За последние полвека археология пережила колоссальное усложнение материала и исследовательских интересов, но соответствующего усложнения системы понятий не последовало. На месте понятия «археологическая культура» должна вырасти целая система понятий.
Согласно Клейну здесь должны быть группы понятий, соответствующие ее разным формам, дифференцированным поаспектно:
- а) по главной связи, легшей в основу выделения (хронологической, территориальной, стилистической, ковариационной, корреляционной, типокомплексной);
- б) по охвату компонентов, их количественной и качественной оценке (одно дело взаимосвязь нескольких типов украшений, другое - основных фракций: керамики, металла, типов могил и жилищ и т.п. - с этим связан вопрос о культурах и вариантах);
- в) по виду размещений (сплошным ли, замкнутым ли ареалом или рассредоточенным, с взаимопроникновением в другие ареалы);
- г) по силе сопряженности (по плотности связей) и по интенсивности своеобразия, т.е. по степени отличия от других подобных ассоциаций; и так далее.
Также нужно выделить и обозначить специальными терминами постоянные структурные компоненты общего понятия (в этом больше преуспели американцы). Один термин должен употребляться для определяющего комплекта типов (как «фокус» у американцев), другой - для каждой совокупности материала, которой этот набор типов представлен в отдельном памятнике (у американцев «компонент»). Третий - для группы комплексов, охваченных этим набором типов («культурная группа» у немцев). Четвертый - для всей совокупности материала этих комплексов («фация» в некоторых школах). Пятый - для занятого ими ареала (или ареалов: отдельно для поселений, погребений, отдельных находок) и так далее.
Нужда в таком умножении понятий в какой-то мере отразилась в одной особенности того разнобоя, который царит в накопленных наукой определениях археологической культуры. Дело в том, что они различаются не только критерием выделения, но и выбором той или иной основы для конструирования понятия, т.е. того, что по этому критерию выделяется. У одних авторов археологическая культура - это совокупность типов: «сумма…форм культуры» (Блюме), «определенные типы останков», «комплекс…останков», «типы изделий…вместе с особенностями строения жилищ и могил» (Чайлд), «система типов» (Шер). У других-совокупность памятников: «общность археологических памятников» (Монгайт), «единство археологических памятников» (Клейн, Сорокин, Захарчук). У третьих-территория: «территория…(культурной провинции) содержит…культурную группу» (Ян, также Килиан). У четвертых - совокупность находок: «определенный комплекс археологических предметов» (Фосс), «комплексы…находок: (Монгайт). У пятых - неопределенная общность: «ассоциация археологических явлений» (Брайчевский). По сути это стихийный поиск системы понятий, который можно сравнить с попыткой одним пальцем взять на рояле аккорд. Аккордом и будет развернутая система понятий.
Что касается именно наименования археологической культуры, то нужно сказать, что название культуры дается согласно местам, где было найдено то или иное поселение, могильник и прочее.
Например, Абамшевская культумра -- археологическая культура бронзового века второй половины II тыс. до н. э. на территории европейской части России от Калужской области до юга Башкортостана. Культура получила своё название от наименования села Абашево (Чувашия), где в 1925 году впервые были найдены её курганы.
Тагарская культура -- археологическая культура эпохи бронзы и железа (IX--III в. до н. э.), названа по топониму -- острову Тагарскому на р. Енисей. На смену тагарской культуре пришла таштыкская культура.
Культура Злота была впервые выделена в археологии по раскопкам, проводившимся с 1920-х годов в районе гмины Злота (гмимна-- наименьшая административная единица Польши Пиньчувского повята Свентокшиского воеводства (в 1975--1998 гг. -- Келецкого) в Польше, близ города Сандомир. Культура получила название по месту раскопок.
Племена Европы и Азии во II тысячелетии до н. э.
На огромных пространствах Европы и Азии, лежавших вне областей развития древних рабовладельческих государств, на рубеже III и II тысячелетий до н. э., так же как и в этих государствах, создались условия, благоприятствовавшие развитию бронзолитейного дела. Успехи скотоводства, которыми отмечена вторая половина III тысячелетия во многих областях евразийского континента от Енисея до Пиренейского полуострова, вели к значительному изменению всей общественной структуры живших на этой территории племён. Устои матриархально-родовых отношений были подорваны, создались возможности для широкого накопления племенами богатств в виде скота, всё чаще стали возникать межплеменные конфликты из-за пастбищ и водоёмов. Война с целью обогащения за счёт соседей становится всё более обычным делом. Не случайно появились обнесённые высокими валами и рвами обширные городища, как, например, на Верхнем Рейне и в Западной Франции.
Бронзовый век у племён Европы и Северной Азии в основном совпадает со II тысячелетием до н. э., но у большинства из них он продолжался ещё и в начале I тысячелетия. В течение этого времени развивались патриархально-родовые отношения с господствующим положением мужчин в семье и роде. Экономической основой этих изменений было усиление значения скотоводства, а также общий подъём производительных сил и прежде всего развитие металлургии. Немалую роль в этом процессе сыграло и постепенное распространение плужного земледелия, признаки применения которого в бронзовом веке становятся всё более многочисленными; по мере дальнейших успехов археологической науки об этом можно говорить со всё большей уверенностью Родовые общины, возглавляемые старейшинами - главами патриархальных семей, были объединены в это время в многолюдные племена, занимающие обширные территории, отделённые от территорий других племён лесами, реками и озёрами. Во главе племени стояло народное собрание мужчин-соплеменников. Однако с увеличением численности племён и особенно с образованием объединений нескольких племён собрание теряет первоначальный характер. В нём теперь участвуют лишь члены ближайших к месту собрания родовых общин. Остальных представляют старейшины и военные предводители. Процесс имущественной дифференциации способствует усилению родовой знати и её обособлению от массы соплеменников. Постепенно в руках знати сосредоточивается и экономическая сила, и богатство, и власть, а также отправление религиозных обрядов. Старейшины и предводители очень часто становятся одновременно и жрецами.
Основные районы распространения культур бронзового века в начале II тысячелетия до н. э.
Если взглянуть на карту Европы и Азии начала II тысячелетия до н. э. зоны древних рабовладельческих государств, то мы увидим следующую картину.
К востоку от Енисея обширные пространства Прибайкалья и прибайкальских степей были ещё с энеолитического времени заняты населением, оставившим памятники так называемой глазковской культуры (по месту находки в предместье города Иркутска, ранее называвшемся Главково), в которых обнаружены первые признаки связей с раннебронзовой культурой Северного Китая.
Вся обширная область Казахстана, степной и лесостепной части Западной Сибири и Южного Приуралья вплоть до Каспия представляет территорию, занятую племенами, оставившими нам памятники так называемой андроновской культуры(Андроновской она названа по месту первой находки у села Андроново, на юге Ачинского района, Красноярского края.), в целом поразительно однородные на всём этом огромном пространстве. К западу, охватывая всё Нижнее и Среднее Поволжье, причерноморские степи вплоть до Днепра, а южнее - до радона современной Одессы, занимая также лесостепную зону до границ бассейна Оки, лежит вторая огромная территория племён так называемой «срубной» культуры(«Срубной» культура названа по характерному для неё обряду погребения в срубах под курганом.), весьма близкой по своему облику к андроновской культуре. В Средней Азии наряду с развитием местных культур в течение бронзового века всё в большей и большей степени распространяются элементы, обнаруживающие близость с андроновской культурой Сибири и Казахстана. Продолжают развиваться культуры Иранского нагорья, связанные с культурами Передней и Средней Азии.
Хотя Северный Кавказ обычно разделяется современной наукой на несколько культур бронзового века, однако все они имеют связи друг с другом. Родственные северокавказским культурам черты обнаруживают памятники в большинстве районов Грузии и Армении.
Обширные области Волго-Окского междуречья занимали племена, оставившие нам памятники так называемой фатьяновской культуры. Среднее Поднепровье ещё со времён энеолита населялось племенами так называемой среднеднепровской культуры. Далее на северо-запад, от Волыни до северной части Польши и среднего течения Эльбы, в начале бронзового века продолжали обитать племена, отличавшиеся родственными формами культуры.
Центр Европы - нынешние Чехию, Нижнюю Австрию, Силезию и Саксонию с Тюрингией - населяли племена унетицной культуры(Культура названа по наиболее обширному могильнику, расположенному у села Унетица.), позднее развившейся у основных унетпцких племен в лужицкую культуру (Лужицкая культура получила своё название от Лужицкой области в Германии (по-немецки- Lausitz), где были впервые найдены погребения, характерные для этой культуры.), охватившую ещё более обширную территорию как в Германии и Польше, так и на юге в направлении Дунайского бассейна, где на территории Венгрии образовался особый центр бронзовой культуры, связанный через Балканы с крито-микенской цивилизацией.
Особыми областями с группой родственных культур были в начале бронзового века северная часть Италии, Франция, а также Пиренейский полуостров, где ещё во времена энеолита сложился один из крупнейших центров древней европейской металлургии. В начале бронзового века юг Пиренейского полуострова был занят племенами единой культуры (так называемой эль-аргарской(Названа по месту первых находок в местности Эль-Аргар, на юге Испании.)). Значительным культурным единством отличались и племена, населявшие Британские острова. Эта картина культурно-исторических особенностей, сложившихся в начале II тысячелетия до н. э., разумеется, не оставалась неизменной.
Археологические культуры периода бронзового века – II тысячелетие до н.э.
Ниже будет рассказано о наиболее характерных центрах культуры того времени и о тех изменениях, которые произошли на протяжении столетий.
Племена андроновской и «срубной» культур
Глиняные и бронзовые изделия андроновской культуры
Огромное пространство занимали в бронзовом веке племена близких между собой андроновской и «срубной» культур. Первоначально эти племена обитали в Среднем Поволжье и Южном Приуралье, и культура их была близка культуре племён, оставивших катакомбные и ямные курганы. В начале бродзового века они расселились на восток до Минусинской котловины и на запад до Днепра и низовьев Южного Буга. Племена эти вели уже относительно сложное хозяйство. С одной стороны, у них развивалось скотоводство и, возможно, они первые включили лошадь в число домашних животных сначала как мясной скот, а потом и как транспортную силу. С другой стороны, племена, создавшие «срубную» и андроновскую культуры, гораздо шире, чем их энеолитические предшественники, занялись земледелием. Эта отрасль хозяйства определила и весь образ их жизни: они были более оседлыми, селились значительными посёлками, которые к концу бронзового века, например на Волге, достигали размеров современных больших сёл и тянулись вдоль реки на несколько километров. Им известно было стойловое содержание скота зимой.
Глиняные изделия, вислообушный топор и бронзовые изделия срубной культуры
При раскопках андроновского поселения у села Алексеевского, на реке Тоболе, были открыты рядом с жилищами остатки загонов, очень близкие по типу к крытым помещениям для скота, окружавшим дома на позднейших казахских зимниках в этом же районе. Жители андроновских и «срубных» посёлков составляли общины, которые вели замкнутое хозяйство и сами производили всё необходимое. На месте ткали шерстяные ткани, вязали шапки, выделывали кожи и меха, шили одежду и обувь. Все орудия и инструменты также изготовлялись на месте из камня, кости, дерева и металла.
Большого совершенства достигло, особенно у племён андроновской культуры, домашнее производство глиняной посуды. Горшки стройных форм отличались хорошо полированной поверхностью и красивым геометрическим узором, напоминающим сложные орнаменты среднеазиатских ковров.
Бронзовые изделия срубной культуры
Обработка бронзы достигла уже высокого развития; в ранних погребениях племён «срубной» культуры найдены литейные формы для изготовления такого сложного орудия, каким был боевой топор, характерный тип которого в начале II тысячелетия до н. э. проник из Двуречья через Кавказ в наши южные районы. Из бронзы отливались также кинжалы, копья, стрелы и украшения - серьги, браслеты и бляшки, нашивавшиеся на одежду. В ранний период существования этих культур литьё из бронзы, повидимому, осуществлялось дома. Однако с развитием техники литья и усложнением форм изделий бронзолитейным делом стали заниматься специалисты - литейщики. Некоторые из них жили в общинных посёлках, обслуживая нужды общины, другие же постепенно отрывались от общины, превращаясь в странствующих мастеров, работающих на заказ, обладающих своими инструментами, запасом сырья и полуфабрикатов. К концу II тысячелетия до н. э. число таких странствующих мастеров особенно увеличилось. До нас дошло множество их складов, содержащих литейные формы, слитки бронзы, а также заготовленные орудия и оружие. Такие склады найдены и на территории, занятой племенами «срубной» культуры и во многих частях Западной и Южной Сибири и Казахстана.
