже попросил показать ему меч. Поэтому палачи обычно общались и женились в кругу близких им по положению профессий – могильщики, живодеры и т.д.. Так возникали целые династии палачей.
Палач нередко рисковал быть избитым. Эта угроза возрастала за границей города или в период проведения крупных ярмарок, когда в городе появлялось много случайных людей, которые могли не бояться преследования местных властей.
Во многих областях Германии, существовало правило, что если кто-то, например, муниципалитет небольшого города, нанимал палача, он был обязан обеспечит его охраной и даже внести специальный залог. Бывали случаи, когда палачей убивали. Это могла сделать как толпа, недовольная проведением казни, так и преступники.
Казнь Емельяна Пугачева
Дополнительные заработки
Поскольку палач считался городским служащим, он получал фиксированную оплату по таксе, установленной властями. Кроме того, палачу отдавались все вещи, что надеты от пояса жертвы и ниже. Позднее в его распоряжение стала передаваться вся одежда. Поскольку казни проводились преимущественно в особо объявленные дни, в остальное время работы, а, следовательно, и заработка, у палача было не так чтоб очень много. Иногда городской палач выезжал в соседние небольшие городки для выполнения своих функций по заказам местных властей. Но это тоже случалось не часто.
Чтобы дать палачу возможность заработать и не платить ему за простой, за ним часто закреплялись и другие функции. Какие конкретно, зависело как от местных традиций, так и от размеров города.
Среди них наиболее часто встречались следующие.
Во-первых, палач обычно осуществлял надзор за городскими проститутками, естественно собирая с них фиксированную плату. Т.е., являлся содержателем борделя, отвечавшим также за поведение проституток перед городскими властями. Эта практика была очень распространена до 15 века, позднее от нее постепенно отказались.
Во-вторых, иногда он отвечал за чистку общественных уборных, выполняя работу золотаря. Эти функции были закреплены за ними во многих городах до конца 18 века.
В-третьих, он мог исполнять работу живодера, т.е., занимался отловом бродячих собак, удалял из города падаль и выгонял прокаженных. Интересно, что если в городе были профессиональные живодеры, они часто были обязаны выступать в качестве помощников палача. Со временем и ростом городов у палача появлялось все больше работы, и он постепенно избавлялся от дополнительных функций.
Наряду с этими работами палач нередко оказывал населению другие услуги. Он торговал частями трупов и снадобьями, изготовленными из них, а также различными деталями, относящимися к казни. Такие вещи, как «рука славы» (кисть, отрубленная у преступника) и кусок веревки, на которой был повешен преступник, часто упоминаются в различных книгах по магии и алхимии того времени.
Нередко палач выступал в роли лекаря. Следует учесть, что по роду своей деятельности, палач должен хорошо разбираться в анатомии человека. К тому же, в отличие от докторов того времени, он имел свободный доступ к трупам. Поэтому он хорошо разбирался в различных травмах и болезнях. Репутация палачей как хороших лекарей была общеизвестна. Так Екатерина II упоминает о том, что в молодости данцингский палач лечил ей позвоночник, т.е., выполнял работу мануального терапевта. Иногда палач выступал в роли экзорциста, способного причинив боль телу, изгнать овладевшего им злого духа. Дело в том, что одним из надежнейших способов изгнать злого духа, завладевшего телом, считалась пытка. Причиняя боль телу, люди как бы пытали демона, заставляя его покинуть это тело.
В средневековой Европе палачи, как и все христиане, допускались в церковь. Однако, на причастие они должны были приходить последними, а во время службы должны были стоять у самого входа в храм. Впрочем, несмотря на это, у них было право проводить обряд венчания и обряд экзорцизма. Церковники того времени считали, что муки тела позволяют изгонять бесов.
Сегодня это кажется невероятным, но нередко палачи торговали сувенирами. И не стоит тешить себя надеждой, что между казнями они занимались резьбой по дереву или лепкой из глины. Торговали палачи алхимическими зельями и частями тела казненных, их кровью и кожей. Все дело в том, что, по мнению средневековых алхимиков, подобные реагенты и зелья имели невероятные алхимические свойства. Другие же полагали, что фрагменты тела преступника являются оберегом. Самый безобидный сувенир - веревка висельника, которая якобы приносила удачу. Случалось, что трупы тайно выкупались средневековыми врачами для изучения анатомического строения тела.
У России же, как обычно, свои путь: отрубленные части тел «лихого» люда использовались как своеобразная «агитка». В царском указе 1663 года говорится: «Отсеченные руки и ноги у больших дорог прибивать к деревьям, и у тех же рук и ног написать вины и приклеить, что те ноги и руки - воров и разбойников и отсечены у них за воровство, за разбой и за убийство… чтобы всяких чинов люди знали про их преступления».
Существовало понятие как «проклятье палача». Ничего общего с магией или колдовством оно не имело, а отражало взгляд общества на данное ремесло. По средневековым традициям, человек, ставший палачом, оставался им на всю жизнь и сменить профессию по своей воле не мог. В случае же отказа от выполнения своих обязанностей палача считали преступником.
Самым же знаменитым палачом ХХ века является француз Фернан Мейсонье. С 1953 по 1057 им лично было казнено 200 алжирских повстанцев. Ему 77 лет, он и сегодня живёт во Франции, своего прошлого не скрывает и даже получает от государства пенсию. Мейсонье в профессии с 16 лет, и это у них семейное. Его отец стал палачом из-за предоставляемых «выгод и благ»: право иметь боевое оружие, высокая зарплата, бесплатные поездки и налоговые льготы по содержанию пивной. Орудие своей мрачной работы – гильотину «модель 48» - он хранит и сегодня.
До 2008 года он жил во Франции, получал государственную пенсию и не скрывал своего прошлого. На вопрос, почему он стал палачом, Фернан отвечал, что вовсе не потому, что палачом был его отец, а потому, что палач имеет особый социальный статус, высокую зарплату. Бесплатные поездки по стране, право иметь боевое оружие, а также льготы по налогам при ведении бизнеса.
