Сказание о смутном времени. Сказания о смутном времени

Русская литература – часть русской истории,

она отражает русскую действительность, но и составляет

одну из её важнейших сторон. Без русской литературы

невозможно представить себе русскую историю и, уж конечно,

русскую культуру.

Д.С. Лихачёв

В произведениях многих авторов нашли отражение события Смутного времени. Исторические песни и сказания, романы и повести, рассказы и очерки, стихи и пьесы – вот наиболее распространённые жанры литературы о Смуте. Эти произведения отличаются ярким напряжённым действием, эпическим изображением характеров и событий, ясным и выразительным языком. При всей неповторимости их объединяет стремление строить художественный рассказ о прошлом на основе глубокого изучения разнообразных источников.

219. «Иное сказание» // Смута в Московском государстве: Россия начала Х VII столетия в записках современников / сост.: А.И. Плигузов, И.А.Тихонюк; вступ. ст. В.И. Буганова; послесл. А.И. Плигузова. – М.: Современник, 1989. – С. 21-59.

Название этому произведению дал историк И.Д.Беляев в 1853 году, чтобы отличить его от «Сказания» А. Палицына. « Иное сказание» - сочинение, составленное из некогда самостоятельных литературных произведений и документов Смуты, является замечательным свидетельством исторического самосознания 20-х годов XVII века.

220. «Летописная книга», приписываемая князю И.М. Катыреву-Ростовскому // XI - XVII веков: учеб. пособие / сост. Н.К. Гудзий. - Изд. 6-е, испр. – М.: Учпедгиз, 1955. – С. 344.

Книга, написанная в 1626 г., впервые даёт цельное описание главнейших событий Смутного времени. Она начинается с краткого рассказа о царствовании Ивана Грозного и доводит повествование до избрания на царство Михаила Фёдоровича Романова. В конце книги даются характеристики и портреты московских царей, Ксении Годуновой и Лжедмитрия I.

221. «Московская хроника» Конрада Буссова // Смута в Московском государстве: Россия начала Х VII столетия в записках современников /сост.: А.И. Плигузов, И.А.Тихонюк; вступ. ст. В.И. Буганова; послесл. А.И. Плигузова. – М.: Современник, 1989. – С. 238-403.

К. Буссов – уроженец Германии - был заброшен судьбой в Россию в 1601 году и провёл здесь одиннадцать лет. Не достигнув успехов на военном поприще, он решил прославиться как литератор. В 1612 году вчерашний наёмник написал произведение «Смутное состояние Московского государства», вошедшее в историю как «Московская хроника». Сочинение Буссова насыщено сведениями, полученными им от многочисленных русских собеседников, и примечательно массой деталей, отсутствующих в других источниках. В его «Хронике» действуют благородные герои, рыцари и монархи.

«Московская хроника» - наиболее достоверное из всех иностранных сочинений о Смуте начала XVII столетия.

222. Новая повесть о преславном Российском царстве // Хрестоматия по древней русской литературе XI - XVII веков: учеб. пособие / сост. Н.К. Гудзий. - Изд. 6-е, испр. – М.: Учпедгиз, 1955. – С. 306-314.

«Новая повесть» - публицистическое агитационное воззвание. Написана в конце 1610 – начале 1611 г., в самый напряжённый момент борьбы, когда Москва была захвачена польскими войсками. Обращаясь ко «всяких чинов людям», повесть звала их к активным действиям против захватчиков.

223. Плач о пленении и о конечном разорении Московского государства // Хрестоматия по древней русской литературе XI - XVII веков: учеб. пособие / сост. Н.К. Гудзий. - Изд. 6-е, испр. – М.: Учпедгиз, 1955. – С. 314-316.

«Плач» написан в 1612 г., вскоре после сожжения Москвы и взятия Смоленска. Автор стремится выяснить причины, которые привели к «падению превысокой России».

224. Повесть о преставлении князя Михаила Васильевича Скопина-Шуйского // Хрестоматия по древней русской литературе XI - XVII веков: учеб. пособие / сост. Н.К. Гудзий. - Изд. 6-е, испр. – М.: Учпедгиз, 1955. – С. 316-323.

Повесть рассказывает о внезапной кончине и погребении выдающегося полководца Смутного времени, прославившего себя победами над войсками Лжедмитрия II.

225. Борис Годунов: [историческая песня] // Русский фольклор: книга для ученика и учителя / сост., коммент., справ., метод. материалы М.А. Красновой. - М.: ООО «Издательство АСТ»; «Издательство «Олимп», 2001. - С. 240. - (Школа классики).

226. Минин и Пожарский: [историческая песня] // Русская историческая песня: [сборник] / вступ. ст., сост., примеч. Л.И.Емельянова. – Л.: Сов. писатель, 1990. – С. 137-139. – (Б-ка поэта. Основана М. Горьким. Малая сер. Изд.4-е).

227. Михаил Скопин (Как было во сто двадцать седьмом году; Ино что у нас в Москве учинилося): [исторические песни] // Исторические песни. Баллады / сост., подгот. текстов, вступ. ст., коммент. С.Н. Азбелева. – М.: Современник, 1991. – С. 257-264. – (Сокровища русского фольклора).

228. Плач Ксении Годуновой: [историческая песня] // Исторические песни. Баллады / сост., подгот. текстов, вступ. ст., коммент. С.Н. Азбелева. – М.: Современник, 1991. – С. 249-251. – (Сокровища русского фольклора).

229. Скопин-Шуйский: [историческая песня] // Сердца из крепкого булата: [сборник] / ред.-сост. Т.А. Соколова; предисл. Д.М. Балашова; словарь, коммент. С.В. Ильинского. – М.: Патриот, 1990. – С. 525-530. – (Отчизны верные сыны).