Между общинами и странствующими мастерами, которые являлись обладателями не только своих простейших инструментов, но и произведённых продуктов, возникал обмен. Обмен возникал и внутри общины, способствуя неравномерности накопления, дифференциации имущественного положения её сочленов. Развитие бронзолитейного дела способствовало и оживлению межплеменной торговли. Племена и общины, на территории которых имелись месторождения металлов, стали заниматься в значительной мере специально их разработкой. Такие основные районы древней металлургии найдены во многих частях СССР. В качестве примера можно назвать Калбинский хребет, южное Семипалатинска, со множеством древних медных рудников, ряд местностей Южного Урала, Донецкого кряжа и Кавказа.
Значительный подъём производительных сил вызвал дальнейшее усложнение общественных отношений. Постепенно формируется племенная аристократия, отличавшаяся от своих соплеменников богатством. Она начинает присваивать право на занятие общественных должностей и на особую долю в военной добыче. Память об этом хранят обнаруженные клады драгоценностей конца бронзового века, содержащие дорогие и редкие изделия, главным образом оружие (наконечники стрел, кинжалы и топоры), сделанные из металлов или ценных пород камня.
Признаком выделения племенной знати служит сооружение огромных курганов. Один из таких курганов находится в урочище «Три брата» около города Степного. Его огромные размеры - высота до 15-и - говорят об особом положении лица, погребённого под этой грандиозной насыпью, над сооружением которой трудились сотни людей. Таким же огромным курганом этого же времени является так называемая «Широкая могила» у села Лепетиха, на Нижнем Днепре. Аналогичные курганы, возвышающиеся среди скромных рядовых могил, в значительном числе расположены и в степях Центрального Казахстана. В своих недрах они скрывают богатые погребения в обширных каменных склепах.
Изучение поселений и курганов показывает, что у племён андроновской культуры сложились многие из тех своеобразных элементов, которые позднее стали характерными для культур племён саков и савроматов VI-IV вв. до н. э. Антропологическое изучение останков андроновпев и савроматов также говорит об их генетическом родстве. Всё это позволяет предполагать, что племена, создавшие андроновскую культуру, и по языку были прямыми предками саков и савроматов, т. е. говорили на языке иранской ветви индоевропейской семьи. Древние языки - скифский, савроматский (позднее сарматский), сакский, а из современных - осетинский, восходящий к одному из диалектов сарматского языка, - относятся к восточноиранской подгруппе индо-иранских языков индоевропейской семьи.
Во второй половине II тысячелетия до н. э. андроновские племена широко расселились в южном направлении - они появляются в Южном Казахстане, в Киргизии, где в большом числе известны памятники андроновской культуры этого времени. Племена с культурой, родственной андроновской, появляются в это время не только в Хорезме, но и на юге Средней Азии вплоть до границ современных Афганистана и Ирана.
Укрепление связей между южносибирскими и китайскими племенами
До недавнего времени оставалось непонятным, почему культура восточной части территории, занимавшейся андроновскими племенами, в конце II тысячелетия до н. э. стала отличаться от культуры западной территории столь сильно, что это заставило археологов выделить на Среднем Енисее и на Алтае особую карасукскую культуру. Действительно, изменения произошли самые резкие. Изменились формы глиняной посуды; бронзовые изделия в большинстве своём приобрели вид совершенно иной, чем андроновские; в хозяйстве наряду с земледелием особое значение получило скотоводство и прежде всего овцеводство; население стало более подвижным; изменился его физический тип, ставший более близким к типу, характерному для тогдашнего населения Северного Китая. Всё это заставляет предполагать значительное включение в племенной состав Южной Сибири выходцев из Северного Китая. Это подтвердилось и дальнейшим исследованием карасукских памятников. Карасукские кинжалы, ножи, копья, топоры-кельты, украшения в виде лапчатых привесок и всевозможных блях оказались особенно близкими к находимым в районах, прилегающих с севера к Великой Китайской стене. Но ряд типичнейших карасукских предметов, особенно ножи, миниатюрные изображения парной упряжки колесницы, орнаментация керамики нашли свои прямые прототипы в изделиях и украшениях бронзовых вещей из столицы царства Шан (Инь), близ Аньяна. Это же наблюдение подтвердил и тот факт, что на своеобразных карасукских стелах (каменных вертикальных плитах-памятниках) орнаменты прямо восходят к иньским.
В настоящее время памятники карасукского типа прослеживаются в виде нескольких местных групп: в Прибайкалье, где найдены иньские сосуды на трёх полых ножках - триподы, в Минусинской котловине и на Алтае, где количество собственно карасукских памятников особенно велико, а также в Казахстане- около Семипалатинска и озера Зайсан. Именно в этих местах, согласно указаниям китайских хроник, расселялись жившие ранее в Северном Китае родственные китайцам племена дин-лин. Очевидно, это они принесли в Южную Сибирь многообразные элементы культуры, особенно в области бронзолитейного мастерства, заимствованные ими у населения древнего Китая времени царства Шан (Инь).
Карасукские памятники прослеживаются вплоть до VIII в. до н. э., когда и в Южной Сибири начинают распространяться формы вещей и орнаменты, свидетельствующие о растущем значении родственных скифам степных племён Евразии. В это же время появляются, раньше всего на Алтае, и первые изделия из железа.
Бронзовый век в Иране и Средней Азии
Культура племён горного Ирана и Средней Азии конца III и II тысячелетия до н. э. является продолжением энеолитической, однако за истекшее время в этой культуре произошли серьёзные изменения. Поселения начинают укреплять стенами. Материальная культура становится богаче и разнообразнее. Наряду с каменными и медными изделиями всё чаще начинают появляться и бронзовые. Повидимому, сильно развивается скотоводство - особенно разведение мелкого рогатого скота, в связи с чем начинает применяться летний выпас скота на отдалённых горных пастбищах; таким образом, скотоводство начинает приобретать полукочевой характер. Большую роль начинает играть лошадь, что придаёт скотоводческим племенам большую подвижность; с этим обстоятельством, вероятно, связано проникновение касситских племён с гор Ирана в Двуречье. В то же время ряд поселений продолжает вести оседлое земледельческое хозяйство, которое отныне в этих областях сосуществует с полукочевым скотоводством. У оседлых племён накапливаются материальные ценности и начинается имущественное расслоение внутри общин. Ремесло получает значительное развитие. Особенно замечательны относящиеся, повидимому, в основном ко второй половине II тысячелетия до н. э, художественные бронзовые изделия из Луристана (Иран), главным образом части конской упряжи, украшенные стилизованными изображениями мифических чудовищ и зверей. Развивается также камнерезное искусство и гончарное дело. Всё чаще начинает применяться гончарный круг.
Можно проследить несколько местных культур, принадлежащих близким друг к другу в культурном отношении племенам. Так, население Южного Азербайджана и Курдистана (городище Гёй-Тепе и др.) стояло близко к жителям Восточного и Центрального Закавказья; племена Центрального Ирана и предгорных районов Южной Туркмении (городища Тепе-Сиалк, Тепе-Гиссар в Иране, южное городище Анау, Намазга-Тепе в Туркмении и др.) обладали самобытными, но близкими культурами. Позже, чем в этих районах, развилось земледелие в районах, примыкающих к юго-восточному углу Каспийского моря (район Дехистан в Туркмении, поселения которого близки по культуре к поселениям, обнаруженным около Астрабада в Иране). В Хорезме - в нижнем течении Аму-Дарьи, на смену энеолитической культуре рыболовов и охотников приходит тазабагъябская культура, культура скотоводов и мотыжных земледельцев.
Существенные изменения наступают в Средней Азии к концу II тысячелетия до н. э., по-видимому, вызванные проникновением с севера племён, связанных с андроновской культурой. В конце этого тысячелетия замирает жизнь в старых земледельческих поселениях Южной Туркмении. На несколько столетий раньше то же явление наблюдалось в городах культуры Хараппы в долине Инда, с которой у древнейших среднеазиатских поселений имеются определённые связи.
Новая земледельческая культура, носители которой, научившись выплавлять железо, уже начинают осваивать речные низменности, возникает в оазисах Средней Азии лишь ко второй четверти I тысячелетия до н. э. Изменения в культуре наблюдаются также в Восточном и Центральном Иране (как можно судить, например, по могильнику на городище Тепе-Сиалк), куда, очевидно, также проникли к этому времени пришельцы с северо-востока, говорившие, по всей вероятности, на диалектах иранской ветви индоевропейской семьи языков.
Бронзовыи век на Кавказе
Постоянные связи племён, обитавших в Закавказье, с переднеазиатскими центрами рабовладельческой цивилизации установились ещё во времена раннего энеолита. Уже упоминался широкий вывоз из района Арарата обсидиана, служившего основным материалом для выделки каменных наконечников стрел и других орудий в Двуречье и Эламе. Эти связи способствовали проникновению в Закавказье многих достижений древневосточной техники, более совершенных образцов орудий и оружия. Формы кинжалов, известные в Двуречье, древнеассирийская форма бронзового меча, древневосточные секиры, особый тип топоров и многое другое было воспринято металлургами Закавказья и широко распространилось в их производстве. Многие из этих форм проникли и дальше на север. Тот же тип топора, например, был распространён на востоке - в Средней Азии, на севере - у племён «срубной» и андроновской культур, а на западе он выделывался бронзолитейщиками племён, заселявших во II тысячелетии до н. э. территории современной Румынии, Болгарии и Венгрии. Известное влияние древневосточных цивилизаций испытало и керамическое дело закавказских племён. Распространившаяся во II тысячелетии до н.э. в Закавказье расписная посуда (так называемого эларского типа). Название этого типа посуды происходит от поселения Элар, близ Еревана.)) в известной мере представляет собой вариант широко применявшейся в Двуречье и в Эламе посуды. Это - красная или розовая посуда, расписанная главным образом тёмной краской; в её орнаментации и на юге, и в Закавказье много геометрических элементов и часто встречаются изображения птиц. Ювелирное дело и изобразительное искусство этого времени в Закавказье также обнаруживают связи с Двуречьем, а позднее и с хеттской культурой.
Памятники, особенно ярко характеризующие своеобразие развития культуры племён Закавказья в бронзовом веке, обнаружены в Центральной Грузии (в районе Триалети) и в ряде мест Армении и Азербайджана. Формой поселения в этих местах в бронзовом веке являлись посёлки, часто окружённые стенами из крупных камней (так называемая циклопическая кладка). Первоначально эти посёлки сохраняли прежний вид общинных поселений, застроенных домами, в строительстве которых применялись камни или каменные плиты. Позднее здесь появились внутренние укрепления, за стенами которых скрывались жилища представителей племенной знати, более обширные дома родовых старейшин и племенных вождей. Как и в странах древнего Востока, знать отгораживалась стенами не только от внешних врагов, но и от своих соплеменников. Такие изменения в самой планировке поселений Закавказья на протяжении бронзового века наглядно говорят о процессе разложения старых первобытно-общинных порядков.
Расписной сосуд из кургана в Триалети, Грузия.