Фернан Мейсонье - самый известный палач ХХ века и документ, удостоверяющий его личность
«Иногда мне говорят: «Сколько же надо храбрости, чтобы казнить людей на гильотине ». Но это не храбрость, а самообладание. Уверенность в себе должна быть стопроцентная.
Когда приговоренных выводили во двор тюрьмы, они сразу же видели гильотину. Одни держались мужественно, другие падали без чувств или мочились в штаны.
Я залезал прямо под нож гильотины, хватал клиента за голову и тянул на себя. Если бы в этот момент мой отец случайно опустил нож, меня бы перерубило напополам. Когда я прижимал голову клиента к подставке, мой отец опускал специальное деревянное приспособление с полукруглым вырезом, удерживающее голову в нужном положении. Потом еще поднатуживаешься, хватаешь клиента за ушами, подтягиваешь голову к себе и кричишь: «Vas-y mon pere!» («Давай, отец!»). Если промедлить, клиент успевал как-то среагировать: поворачивал голову набок, кусал мне руки. Или голову выдергивал. Тут надо было беречься - нож опускался совсем рядом с моими пальцами. Некоторые заключенные кричали: «Аллах акбар!» В первый раз я, помню, подумал: «Так быстро!» Потом привык.»
“ Я был карающей рукой Правосудия и горд этим”- пишет он в своей книге. И никаких угрызений совести или ночных кошмаров.Орудие своего ремесла – гильотину – он хранил до самой смерти, выставлял ее в собственном музее под Авиньоном и порой разъезжал с ней по разным странам:
«Для меня гильотина – как для автолюбителя-коллекционера дорогой «феррари». Мог бы продать и обеспечить себе спокойную и сытую жизнь».
Но Мейсонье гильотину не продал, хотя «модель 48» рубила, по его словам, плохо, и приходилось «помогать руками». Палач подтягивал за уши голову обреченного вперед, поскольку «преступники втягивали ее в плечи и казнь по-настоящему не получалась».
Разборка гильотины на территории тюрьмы после казни. Последняя казнь во Франции была проведена в 1977 году
Публичная казнь. Публичная казнь во Франции существовала до 1939 года
Тем не менее, пишут, что Фернан был добрым малым, поклонником балета и оперного искусства, любителем истории и поборником правосудия, и вообще он по-доброму относился к преступникам.
И отец, и сын всегда следовали одному принципу: выполнить свою работу чисто и как можно быстрее, чтобы не продлевать и без того невыносимые страдания приговоренных. Фернан утверждал, что гильотина является самой безболезненной казнью. Выйдя на пенсию он тоже выпустил свои воспоминания, благодаря чему он тоже вполне известный человек.
Мохаммед Саад аль-Беши - действующий Главный палач Саудовской Аравии. Ему сегодня 45. «Не важно, сколько у меня на день заказов: два, четыре или десять. Я выполняю божью миссию и потому не знаю усталости», - говорит палач, который начал работать в 1998 году. Ни в одном интервью он не обмолвился, сколько казней на его счету, и какие гонорары он получает, зато похвастался, что за высокий профессионализм власти премировали его мечом. Меч Мохаммед «держит острым, как бритва» и «регулярно чистит». Кстати, он уже обучает ремеслу своего 22-летнего сына.
Одним из самых известных палачей в постсоветском пространстве является Олег Алкаев, который в 1990-е году был начальником расстрельной команды и возглавлял СИЗО Минска. Он не только ведёт активную социальную жизнь, но и выпустил книгу о своих трудовых буднях, после чего его назвали палачом-гуманистом.
В системе правосудия работают полицейские, следователи, судьи. Как эстафетную палочку, передают они друг другу преступника. Последним в этой цепочке стоит палач .
ОДНА ИЗ ДРЕВНЕЙШИХ ПРОФЕССИЙ
Едва сбившись в стаю, люди начали устанавливать определенные правила жизни внутри сообщества. Не всем это нравилось. Нарушителей, когда ловили, тащили на суд и наказывали. Долгое время люди знали только один вид наказания — смерть. Отрубить голову за украденный пучок редиски считалось вполне справедливым.
Каждый мужчина был воином, умел владеть мечом или в крайнем случае дубиной и всегда мог лично казнить вора, посягнувшего на самое святое — на собственность. Если речь шла об убийстве, то приговор с удовольствием приводили в исполнение родственники убитого.
По мере развития общества совершенствовалось и судопроизводство, наказание уже должно было соответствовать тяжести преступления, за сломанную руку следовало также аккуратно сломать руку, а это гораздо сложнее, чем убить.
В человеке проснулась фантазия, он познал муки творчества, появились такие виды наказания, как бичевание, клеймение, отсечение конечностей и всевозможные виды пыток, для осуществления которых уже нужны были специалисты. И они появились.
Палачи были в Древнем Египте, Древней Греции и Древнем Риме. Это если не древнейшая профессия (не покусимся на святое), то одна из самых древнейших, это точно. А в Средневековье ни один европейский город уже не мог обойтись без палача.
Казнить преступника, допросить с пристрастием подозреваемого в государственной измене, провести показательную экзекуцию на центральной площади — без палача никак!
СЛУЖАЩИЙ МАГИСТРАТА
Официально палач был служащим городского магистрата. С ним заключался контракт, он давал присягу, получал жалованье, магистрат обеспечивал работника «рабочим инструментом».
Палачу выдавалась форменная одежда и выделялось служебное жилье. Никакого балахона с прорезями для глаз палачи никогда на голову не надевали. Платили им сдельно, за каждую казнь или пытку.
Счет от 25.03.1594 года палача Мартина Гуклевена рижскому магистрату: казнил мечом Гертруду Гуфнер — 6 марок; повесил вора Мартина — 5 марок; сжег преступника за фальшивый вес дров — 1 марка 4 шиллинга, прибил 2 плаката к позорному столбу — 2 марки.
Как видим, самым дорогим было отсечение головы (для этого требовалась высшая квалификация), повешение стоило дешевле, а за сожжение платили сущую ерунду, как за прибитие 1 плаката на доску объявлений.