Историческая песня - это своеобразная летопись, рассказанная самим народом. Песни Смутного времени, складываясь в ходе событий, выполняли агитационную роль. Это была своеобразная художественная публицистика, звавшая на борьбу, отражавшая идеи, представления, взгляды русских людей, и неизбежно использовавшая в своих целях предания, толки и слухи того времени.

Почти все основные моменты периода Смуты так или иначе отражены в песнях.

230. Вельтман, Е. Приключение королевича Густава Ириковича, жениха царевны Ксении Годуновой / Е. Вельтман; публ., предисл. и примеч. А.П. Богданова. – М.: «Мол. гвардия», 1992. – 480 с.

В предлагаемом историческом романе представлена широкая картина исторических событий второй половины ХVI – начала ХVII века. Много интересных страниц посвящено Ксении Годуновой.

231. «Да воспылают все Отечества спасеньем...»: [репертуарно-тематический сборник] / сост. К.А. Кокшенева. – М.: Сов. Россия, 1990. – 128 с. – (Б-чка в помощь худож. самодеятельности. № 13. Сыны Отечества. Вып. 2).

О славных мужах российских – князе Дмитрии Пожарском и мирянине Козьме Минине, доблестью и честью своей держащих неугасимый огонь памяти в сердцах потомков. Особый интерес для читателя представляют монологи из драмы С.Н. Глинки «Минин»; главы из книги Е.А.Тихомирова «Минин и Пожарский, или Освобождение Москвы от поляков в 1612 году»; сцены из произведения Г.Р. Державина «Пожарский, или Освобождение Москвы».

232. Дмитриев, И.И. Освобождение Москвы: [стихотворение] / И.И. Дмитриев // Полное собрание стихотворений / вступ. ст., подгот. текста и примеч. Г.П. Макогоненко. – Л.: Ленингр. отд. изд-ва «Сов. писатель», 1967. – С. 82-87. - (Серия «Библиотека поэта». Основана М. Горьким»).

233. Загоскин, М.Н. Юрий Милославский, или Русские в 1612 году: исторический роман в трех частях / М.Н. Загоскин; послесл. и примеч. Вл. Муравьева. – М.: Моск. рабочий, 1981. – 284 с.

Действие романа происходит в тот период, когда было собрано народное ополчение под руководством Минина и Пожарского, и польско-литовских интервентов изгнали из Москвы.

234. Островский, А.Н. Козьма Захарьич Минин, Сухорук / А.Н. Островский // Полн. собр. соч. Т.3. Пьесы. 1862-1864 /сост. тома Г.И. Владыкин. – М.: Госиздат худож. лит., 1950. - С. 7-245.

В пьесе воспроизведены события начала XVII века. Драматург изображает одного из руководителей народного ополчения пламенным патриотом, борцом за единство русской земли.

235. Пушкин, А.С. Борис Годунов / А.С. Пушкин // Драматические произведения. Проза / сост., автор послесл. к прозе, коммент. Е.А. Маймин; автор послесл. к драмам С.М. Бонди. – М.: Просвещение, 1984. – С. 5 -72.

236. Ростопчина, Е.П. Посещая московскую Оружейную палату: [стихотворение] / Е.П. Ростопчина // Царицы муз: русские поэтессы Х I Х – начала ХХ вв.: [сборник] /сост., автор вступ. ст. и коммент. В.В. Учёнова. – М.: Современник, 1989. – С. 85 - 86.

В своем патриотическом стихотворении известная русская поэтесса XIX века призывает чтить память спасителя России князя Дмитрия Пожарского.

237. Рылеев, К. Борис Годунов. Димитрий Самозванец: [думы] / К. Рылеев // Сочинения / сост. Г.А. Колосовой; вступ. ст. и примеч. А.М. Пескова. – М.: Правда, 1983. – С. 167 - 173.

Толчком и источником к созданию знаменитых рылеевских «Дум», написанных в 20-е годы ХIХ в., послужила «История государства российского» Н.М. Карамзина. Они представляют собой большой цикл стихотворений на темы русской истории, в которых перед читателем встают образы исторических деятелей России.

238. Толстой, А. К. Ночь перед приступом: [стихотворение] / А. К. Толстой // Собр. соч. в 4-х т. Т. 1 /сост. и общ. ред. И.Г. Ямпольского. – М.: «Правда», 1980. – С. 143 - 146.

239. Толстой, А.К. Ночь перед приступом: [стихотворение] / А.К. Толстой // Русские писатели XIX века о Сергиевом Посаде. Ч. III IV -ХХ веков о Сергиевом Посаде» / Ю.Н. Палагин.- Сергиев Посад, ООО «Всё для Вас - Подмосковье», 2004. – C . 247 -248.

Стихотворение об осаде Троице - Сергиева монастыря.

240. Толстой, А.К. Смерть Иоанна Грозного. Царь Фёдор Иоаннович. Царь Борис: драматическая трилогия / А.К.Толстой // Собр.соч. в 4-х т. Т.3 / сост. и общ. ред. И.Г. Ямпольского.– М.: «Правда»,1980.– 528 с.

Толстой обратился к тем временам, когда русское государство было потрясено внутренними катаклизмами, когда пресеклась древняя династия, и Россия оказалась на пороге Смутного времени. В центре внимания – личности трёх монархов, психология индивидуальных характеров с их внутренними страстями.

241. Бородин, Л. «Выжить надо, коль Смуте конец» / Л. Бородин // Родина. – 2005. - № 11. – С. 103-107.

242. Бородин, Л. Царица Смуты: повесть / Л. Бородин // Русская Смута. – М.: Издательский дом «Хроникер», 2001. – С. 7-162. – (Мир современной прозы).

В книге ярко и образно рассказывается о жизни Марины Мнишек - жены Лжедмитрия I, а затем Лжедмитрия II.

243. Волошин, М.А. Дметриус - император (1591-1613) / М.А. С. 126-128.

Стихотворение о Лжедмитрии I.