Такую же картину рисуют и материалы раскопок многочисленных погребений этого же времени. В Триалети, в долине реки Цалки, было исследовано большое число курганов, относящихся к первой половине и к середине II тысячелетия до н. э. Немалое число этих курганов сохранило нам погребения рядовых общинников со скромным инвентарём. Но рядом с этими курганами высятся огромные насыпи, содержащие или обширные каменные погребальные залы, или глубокие подземные усыпальницы. Они сохранили следы похоронных церемоний, во время которых умершего вождя везли на колеснице древневосточного типа, несли его оружие и драгоценности. О богатстве погребённых говорят находящиеся при них серебряные кинжалы, серебряная и золотая посуда, тонкие украшения и ожерелья из серебра, золота и самоцветов. Орнаменты на посуде и украшениях поражают своей изысканностью. Запоминается, например, золотой кубок, украшенный изящными спиралями из золотых жгутов, усыпанных полудрагоценными камнями, или серебряный кубок, на котором изображена направляющаяся к алтарю и священному дереву процессия людей в звериных масках и одеждах с хвостами. Золотые статуэтки животных, найденные в этом кургане, свидетельствуют о прочном усвоении мастерами Закавказья приёмов художников-ювелиров Двуречья. Это нашло выражение, например, в статуэтке барана, глаза которого сделаны из перламутра и разноцветных камней, укреплённых на горной смоле. Лучшие образцы посуды эларского типа, особенно выразительно сохранившей черты сходства с керамикой Передней Азии, найдены в большом числе в богатых курганах Триалети.
Золотой кубок из Триалети, Грузия. II тысячелетие до н.э.
В Армении, в городе Кировакане, было открыто подобное же погребение, содержавшее множество расписных сосудов. Бронзовое оружие оказалось совершенно сходным с триалетским. Массивная золотая чаша была украшена изображёнными в древневосточном стиле фигурами львов. Возле неё лежали серебряные сосуды, аналогичные триалетским. Случайные находки, сделанные в различных районах Закавказья, позволяют полагать, что те изменения в общественном строе, которые столь выразительно рисуют нам находки в Триалети, имели место в это же время во многих районах современных Грузии, Армении и Западного Азербайджана.
Эти изменения были вызваны дальнейшим развитием многих отраслей производства. Во второй половине II тысячелетия до н. э. в Закавказье уже применялось орошение полей, повидимому, широко развились садоводство и виноградарство, многочисленны были стада. Важнейшим нововведением было распространение коневодства и использование лошади для верховой и колесничной езды. Именно с этого времени в могильниках Закавказья начинают попадаться бронзовые удила разнообразных видов, рассчитанные на управление полудикими конями. О военных столкновениях племён из-за земли и добычи свидетельствует и развитие оружейного дела, от кинжала к длинному бронзовому мечу и другим видам более совершенного оружия. Военные столкновения доставляли новые рабочие руки - военнопленных-рабов. Именно в это время наличие рабов становится настолько обычным, они считаются столь необходимыми для знати, что их кладут в могилы знатных, чтобы они могли служить им в загробной жизни. В качестве примера можно привести погребение, обнаруженное в склепе под курганом на юго-западном побережье озера Севан, где вокруг пышно украшенной погребальной колесницы племенного вождя было найдено 13 убитых рабов, а около быков, привезших колесницу, был положен и погонщик, также убитый при погребении. Это показывает не только наличие рабства, но и то, что производственная ценность рабов в то время была ещё не велика.
Такие погребения известны сейчас по многих местностях Закавказья. Они свидетельствуют о том, что начавшийся ещё в ранний период бронзового века процесс внутриплеменпой дифференциации привёл к зарождению новых форм общественных отношений, основанных па эксплуатации рабов. Этот процесс особенно усилился, когда некоторые области Южного Закавказья в IX-VIII вв. до н. э. были включены в состав рабовладельческого государства Урарту.
На Северном Кавказе во II тысячелетии до н. 8. развился мощный очаг культуры бронзы. Он оказал сильное воздействие на многие области степной зоны, на районы Поволжья, Прикамья и Волго-Окского междуречья, служа передатчиком передовых достижений древневосточной техники.
В конце II - начале I тысячелетия до н. э. племена Северного Кавказа обладали высокоразвитым бронзолитойным производством и делали первые шаги в овладении техникой обработки железа. Особенно известен в этом отношении район современной Северной Осетии, где сосредоточены наиболее характерные памятники (главным образом могильники) так называемой кобанской культуры. Высококачественные топоры, кинжалы и мечи, бронзовые боевые пояса и всевозможные украшения, покрытые рельефными и гравированными изображениями, говорят о высоком уровне мастерства. Среди кобанских находок много бронзовых удил, свидетельствующих об использовании лошади для верховой езды. Анализ форм оружия говорит о том, что племена Северного Кавказа в это время были знакомы не только с древневосточными, но и с южноевропейскими бронзовыми изделиями. Аналогичная культура бронзы существовала и на восточном и юго-восточном побережье Чёрного моря (Колхида).
Бронзовый век в Верхнем Поволжье
Глиняные сосуды и бронзовый топор фатьяновской культуры. Находки в Ивановской области
Ранее уже упоминалось о расселении по верхнему течению Волги и области Волго-Окского междуречья племён, вышедших, повидимому, с верховьев Днепра и оставивших нам так называемые фатьяновские могильники. Эти племена принесли в лесные пространства Верхней Волги и Они гораздо более прогрессивные формы хозяйства, чем те, которые имелись здесь у древнего местного населения. Живя в среде местного населения охотников и рыболовов, пришедшие сюда племена, очевидно, должны были тратить свои силы в значительной мере на защиту принадлежащих им территорий и стад.
Племена фатьяновской культуры разводили мелкий и крупный рогатый скот и, повидимому, были знакомы с земледелием. Их каменные орудия отличались большим совершенством, так как искусно полировались и просверливались. Их сверлёные клиновидные боевые топоры представляли совершенные образны этого рода оружия. Особенно значителен был уровень развития металлургии; литейщики отливали в большом числе прекрасные бронзовые топоры древневосточного типа. Фатьяновская керамика по своей форме и орнаментации имела некоторые черты сходства с северокавказской. Известны были племенам фатьяновской культуры и изделия литейщиков тех племен, которые были расселены к западу от них. В Мытищах, в Ивановской области, вместе с фатьяновской посудой найден бронзовый браслет в виде манжеты, характерный для унетицкой культуры Центральной Европы.
В конце II тысячелетия до н. э. эти племена, особенно в приволжских районах, продолжали развивать передовую технику бронзолитейного дела. Находки, сделанные в могильнике около станции Сейма, близ города Горького, дали образцы выдающихся достижений тогдашних литейщиков. Здесь отливались высококачественные топоры-кельты, своеобразные копья, широко распространившиеся до Дуная, Енисея и Иссык-Куля, а также оригинальные кинжалы и боевые ножи. Судя по их типу и способам изготовления, можно предположить, что мастера на Верхней Волге были знакомы с достижениями литейщиков того времени, находившихся и на территории современной Венгрии и далёкого Китая периода Шан (Инь).
Неудивительно поэтому, что Верхнее Поволжье уже к Х в. до н. э. сделало первые шаги в освоении новой металлургии железа и в этом отношении нисколько не отставало от других областей Европы.
Культура бронзового века в бассейне Дуная и в Северной Италии
Области Дунайского бассейна в бронзовом веке стали местом высокого развития бронзолитейного дела. Особенно в этом отношении выделялась территория современной Венгрии, где уже в раннем бронзовом веке, в начале II тысячелетия до н. э., бронзолитейное дело достигло больших успехов, особенно в выделке оружия - кинжалов, боевых секир и бронзовых топоров различных видов. Связи с областями крито-микенской культуры привели в середине II тысячелетия к исключительному расцвету мастерства изготовления бронзовых изделий на среднем течении Дуная. Высококачественные мечи, боевые топоры, различные украшения и инструменты, покрытые тонким гравированным узором, широко расходились из дунайских мастерских в соседние страны.
Бронзовые орудия и оружие из раскопок в Венгрии
Вместе с тем здесь развивалось и сельское хозяйство - земледелие и скотоводство. Особенно высокого уровня достигла материальная культура подунайских племён во второй половине II тысячелетия до н. э., когда характерной формой их поселений стали посёлки (так называемые террамары), состоящие из деревянных хижин, сооружавшихся в долинах рек Тиссы, Савы, Дравы и Дуная на помостах, опиравшихся на сваи и окружённых валом и рвом. В болотистых отложениях долин указанных рек, в местах, где находились террамары, сохранилось огромное количество различных предметов, позволяющих восстановить многие детали жизни обитателей этих посёлков. Большое количество находимых здесь бронзовых серпов и литейных форм для их изготовления указывает на значение земледелия в хозяйстве того времени. Остатки удил говорят о том, что и на Дунае, как и на Кавказе, во второй половине II тысячелетия до н. э. лошадь уже использовалась для верховой езды. Значительное количество привозных предметов - янтарь из Прибалтики, бусы и ювелирные изделия из областей Восточного Средиземноморья - говорит о сравнительно оживлённых для того периода меновых отношениях обитателей дунайских поселений.
Культура, совершенно аналогичная дунайской, характерна и для позднего бронзового века Северной Италии, особенно в долине реки По. Изображения плуга, обнаруженные на скалах в Итальянских Альпах, позволяют полагать, что земледельцы, жившие в Северной Италии и на среднем течении Дуная, уже применяли плужную обработку земли.
Сходство культур бронзового века североитальянских и дунайских племён настолько велико, что естественно возникает вопрос об их возможном родстве. Можно полагать, что племена, создавшие эти культуры, принадлежали преимущественно к той группе индоевропейского населения древней Европы, которая позднее была известна под именем иллирийской. Эта группа занимала пространство между долиной реки По и верхним точением Дуная, а также западную часть Балканского полуострова.
Унетицкая и лужицкая культуры Центральной Европы
Обширные пространства Силезии, Саксонии и Тюрингии, Чехии и Нижней Австрии, севернее Дуная в первой половине 11 тысячелетия до н. э. были заняты группой племен, оставивших памятники так называемой упетицкой культуры. Поселения этих племён состояли из четырёхугольных домов с плетнёвыми стенами, обмазанными глиной. Мостами встречались и округлые ульевидныо землянки, вырытые в плотных толщах лёсса. Сохранившиеся в поселениях зерновые ямы говорят о занятии населения земледелием. Многочисленные остатки костей домашних животных, обычай класть куски мяса в могилу - всё это показывает значение скотоводства в экономической жизни племён. В этом отношении унетицкая культура была типичной для бронзового века Центральной Европы.
Погребение, характерное для унетицкой культуры
Племена, создавшие унетицкую культуру, занимались бронзолитейным делом, опираясь на богатые месторождения Рудных гор, Судет и Западных Бескид. Образцы изделий, выходивших из рук здешних литейщиков, мало отличались от общераспространённых форм, характерных для бронзового века многих областей Европы. Однако имелись и своеобразные изделия, о которых говорилось в связи с вопросом о продвижении на запад энеолитпческих племён, населявших южнорусские степи.
Для середины II тысячелетия можно установить признаки усиления связей племён, создавших унетицкую культуру, с крито-микенской цивилизацией. В глиняной посуде, например, заметно влияние миконских форм.
В это же время замечается некоторое расширение территории, занятой унетицкими племенами за счёт включения в их число ряда племён Центральной Европы с родственной культурой, но первоначально всё же отличавшейся известным своеобразием. Вместе с тем начинается процесс постепенного видоизменения и самой унетицкои культуры. Этот процесс наиболее ясно виден в переходе к трупосожжению, причём остатки сожжённых трупов заключались в сосуд. Первоначально эти сосуды по древнему обычаю ставились в глубокие грунтовые могилы, вокруг которых выкладывался круг из камней - магический знак солнца. Однако со временем стали появляться новые виды могильников, получившие у археологов название «полей погребальных урн». Одновременно мы наблюдаем заметные изменения в формах бронзовых и керамических изделий унетицкой культуры. Постепенно здесь во второй половине II тысячелетия до и. э. складывается новая, так называемая лужицкая культура, которую большинство исследователей считает протославянской, т. е. созданной племенами, говорившими на языке, к которому восходят языки славянской ветви индоевропейской семьи.