Как во всяком ремесле, среди палачей были свои мастера и виртуозы. Искусный палач владел несколькими десятками видов пыток, был хорошим психологом (быстро определял, чего жертва боится больше всего), составлял квалифицированный сценарий пыток и умел проводить их так, чтобы допрашиваемый не терял сознания и не умер до окончания следствия (это уже считалось браком в работе).
На казни в средневековом городе собирались и стар и млад, как на шоу. Кинотеатров не было, телевизоров не было, визиты бродячих актеров — редкость, одно только развлечение — казни. С утра по городу ходили глашатаи и скликали народ.
Беднота толпилась на площади, знать покупала места в домах с окнами на плаху. Для высокородных строили отдельную ложу. Палач, как настоящий артист, выкладывался на все сто, чтобы порадовать зрителей истошными воплями приговоренного и сделать зрелище незабываемым, чтобы о нем вспоминали долгое время.
Такой высококлассный специалист был большой редкостью, поэтому платили палачам хорошо, зарплату не задерживали. Были и своего рода «премиальные»: одежда казненного принадлежала мастеру топора. Принимая на эшафоте приговоренного к смерти высокородного господина, палач оценивал, крепки ли его штаны и не слишком ли стоптаны туфли.
Впрочем, у «работников топора» были и дополнительные источники заработка.
ПОБОЧНЫЕ ПРИРАБОТКИ
Палач занимался не только казнями и пытками. Первоначально он осуществлял надзор от магистрата за городскими проститутками. Позорная должность смотрителя борделя была очень прибыльной. Городские власти скоро осознали, какого они сваляли дурака, отдав городскую секс-индустрию в чужие руки, и к началу XVI века эта практика была повсеместно прекращена.
До XVIII века палач отвечал за очистку городских общественных уборных, то есть выполнял функции золотаря. Во многих городах палач выполнял и функции живодера: занимался отловом бродячих собак. А еще палач убирал с улиц падаль, изгонял прокаженных.
Однако, по мере того как росли города, у палачей становилось все больше и больше основной работы, и постепенно их начали освобождать от несвойственных им функций, чтобы не отвлекались.
В частном порядке многие палачи занимались врачеванием. По характеру своей работы они очень хорошо знали анатомию. Если городские врачи для своих исследований вынуждены были воровать трупы с кладбищ, то палачи проблем с «наглядными пособиями» не испытывали.
Не было в Европе лучших травматологов и мануальных терапевтов, чем мастера пыток. Екатерина II упоминала в мемуарах, что позвоночник ей лечил знаменитый специалист — палач из Данцига.
Не брезговали палачи и незаконными приработками. Чернокнижникам и алхимикам для их занятий требовались то отрубленная у преступника кисть, то веревка, на которой его повесили. Ну где все это взять, как не у палача?
И еще палачи брали взятки. Давали родственники приговоренных к мучительной казни: «Ради всего святого, подарите ему быструю смерть». Палач брал деньги, душил беднягу и на костре сжигали уже труп.
Палач мог убить приговоренного к бичеванию: провести экзекуцию так, что бедняга умирал на третий-четвертый день после казни (так сводили счеты). И, наоборот, мог только вспарывать кнутом приговоренному кожу на спине. Море крови, зрители довольны, и только палач и привязанный к столбу казнимый знали, что основную силу удара кнута принимает на себя столб.
Платили даже приговоренные к смерти, чтобы палач постарался и отрубил голову с одного удара, а не тюкал 3-4 раза.
В Германии и Франции палачи были весьма состоятельными людьми. Но, несмотря на это, работа палача считалась малопочтенным занятием, их не любили, их боялись и обходили третьей дорогой.
КАСТА ОТВЕРЖЕННЫХ
Социальный статус палачей был на уровне проституток и актеров. Дома их обычно находились за чертой города. Возле них никто никогда не селился. Палачи имели привилегию брать на рынке продукты даром, потому как многие отказывались принимать у них деньги. В церкви они должны были стоять у самой двери, позади всех, и к причастию подходить последними.
В приличных домах их не принимали, поэтому общались палачи с такими же париями — могильщиками, живодерами и палачами из соседних городов. В этом же кругу искали себе спутника или спутницу жизни. Поэтому в Европе практиковали целые династии палачей.
Работа была опасной. На палачей нападали, палачей убивали. Это могли сделать как сообщники казненного, так и толпа, недовольная проведением казни. Герцогу Монмуту неопытный палач Джон Кетч отрубил голову с 5-го удара. Толпа ревела от негодования, палача увели с места казни под охраной и посадили в тюрьму, чтобы спасти от народной расправы.
ХОЧУ СТАТЬ ПАЛАЧОМ
Высококвалифицированных палачей было мало. Каждый город, имевший своего «специалиста», дорожил им, и почти всегда в договор о найме вносился пункт, что палач должен подготовить себе преемника. Как же становились профессиональными палачами?
Чаще всего палачами становились по наследству. У сына палача фактически не было иного выбора, кроме как стать палачом, а у дочери — стать женой палача. Старший сын принимал должность отца, а младший уезжал в другой город.
Найти себе место палача не составляло труда, во многих городах эта вакансия пустовала в течение долгих лет. В XV веке многие польские города не имели своего мастера и вынуждены были брать на прокат специалиста из Познани.
Часто палачами становились приговоренные к смерти, покупая себе такой ценой жизнь. Кандидат становился подмастерьем и под началом мастера осваивал ремесло, постепенно привыкая к крикам истязуемых и крови.
ЗАКАТ ПРОФЕССИИ
В XVIII веке европейские просветители расценивали привычные средневековые казни уже как дикость. Однако смертельный удар по профессии палача нанесли не гуманисты, а вожди Великой французской революции, поставив казни на поток и введя в процесс гильотину.
Если владение мечом или топором требовало навыков, то с гильотиной мог управиться любой мясник. Палач перестал быть уникальным специалистом.
Постепенно ушли в прошлое публичные казни. Последняя публичная казнь в Европе была произведена во Франции в 1939 году.
На гильотине под несущиеся из открытых окон звуки джаза был казнен серийный убийца Эжен Вейдман. Рычаг машины повернул потомственный палач Жюль Анри Дефурно.
Сегодня еще 60 с лишним стран практикуют смертные приговоры, существуют в них и профессиональные палачи, работающие по старинке мечом и топором.