244. Волошин, М.А. Написание о царях московских / М.А. Волошин // Стихотворения. Статьи. Воспоминания современников/ сост., вступ. ст., подготовка текста и коммент. З.Д. Давыдова, В.П. Купченко; ил. и оформл. Н.Г. Песковой. – М.: Правда, 1991. – С.123-126.

В стихотворениях из сборника «Неопалимая Купина» даны поэтические портреты Бориса и Ксении Годуновых, Лжедмитрия I, Марины Мнишек, Василия Шуйского и др.

245. Караваева, А.А. На горе Маковце: [повесть] / А.Караваева // Избранные произведения. В 2-х т.Т.1.Золотой клюв; На горе Маковце: повести. Рассказы / вступ.ст., примеч. Л.Скорино; сост. В. Караваевой; подгот. текста С. Гладышевой. - М.: Худож. лит, 1983. – С. 200-425.

Действие повести происходит в начале ХVII века. Используя документальные источники, автор рисует яркую картину обороны Троице-Сергиева монастыря. Рядом с вымышленными персонажами живут и действуют реальные исторические лица: Никон Шилов, Пётр Слота, Иван Суета, Авраамий Палицын, Ксения Годунова. Особый интерес представляет для жителей Сергиева Посада, так в ней описаны события, происходившие непосредственно в этих местах.

246. Корнюшин, Л. В годину смут: исторический роман-хроника / Л. Корнюшин. – М.: Воениздат, 1992. – 447 с.

Исторический роман охватывает события конца ХVI – начала ХVII века. Автор правдиво отобразил события тех бурных лет, нарисовал запоминающиеся образы государственных деятелей – Б. Годунова, В. Шуйского и других, а также представителей народа – от стрельцов до «лихих» людей.

247. Костылев, В.И. Минин и Пожарский: повесть / В.И. Костылев; предисл. А.Н. Сахарова. – М.: Дет. лит, 2006. - 87 с.: ил.

Повесть рассказывает о двух славных деятелях Смутного времени.

248. Муравьёва, М. «Монах и келарь Троицкий Аверкий»: [стихотворение] / М. Муравьёва // Поэты Сергиева Посада: ХХ век: антология / сост.: Н.А. Бухарин, И.Ф. Кудрявцев, В.Н. Сосин. – Сергиев Посад: «Всё для Вас», 1999. – С. 328 - 329.

Стихотворение сергиево - посадской поэтессы посвящено Авраамию Палицыну.

249. Палагин, Ю.Н. Зарубежные писатели Х VI -Х I Х веков о Сергиевом Посаде. Ч. II : из книги «Русские и зарубежные писатели Х IV -ХХ веков о Сергиевом Посаде» / Ю.Н. Палагин. - Сергиев Посад, ООО «Всё для Вас - Подмосковье», 2001. – 343 с.

Предлагаемая книга интересна тем, что в ней разные авторы разных веков и стран дают возможность посмотреть на историю России со стороны. Несомненный интерес у читателей вызовет рассказ о «Дневнике Марины Мнишек» и «Московской хронике» Конрада Буссова.

250. Палагин, Ю.Н. Писатели и книжники Х IV – Х VIII веков в Сергиевом Посаде. Ч.1 / Ю.Н. Палагин. – Сергиев Посад, 1997. –240 с.

О многовековой драматической работе русских подвижников по созданию национальной культуры. Среди людей, о которых рассказывает книга, Авраамий Палицын, Дионисий Зобниновский и другие очевидцы Смуты.

251. Радзинский, Э.С. Кровь и призраки русской Смуты / Э.С. Радзинский. – М.: Вагриус, 2000. – 368 с.

252. Радимов, П. Лавра. Осада Лавры. Крестьянин Суета. Могила Годунова: [стихотворения] / П. Радимов // Поэты Сергиева Посада: ХХ век: антология / сост.: Н.А. Бухарин, И.Ф. Кудрявцев, В.Н. Сосин. – Сергиев Посад, «Всё для Вас», 1999. – С. 24-26.

253. Разумов, В.А. Троицкие сидельцы: историческая повесть / В.А. Разумов. – М.: «Дет. лит.», 1981. – 190 с.: ил.

Книга адресована, в первую очередь, юным читателям. Ярко и образно автор пишет о героизме и доблести русских людей, отстоявших Троицкую обитель под натиском ожесточённого врага. «Спасён монастырь не твердыми стенами, а простыми людьми», - этими словами можно выразить основную идею повести.

254. Сергиенко, К.К. Ксения: роман / К.К. Сергиенко; рис. Ю. Иванова; [послесл. А.Н. Сахарова]. – М.: Дет. лит., 1987. – 319 с.: ил. – (Библиотечная серия).

Автор ярко и точно сумел показать трагические метания людей в период Смутного времени. В центре романа – образ Ксении Годуновой, которая в пору тяжёлых испытаний сумела сохранить свои жизненные устои и не потерять себя.

255. Скворцов, К. Смутное время: пьесы / К. Скворцов; гравюры В. Носкова // Роман-газета. – 1997. - № 12. – С. 2–58.

256. Скорино, Л. На горе Маковце / Л. Скорино // Караваева А. Избранные произведения: в 2 т. Т.1. Золотой клюв. На горе Маковце: повести. Рассказы. – М.: Худож. лит. , 1988. – С.593-589.

Об истории создания повести А. Караваевой «На горе Маковце».

257. Толстой А.Н. Повесть смутного времени (из рукописной книги князя Туренева) / А.Н. Толстой // Избранные сочинения / редкол.: Г. Беленький, П. Николаев, А Пузиков; вступ. ст. и примеч. С. Серова. – М.: Худож. лит., 1990. – С. 40-56. – (Б-ка учителя).

258. Толстой, А.Н. Повесть Смутного времени (из рукописной книги князя Туренева) / А.Н. Толстой // Встречи с историей: научно-популярные очерки / сост. И.Л. Андреев; вступ. ст. И.Д. Ковальченко. – М.: Мол. гвардия, 1980. – С. 136–141.