Бронзовые изделия унетицкой культуры
Памятники лужицкой культуры встречаются на обширной территории от Шпрее до Дуная и Словацких гор и от Заале до Вислы. В северо-западных районах Украины распространились в середине II тысячелетия до н. э. близкие лужицким так называемые комаровские племена, в которых исследователи видят предков восточных славян. На Украине во второй половине II тысячелетия до н. э. весьма близкими к унетипким, лужицким и комаровским памятникам являются группы могильников и поселений высоцкого, белогрудовского и чернолесского(По названиям селений, близ которых были обнаружены эти могильники.) типов, также связываемых исследователями с поселением здесь протославян. Характерными памятниками лужицкой и родственных ей культур являются посёлки, состоящие из так называемых «столбовых» домов, стены которых делались из вертикальных столбов с плетнём, обмазанным глиной, или забранных досками. Племена лужицкой культуры занимались, видимо, главным образом земледелием, так как в погребальных урнах находят большое количество бронзовых серпов. При раскопках поселений постоянно встречаются зернотёрки и остатки зёрен различных злаков. Есть все основания полагать, что племена лужицкой культуры уже применяли для пахоты не только соху, но и плуг, две находки которого сделаны в торфяниках нынешней Польши.
Изучение поселений и могильников лужицкой культуры бронзового века позволяет считать, что общественные отношения по-прежнему были здесь ещё первобытнообщинными. Однако заметно возросло значение мужчины - хозяина в доме и воина.
По-видимому, и здесь происходил переход от древнего матриархата к патриархату, переход, характеризующий начало разложения первобытно-общинного строя.
Другие культуры Центральной и Северной Европы
Лежащие далее на запад области Центральной Европы - территории нынешних Верхней Австрии, Западной Германии и Голландии-в середине и в конце 11 тысячелетия до н. э. были заняты населением с особой культурой, от которой остались характерные для неё курганные погребения. В захоронениях находят бронзовое оружие, иногда попадаются и серпы. Однако исследование поселений этой культуры заставляет сделать вывод, что если население, оставившее нам эти памятники, и знало земледелие, то всё же главным его занятием было полукочевое скотоводство.
Сходные формы культуры обнаруживаются и у племён, обитавших в те времена в пределах современных Северной Германии и Южной Скандинавии. Возможно, что эта скотоводческая по преимуществу культура оставлена племенами, бывшими непосредственными предшественниками племён германской ветви индоевропейской семьи языков; именно в этих областях застаёт через тысячелетие письменная история древнегерманские племена. При этом следует отметить, что, судя по археологическим данным, уровень развития племён, населявших Скандинавию, был в бронзовом веке несколько выше, чем у племён, населявших территорию Германии. Многочисленный бронзовый инвентарь скандинавских погребений гораздо разнообразнее, а наскальные изображения в Южной Швеции (например, в Бохуслене) рассказывают даже о походах скандинавских многовёсепьных ладей, о морских сражениях и десантах воинов, вооружённых длинными бронзовыми мечами и круглыми щитами. Среди этих изображений имеется и рисунок пахоты сохой.
Бронзовый век на западе Европы
Аллеи менгиров близ Карпака в Бретани
На территории Франции в бронзовом веке следует различать две группы племён с различными культурами - материковую исеверную приморскую. Последняя характеризуется широким распространением сооружений, возникших ещё в энеолите: гигантские кромлехи - круглые в плане святилища солнца, аллеи менгиров (каменных столбов), воздвигнутых в память отдельных, членов рода и племени, и погребальные ящики из гигантских плит - дольмены - сохранились в большом количестве до наших дней, особенно в Нормандии и Бретани. Полное сродство с ними обнаруживают аналогичные памятники юга Англии. Племена, оставившие памятники этой культуры, занимались земледелием и разводили скот. Они жили в небольших посёлках, группировавшихся вокруг укреплённых городищ, служивших убежищем в случае опасности. Около поселений расположены могильники, состоявшие из курганов, обычно обкладывавшихся по основанию камнями. В этих курганах хоронили рядовых общинников. Воины, родовые старейшины и племенные вожди удостаивались более пышных похорон в дольменах, иногда содержащих несколько ярусов захоронений.
Эта культура, так называемая мегалитическая (буквально-«большекаменная»), имеет ряд местных вариантов, однако в основном сохраняет везде свои характерные черты.
Создатели материковых культур Франции были явно земледельческими оседлыми племенами, жившими в открытых поселениях, но имевшими и укреплённые городища- убежища на случай нападения враждебных племён. Они оставили по всей Франции огромное количество курганов, служивших основным видом их погребальных сооружений. Курганы в различных частях Франции различаются по конструкции погребальных камер; иногда это целые подземные дольмены с галереей, в других случаях это сооружения в ямах, сделанные из камня или сложенные из массивных брёвен. Население, оставившее эти курганные могильники, обнаруживает о своей культуре черты, сближающие его с племенами мегалитической культуры. Вместе с людьми, проникавшими во Францию с конца II тысячелетия, эти племена могут считаться предками племён, говоривших на языках кельтской ветви индоевропейской семьи, обитавших здесь впоследствии. К концу бронзового века они достигли значительных успехов в металлургии. Население Франции во времена бронзового века изготовляло металлические изделия прекрасного качества, отличавшиеся исключительным разнообразием.
В курганных погребениях Франции захоронены люди различного общественного положения. Иногда это рядовые общинники, простой инвентарь погребений которых свидетельствует об их скромной трудовой жизни. Рядом с ними находятся пышные могилы военных вождей, погребённых с богатым инвентарём, иногда включающим по нескольку мечей, копий, шлемов и щитов, в то время как рядовые общинники были вооружены только топорами. Особенностью богатых погребений бронзового века Франции является также наличие в них прекрасно сделанной бронзовой посуды. Эта высокая культура бронзового века легла в основу развития культуры населения Франции начала I тысячелетия, периода освоения техники обработки железа (так называемый период Гальштатта).
Бронзовый век на Пиренейском полуострове
Посуда из Эль-Аргара, Испания
Важнейшим районом бронзолитейного дела с самого начала тысячелетия до н. э. стали области юго-восточной части Пиренейского полуострова. Здесь сложилась своеобразная эль-аргарская культура, памятники которой были распространены по всему восточному побережью полуострова и частично захватывают южные части Испании и Португалии.
Особенностью этой культуры был высокий удельный вес горного дела, добычи меди и её переработки бронзолитейщиками. Племена культуры Эль-Аргар имели связи не только с другими племенами, обитавшими на Пиренейском полуострове, но и с теми, которые населяли далёкие Британские острова: это вызывалось необходимостью получения олова для выплавки бронзы. Во многих домах эль-аргарских посёлков находят при раскопках остатки бронзолитейных мастерских. Бронзовые изделия, вырабатывавшиеся на юге Испании, широко распространялись за её пределами. Эти изделия в большом количестве встречаются в Южной и особенно Юго-Западной Франции и достигают Северной Италии, где найдены не только изделия из бронзы, но и характерные для этой культуры чёрные лощёные сосуды, вероятно (как в период энеолита колоколовидные сосуды), завозившиеся вместе с бронзовым оружием.
Племена Южной Испании занимались также земледелием и скотоводством. Их посёлки строились на возвышенностях и обносились прочными каменными стенами. Дома в таких посёлках были многокомнатными и даже двухэтажными. Однако, несмотря на значительное развитие хозяйства и культуры, у этих племён сохранялся ещё первобытно-общинный строй. К концу бронзового века они достигли немалых успехов в области развития производительных сил. Они занимались пашенным земледелием, садоводством и в ещё большей степени усовершенствовали" бронзолитейное мастерство. При этом они, вероятно, начали применять труд военнопленных рабов как в сельском хозяйстве, так и в горном деле. Память об этих успехах сохранилась в позднейших преданиях о большой древности южноиспанского рабовладельческого государства Тартесс, которое якобы существовало уже во II тысячелетии до н. э.
Своеобразная культура Южной Испании бронзового века была создана населением, в котором следует видеть протоиберские племена. Их потомки - иберы впоследствии населяли те же области Пиренейского полуострова, близлежащие острова Средиземного моря и юго-западную часть Франции. Возможно, что на восток за пределы полуострова иберы проникли ещё в период раннего бронзового века.
Распространение языковых семей
В бронзовом веке в Европе, за исключением окраинных районов, а также в Юго-Западной Сибири и Средней Азии мы, по-видимому, имеем дело главным образом с населением, говорившим на древних языках, которые в большинстве своём легли в основу развития позднейших языковых групп индоевропейской семьи. Письменными памятниками засвидетельствованы индоевропейские языки анатолийской группы в Малой Азии, индоевропейские греческие диалекты на юге Балканского полуострова. В более северных районах можно наметить расселение племён иранской, славянской, иллирийской, германской и кельтской групп индоевропейской семьи языков. Намечается также, хотя и менее определённо, возможность определить расселение балтийской и фракийской групп языков (последней - на Нижнем Дунае и на Балканах).
В племенах Пиренейского полуострова этого времени можно видеть иберские племена, не принадлежавшие по своему языку к индоевропейцам. На неиндоевропейских языках, связанных с современными языками Кавказа, говорили, надо полагать, племена, создавшие замечательные культуры бронзового века Северного Кавказа и Закавказья.
Возможно также, что культуры лесных районов Северо-Восточной Европы и Северо-Западной Сибири, где население ещё в значительной мере сохраняло неолитическую технику, принадлежали в большинстве случаев племенам, говорившим на языках позднейшей финно-угорской языковой семьи.
Северная часть Восточной Азии была занята племенами, по всей вероятности, говорившими на языках,из которых впоследствии образовались тюркская, монгольская и тунгусо-маньчжурская языковые семьи, а также различные так называемые палеоазиатские языки. Их культура во II тысячелетии до н. э. мало чем отличалась от того состояния, которое было охарактеризовано выше в главе о позднем неолите.
Племена, знавшие культуру бронзы, в подавляющем большинстве ещё не вышли из первобытно-общинного строя. Однако у многих из них в бронзовом веке складывается патриархально-родовой строй и начинается разложение первобытнообщинных отношений.
Эти тенденции особенно усилились с освоением пашенного земледелия, а в степных пространствах-и кочевого скотоводства. Это произошло в конце бронзового века в большинстве стран Европы и Азии, лежавших вне областей развития древневосточных цивилизаций. Новые формы производства особенно способствовали переходу от коллективного труда к труду отдельными семьями. Место родовой общины начала занимать сельская, или соседская, община. Это происходит сначала у земледельческих племён. Сельская община сочетает в себе две особенности: с одной стороны, частную собственность на все средства производства, кроме земли, индивидуальное производство и присвоение, а с другой стороны, - коллективное владение пашнями, пастбищами и лесами, причём пахотные земли регулярно переделяются для посемейного, частного пользования. В соседских общинах особенно быстро шёл процесс имущественной дифференциации. Старейшины, военачальники, жрецы в силу самого своего положения получили теперь возможность обогащения, завладевая значительной долей общинного имущества. Они используют религиозные верования как дополнительное и очень сильное средство воздействия на своих сородичей. В этих верованиях происходят существенные изменения. Распространённый ранее, особенно у земледельческих племён, культ богини плодородия, богини-матери, отходит на второй план. Первое место занимает культ мужских предков, почитание обожествлённых героев, удачливых военных предводителей. Вместе с тем развиваются культы, связанные с почитанием небесных светил и особенно солнца. На всём огромном протяжении Европы и Северной Азии обнаружены места поклонения солнцу. В религиозных представлениях отражаются те перемены, которые совершались в первобытном обществе в бронзовом веке.
Во II тысячелетии до н. э. человечество добилось новых успехов в развитии производительных сил. Как материал для производства орудий труда широкое распространение приобретает бронза. Развиваются земледелие, скотоводство, ремесло, совершенствуются средства транспорта; во всех областях производственной деятельности вводятся улучшения и усовершенствования, накапливается опыт, развивается специализация в производственной деятельности.
История человечества в этот период - это история дальнейшего развития рабовладельческого общества в Египте, в странах Передней Азии и в Индии, история роста рабовладельческих отношений на всё большей территории, история возникновения новых рабовладельческих государств в бассейне Эгейского моря, в Малой Азии и в Китае. В этот период ход исторического процесса убыстрился, но всё же он оставался ещё очень медленным; деспотическая власть рабовладельцев не только сковывала творческую активность рабов, но и не давала возможности проявиться энергии и инициативе масс свободного люда, общинников.