Мохаммед Саад аль-Беши , палач Саудовской Аравии (стаж работы с 1998 года), работает мечом, отсекая руку, ногу или голову с одного удара. На вопрос, как он спит, отвечает: «Крепко».
Клим ПОДКОВА
ПАЛАЧ- от ингушского слова ПАЛАКХ "вид меча, с длинным лезьвием" таким мечом пользовались Крестоносцы.ПАЛАШ
Сваривание заживо (Boling Alive)
Это был весьма болезненный и медленный вид казни. Он был не так широко распространен, как другие методы, но использовался как в Европе, так и в Азии на протяжении 2000 лет. В хрониках описано три вида этой казни: во время первого - обреченного бросали в котел кипящей воды, смолы, масла. Так поступали по законам Ганзы с фальшивомонетчиками. Эти законы не делали скидок и женщинам - в 1456 в Любеке 17-летняя Маргарита Гримм была брошена живой в кипящую смолу за сбыт трёх фальшивых талеров. Такой способ был максимально милосердным - человек практически мгновенно терял сознание от болевого шока при массивном ожоге почти всей поверхности тела.
Во время второго вида казни, предварительно связанный осужденный помещался в гигантский котел с холодной водой. Палач разжигал огонь под котлом, чтобы вода медленно закипала. При такой казни осужденный оставался в сознании и страдал до полутора часов.
Однако существовал и третий, самый страшный вариант этой казни - подвешенную над котлом с кипящей жидкостью жертву медленно опускали в котел, так чтобы все ее тело варилось постепенно, в течение долгих часов. Максимально долгий срок такой казни был во время правления Чингисхана, когда приговоренный жил и страдал в течение целых суток. При этом его периодически поднимали из кипятка и обливали ледяной водой. По свидетельству очевидцев мясо начало отставать от костей, но человек был еще жив. Сходным образом, хотя и не столь долго казнили несчастных фальшивомонетчиков в Германии - их медленно варили в кипящем масле - "... сначала по колени, потом по пояс, потом по грудь и, наконец, по шею...". При этом к ногам осужденного привязывали груз, чтобы он не мог выдергивать конечности из кипятка и процесс шел непрерывно. Это не было пыткой, в Англии это было вполне законным наказанием за подделывание ассигнаций.
Во времена Генриха VIII (около 1531), это мера наказания была предусмотрена для отравителей. Известна казнь некого Ричарда Руза, который был поваром у епископа Рочестерского. Этот повар подложил яд в еду, в результате чего двое человек умерли, остальные получили тяжелое отравление. Он был признан виновным в измене, и приговорен к свариванию живьем. Это было прямым вмешательством светских властей в духовную юрисдикцию, но преступника это не спасло. Он был казнен в Smithfield 15 апреля 1532 года. Это должно было послужить уроком для всех преступников, задумавших подобное. Служанка в 1531 г. была сварена заживо на ярмарочной площади King"s Lynn за отравление своей хозяйки. Маргарет Дави, служанка, была казнена в Smithfield 28 марта 1542 года, за отравление хозяев, с которыми она жила.
Колесование (Breaking on the wheel)
Изламывание на колесе было одним из видов пыток, а позднее и казней в Средние Века.
Колесо было похоже на обычное колесо от телеги, только больших размеров с большим количеством спиц. Жертву раздевали, руки и ноги раскладывались и привязывались между двумя крепкими досками, затем большим молотком палач бил по запястьям, локтям, лодыжкам, коленям и бедрам, ломая кости. Это процесс повторялся несколько раз, при этом палач старался не наносить смертельных ударов (вместо молотка могло использоваться окованное железом колесо).
По записям германского хрониста 17 века, после этой казни жертва превращалась "в гигантскую кричащую куклу, корчащуюся в ручьях крови, подобно морскому монстру с бесформенными кусками плоти, перемешанными с осколками костей". Затем жертву привязывали к колесу, пропуская через сломанные суставы веревки. Колесо поднимали на шесте, с тем, чтобы птицы могли клевать еще живую жертву. Иногда вместо колеса использовались массивные железные пруты с набалдашниками. Также существует легенда, что Святая Катерина Александрийская была казнена таким способом, и в последствии эту пытку/казнь стали называть "колесом Катерины" Это была жестокая пытка, сопоставимая по своей жесткости с позором для казенного. Как говориться в нидерландской поговорке opgroeien voor galg en rad ("попасть на виселицу и колесо"), т.е. быть готовым на любое преступление.
После повешенья, колесование было наиболее распространенным (и в тоже время самым чудовищным) видом казни в Западногерманской Европе с раннего средневековья до начала 18 столетия. Вместе со сжиганием на костре и четвертованием это была самая популярная по зрелищности казнь, которая происходила на всех площадях Европы. Сотни благородных и простых людей приходили посмотреть на хорошее колесование, особенно если казнили женщин.
Обезглавливание (Beheading)
Обезглавливание - это отсечение у живой жертвы головы, с неизбежной последующей смертью. Обычно производилось большим ножом, мечом или топором.
Обезглавливание считалось "достойным" видом казни для благородных и дворян, которые были воинами, должны были умереть от меча (в Англии, например, привилегией дворян была казнь через обезглавливание). "Недостойная" смерть была бы на виселице или на костре.
Если топор или меч палача был остр, и он попадал сразу, то обезглавливание было безболезненным и быстрым. Если же орудие казни было тупым или выполнение казни неуклюжим, то многократные удары могли быть весьма болезненными. Обычно казенный давал монетку палачу, чтобы тот все сделал быстро.
Сжигание на костре (Burning at stake)
Сжигание в качестве казни использовалось во многих древних обществах. Согласно древним записям римские власти казнили многих ранних христианских мучеников, именно сжигая. Согласно записям в некоторых случаях сжигание не удалось, и жертва была обезглавлена. Во времена византийской Империи сжигание было предусмотрено для упорных последователей Заратустры, из-за того, что они поклонялись огню.
В 1184 Синод Вероны издал указ о том, что сжигание на костре признается официальным наказанием за ересь. Этот указ был позже подтвержден четвертым советом Латеран в 1215 г., Синодом Тулузы в 1229, и многочисленными духовными и светскими властями до 17 века.