259. Фёдоров, Ю.И. Борис Годунов: исторический роман / Ю.И. Фёдоров; худож. С. Астраханцев. - М.: Русское слово, 1994. - 574 с.

260. Цветаева, М.И. Марина / М.И. Цветаева // Стихи и проза / сост. А.А. Саакянц; оформ. худож. Е. Ененко. – М.: Изд-во Эксмо, 2002.- С. 125-127.

Стихотворение посвящено Марине Мнишек.

261. Чиков, А.Ф. Крестьянин Суета: [стихотворение] / А.Ф. Чиков // Запасная планета: Стихи и проза / сост. В. Голубев; предисл. В. Голубева, О. Блиновой, В. Евдокимовой. - Сергиев Посад: ООО «Все для Вас – Подмосковье», 2009. – С. 29.

262. Широгоров, В.В. Последнее царство: роман - трилогия. В 3-х кн. / В.В. Широгоров. – М.: Мол. гвардия, 1999.

Кн.1. Воля Грозного ангела. - 302 с.: ил.

Кн.2. Царевна Ксения. - 302 с.: ил.

Кн.3. Сын погибели. - 302 с.: ил.

Историческая трилогия воскрешает драматические события Великой Смуты. В центре повествования – яркая фигура ржевского дворянина Давида Зобниновского, будущего великого русского подвижника, архимандрита Троице-Сергиева монастыря Дионисия.

263. Русская Смута: [сб.] / пер. с фр. и англ., вступ. ст., сост. М.Г. Лазуткиной; редкол.: С.К. Апт [и др.]. – М.: ОЛМА-ПРЕСС, 2006. – 576 с.: л. ил.

Настоящий сборник включает в себя шесть произведений, главными действующими лицами которых являются герои русской Смуты: Борис Годунов, Василий Шуйский, Петр Басманов, Марфа Нагая, Марина Мнишек, Ксения Годунова и др.

Читателю предоставляется уникальная возможность познакомиться с пьесами французских и английских авторов: П. Мериме, Л. Галеви, Р. Кумберленда, Дж. Г. Александера, Э. Мещерского.

Дьяк, автор известного "Временника" о событиях Смутного времени. По ошибочному предположению П. М. Строева, его долгое время считали дьяком новгородского митрополита, но проф. С. Ф. Платонов на основании новых изысканий устанавливает,… …

Хронограф Русский - – хронографический свод, излагающий всемирную и русскую историю и известный в нескольких редакциях, создававшихся на протяжении XVI–XVII вв. Автор первого фундаментального исследования X. Р. А. Н. Попов считал, что первая (древнейшая) его… …

Платонов Сергей Федорович - Платонов (Сергей Федорович) историк. Родился в 1860 г.; по окончании курса на историко филологическом факультете Санкт Петербургского университета, читал русскую историю на высших женских курсах в Санкт Петербурге, потом преподавал историю в… … Биографический словарь

Новый летописец - («Книга глаголемая Новый летописец») памятник позднего русского летописания, который охватывает события со времени окончания царствования Ивана IV до 1630 г. Является важным источником по истории Смутного времени. В произведении ярко… … Википедия

Авраамий Палицын - Авраамий Палицын, в миру Аверкий Иванович, известный деятель Смутного времени. Родился в середине XVI века, по семейным преданиям в селе Протасьеве (близ Ростова), в дворянской семье; умер иноком в Соловецком монастыре 13 сентября 1626 года.… … Биографический словарь

Хворостинин, Иван Андреевич - Иван Андреевич Хворостинин (ум. 28 февраля 1625 г. Сергиев посад) русский государственный и политический деятель, писатель. Считается первым российским западником.[кем?] … Википедия

Димитрий Иоаннович, сын Иоанна Грозного - святой царевич мученик, сын Иоанна Васильевича Грозного и пятой жены его, Марии Феодоровны. Летом 1580 года царь Иоанн Васильевич отпраздновал пятую свою свадьбу. Женился государь без церковного разрешения, но свадьбу правил по старине; во отцово … Большая биографическая энциклопедия

Шаховской, князь Семен Иванович - (по прозванию Харя) духовный писатель первой половины XVII столетия, замечательный по обилию и разнообразию своих сочинений. Профессор Платонов, подробно и тщательно изучивший сочинения кн. Шаховского, говорит, что он отличался большой… … Большая биографическая энциклопедия

Житие Сергия Радонежского - – памятник агиографии, посвященный известному церковному и общественно политическому деятелю Руси второй половины XIV в. Сергию Радонежскому (в миру – Варфоломею Кирилловичу; род. около 1321/1322 г. – умер 25 сентября 1391/1392 г.), создателю и… … Словарь книжников и книжности Древней Руси

Иов, патриарх - Иов (в миру Иван) (ум. 19 VI 1607 г.) – патриарх, автор «Повести о житии царя Феодора Иоанновича», посланий, грамот и речей. Родился в посадской семье г. Старица. Обучался грамоте в Старицком Успенском монастыре. Здесь же, от своего учителя,… … Словарь книжников и книжности Древней Руси

Болтин Баим Федорович (Сидор Федорович) - Болтин Баим (Сидор) Федорович, служилый человек XVII века, арзамасский помещик, из провинциального дворянского рода Болтиных. Разрядные заметки о его службах на военном, дипломатическом и административном поприщах, имеющие характер хроники… … Биографический словарь

Литература периода Смуты, с одной стороны, привнесла новые черты в русский литературный процесс и таким образом вполне органично встраивается в начало "переходного" XVII столетия, а с другой стороны – вполне продолжает целым рядом черт существовавшую ранее традицию. Как мы увидим дальше, такими сложными и двойственными были практически все литературные произведения первой половины XVII столетия. Процесс жанровой трансформации древнерусской литературы начинался не извне и не столько был связан с западным влиянием, сколько оказался первоначально исподволь спровоцированным внутренними закономерностями литературного развития.