Письменные источники этого времени становятся обильнее и богаче по своему содержанию. От этой поры до нас дошли первые значительные исторические памятники, свидетельствующие о грандиозных восстаниях низов, о гражданских войнах, которые потрясали рабовладельческие государства.
Наиболее характерным для экономической истории рассматриваемого нами периода является значительное развитие рабовладельческих отношений в древних центрах цивилизации. За счёт уменьшения роли крупных хозяйств (царей, храмов и вельмож), основанных на примитивных формах эксплуатации, растёт рабовладение частных лиц и работорговля. Всё чаще обращаются в рабство за долги обедневшие общинники. Прежняя родовая знать, располагавшая рабами, должна была потесниться и дать место новым слоям рабовладельцев. Растёт товарность рабовладельческих хозяйств, развивается обмен, усиливается значение денег в жизни общества. Появляются сборники законов, закрепляющих порядки эксплуататорского строя.
В политической истории человечества это время, наполненное войнами, которые теперь систематически ведут господствующие классы ряда стран ради захвата рабов и грабежа, характеризуется и тем, что оно даёт нам первые документы дипломатических отношений между рабовладельческими государствами. Появляются союзы одних государств против других, усиливается борьба более мощных государств за подчинение более слабых государств, племён и народов.
События внутренней жизни рабовладельческих государств всё более переплетаются с судьбами других стран, окружающих эти государства. Впервые вместо межплеменных отношений появляются международные отношения, начинается их история. Однако рабовладельческие государства всё ещё существуют среди моря племён, живущих первобытно-общинным строем. Между рабовладельческими государствами и их соседями расширяются торговые отношения, первобытные племена усваивают некоторый производственный опыт и культурные достижения более развитых стран. Но для рабовладельцев окружающие племена оставались лишь резервуаром, откуда они черпали основную массу рабов, являлись лишь объектом грабежа.
В истории культуры человечества это время отмечено тем, что от него впервые дошли до нас значительные памятники литературы, как художественной, так и политической. Последняя, дошедшая до нас, например, из Египта, говорит об обострении классовой борьбы, разрыве прежних общинных связей; она проникнута страхом и ненавистью рабовладельцев по отношению к угнетённым массам; она учит «сгибать толпу» и не доверять даже друзьям, ибо среди рабовладельцев идёт вечная неутихающая борьба одних хищников против других. Художественная литература сохранила нам древнейшие народные сказки, эпические сказания, песни. Научные знания в эту пору систематизируются, и мы узнаём о достижениях древней математики, астрономии, медицины.
В истории культуры человечества это время отмечено также тем, что именно тогда было положено начало созданию алфавита, затем распространившегося у всех европейских и многих азиатских народов, и зародилась письменность китайского народа.
Русская Цивилизация
Добжанский В.Н. Локальный вариант — археологическая культура — культурно-историческая общность. Что дальше? // Археология Южной Сибири / КемГУ. — Кемерово, 1985. — С. 116 — 122.
Термин «археологическая культура» является как бы «измерительной единицей» археологической науки, без конкретного изучения культур нет и археологии как научной дисциплины . Но в чисто эмпирических исследованиях конкретных культур, в частности, по проблемам их происхождения и развития, археологи зачастую оказываются в сложной ситуации, которая во многом обуславливается отсутствием теоретического, философского осмысления археологической культуры как феномена общечеловеческой культуры.
Само обращение археологов к понятию «культура» не было случайно. Слово «cultura» восходит к латинскому «colere» - «возделывать», «обрабатывать». К середине XVIII в., когда оно вошло во все европейские языки, слово «cultura» употребляется уже в обобщенном значении как определенная ступень в развитии человека и общества . В умах европейцев оно долгое время выступало как аксилогическая единица, с помощью которой те или иные народы, явления, обычаи объявлялись культурными или некультурными. Высшей формой признавались духовные проявления культуры. К середине XIX в. аксиологическая функция культуры, господствовавшая в научном мире, стала сдавать свои позиции. Широкий размах этнографических исследований, великие цивилизации Старого и Нового Света, поднимавшиеся из небытия с помощью зарождавшейся научной археологии, нанесли удар по аксиологии «культуры». Познавательная функция «естественным образом вела к подведению под понятие «культура» любого исторически выработанного способа человеческого существования» . Накопленный европейскими археологами уже достаточно солидный археологический материал требовал какой-то упорядоченности, оценки. Познавательная функция культуры постулировала изучение всех без исключения ее проявлений, в том числе и в плане материальном, предметном. Так произошла встреча понятия «культура» в ее познавательной функции с археологическим материалом - вещами, предметами, постройками, т. е. остатками материальной культуры древних племен и народов. В последующее время материальная культура древних племен находилась в центре научных интересов археологов.
Позднее, с утверждением в археологии не общесоциологической категории «культуры», которая среди археологов являлась синонимом материальной культуры древних племен и народов, а понятия «археологической культуры», а также с появлением на археологической карте большого количества культур и постоянным выделением новых, перед археологами вплотную встали вопросы определения и содержания нового понятия.
С тех пор было высказано немало точек зрения по вопросу об археологической культуре - как составляющих ее элементов, так и определения. По мнению Е. И. Крупнова , чуть ли не все советские археологи придерживаются определения, которое сформулировал А. П. Смирнов: «Археологическая культура - это единство материальной культуры на определенной территории, характерное для определенного времени» . Согласно А. Л. Монгайту , среди наших археологов больше в ходу определение А. Я. Брюсова. Оно несколько шире по содержанию и представляет собой следующее: «Археологическая культура - это единство археологических памятников на сплошной и ограниченной территории, относящихся к определенному промежутку времени, обычно в несколько сот лет, реже - к тысячелетию и более. Это единство выражается в близком сходстве типов орудий труда, утвари, оружия и украшений, находимых в этих памятниках (поселение, могильник, жертвенное место, клад и т. д.), в сходстве типов построек и погребальных обрядов, в однообразном изменении их форм с течением времени… Наиболее отчетливо это единство проявляется в деталях форм вещей - орнаменте, специфической форме сосудов, в типичных особенностях отдельных предметов и приемах техники» . К вышеприведенным определениям можно добавить еще одно, которое, по-видимому, тоже претендует на всеобщее признание, поскольку оно приводится в двух очень крупных и авторитетных изданиях - Советской Исторической и Большой Советской энциклопедиях. Автором обоих является А. Л. Монгайт: «Археологическая культура, термин, употребляемый для обозначения общности археологических памятников, относящихся к одному времени, отличающихся местными особенностями и сосредоточенных на определенной территории» .
Нельзя сказать, что между этими определениями и рядом других, здесь не названных, нет точек соприкосновения. А. Л. Монгайт и Е. И. Крупнов интуитивно чувствовали эти «точки», потому и ссылались на мнение большинства. В сущности определение А. П. Смирнова в концентрированном виде выражает ту же мысль, которую развивают
А. Я. Брюсов, А. Л. Монгайт и другие исследователи. В основе понятия «археологическая культура» «всегда лежало многократно повторяющееся близкое сходство форм археологических материалов, позволяющее вычленить самостоятельный комплекс» . В. Ф. Генинг подчеркивает, что «типологическое сходство археологического комплекса, его территориальная и хронологическая ограниченность фактически присутствует во всех многочисленных определениях понятия АК (АК - археологическая культура - В. Д.), в части, касающейся непосредственно археологического материала, как бы они ни различались своими конкретными формулировками» .
При анализе вышеприведенных определений проясняется еще одна характерная деталь, общая для всех формулировок. Ее хорошо подметил, на наш взгляд, М. П. Грязнов, считающий, что все определения «исходят из ложной посылки, будто бы археология изучает и классифицирует археологические памятники, а не историю развития культуры древних обществ» . Археологическая культура является в данном случае термином археологической классификации, представляющая собой «период в истории конкретного общества со свойственным ему своеобразным характером культуры.., отличной от культуры других смежных с ним периодов и от культуры других современных ему обществ» .
Давая определение археологической культуры, особо выделяют признаки, которые, по мнению исследователей, и дают, собственно, право говорить о том или ином памятнике как принадлежащем той или иной культуре. Но здесь разногласия наиболее сильны. Спор сводится к следующему: должны ли учитываться все слагаемые культуры или только те, которые свойственны данной культуре и не имеют повторений в других культурах» . Считается, что для характеристики культуры необходимо использовать весь комплекс находок . Но на практике, при не вычленении археологической культуры весь комплекс фактически никем и никогда не используется, ибо в культуре «есть достаточно много сходных общечеловеческих элементов, сходство которых обусловлено уровнем социального развития, природной средой, хозяйственной деятельностью и т. д.» . В. Ф. Генинг полагает, что для «выделения какого-либо комплекса в отдельную археологическую культуру должны быть сходными следующие категории элементов :
1) керамика, включая сюда как форму и технику изготовления посуды, так и особенно систему ее орнаментации;
2) женские украшения и принадлежности костюма, среди которых обычно выделяются типы, характерные только для одной археологической культуры;
3) погребальный обряд, фиксирующий захоронения со всеми разнообразными деталями» .
В. Ф. Генинг забыл лишь упомянуть такие признаки археологической культуры, как пространство и время, без которых даже самый полный набор элементов отнюдь не является археологической культурой.
Понятие «культура» не было неизменным на протяжении всего периода развития науки XX в. И хотя категория «культура» до сих пор не нашла четкого и однозначного определения, многие советские культурологи соглашаются с Э. С. Маркаряном, что концепция культуры «должна базироваться на анализе самой человеческой деятельности» . Познавательная функция «культуры» при этом состоит в «обобщении особенностей человеческой деятельности под углом зрения того, как, каким образом она осуществляется» . И как следствие этого «культура» определяется как способ человеческой деятельности, включая в нее и результаты, продукты этой деятельности» . Культура уже не кажется некоей механической суммой предметов и вещей, которые мы создаем сами и которые получили в наследство от своих предков. Оказалось, что она характеризуется «организацией, системной связью между различными ее компонентами. …культура есть всегда некоторая целостность, все части которой - подсистемы, стороны, уровни, элементы, - находятся в состоянии взаимодействия, взаимоопосредования, взаимоотражения» . При этом целостность «любого культурного образования - скажем, культуры неолита или русской дворянской культуры начала XIX в. ощущается интуитивно, а теоретический анализ лишь подтверждает свидетельства интуиции и может объяснить происхождение данного свойства культуры отражением в ней целостности действующего субъекта (человечества, конкретного социума, общественной группы или отдельной личности, если речь идет об индивидуальной культуре)» .
Многие археологи считают, что культуры «являются объективной реальностью, они существуют в действительности» . Но сама реальность понимается ими по-разному. Если для одних это серии памятников материальной культуры, определенным образом ограниченных во времени и и пространстве , то для других археологическая культура выступает в виде совокупности «различных следов и останков прошлых, уже не существующих обществ и культур» , Констатацией этого явления многие и ограничиваются, тогда как Ю. Н. Захарук пробует уяснить сущность данной реальности. В отличие от «культуры» как феномена исторической действительности, имеющей смысл только в органической связи с обществом и природой, с одной стороны, и составляющими ее компонентами - с другой, археологическая культура предстает как феномен «ископаемой действительности», не динамической системой, а скоплением мертвых объектов, за которыми мы не видим ничего кроме сиюминутной данности, способной отразить лишь определенное состояние «феноменов исторического прошлого» . Поэтому взгляд на археологические предметы, равно как и на археологическую культуру в целом, как на «развивающиеся, изменяющиеся, распространяющиеся, влияющие друг на друга объекты» ошибочен и неверен . Но археолога не удовлетворяет роль следов и останков прошлого только как ископаемой действительности. Выявление, извлечение из земли и фиксирование, превращение их тем самым в археологический источник - вот в чем смысл и цель археологии. Таким образом, выявленные и зафиксированные следы и останки прошлого приобретают уже не столько онтологический, сколько познавательный характер. Сущностью археологической культуры является, по мысли Ю. Н. Захарука, познавательная, гносеологическая функция .