Усиление преследования ведьм в течение столетий закончилось миллионами женщин, сжигаемых на костре. Первая большая охота на ведьм произошла в Швейцарии в 1427. Всюду с 1500 по 1600, суды над ведьмами стали обычными всюду по Германии, Австрии, Швейцарии, Англии, Шотландии, и Испании в течение существования Инквизиции.
аиболее известные казненные таким образом:
Жак де Молэ (магистр Ордена Тамплиеров, 1314 г.);
Ян Гус (1415 г.);
В Англии традиционным наказанием за измену для женщин было сжигание на костре, для мужчин - четвертование. Они были для двух видов измены - против Верховной власти (короля), и против законного господина (включая убийство мужа женой).
Повешенье (Hanging)
Повешенье было как видом казни, так и одним из видов пыток в Средние века. Осужденный мог просто быть повешен в петле, ломая шею. Однако если его пытали, было доступно множество методов. Обычно человек был "растянут и четвертован" прежде чем его вешали. Для чрезвычайно серьезных преступлений (таких как преступление против короля), повешенья было недостаточно. Осужденного резали на куски живьем, прежде чем повесить.
Повешенье использовалось всюду в истории. Известно, что оно было изобретено и использовалось в Персидской империи. Обычная формулировка приговора была "осужденный вешается за шею до смерти". Как форма судебного наказания в Англии, повешенье датируется Саксонским периодом, примерно 400 лет нашей эры. Записи британских плачей начинаются с 1360 г. с Томаса Варблинтона (Thomas de Warblynton) .
Ранний метод повешенья было таким - плач накидывал петлю на шею пленнику, другой конец перебрасывал через дерево, и тянул, пока жертва не задыхалась. Иногда использовалась лестница или телега, которую палач выбивал из-под ног жертвы.
В 1124 г. Ральф Бассет (Ralph Bassett) имел двор в Hundehoh в Лечестершире. Там он повесил больше воров, чем где бы то ни было. 44 было повешено в один день, а 6 из них ослеплены и кастрированы.
Также повешенье было распространено во время военных действий. Вешали пленных солдат, дезертиров, мирных жителей.
Сдирание кожи (Flaying)
Сдирание кожи - это один из методов казни или пытки, в зависимости от того, сколько кожи снято. Кожу сдирали как с живых, так и с мертвых людей. Есть записи о том, что кожу снимали с трупов врагов или преступников для устрашения.
Сдирание кожи отличалось от бичевания тем, что в первом случае использовался нож (причиняя невиданную боль), тогда как бичевание - любое телесное наказание, где использовался некоторый тип кнута, прута или другого острого орудия, чтобы причинять физическую боль (где возможное сдирание кожи является побочным явлением).
Сдирание кожи имеет очень древнюю историю. Еще Ассирийцы снимали кожу с пленных врагов или мятежных правителей и прибивали к стенам их городов, как предупреждение тем кто будет оспаривать их власть. В Западной Европе использовалось как метод наказания для предателей и изменников.
Пьер Базиль (Pierre Basile), французский рыцарь убивший из арбалета короля Англии Ричарда Львиное Сердце, в время осады Chalus-Charbrol 26 марта 1199 г. Ричард который снял кольчугу был не смертельно ранен болтом Базиля, но развившаяся в результате гангрена свела короля в могилу 6 апреля того же года. Базиль был одним из двух рыцарей защищавших замок. Замок был не готов к осаде, и Базиль был вынужден защищать валы с помощью щитов из деталей доспехов, досок, и даже сковородок (к большой радости осаждающих). Возможно именно поэтому Ричард не одел полные доспехи в тот день, когда его застрелили. Говорят что Ричард приказал не казнить Базиля и даже заплатить ему денег. Так или иначе, после смерти короля, с Базиля была содрана кожа, а потом он был повешен.
Четвертование (Hanged, drawn and quartered)
Четвертование было наказанием в Англии за измену или покушение на жизнь короля. Так казнили только мужчин. Женщин сжигали на кострах.
Детали казни:
Осужденного везли растянутым на деревянной раме к месту казни
Придушивали петлей, но не до смерти
Отрубали конечности и гениталии, последнее, что видела жертва, было ее собственное сердце. Внутренности сжигали
Тело расчленяли на 4 части (четвертовали)
Как правило, 5 частей (конечности и голова) вывешивали на обозрение народа в разных частях города как предупреждение.
Примером четвертования служит казнь Уильяма Уоллеса.
Разрывание лошадьми (Breaking by horses)
Осужденного за конечности привязывали к лошадям. Если лошади не смогли разорвать несчастного, то палач делал разрезы на каждом сочленении, чтобы ускорить казнь. Разрыванию, как правило, предшествовали пытки: преступнику щипцами вырывали куски мяса из бедер, груди, икр.
Захоронение заживо (Buried alive)
Тоже одно из древних наказаний, но и в средние века люди находят ему применение. В 1295 году Мария де Роменвиль подозреваемая в краже, была зарыта живою в землю в Отельи по приговору Бальи Сент-Женевьев. В 1302 году он также приговорил к этой ужасной казни Амелотту де Христель за похищение между прочими вещами юбки, двух колец и двух поясов. В 1460 году, в царствование Людовика XI, Перетта Маужер была похоронена заживо за воровство и укрывательство. В Германии также казнили женщин, которые убивали своих детей.
Распятие (The crucifixion)
Распятие довольно таки древнее наказание. Но в средние века мы тоже встречаемся с этой дикостью. Так Людовик Толстый в 1127 году приказал распять злоумышленника. Он также приказал, чтобы рядом с ним привязали собаку и чтобы ее били, она злилась и кусала преступника. Существовал также жалкий образ распятия головой вниз. Он был в употреблении иногда у евреев и у еретиков во Франции.