К новым чертам литературы Смутного времени следует, несомненно, отнести появление виршеписания. Это предшествующие силлабике вирши, в которых пока еще нет упорядоченности ни в количестве слогов, ни в количестве ударений в строке. О том, что это все-таки стихи, можно судить, пожалуй, только по наличию рифмы (практически всегда парной, довольно часто – глагольной). Первоначально такие стихи, получившие название "досиллабических виршей" (от польского wiersz – стих) складывались на Украине. Возможно, один из самых ранних примеров таких стихов – краткие вирши Герасима Смотрицкого, прилагаемые к Острожской Библии, напечатанной Иваном Федоровым в Остроге в 1581 г. Российско-польские контакты в эпоху Смутного времени способствовали чрезвычайно интенсивному проникновению досиллабических виршей из Украины (находившейся в то время под властью Польско-Литовского государства) на Русь. Вирши могли представлять собой самостоятельные произведения, но по большей части входили в состав традиционных прозаических (чаще всего риторических, ораторских или публицистических) произведений.

Д.С. Лихачев отмечал в свое время, что новаторской чертой периода начала XVII столетия следует считать открытие литературой человеческого характера – характера не только общественно значимого, но и обычного человека, рядового, иногда даже заурядного, современника. Еще в XVI в., по мнению исследователя, в исторических произведениях появляются два противостоящих традиции признака: единство точки зрения и единство темы (и то и другое – в отличие от принципов формирования летописных сводов, принципиально писавшихся разными летописцами, продолжавшими труд друг друга). Так появляются тексты, посвященные весьма ограниченному историческому периоду или даже одному лицу.

К традиционным чертам литературы эпохи Смуты следует отнести идейную направленность, тематику, проблематику, жанровые характеристики и большую часть стилистических черт произведений этого времени. Обратимся непосредственно к текстам.

Произведения о Смуте могут быть разделены на две группы. К первой относятся тексты, которые возникли до избрания на престол Михаила Романова. Они представляют собой непосредственный отклик на события. Их основная цель может быть определена как агитационная, в связи с чем сами произведения могут быть включены в группу публицистических. Во вторую группу входят тексты, написанные уже по окончании самого Смутного времени и представляющие собой попытку исторического осмысления происшедшего. И те, и другие апеллируют к древнерусской традиции, но, как правило, к разным ее аспектам.

Осенью 1606 г., когда войска Болотникова подступали к Москве, была сочинена "Повесть о видении некоему мужу духовну", в основу которой положена сюжетная схема видения. Рассказывается о некотором жителе Москвы, который "в тонком сне" увидел, как Богоматерь, Иоанн Предтеча и святые угодники в Успенском соборе Московского Кремля молили Христа пощадить русский православный народ, страдающий от ужасов Смуты. В соответствии с традицией, восходящей к проповедям Серапиона Владимирского, беда Московского государства связывается с тем, что народ закоснел в грехах. Христос, тронутый слезами Богородицы, говорит ей, что необходимым условием прощения русского народа и облегчения его участи является полное и искреннее покаяние. После этого один из святых обращается к сновидцу со словами: "Иди и поведай, угодниче Христов, яже видел еси и слышал". Оставшийся безымянным "муж духовен" рассказал о видении протопопу Благовещенского собора Московского Кремля Терентию, который приказал написать об этом событии повесть и отдал ее патриарху, а также рассказал царю.

Жанр видений был чрезвычайно распространен в это время. Участники видения варьируются: это может быть Богородица, Христос, "пречудная жена" в светлых ризах и с иконой в руках, местные святые покровители (например, устюжанину Григорию Клементьеву являются патроны Устюга Великого Прокопий и Иоанн Устюжские). Точно так же по-разному обозначаются и необходимые для спасения условия: может говориться о необходимости покаяния, поста и молитвы, строительства церкви. В нижегородском предании говорится о том, что в новопостроенной церкви на престоле следует поставить незажженную свечу и положить чистый лист бумаги. Прощение же будет ознаменовано тем, что "свеща возжена будет от огня небесного, и колокола сами воззвонят, а на бумаге будет написано имя, кому владети Российским государством".

Исследователи этой группы произведений неоднократно отмечали присущую им бытовую конкретность. Как и ранее, большую роль играют бытовые детали, с наибольшей вероятностью свидетельствующие о достоверности рассказываемого. Так, в одном из московских видений поименно называются в качестве свидетелей чуда "6 человек сторожей из овошново ряду".

Еще одним популярным в эпоху Смуты жанром были агитационные грамоты и "отписки", соединяющие в себе литературные формы и формы деловой письменности.

Между 1610 и 1612 гг. неизвестным автором была написана "Новая повесть о преславном Российском царстве и великом государстве Московском" - своеобразный публицистический манифест, призванный поднять дух народа, пробудить патриотические чувства и вдохновить на борьбу. В тяжелых условиях, когда многие богатые, знатные и властные люди предали Русь и поддерживают поляков, автор обращается ко "всяких чинов людям, которые еще душ своих от Бога не отвратили, и от православной веры не отступили, и в вере заблуждениям не следуют, а держатся благочестия, и врагам своим не предались, и в богоотступную их веру не совратились, но готовы за православную веру стоять до крови". Православная вера и русская Церковь во главе с патриархом Гермогеном для автора – единственный оплот, мощная и непобедимая сила, которую не в состоянии сломить никакое войско. Р. Пиккио писал об образе патриарха Гермогена в "Новой повести…": "Против Польши с ее заносчивым гуманизмом, Польши, несшей литературу, питаемую латинской традицией и уже оплодотворенную встречей с Возрождением, старая Русь выставляет фигуру верховного священнослужителя, уверенная в том, что его святые слова, лишенные светского блеска, но пылающие библейской страстью, сумеют породить в православном народе незатихающее эхо". "Новую повесть…" Пиккио считал памятником, наиболее полно и целостно донесшим до нас духовное состояние русского общества того времени, имевшего твердое намерение противопоставить католическому Западу крепость своей собственной, самобытной и высоко-духовной литературной традиции.