Ю. Н. Захарук верно подметил сложность археологической культуры как объективной реальности. В своей практике археолог имеет дело не со всей культурой в целом, а только, пользуясь терминологией Ю. Н. Захарука, со «следами и останками прошлого», с результатами деятельности давно исчезнувших людей и коллективов. Лишь в камеральной лаборатории, проводя обработку полученного материала, классифицируя его, выделяя типы, подыскивая аналогии, исследователь выстраивает некоторый комплекс этих следов и останков, очень близких типологически и единых функционально, который размещается на определенной, как правило, четко фиксируемой территории, относящийся к определенному времени и не имеющий повторений нигде более.
Несомненно, что все предметы комплекса изготовлены индивидами, но индивидами, являвшимися членами каких-то коллективов, культурные традиции которых и аккумулировались этими мастерами. Были ли эти коллективы моно- или полиэтничны, или же в основе общих культурных традиций находились однотипные или очень близкие формы хозяйства, способствовавшие культурной нивелировке не однородного населения той или иной территории, судить по археологическому материалу очень трудно.
Вправе ли мы говорить о реальности археологической культуры в этом смысле? Видимо, нет. На уровне содержательном мы говорим о реальности археологической культуры с некоторой долей воображения, интуитивно, понимая, что единый комплекс, выделяемый в культуру на большей или меньшей территории есть реальность, что он отражает не простую сумму некогда существовавших людей, а цельный организм. Цельность представляет собой внутреннее единство объекта или явления. Любой человеческий коллектив, как субъект истории, обладает культурой, т. е. определенным способом деятельности и определенными результатами этой деятельности. Являясь по сути «ископаемой действительностью», археологическая культура представляет перед нами после ряда последовательных полевых и кабинетных операций, как объективная реальность, чуть ли не как слепок с той, давно ушедшей действительности. Но реальность эта в большей степени субъективна чем объективна, ибо она проходит сначала через наше сознание, которое конструирует эту реальность. Мы никогда не сможем учесть весь предметный мир ушедшей действительности хотя бы уже потому, что значительная, если не большая часть его погибла для нас безвозвратно. Так же хорошо известно, что вещественный комплекс, вычленяемый в той или иной культуре, далеко не отражает действительный, существовавший когда-то комплекс.
В силу всех этих причин закономерно встает вопрос насколько адекватна археологическая культура той, прошлой действительности, объективной реальности, которая проявлялась в качестве своеобразного культурного феномена конкретного социального организма. Однозначность ответа не вызывает сомнения - археологическая культура не тождественна прошлой действительности, она лишь более или менее полно отражает эту действительность, представления исследователей о ней будут относительны и неполны. Живая динамичная культура населения, сосуществование которой доказывается памятниками, оставленными этим населением, лишь отдаленно напоминало бы мертвую археологическую культуру. Связь между той и другой культурами чисто внешняя, но эта внешняя, материальная сторона культуры, вернее ряд ее элементов и признаков, могла быть и заимствованной. Целостность культуры обусловливалось, во-первых, совместным трудом коллектива, и, во-вторых, внутренней, духовной, культурой.
В научно-исследовательской практике этнографии, культурологии и ряда других наук слово «культура» часто используется с разным познавательным акцентом. «Так, например, когда говорится о «культуре австралийских аборигенов» и о «первобытной культуре», то имеется в виду качественно различные по своей логической структуре и познавательным функциям понятия. В первом случае в понятии выражается определенная локальная культурно-историческая система, а во втором - определенный общий тип культуры» . Термин «локальная культура» обозначает культурно-историческую систему, ограниченную во времени и пространстве и сложившуюся в результате территориальной, экономической и прочей общности развития . Любая конкретная археологическая культура, например, карасукская, фатьяновская или древнетюркская, имеет статус локально-исторической системы, в которой исторические процессы и явления «выражаются в некотором ограниченном пространственно-временном континууме, в их конкретной данности и индивидуально-своеобразном контексте проявления» .
В отличие от понятия «локальная культура», акцентирующей вниманий на своеобразии той или иной локально-исторической системы, понятие «археологической культуры» направлено на выявление содержательной общности этих локально-исторических систем. С этой точки зрения понятие «археологической культуры» по своей логической структуре и познавательным функциям предстает перед нами как определенный общий тип культуры, в котором проявляются общие черты конкретных локальных культур, например, культур эпохи бронзы или раннего железа.
Культура как явление социальное имеет право на жизнь только в рамках определенного социального организма. Поэтому по «отношению к той или иной социальной системе культура… является моделью данной системы, несущая о ней существенную информацию» . Модель культуры или какого-либо ее объекта «есть логически упорядоченная совокупность связей, свойств и отношений в культуре либо в ее объекте (фрагменте), рассматриваемая исследователем под определенным углом зрения, описанная в понятиях, характерных для используемой методики исследования» .
В силу этого, если конкретная локальная культура, например, андроновская, будет являться своеобразной моделью социального организма, породившего ее, то понятие «археологической культуры» как определенного общего типа культуры будет выступать моделью социальных организмов на определенном этапе их общественного развития. Например, модель археологической культуры эпохи палеолита будет иной, чем модель археологической культуры эпохи бронзы и соответственно обе эти модели будут отражать разные этапы и уровни развития первобытного общества.
Проблема определения и содержания понятия «археологической культуры» представляется нам частной проблемой в ряду других проблем этого понятия. Самой же главной задачей, отвечающей нуждам современного развития археологической науки, на наш взгляд, является создание теории археологической культуры.
Смысл всей проблемы археологической культуры состоит не в том, чтобы дать какое-то одно, достаточно краткое и емкое, определение понятия «археологической культуры», а нечто другое. Сам механизм действия археологической культуры - зарождение, развитие, упадок, перерастание ее в другую культуру, ее связь с этносом, взаимовлияние культур и другие проблемы, - могут и должны получить свое разрешение только на путях создания теории археологической культуры.
Ценность фактического знания имеет свои границы; дальнейшее его увеличение не всегда приносит новые знания
Археологическая культура - совокупность материальных памятников, которые относятся к одной территории и эпохе и имеют общие черты.
Обычно археологическую культуру называют по какому-либо характерному признаку, которым она отличается от других: по форме или орнаменту керамики и украшений (например, воронковидных кубков культура), обряду погребения (например, катакомбная культура) и т. д. или по той местности, где были впервые найдены наиболее типичные памятники данной культуры (например, днепро-донецкая культура).
В археологии понятию культура придают значение, которое несколько отличается от общепринятого и принятого в других научных дисциплинах. Сходные материальные памятники, которыми характеризуется археологическая культура, не обязательно принадлежат единому обществу, а различный набор материальных памятников - разным общностям людей. В связи с этим некоторые археологи отказываются от самого термина «археологическая культура», предпочитая ему термин «технологический комплекс» или «технокомплекс», чтобы не смешивать археологическую культуру с аналогичным термином социологии.
Когда археологи используют термин «культура», они предполагают, что их находки свидетельствуют об определенном образе жизни людей, оставивших те или иные памятники прошлого. Если речь идет об однотипных орудиях труда или иных артефактах, используется также термин «индустрия». Термин «археологическая культура» является основным при описании доисторической эпохи, о которой нет письменных источников. Механизмы распространения археологической культуры могут быть разными. Теория диффузионизма рассматривает, например, такие варианты, как расселение носителей культуры или передача технологии при торговле. Иногда при раскопках в одном и том же месте находят признаки, характерные для разных культур, что может означать столкновение или сосуществование их носителей, а может - эволюцию одной культуры в другую.
Культурно-историческая общность – культурные объединения определенной эпохи, общее название групп близких археологических культур.
Тип памятников - перечисленная классификация археологического материала. Очень часто бывает так, что памятники сочетают в себе функции различных категорий. Например, курганы могут нести не только функцию захоронения (погребальная), но и выполнять определённые культовые функции.
6. Ранний палеолит.
Нижний (ранний) палеолит - период в истории человечества, начавшийся с конца эпохи плиоцена, в котором началось первое использование каменных орудий предками современного человека Homo habilis. Это были сравнительно простые инструменты, известные как колуны, сфероиды (грубо обитые камни) и отщепы. Homo habilis освоили каменные орудия в эпоху Олдувайской культуры, которые использовались в качестве рубил и каменных сердечников. Эта культура получила свое название в честь места, где были найдены первые каменные инструменты - Олдувайского ущелья в Танзании. Живущие в эту эпоху люди существовали преимущественно за счет мяса павших животных и собирательства дикорастущих растений, так как охота в это время не была еще распространена. Около 1,5 млн лет назад появился более развитый человеческий род Homo erectus. Представители данного вида (синантропы) научились использовать огонь и создавали более сложные рубящие инструменты из камня, а также расширили ареал своего обитания за счет освоения Азии, что подтверждается находками на плато Чжоукоудянь в Китае. Около 1 млн лет назад человек освоил Европу и начал использовать каменные топоры.
Социальная организация людей находилась на стадии первобытного стада (неустойчивое, формировалось с целью охоты, для защиты от врагов, животных, стихии). Орудия работы - в целом наиболее примитивные каменные, деревянные, костяные инструменты. Хозяйство состояло из собирательства и охоты, люди вели кочевой образ жизни.
Культуры нижнего палеолита
Африка: 2,5-1 млн лет назад
Олдувайская культура 2,5-1 млн лет назад
Ашёльская культура 2,5 млн - 200 тыс. лет назад
Европа: 1,2 млн - 600 тыс. лет назад
Аббевильская культура 1,5 млн - 600 тыс. лет назад
МЕЗОЛИТ. СВИДЕРСКАЯ И ГРЕНСКАЯ АРХЕОЛОГИЧЕСКИЕ КУЛЬТУРЫ
ГРЕНСКАЯ АРХЕОЛОГИЧЕСКАЯ КУЛЬТУРА
В 11 тысячелетии до н.э. на Днепре и Соже начала складываться Гренская культура.
Гренская культура - археологическая культура позднего палеолита и раннего мезолита (12 - 8 тыс. лет назад; 10 - 6 тыс. до н.э.) Верхнего Поднепровья , распространена на территории Северной и Центральной Беларуси.
Различают 2 этапа: финальнопалеолитический (ранний); раннемезoлитический (поздний).
По мере расстаивания последнего ледникового покрова в Скандинавии, на рубеже плейстоцена - голоцена, племена из которых сформировались Гренская и Свидерская культуры продвигались со Среднего Поднепровья на север в Белорусское Полесье, осваивая новые территории.
Плейстоцен - эпоха четвертичного периода, начавшаяся 1,806 миллиона лет назад и закончившаяся 11,5 тысяч лет назад. Эпохе плейстоцена предшествует эпоха плиоцена, а последовательницей является эпоха голоцена.
Голоцен - эпоха четвертичного периода, которая продолжается последние 10 тысяч лет вплоть до современности. Начало голоцена относится к концу последнего ледникового периода (9600 год до н. э.).
Самые древние памятники Гренской культуры на территории Беларуси: Боровка, Коромка, Хвойная (11 800 -10 800 тыс. лет назад).
Второй этап развития Гренской культуры представлен памятниками: Гренск, Дальнее Лядо, Рекорд.
На рубеже раннего и позднего мезолита на смену Гренской культуры приходят памятники Сожской культуры.
Поселения Гренской культуры представлены сезонными стоянками охотников на берегах рек, часто на песчаных дюнах. В это время широко использовались лук и стрелы, что позволило усовершенствовать способы охоты на северного оленя и других животных.
Особенностью Гренской культуры является распространение асимметричных наконечников стрел (гренский тип), обработанных по одному краю крутой ретушью по всей длине заготовки и выемкой на другом крае.
Среди прочих орудий представлены скребки и резцы на пластинах и отщепах, пластины и отщепы со срезанным ретушью концом, проколки, скобели, рубящие орудия. На II этапе (7- 5 тысячелетия до н.э. ) размеры орудий несколько уменьшаются, появляется большое количество вкладышей, трапеции, микрорезцы. На II этапе существования Гренской культуры прослеживается тесная связь с мезолитическими памятниками Десны (Песочный Ров) и иеневской культурой Волго-Окского междуречья.