Утопление (Drowning)
Все кто произносил позорные ругательства подлежали наказанию. Так дворяне должны были уплатить штраф, а те кто был из простого народа подлежали утоплению. Этих несчастных клали в мешок, обвязывали веревкой и бросали в реку. Однажды Луи де Боа-Бурбон встретил короля Карла VI, он поклонился ему, но не встал на колено. Карл узнал его, приказал заключить его под стражу. Вскоре он был заключен в мешок и брошен в Сену. На мешке было написано "Дайте дорогу королевскому правосудию".
Избиение камнями (Beating by stones)
Когда осужденного вели по городу, то с ним шел пристав с пикой в руке, на которой развивалось знамя, чтобы привлечь внимание тех, кто может выступить в его защиту. Если же никто не являлся, его избивали камнями. Избиение проводилось двояким образом: обвиненного избивали камнями или же поднимали на высоту; один из проводников его сталкивал, а другой скатывал на него большой камень.
Профессия палачаСмертная казнь, вокруг которой сегодня бушуют споры правозащитников и общественности, — наказание, появившееся в глубокой древности и дошедшее до наших дней. В некоторые периоды истории человечества смертная казнь была едва ли не преобладающим наказанием в правоохранительной системе различных государств.
Для расправы над преступниками требовались палачи — неутомимые и готовые «трудиться» от зари до зари. Профессия эта овеяна зловещими мифами и мистицизмом.
Кто же такой палач на самом деле?
В раннем средневековье суд вершил феодал или его представитель, опираясь на местные традиции. Первоначально осуществления наказания должны были осуществлять сами судьи или их помощники (приставы), пострадавшие, случайно нанятые люди и т.д. Основой дознания был опрос свидетелей. Спорные вопросы решались с помощью системы ордалий («божьего суда»), когда человек как бы отдавался на волю бога. Это достигалось путем проведения поединка, по принципу «кто победил, тот и прав». Драться должны были или сами обвинитель и подозреваемый, или их представители (родственники, нанятые и т.д.)
Другой формой ордалий были физические испытания, например, взять в руку раскаленный метал или опустить руку в кипяток. Позднее по количеству и степени ожогов судья определял волю бога.
Понятно, что такой суд был не слишком справедлив
С усилением центральной власти и развитием городов, где местную власть осуществляли выборные власти, возникает система более профессионального суда.
С развитием судопроизводства усложняются и наказания. Наряду со старыми формами наказания, такими как вергельд (штраф) и простая казнь, появляются новые. Это бичевание, клеймение, отсечение конечностей, колесование и т.д.. Определенную роль играло то, что в некоторых местах сохранялась идея «око за око», т.е., если человек нанес какое-либо телесное повреждение, например, если преступник сломал пострадавшему руку, то ему тоже нужно было сломать руку.
Теперь нужен был специалист, способный провести процедуру наказания, причем так, чтобы осужденный не погиб, если он был осужден только на наказание, или до того, как будут выполнены все назначенные судом пытки.
Как и раньше необходимо было провести процедуры допроса, заставив подозреваемого дать показания, но при этом не допустить потери сознания и особенно смерти подозреваемого во время допроса.
Первые упоминания должности палача встречаются в документах 13 века. Но монополия на выполнение приговоров установилась за ним только к 16 веку. До этого приговор могли выполнять, как и раньше, другие люди.
Профессия палача была не так проста, как может показаться на первый взгляд. В частности, это касалось процедуры обезглавливания. Отрубить голову человеку одним ударом топора было нелегко, и особо ценились те палачи, что могли сделать это с первой попытки. Такое требование к палачу выдвигалось вовсе не из гуманности к осужденному, а из-за зрелищности, поскольку казни, как правило, носили публичный характер. Мастерству учились у старших товарищей. В России процесс обучения палачей проводился на деревянной кобыле. На неё клали муляж человеческой спины из берёзовой коры и отрабатывали удары. У многих палачей было что-то вроде фирменных профессиональных приёмов. Известно, что последний британский палач Альберт Пьеррпойнт проводил казнь за рекордное время — 17 секунд.
Положение палача
Официально работа палача считалась такой же профессией, как и любые другие. Палач считался служащим, чаще городским, но иногда он мог находиться на службе какого-нибудь феодала.
Он отвечал за исполнение различных приговоров суда, а также проведение пыток. Следует отметить, что палач был именно исполнителем. Он не мог по своей воле провести пытку. Обычно его действиями руководил представитель суда.
Палач получал жалование, иногда дом, где он жил. В некоторых случаях палачам, как и другим служащим, оплачивалась и форменная одежда. Иногда эта была общая униформа городских служащих, иногда особая одежда, подчеркивающая его значение. Большая часть инструментов (дыба, другие приспособления и т.д.) оплачивались и принадлежали городу. Символом палача (во Франции) был специальный меч с округлым лезвием, предназначенный только для отрубания голов. В России — кнут.
Маску, которую так часто показывают в кино, реальный палач обычно не надевал. Маска была на палаче при казни английского короля Англии Карла 1-го, но это был единичный случай. Средневековые палачи, да и палачи в более поздние периоды истории, очень редко скрывали свои лица, поэтому укоренившийся в современной культуре образ палача в маске-капюшоне не имеет под собой реальных оснований. До конца XVIII масок вовсе не было. Палача в его родном городе все знали в лицо. Да и скрывать свою личность палачу было незачем, ведь в древние времена никто даже не помышлял о мести исполнителю приговора. Палач рассматривался всего лишь как инструмент.
Обычно должности палача занималась или по наследству, или под угрозой уголовного преследования.
Существовала практика что осужденный мог получить амнистию, если соглашался стать палачом. Для этого необходимо, чтобы место палача было вакантно, и не всем осужденным могли предложить такой выбор.
Перед тем как стать палачом, претендент должен был долгое время проработать подмастерьем. Претендент должен был обладать немалой физической силой и значительными знаниями о человеческом теле. Чтобы подтвердить свое умение, кандидат, также как и в других средневековых профессиях, должен был исполнить «шедевр», т. е., выполнить свои обязанности под присмотром старших. Если палач уходил на покой, он был обязан предложить городу кандидатуру на свой пост.
Иногда, кроме палача, были и другие смежные должности. Так, в Париже, помимо самого палача, в команду входили его помощник, отвечавший за пытки, и плотник, специально занимавшийся строительством эшафота и т.д.