А.С. Демин, занимавшийся образным строем "Новой повести…", отмечал, что ее автор "был склонен оперировать сдвоенными, противоречащими, взаимодополняющими категориями, объединять контрастные черты в облике персонажей". Таков, например, польский король, который, предвкушая полный и окончательный захват России, одновременно демонстрирует и свою радость, и свою злобность. От злобы король дергался, вскакивал, "кипел удами", напоминал "лютаго и свирепаго и неукротимаго жеребца", который храпит, рвется из уздечки и готов всякого сбросить в "неисходный ров". С другой стороны, неоднократно сообщается о признаках сердечной радости (при использовании традиционной формулы "возрадовася в сердцы своем" и ее синонимических вариантов). В результате, как считает А.С. Демин, "высказывания о "кипящих" движениях злобы и сердечных проявлениях радости при сложении семантически не взаимоуничтожались, а создавали некое единое, "среднее" смысловое целое, переходное между двумя крайностями, в рассказе о короле, который в радости не затихает, но и в злобе не устремляется куда-то, а, в результате, от чувств "кипит" на месте, еле сдерживается".

Такую же двойственность А.С. Демин замечает и у других персонажей "Новой повести", и даже у самого ее автора. Говоря о тех, кто теперь служит польскому королю, автор надеется на еще оставшееся в них тайное желание "с нами же за веру стояти". Говоря о врагах, он уповает на то, что хотя бы кто-то из них "мягок и жалостлив сердцем". Наконец, говоря о себе, он честно признается в том, что сам служил полякам и теперь ими "зело пожалован".

В "Новой повести…" используется рифмованная речь, являющаяся одним из способов характеристики персонажей. Так, один из присягнувших польскому королю бояр, казначей Федор Андронов описывается так: "ни от царских родов, ни от боярских чинов, ни от иных избранных ратных голов; сказывают, что от смердовских рабов. Его же, окаянного и треклятого, по его злому делу не дос-тоит его во имя Стратилата (св. Федора Стратилата, небесного покровителя Фе-дора Андронова), но во имя Пилата назвати, или во имя преподобнаго, - но во имя неподобнаго, или во имя страстотерпца, - но во имя землеедца, или во имя святителя, - но во имя мучителя, и гонителя, и разорителя, и губителя веры христианьския"

В 1612 г. создается "Плач о пленении о конечном разорении превысокого и пресветлейшего Московского государства". Текст писался в то время, когда Минин и Пожарский уже собирали земское ополчение, но Москва еще находилась в руках поляков и никто не мог предсказать исход грядущей тяжелой и кровопролитной борьбы (т.е. до осени 1612 г.). И название памятника, и его стилистика возвращает читателя к древнерусской риторической традиции, к "общим местам" агиографической и проповеднической литературы. Традиционную житийную формулу напоминает риторический вопрос, с которого произведение начинается: "С чего начнем оплакивать, увы! такое падение преславной, ясносияющей, превеликой России? Какой источник наполнит пучину слез рыдания нашего и стонов?" "Плач" представляет собой попытку дать подробное изложение событий последних лет, начиная с появления первого самозванца, "предтечи Антихриста", "сына тьмы", а также приглашение задуматься не только о последствиях, но и о причинах Смуты. И здесь опять же, как и древне-русские проповедники эпохи татаро-монгольского нашествия (например, Серапион Владимирский), автор "Плача…" усматривал причины бедствий, обрушившихся на Русскую землю, не только в мощи, коварстве и вероломстве внешних врагов, но и в повреждении нравов русских людей, забывших Бога и погруженным в многочисленные пороки, уподобившихся жителям древних городов Содома и Гоморры: "Правда в человецех оскуде и воцарися неправда… и обнажися злоба, и покрыхомся лжею".
В 10-е годы XVII в. келарем Троице-Сергиева монастыря Авраамием Палицыным было написано "Сказание" - один из самых известных и популярных памятников литературы Смутного времени. Текст "Сказания" несколько раз перерабатывался в период между 1611 и 1620 гг. и в общей сложности насчитывает 77 глав. В центре повествования – знаменитая осада Троице-Сергиева монастыря, рассказ доведен до Деулинского перемирия 1618 г. Историки довольно высоко ставят этот текст за его скрупулезную фактографичность, филологи обращают внимание на особое чутье Палицына к современным ему новаторским тенденциям в литературе (отмечая, в частности, использование в "Сказании" досиллабических виршей).

Пытаясь вскрыть причины Смуты, Авраамий Палицын говорит о всеобщем падении нравов и подчеркивает социальные противоречия предшествующего периода. Упоминается страшный голод, который случился при Борисе Годунове и в результате которого умерло огромное количество народа: потом выяснилось, что амбары богачей ломились от огромного количества скрываемого от людей хлеба. Богатые не пощадили своих людей, поэтому наши враги не пощадили нас.

Еще одна причина Смуты – это, по мысли Палицына, превращение Борисом Годуновым самодержавия в самовластие. Публицист осуждает царский произвол и связанное с ним слепое повиновение монарху его советников, призванных управлять государством. Впрочем, еще более, чем самовластие царя, Палицына страшит самовластие народа.

Одна из важных для Авраамия Палицына проблем связана с темой власти и отношением к новой царской династии. Для современников Смута означала еще и кризис самодержавия, падение законной династии (той самой, идеологическое обоснование владельческих прав которой было закреплено в многочисленных памятниках XVI столетия). Воплощением этого общественного неблагополучия стало событие, до того времени невиданное – появление на престоле "лжецарей", самозванцев. В результате перед публицистами (и перед Авраамием Палицыным, в частности) вставала необходимость примирить принципы наследственной и избирательной монархии и учесть роль народного волеизъявления при избрании претендентов на царство. Палицын пишет о том, что народное единодушие в вопросе выбора царя – неоспоримое свидетельство богоизбранности именно этого претендента, орудие Божественного промысла. Царь Михаил Романов – государь, "Богом дарованный … прежде рождениа его от Бога избранный и из чрева матерняя помазанный". Ему противопоставлен в "Сказании" Василий Шуйский, который воцарился не по Божьей воле, а лишь по "хотению сердец" и именно поэтому не смог получить всенародного признания.