археологический культура мезолит неолит
СВИДЕРСКАЯ АРХЕОЛОГИЧЕСКАЯ КУЛЬТУРА
В 10 - 7 тысячелетиях до н.э. на территории Западного Полесья, Волыни, в бассейнах Немана и Вислы жили племена Свидерской культуры.
Свидерская культура - археологическая культура рубежа палеолита и мезолита, распространённая главным образом на территории Польши и Беларуси (бассейны рек Вислы, Немана, Припяти). Название получила от памятника Свидры-Вельке , найденного на территории Польши, на месте слияния Вислы и Свидера .
Большинство польских археологов относят Свидерскую культуру к концу позднего палеолита. Геологическая датировка позднеледниковое время, радиоуглеродная несколько древнее (11-10 тысяч лет назад; 9 - 7 тыс. до н.э.).
Свидерская культура представлена остатками небольших сезонных охотничьих стоянок на песчаных дюнах. Жилища представляли собой округлые постройки, крыша которых устраивалась на жердевом каркасе из шкур животных. Сохранились только кремнёвые изделия: двухплощадочные нуклеусы, т. н. свидерские листовидные наконечники стрел с черешком, скребки и резцы.
Племена Свидерской культуры жили в условиях тундры. Основное занятие - охота на северного оленя. Широко использовались лук и стрелы.
Свидерская культура сезонно кочующих за северным оленем охотников характеризуется 5 типами и 11 формами наконечников стрел с хорошо и слабо выраженным черешком, наконечниками иволистной, ромбовидной и ланцетовидной форм. Эти наконечники являются культурно-определяющими. Обычно памятник, где находят 2-3 типа таких стрел, объявляется свидерским.
Культуроопределяющими являются и грубо оббитые специфические топоры, кремневые пилки, скобели для древков стрел, ножи на ножевидных пластинах, сверла, резцы.
По мнению некоторых исследователей большое влияние на развитие поздней Свидерской культуры оказала Липская культура.
Культуры, родственные Свидерской культуре, а также испытавшие её влияние, распространены на территории Беларуси и дальше на восток - до бассейна Оки и Верхней Волги.
Население Свидерской культуры стало генетической основой Сожской (Днепро-Деснинской) культуры, Неманской, Бутовской и Кундской мезолитических культур лесной полосы европейской части бывшего СССР.
Существует версия, что представители Свидерской культуры говорили на т.н. "евразийском" (бореальном) языке (Н.Д. Андреев), т.е. были предками индоевропейской, уральской и алтайской языковых семей. (Н.А. Николаева, В.А. Сафронов в книге "Истоки славянской и евразийской мифологии" ).
Как утверждают Н.А. Николаева и В.А. Сафронов ареал евразийской прародины (прародины ранних праиндоевропейцев) по данным лингвистики находился между Северным Прикарпатьем и Балтикой. Основную часть этого ареала в IX тыс. до н. э. занимала лишь одна археологическая культура - свидерская, сосуществующая на западе с родственной аренсбургской археологической культурой.
Н.А. Николаева и В.А. Сафронов также утверждают, что именно носители Свидерской культуры изобрели топор и одомашнили волка, выведя породу собак.
АРХЕОЛОГИЧЕСКИЕ КУЛЬТУРЫ НЕОЛИТА
НАРВЕНСКАЯ КУЛЬТУРА (4 тыс.-2300г. до н. э.) - названная по месту открытия на реке Нарва. Была распространена на территории восточной части современной Прибалтики, от Южного Приладожья до Беларуси, Памятник культуры - деревня Осовец (Бешенковичский район, Витебская область). Стоянки находились вблизи воды, жилища представляли собой полуземлянки, а кое-где уже наземные четырехугольные постройки с деревянными элементами конструкции. Находки: Статуэтки животных и людей из кости и дерева, статуэтка лося, змеи, бородатого мужчины, голова утки, лицо мужчины, первый музыкальный инструмент на Беларуси - костяная жалейка (свирель). Орудий из кремня и камня было не много, больше из кости и рога, с рукоятками из дерева.
НЕМАНСКАЯ КУЛЬТУРА (4,5 - 2 тыс. лет до н. э.) распространена в бассейне Немана (а также в северо-восточной Польше и юго-западной Литве). Ареал культуры распространялся на юг до верховьев Припяти. Для культуры были характерны наземные жилища. Памятники: деревня Крансносельск (шахты по добыче кремня, выявлены в 1920г.) (Волковыский район, Гродненская область, Река Рось), найдены останки шахтёра, горшок, иголка-проколка; деревня Камень (Пинский район, Брестская область), найден кремниевый серп. Керамика неманской культуры имела заострённое дно, изготавливалась из глины, смешанной с другим органическим материалом или размолотым кварцитом. Поверхность стенок выравнивалась расчёсыванием гребнем. У более поздних артефактов были плоские днища, их украшали тонким слоем белой глины и рядами небольших отпечатков вдоль верхней кромки, орнамент в виде рыбачьей сети, или несколько рядов небольших отпечатков, отпечатки шнура или в виде ёлочки.
КУЛЬТУРА ГРЕБЕНЧАТО-ЯМОЧНОЙ КЕРАМИКИ (4200 - 2000гг. до н. э.) - культура, существовавшая на северо-востоке Европы (Скандинавия, русский северо-запад). Название было дано по способу украшения керамических находок, характерных для этой культуры, который выглядит как отпечатки гребней. Памятники: Финнмарк (Норвегия) на севере, река Каликс (Швеция) и Ботнический залив (Финляндия) на западе и река Висла (Польша) на юге. На востоке была распространена до Уральских гор. Керамика: большие горшки ёмкостью 40-60 литров, закруглённые или заострённые внизу. Форма изделий в течение столетий оставалась неизменной, а вот наносимые орнаменты разнились. Среди многих стилей ямочно-гребенчатой керамики есть один, который использует свойства асбеста: Культура асбестовой керамики. Поселения располагались на морском побережье или берегах озёр. Жильё: типи площадью около 30 м², в котором могло жить до 30 человек. Захоронения устраивались внутри поселения и покойников покрывали красной охрой. Для культуры гребенчатой керамики типично захоронение покойника вместе с предметами из кремня и янтаря. Каменные инструменты изготавливались из местных материалов, таких как сланец и кварц. Характерны маленькие фигурки из обожжённой глины и головы животных из камня. Известны также и наскальные рисунки.
ДНЕПРО-ДОНЕЦКАЯ КУЛЬТУРА (4300г. - 2 тыс. до н. э.) локализуется в восточном Полесье (бассейн нижней Припяти) и Правобережья Днепра до Березины. Название предложено В.Н. Даниленко в 1956 году и позже принято Д. Я. Телегиным и другими археологами. Памятники: деревня Юровичи (Калинковичский район, Гомельская область), найдена выгравированное изображение мужчины с уткой; деревня Озёрное (Люблинский район, Минская область), найдено жезлоподобное изделие из кости лося с двумя фигурами человека. Погребения в виде ингумации, чаще не в индивидуальных, а в братских могилах, которые использовались многократно, останки посыпали охрой. Предполагается, что носители этой культуры говорили на праиндоевропейском языке. Сменилась среднестоговской культурой. Представители были ярко выраженными кроманьонцами.
КУЛЬТУРА ШАРОПОДОБНЫХ АМФОР (4 - 2 тыс. до н. э.) Название предложил археолог Густаф Коссинна в связи с характерной керамикой, шаровидными сосудами с 2-4 ручками. Расположение: от бассейна Эльбы на западе до Вислы на востоке, распространяется на юг до середины Днестра и на восток до Днепра . Шаровидные амфоры, встречаются на широкой территории, достигая Осетии. Находки: несколько шаровидных амфор найдено в мегалитических погребениях, каменные топоры. Поселения: редкие, удалённые друг от друга, и обычно в них обнаруживаются только фундаментные ямы. Предполагается, что некоторые из поселений были населены не круглый год, или были временными. Погребения: происходили путём положения трупа в саркофаг или в колодец. Сохранилось большое количество погребальных даров, включая животных (быков, свиней). Погребения скота в сопровождении погребальных даров. Помещение в могилы животных М. Гимбутас рассматривает как устойчивый культурный элемент . Возможно, что племена шаpовых амфоp являются пpедками не только славян, но и геpманцев и балтийцев без каких-либо заметных внyтpенних гpаниц междy ними.
ВЕРХНЕДНЕПРОВСКАЯ КУЛЬТУРА (4 - 2 тыс. до н. э.) оставила до 500 известных стоянок, из которых исследовано лишь около 40. На раннем этапе носители культуры изготовляли толстостенные горшки, орнаментация производилась ямочными вдавлениями и отпечатками гребёнки. На позднем этапе стали появляться более толстогорлые горшки с более сложными композициями в орнаменте. Существовали круглые и овальные жилища, на позднем этапе углублённые в землю. Влияние на культуру извне наблюдается только в конце неолита. Предполагается, что верхнеднепровская культура была связана с финно-уграми.
АРХЕОЛОГИЧЕСКИЕ КУЛЬТУРЫ БРОНЗОВОГО ВЕКА
СРЕДНЕДНЕПРОВСКАЯ КУЛЬТУРА (32-23 вв. до н. э.) Территория: охватывает верхнее и среднее Поднепровьев Среднем Поднепровье (территория Гомельской, Могилёвской, частично Минской и Витебской областей). Исследователь: Артеменко, Городцов (выделил в 27-ом). Памятники: Ксендзова Гора, Струмень, Лучин, Ходосовичи, Стрелица, Себровичи. Основные занятия: земледелие и животноводство. Поселения: жили на песчаных дюнах, возвышенностях, берегах рек (1-1,5 км.кв.). Тип жилища: наземные столбовые строения (44 м.кв.) и полуземлянки (10 м.кв.). Находки: медные и бронзовые диадемы, шейные гривни, бронзалеты, височные кольца, круглые и овальные янтарные подвески; топоры, треугольные наконечники стрел, скребки, скобли, ножи, тёсла, резцы, проколки, гарпуны и т.п. Керамика: шароподобные, яйцеподобные, S-подобные посудины с плоским утолщённым дном, украшались шнуром, орнаментом, штрихами и вдавливаниями. В глину добавляли песок, шамот, мелкий кварц. Похоронный обряд: курганное трупосожжение, трупоположение головой на запад в скрученном состоянии, а на бок насыпали пепел или охру. Курганы самые древние у индоевропейцев, раскопаны в 1959 - 1962. Характерно господство культа солнца и огня и вера в загробную жизнь. Население первое познакомилось с бронзой.
СЕВЕРОБЕЛОРУССКАЯ КУЛЬТУРА (конец 3 - первая пол. 2тыс до н.э.) Территория: охватывала Витебскую, север Минской, юг Псковской областей а так же некоторые соседние районы. Памятники: Кастыки, Кривино, Осовец. Основные занятия: охота, рыболовство, собирательство, а так же примитивное земеледелие и животноводство. Поселения: жили на берегах озёр и мелких рек. Тип жилья: строения с двухуклонной крышей. Находки: из рога и кости найдены наконечники стрел, кинжалы, ножи, проколки, гарпуны, рыболовные крючки, топоры и ложки; из зубов, кости и бурштына делали украшения; статуэтки людей, зверей, птиц, силуэты людей на керамике. Керамика: остродонные и плоскодонные посудины, в глины добавляли толчёные ракушки, украшались штрихами, горизонтальными поясами, отпечатками гребня, насечками и наколами.
КУЛЬТУРА ШНУРОВОЙ КЕРАМИКИ ПОЛЕСЬЯ (18 - 14 вв. до н.э.) Территория: охватывает большую часть континентальной Европы, за исключением стран средиземноморского региона. Исследователи: Исаев, Кухаренко. Памятники: деревни Остров, Камень, Моталь, Владычино, Теребин (Пинский район, Брестская область). Основные занятия: земледелие и животноводство. Поселения: жили на возвышенностях. Тип жилища: полуземлянки. Находки: кремниевые клиноподобные топоры, сердце и листоподобные наконечники стрел, копий и дротиков, мотыги и зернотёрки. Встречаются изделия из бронзы и меди. Керамика: горшки с S-подобным краем, с ушками и кососрезанными краями, в глину добавляли песок и шамот, заглаживали пучком соломы и украшали шнуром. Похоронный обряд: бескурганное трупоположение в скрученном состоянии, мужчины на правом боку, женщины на левом, оба лицом на юг. Могилы в ряд.