Хотя по закону палач и считался обычным служащим, отношение к нему было соответствующим. Правда он нередко мог хорошо зарабатывать.
Платили палачам во все времена немного. В России, например, по Уложению 1649 года жалование палачам уплачивали из государевой казны - «годового жалованья по 4 рубля каждому, из губных неокладных доходов». Однако, это компенсировалось своеобразным «социальным пакетом». Так как палач был широко известен в своей местности, он мог, приходя на рынок, брать всё, что ему было необходимо, совершенно бесплатно. В буквальном смысле палач мог питаться так же, как тот, кому он служил. Впрочем, традиция эта возникла не из-за благосклонности к палачам, а как раз наоборот: ни один торговец не хотел брать «кровавых» денег из рук убийцы, но поскольку палач был нужен государству, кормить его были обязаны все.
Впрочем, со временем традиция изменилась, и известен достаточно забавный факт бесславного ухода из профессии французской династии палачей Сансонов, существовавшей более 150 лет. В Париже долгое время никого не казнили, поэтому палач Клемон-Анри Сансон сидел без денег и влез в долги. Самое лучшее, что придумал палач - заложить гильотину. И как только он это сделал, по иронии судьбы, сразу появился «заказ». Сансон умолял ростовщика выдать гильотину на время, но тот был непоколебим. Клемон-Анри Сансон был уволен. А если бы не это недоразумение, то ещё целый век его потомки могли бы рубить головы, ведь смертная казнь во Франции была отменена только в 1981 году.
Но работа палача считалась крайне малопочтенным занятием. По своему положению он был близок к таким низшим слоям общества, как проститутки, актеры и т.д.. Даже случайно соприкосновение с палачом было неприятно. Именно поэтому палач часто должен был носить форменную одежду особого покроя и/или цвета(в Париже — синего).
Для дворянина считалось оскорбительным сам факт поездки в телеге палача. Даже если осужденного освобождали на плахе, сам факт того, что он проехал в телеге палача, наносил огромный ущерб его чести.
Известен случай, когда палач, назвавшись городским служащим, был принят в доме дворянки. Позднее, узнав кто он, она подала на него в суд, поскольку чувствовала себя оскорбленной. И хотя она проиграла процесс, сам факт весьма показателен.
В другой раз группа пьяных молодых дворян, услыхав, что в доме, мимо которого они проходили, звучит музыка, вломилась туда. Но узнав, что попали на свадьбу палача, сильно смутились. Только один остался и даже попросил показать ему меч. Поэтому палачи обычно общались и женились в кругу близких им по положению профессий - могильщики, живодеры и т.д.. Так возникали целые династии палачей.
Палач нередко рисковал быть избитым. Эта угроза возрастала за границей города или в период проведения крупных ярмарок, когда в городе появлялось много случайных людей, которые могли не бояться преследования местных властей.
Во многих областях Германии, существовало правило, что если кто-то, например, муниципалитет небольшого города, нанимал палача, он был обязан обеспечит его охраной и даже внести специальный залог. Бывали случаи, когда палачей убивали. Это могла сделать как толпа, недовольная проведением казни, так и преступники.
Казнь Емельяна Пугачева
Дополнительные заработки
Поскольку палач считался городским служащим, он получал фиксированную оплату по таксе, установленной властями. Кроме того, палачу отдавались все вещи, что надеты от пояса жертвы и ниже. Позднее в его распоряжение стала передаваться вся одежда. Поскольку казни проводились преимущественно в особо объявленные дни, в остальное время работы, а, следовательно, и заработка, у палача было не так чтоб очень много. Иногда городской палач выезжал в соседние небольшие городки для выполнения своих функций по заказам местных властей. Но это тоже случалось не часто.
Чтобы дать палачу возможность заработать и не платить ему за простой, за ним часто закреплялись и другие функции. Какие конкретно, зависело как от местных традиций, так и от размеров города.
Среди них наиболее часто встречались следующие.
Во-первых, палач обычно осуществлял надзор за городскими проститутками, естественно собирая с них фиксированную плату. Т.е., являлся содержателем борделя, отвечавшим также за поведение проституток перед городскими властями. Эта практика была очень распространена до 15 века, позднее от нее постепенно отказались.
Во-вторых, иногда он отвечал за чистку общественных уборных, выполняя работу золотаря. Эти функции были закреплены за ними во многих городах до конца 18 века.
В-третьих, он мог исполнять работу живодера, т.е., занимался отловом бродячих собак, удалял из города падаль и выгонял прокаженных. Интересно, что если в городе были профессиональные живодеры, они часто были обязаны выступать в качестве помощников палача. Со временем и ростом городов у палача появлялось все больше работы, и он постепенно избавлялся от дополнительных функций.
Наряду с этими работами палач нередко оказывал населению другие услуги. Он торговал частями трупов и снадобьями, изготовленными из них, а также различными деталями, относящимися к казни. Такие вещи, как «рука славы» (кисть, отрубленная у преступника) и кусок веревки, на которой был повешен преступник, часто упоминаются в различных книгах по магии и алхимии того времени.
Нередко палач выступал в роли лекаря. Следует учесть, что по роду своей деятельности, палач должен хорошо разбираться в анатомии человека. К тому же, в отличие от докторов того времени, он имел свободный доступ к трупам. Поэтому он хорошо разбирался в различных травмах и болезнях. Репутация палачей как хороших лекарей была общеизвестна. Так Екатерина II упоминает о том, что в молодости данцингский палач лечил ей позвоночник, т.е., выполнял работу мануального терапевта. Иногда палач выступал в роли экзорциста, способного причинив боль телу, изгнать овладевшего им злого духа. Дело в том, что одним из надежнейших способов изгнать злого духа, завладевшего телом, считалась пытка. Причиняя боль телу, люди как бы пытали демона, заставляя его покинуть это тело.
В средневековой Европе палачи, как и все христиане, допускались в церковь. Однако, на причастие они должны были приходить последними, а во время службы должны были стоять у самого входа в храм. Впрочем, несмотря на это, у них было право проводить обряд венчания и обряд экзорцизма. Церковники того времени считали, что муки тела позволяют изгонять бесов.