В "Сказании" Авраамия Палицына отчетливо ощущается биографическая, мемуарная составляющая. Как известно, его деятельность не была полностью безупречна, одно время он служил Лжедмитрию II. И вот теперь он стремится обелить свою репутацию, преувеличить собственную значимость, подробно рассказывая о своей поездке в Ипатьевский монастырь под Костромой за Михаилом Романовым, о своем участии в торжественной встрече нового государя у ворот Троице-Сергиева монастыря, о своей деятельности в процессе заключения Деулинского перемирия и о ряде других событий.

В 1616-1619 гг. дьяк Иван Тимофеев создает "Временник", в котором изображает историю России от Ивана Грозного до Михаила Романова. Автор "Временника" - сторонник наследственной монархии, он видит в престолонаследии в пределах одной фамилии порядок, установленный Богом. С точки зрения этого порядка Иван Тимофеев говорит об Иване Грозном – законном наследнике великих князей Русского государства. Этот принцип прерывается после смерти сына Грозного Федора Иоанновича, оставившего царство "бесчадно и ненаследованно". Так прекратился великий род российских самодержцев, восходящий своими корнями к давним временам. И тогда на престоле появились незаконные правители, которых Тимофеев называет "лжецарями", "рабо-царями", "самовенечниками" и т.д. Наряду с такими правителями выделяются те, кто не самовольно захватил власть, а был избраны земским собором, - таков, например, Борис Годунов. Но в данном случае людское волеизъявление не сопровождалось Божественным признанием, поэтому Годунов на престоле оказался не самодержцем, а беззаконным "самовластцем". От всех этих правителей принципиально отличается Михаил Романов, достойный потомок древнего рода, в акте избрания которого воля народа явилась выражением воли Божией.

Д.С. Лихачев отмечал двойственность характеристик, которые получают в сочинении Тимофеева (как и в ряде других произведений Смутного времени) те или иные деятели русской истории. Рядом с риторически украшенной похвалой Ивану Грозному помещен исполненный страстного осуждения рассказ о его "пламенном гневе". Говоря о Борисе Годунове, автор видит свою обязанность в том, чтобы говорить не только о злых, но и о добрых его делах, дабы никто не имел возможности упрекнуть его в пристрастии или односторонности: "И яже злоба о Борисе извещана бе, должно есть и благодеяний его к мирови не утаити". Добро и зло в человеке не заложены изначально и не даны ему в неизменном виде. На одних людей могут влиять другие: так, на Грозного весьма положительно влияла Анастасия Романова, а после ее смерти его характер меняется вовсе не в лучшую сторону. На Бориса Годунова в свою очередь положительно влиял добрый Федор Иоаннович. Наиболее же радикально изменила Годунова, по мнению Тимофеева, неожиданно полученная им власть, на которую он не имел законного права: "По получении же того величеством абия претворся и нестерпим всяко, всем жесток и тяжек обреется".

Исследователи отмечали, что по роду службы Иван Тимофеев имел доступ к архивам, где хранились важнейшие документы, поэтому его "Временник" описывает важные исторические события, более не зафиксированные ни в одном другом источнике. Но наряду с этим Иван Тимофеев выступает не только как историк, но и как мемуарист, записывающий те события, свидетелем которых он сам был. Так, он рассказывает о народном хождении к Новодевичьему монастырю, когда люди просили Бориса Годунова принять царский венец. Во время этого события некий отрок специально забрался под самое окно кельи царицы Ирины и там громко вопил, умоляя ее благословить брата на царство, а сам Борис лицемерно обмотал шею платком, "показуя разумевати, яко бы удавитися понуждаемаго ради хотяше, аще не престанут молящеи".

Еще один источник, который Иван Тимофеев смело и часто использовал, - это, по наблюдениям Д.С. Лихачева, разнообразные слухи, молва, толки и разговоры, которые создают в повествовании полифоническое звучание, эффект множества точек зрения. С наибольшей силой эта черта проявляется, когда автор говорит о разных версиях истолкования событий, связанных со смертью Ивана Грозного.

Еще один историк Смутного времени – Иван Андреевич Хворостинин, происходивший из рода ярославских князей и в юности близкий к Лжедмитрию I, который пожаловал его кравчим. При Шуйском он был отправлен на покаяние в Иосифо-Волоколамский монастырь, потом возвращен в Москву, в начале 1613 г. уже служил воеводой в Мценске, потом – в Новосили, а в 1618 г. – в Переяславле Рязанском. Царь Михаил наградил его за службу и назначил стольником. Обвинение в государственной измене забылось, но вскоре его сменило другое – в вольномыслии и атеизме. В 1623 г. он был сослан в Кирилло-Белозерский монастырь под надзор "доброго" и "житием крепкого" монаха. Прощение от царя и патриарха Хворостинин получил уже незадолго до смерти, последовавшей в 1625 г.

Желая обелить себя и дать свой взгляд на исторические события начала XVII столетия, Хворостинин, судя по всему незадолго до смерти, написал масштабное произведение "Словеса дней и царей и святителей московских". Как и Авраамий Палицын, Хворостинин уделяет много внимания своей роли в тех или иных событиях: пишет, что он старался обличать суетную гордыню Лжедмитрия и пекся о спасении его души; утверждает, что его ценил и в свое время выделил из других сам патриарх Гермоген и т.д.