ТШТИНЕЦКАЯ КУЛЬТУРА (15 - 11 вв. до н.э.) Название получила от деревни Тштинец (Пуловский павет, Польша). Территория: охватывает районы восточной Польши, западной Украины, южной Беларуси. Исследователи: Кастшевский (ввёл термин в 30-м), Гордавский (сделал полное описание в 59-м). Памятники: Здитов, Камень, Хомск (Ивановский район), Востров, Горновое, Гривковичи, Сошно (Пинский район), Прилуки, Горынь. Основные занятия: земледелии и животноводство. Поселения: жили на песчаных возвышенностях на берегах рек. Тип жилища: землянки и столбовые наземные постройки. Находки: брозовые кинжалы, брозолеты, шпильки, подвески; каменные и кремниевые топоры, наконечники стрел, скребки и др. Керамика: горшки с утолщённым кососрезанным венчиком, глубокие миски, кубки, сито и вазоподобные посудины с пересечёнными, волнистыми, дугоподобными, зубчатыми линиями, шнуровым онаментом, валиками, вдавливаниями, жемчужинами. Похоронный обряд: трупоположени в скрученном состоянии в курганных и грунтовых могилах, иногда встречаются трупосожжения с остатками костра.
СОСНИЦКАЯ КУЛЬТУРА (15 - 10 вв. до н.э.) Название получила от поселения Сосница (Черниговская область, Украина). Территория: бассейны Дисны, верхнего Днепра и нижней Припяти. Исследователи: Березанская, Артеменко. Памятники: Годзиловичи, Мохов, Прысно, Романовичи, Ходосовичи. Основные занятия: земледелие, животноводство, рыболовство, охота, обработка меди и бронзы. Поселения: жили на песчаных возвышенностях у берегов рек, на мысах, которые врезались в пойму. Тип жилища: столбовые наземные строения и полуземлянки (24-98 м.кв.) с 1-2 помещениями (жилым и хозяйственным) и двухуклонной крышей. Находки: бронзалеты со спиралеподобными щитками, двуспиральные и окуляроподобные фибулы; кремниевые топоры, ножи, наконечники стрел, скребки, скобли, серпы, каменные мотыги, бронзовые кельты, долото, наконечники копий. Керамика: слойкоподобные посудины, плоскодонные тюльпано- и S-подобные горшки, сверху украшены пересечными линиями, отпечатками шнура, налепными валиками, треугольным орнаментом и зигзагами. Похоронный обряд: трупосожжение в грунтовых могилах, иногда трупоположение в скрученном положение в курганном, или на спине в вытянутом состоянии в бескурганном могильнике. Покойников, обожженные останки, урны также хоронили в могильных ямах с деревянным настилом.
АРХЕОЛОГИЧЕСКИЕ КУЛЬТУРЫ ЖЕЛЕЗА
МИЛОГРАДСКАЯ КУЛЬТУРА (7 - 3вв. до н. э.) Название от деревни Милоград (Речицкий район, Гомельская область). Территория от Березины на севере до Роси на юге и Западного Буга на западе (территории Гомельской, Могилёвской, востока Брестской, юга Минской областей и северной Украины). Исследователи: Мельниковская, Побаль, Третьяков, Седов, Митрофанов, Загорульский. Памятники: деревня Горошков. Основные занятия - земледелие и животноводство. Милоградцы имели культурные связи со скифами: найдены глиняные фигурки лошадей (90 шт) и оружие. Милоградская культура часто отождествляется с неврами Геродота. Находки: серпы, мечи, наконечники копий и стрел скифского типа, мотыги, топоры, кельты, горбатые ножи, зернотёрки, толкачи, шила, бр. и ж. бронзолеты, перстни, заушницы, фибулы, шпильки, бляшки и т.п. Керамика: шароподобные, яйцеподобные, полусферические горшки с венчиком (диаметр - 10-30см.) + орнамент, штрихи, жемчужины. Поселения: укреплённые городища и селища. Тип жилища: наземные или в большинстве подземные (глубина - 1,5 метра, 12-16 м.кв.) однокамерные прямоугольные столбовые строения, имели выступ в одной из стен . Похоронный обряд: курганные (2-22м.) и бескурганные, были так же трупосожжения (очищенные кости ссыпали в ямы 0,5-1м.). Центральным был культ солнца. Первые познакомились с железом.
ЗАРУБИНЕЦКАЯ КУЛЬТУРА (2в. до н.э. - 2в. н.э.) Названа в честь деревни Зарубинцы возле Киева. Территории: Припятское Полесье, Верхнее и Среднее Поднепровье (территория западной и центральной Украины, южной Беларуси, и запада России). Открыта археологом В.В. Хвойкой в 1899. Исследователи: Кухаренко, Каспарова, Даниленко, Побаль, Третьяков, Петров. Памятники: деревня Чаплин (Лоевский район, Гомельская областьть). Основные занятия: земледелие, скотоводство и охота. Развито было кузнечное дело. Поселения: городища милоградцев, неукреплённые селища. Тип жилища: наземные столбовые прямоугольные строения (10-24 м.кв.), иногда полуземлянки (глубина 0,4-1 м, 8-24 м.кв.). Находки: ж. наконечникий копий, клиноподобные топоры, ножи, серпы, бронзалеты, височные кольца, заушницы, перстни, фибулы и т.п. Керамика: лепная, без использования гончарного круга, плоскодонные орнаментированные горшки. Похоронный обряд: в основном трупосожжения, выявлены ямные трупосожжения и кенотафы (символическая, пустая могила), урновые захоронения и погребения черепов. В захоронениях имеются бронзовые фибулы. На территории Беларуси выделяют две разновидности данной культуры - полесскую и верхнедвинскую группы. В поздний период существования Зарубинецкая культура подверглась сарматскому нашествию.
КУЛЬТУРА ШТРИХОВАННОЙ КЕРАМИКИ (7в. до н.э. - 4в. н.э.) Территория: охватывала районы восточной Литвы, юго-восточной Латвии, а также северо-западной и центральной Белоруссии. Исследователи: Лявданский (выделил в 20-е), Митрофанов (изучал). Памятники: Лобенщина и Малышки (Заславский район, Минская область). Основные занятия: подсечно-огневое земледелие и рыболовство. Поселения: городища (0,1-0,5 га) ранние - слабоукреплённые, вокруг поздних возводили валы и рвы, увеличивались в размерах. Тип жилища: многокамерные (3 секции) столбовые строения, позднее появились срубные полуземлянки, дереве облеплялось глиной. Находки: железные наконечники копий, топоры, серпы, шпоры, ножи, шилья, бронзовые украшения (фибла с разноцветными эмалями) и др. Керамика: представлена лепными горшками. Похоронный обряд: неизвестен. Вероятно, довольно широкое распространение имел культ медведя. Имелся центр ткачества, была развита металлургия.
ДНЕПРО-ДВИНСКАЯ КУЛЬТУРА (8в. до н.э. - 4в. н.э.) Условно балтская археологическая культура. Территория: распространена в верховьях Днепра и среднем Подвинье (Калужская, Псковская, Тверская, Смоленская, Витебская и Могилёвская области Беларуси и России). Исследователи: Митрофанов. Памятники: деревни Поддубники и Прудники (Миорский район, Витебская область). Ничем не отличается от штрихованной керамики, кроме отсталостью и палеолитическими пережитками (каменные топоры). Потомки - латгалы . Предполагается что культура принадлежала селонам . Основные занятия: подсечно-огневое, мотыжное земледелие, животноводство, рыболовство. Поселения: укрепленные деревянные городища (Лужесно, Новые Батеки, Акатово, Демидовка) вблизи водоёмов, ограждалось частоколом и валом (0,5-2,5км. кв.). Тип жилища: наземные столбовые строения. Находки: обилие изделий из камня и кости: клиноподобные сверлёные топоры, зернотёрки, толкачи, мотыги, стрелы, гарпуны, рукоятки орудий, иголки, дудочки; железные серпы. Известны редкие изделия из бронзы (привозные). Керамика: неорнаментированная, иногда малоорнаментированная (косые линии) и с ямками. До рубежа н.э. были каменные топоры.
БАНЦАРОВСКАЯ КУЛЬТУРА (5 - 8вв. н.э.) - название получила от городища Банцаровщина под Минском (на 20м. возвышалось Свислочью). Территория: верхнее Поднепровье и Понёманье, верхнее и среднее Подвинье. Выделена Третьяковым в 50-х. Исследователь: Митрофанов. Основные занятия: земледелие, животноводство. Была развита добыча и обработка железа, бронзолитие, гончарство, обработка дерева и кости. Находки: глиняные пряслицы, ж. ножи, серпы, топоры, наконечники копий, шпоры, подковоподобные фибулы, бр. бронзалеты, подвески, перстни и т.п. Керамика: Круглобокие, цилиндрические, мископодобные горшкив глину добавляли зернистый песок и шамот (толчёные черепки). Поселения: открытые селища на возвышенностях или мысах. Тип жилища: многокамерные столбовые наземные строения и срубные полуземлянки (глубина 0,2 - 0,8 м., 7 - 20 м.кв.) Похоронный обряд: курганное и бескурганное трупосожжение, иногда кости складывали в урну. Культура принадлежала балтам.
КИЕВСКАЯ КУЛЬТУРА (3 - середина 5вв. н.э) Территория: Киевская, Черниговская, Сумская, Гомельская, Могилёвская, курская, Брянская области Украины, Росси и Беларуси. Исследователи: Даниленко (выделил в 53-ем), Побаль. Основные занятия: земледелие, животноводство и рыболовство, хорошо развиты ткачество, металлургия, гончарство. Памятник: деревня Адаменко и Колочин (Быховский район, Могилёвская область). Самые восточные памятники обнаружены в Самарском Поволжье.
Находки: железные ножи с прямой спинкой, серпы, свёрла, шила; костяные иголки, тупики, спицы; глиняные льячки. Грузила, пряслицы; стеклянные бусы и бронзовые пинцеты (свидетельствуют о торговле с Римской империей); каменныезернотерки, жернова. Открыты Обиденские эмали . Керамика: лепная, маленькие посудины, но и горшки высотой 50см., орнаментированная насечками, пальцевыми вдавливаниями или следами гребня. Поселения: неукрепленные селища (0,5-2 га., иногда 6-8 га.) на берегах рек. Тип жилища: столбовые или срубовые полуземлянки и наземные строения (глубина 0,4-1,2 м, 8-24 м.кв.). Похоронный обряд: трупосожжение за пределами могилы, иногда урновые захоронения вверх дном. Во второй половине 5 века подверглась гуннскому нашествию. Возможно носителями Киевской культуры были венеты .
КОЛОЧИНСКАЯ КУЛЬТУРА (6 - 8вв н.э.) - название получила от деревни колочин (речицкий район, Гомельская область). Территория: бассейн Дисны, Сойма, Могилёвского и Гомельского Поднепровья (территории Гомельской, Могилёвской, Брянской и Курской областей). Исследователи: Седов, Русанова, Митрофанов, Перхавко, Третьяков, Семенович, Побаль, Гарунов, Основные занятии, земледелие, животноводство, охота. Поселения: неукреплённые селища (городища служили хранилищем на случай войны или Святилищем). Тип жилища: однокамерные четырёхугольные срубные или столбовые полуземлянки, часто с опорным столбом в центре. Похоронный обряд: трупосожжение на курганных и бескурганных могилах, похороны урные и ямные. Керамика: лепная, слойкокругловатобокие, тюльпаноподобные, ребристые посудины. Находки: Миски, петельни, ж. ножи, шила, топоры, долото, косы, наконечники копий и стрел, глиняные пряслицы, зернотёрки, бронзалеты, поясные наборы, подвески, пальцевые фибулы.