Сегодня это кажется невероятным, но нередко палачи торговали сувенирами. И не стоит тешить себя надеждой, что между казнями они занимались резьбой по дереву или лепкой из глины. Торговали палачи алхимическими зельями и частями тела казненных, их кровью и кожей. Все дело в том, что, по мнению средневековых алхимиков, подобные реагенты и зелья имели невероятные алхимические свойства. Другие же полагали, что фрагменты тела преступника являются оберегом. Самый безобидный сувенир — веревка висельника, которая якобы приносила удачу. Случалось, что трупы тайно выкупались средневековыми врачами для изучения анатомического строения тела.
У России же, как обычно, свои путь: отрубленные части тел «лихого» люда использовались как своеобразная «агитка». В царском указе 1663 года говорится: «Отсеченные руки и ноги у больших дорог прибивать к деревьям, и у тех же рук и ног написать вины и приклеить, что те ноги и руки — воров и разбойников и отсечены у них за воровство, за разбой и за убийство… чтобы всяких чинов люди знали про их преступления».
Существовало понятие как «проклятье палача». Ничего общего с магией или колдовством оно не имело, а отражало взгляд общества на данное ремесло. По средневековым традициям, человек, ставший палачом, оставался им на всю жизнь и сменить профессию по своей воле не мог. В случае же отказа от выполнения своих обязанностей палача считали преступником.
Самым же знаменитым палачом ХХ века является француз Фернан Мейсонье. С 1953 по 1057 им лично было казнено 200 алжирских повстанцев. Ему 77 лет, он и сегодня живёт во Франции, своего прошлого не скрывает и даже получает от государства пенсию. Мейсонье в профессии с 16 лет, и это у них семейное. Его отец стал палачом из-за предоставляемых «выгод и благ»: право иметь боевое оружие, высокая зарплата, бесплатные поездки и налоговые льготы по содержанию пивной. Орудие своей мрачной работы - гильотину «модель 48» — он хранит и сегодня.
До 2008 года он жил во Франции, получал государственную пенсию и не скрывал своего прошлого. На вопрос, почему он стал палачом, Фернан отвечал, что вовсе не потому, что палачом был его отец, а потому, что палач имеет особый социальный статус, высокую зарплату. Бесплатные поездки по стране, право иметь боевое оружие, а также льготы по налогам при ведении бизнеса.
Фернан Мейсонье — самый известный палач ХХ века и документ, удостоверяющий его личность
«Иногда мне говорят: «Сколько же надо храбрости, чтобы казнить людей на гильотине
». Но это не храбрость, а самообладание. Уверенность в себе должна быть стопроцентная.
Когда приговоренных выводили во двор тюрьмы, они сразу же видели гильотину. Одни держались мужественно, другие падали без чувств или мочились в штаны.
Я залезал прямо под нож гильотины, хватал клиента за голову и тянул на себя. Если бы в этот момент мой отец случайно опустил нож, меня бы перерубило напополам. Когда я прижимал голову клиента к подставке, мой отец опускал специальное деревянное приспособление с полукруглым вырезом, удерживающее голову в нужном положении. Потом еще поднатуживаешься, хватаешь клиента за ушами, подтягиваешь голову к себе и кричишь: «Vas-y mon pere!» («Давай, отец!»). Если промедлить, клиент успевал как-то среагировать: поворачивал голову набок, кусал мне руки. Или голову выдергивал. Тут надо было беречься — нож опускался совсем рядом с моими пальцами. Некоторые заключенные кричали: «Аллах акбар!» В первый раз я, помню, подумал: «Так быстро!» Потом привык.»
“ Я был карающей рукой Правосудия и горд этим”- пишет он в своей книге. И никаких угрызений совести или ночных кошмаров.Орудие своего ремесла - гильотину - он хранил до самой смерти, выставлял ее в собственном музее под Авиньоном и порой разъезжал с ней по разным странам:
«Для меня гильотина - как для автолюбителя-коллекционера дорогой «феррари». Мог бы продать и обеспечить себе спокойную и сытую жизнь».
Но Мейсонье гильотину не продал, хотя «модель 48» рубила, по его словам, плохо, и приходилось «помогать руками». Палач подтягивал за уши голову обреченного вперед, поскольку «преступники втягивали ее в плечи и казнь по-настоящему не получалась».
Разборка гильотины на территории тюрьмы после казни. Последняя казнь во Франции была проведена в 1977 году
Публичная казнь. Публичная казнь во Франции существовала до 1939 года
Тем не менее, пишут, что Фернан был добрым малым, поклонником балета и оперного искусства, любителем истории и поборником правосудия, и вообще он по-доброму относился к преступникам.
И отец, и сын всегда следовали одному принципу: выполнить свою работу чисто и как можно быстрее, чтобы не продлевать и без того невыносимые страдания приговоренных. Фернан утверждал, что гильотина является самой безболезненной казнью. Выйдя на пенсию он тоже выпустил свои воспоминания, благодаря чему он тоже вполне известный человек.
Мохаммед Саад аль-Беши — действующий Главный палач Саудовской Аравии. Ему сегодня 45. «Не важно, сколько у меня на день заказов: два, четыре или десять. Я выполняю божью миссию и потому не знаю усталости», — говорит палач, который начал работать в 1998 году. Ни в одном интервью он не обмолвился, сколько казней на его счету, и какие гонорары он получает, зато похвастался, что за высокий профессионализм власти премировали его мечом. Меч Мохаммед «держит острым, как бритва» и «регулярно чистит». Кстати, он уже обучает ремеслу своего 22-летнего сына.
Одним из самых известных палачей в постсоветском пространстве является Олег Алкаев, который в 1990-е году был начальником расстрельной команды и возглавлял СИЗО Минска. Он не только ведёт активную социальную жизнь, но и выпустил книгу о своих трудовых буднях, после чего его назвали палачом-гуманистом.
источники
Основным источником для этой работы послужила статья К. А. Левинсона «Палач в средневековом германском городе» в книге «Город в средневековой цивилизации Западной Европы» М.: Наука. 2000 г. и «Записки Палача» Г. Сансона М.:Терра. 2000 г.