Как и Иван Тимофеев, Хворостинин дает сложные, подчас двойственные и контрастные характеристики историческим деятелям той поры. Борис Годунов оказывается одновременно и властолюбивым, и боголюбивым. С одной стороны, он строит храмы, украшает города, укрощает лихоимцев; он "в мудрость житиа мира сего, яко добрый гигант, облечеся и приим славу и честь от царей". С другой стороны, сообщается о том, что он озлобил людей друг на друга, спровоцировал в своих подданных "ненавидение и лесть", восстановил рабов на господ, погубил много благородных людей и вообще "соблазни мир и введе ненависть".

Примерно в это же время создаются две повести, посвященные трагической гибели храброго полководца, особенно проявившего себя в борьбе против Лжедмитрия II, князя Михаила Васильевича Скопина-Шуйского. Князь внезапно скончался после пира у князя Боротынского, а причиной смерти в народе считали яд, который якобы дала ему жена князя Дмитрия Ивановича Шуйского Мария. Об этих событиях идет речь в "Повести о смерти и о погребении князя Михаила Васильевича Скопина-Шуйского". К традиционным чертам "Повести…" относится пристальное внимание автора к генеалогии своего героя (Скопин-Шуйский был царского рода, принадлежал к "единой ветви с обладателем вселенной Августом, кесаре Римским" и в числе прямых предков имел "основоположника единой православной веры христианской, князя киевского и всея Руси Владимира"), упоминание о дьявольском наущении как о силе, побуждающей Марию к преступлению, сочетание элементов плача и славы (в данном случае, правда, с существенным преобладанием первого над второй). Оплакивание героя гиперболизируется: "И те же княгины, мати его и жена, пришедшее же в дом свой, и падше на стол свой ниц, плакахуся горце … слезами своими пол уливая, и слезные быстрины, аки речныя струя, на пол со стола пролияшеся".

А.С. Демин обратил внимание на описание внешности смертельно отравленного Михаила. Когда князь после пира вернулся домой, "очи у него ярко возмутилися, а лице у него страшно кровью знаменуется, а власы у него на главе, стоя, колеблются". По мнению исследователя, проявления смертельной болезни в данном случае "больше похожи на гнев: мутные, горящие глаза; налитое кровью лицо; стоящие дыбом волосы". Михаил отравлен лютым злым зельем – в результате лютость и злоба вливаются в Михаила и проявляются в нем.

Наконец, еще один труд эпохи Смутного времени – "Летописная книга", приписываемая одними учеными князю Ивану Михайловичу Катыреву-Ростовскому, а другими – князю Семену Ивановичу Шаховскому. Само название этого произведения, по мнению исследователей, неоспоримо свидетельствует о значимости для автора древнерусской летописной традиции, на которую он старается опираться, хотя и трансформирует отдельные ее элементы. Труд начинается пространным названием, которое одновременно является "анонсом", изложением содержания текста, который будет излагать историю "царствующего града Москвы" от ее начала, о происхождении великих князей московских, "о пресечении корени царского от Августа царя", о правлении Бориса Годунова и о наступлении на Москву еретика Гришки Отрепьева (Лжедмитрия I). Как и в "Сказании" Авраамия Палицына, в "Летописной книге" прозаическое изложение перемежается досиллабическими виршами.

Общей чертой литературы Смутного времени А.С. Демин считал гиперболизированное изображение чувств. Действительно, авторы того времени не скупятся на краски при описании эмоциональных переживаний. Гнев делает человека безумным, заставляет, подобно собаке, лаять на воздух и кидаться нелепыми словами, будто камнями. Горе не только вызывает речные потоки слез, но и побуждает биться головой о землю, царапать ногтями грудь. Страх вонзается прямо в человеческое сердце. Отмечая, что такое преувеличение чувств в целом не характерно для устного народного творчества, А.С. Демин обращал внимание на аналогию этой гиперболизации в песне об убийстве царевича Димитрия:
Не вихрь крутит по долинушке,
Не седой ковыль к земле клонится.
То идет грозный Божий гнев
За православную Русь.

По мнению А.С. Демина, "распространение новой манеры повествования о чувствах во многом было обусловлено сложившейся тяжелой обстановкой, породившей в стране ощущения неуверенности, недоверчивости и страха… Авторы использовали преувеличения, чтобы разоблачать тайное и раскрывать скрытое… Даже в документах упоминания о преувеличенных проявлениях чувств, например, обильных слезах, считались своеобразным доказательством истинности высказываний".

Исследователи литературы Смутного времени обращали внимание также на весьма заметную разношерстность писательского слоя того времени. Здесь и монах, и приказный дьяк, и князья из рода Рюриковичей, хотя и представляющие второстепенные фамилии. Все это свидетельствует о том, что профессиональных писателей еще не было, писательское сословие еще не сложилось и монополии на писательский труд в это время не было, писателем мог стать каждый желающий, руководствующийся теми или иными побуждениями - рассказать о событиях, свидетелем которых он стал; попытаться вскрыть причины событий и дать им оценку; наконец, обелить себя и представить в выгодном свете свою собственную деятельность.

© Все права защищены

Смутное время начала XVII в. положило начало новому этапу в истории России. В обществе произошли значительные перемены: появилась новая правящая династия, на долгое время сформировалось отрицательное отношение к носителям западноевропейской культуры, страна оказалась разоренной.

Последствия Смутного времени изживались на протяжение десятилетий, и все же полностью восстановить прежние формы жизни было невозможно. Смута стала в определенном смысле рубежом в истории позднесредневековой России. Смуте посвящен большой комплекс литературно-исторических произведений XVII в., жанр которых можно определить как историческую публицистику. Данная литература, созданная на протяжении всего XVII в., посвящена событиям рубежа XVI–XVII вв. и первого десятилетия XVII в.

Самым популярным из ранних сочинений о Смуте стала "Повесть, како отомсти всевидящее око Христос Годунову пролитие неповинные крови нового страстотерпца благоверного царевича Дмитрея Угличьскаго" и ее более поздняя переработка "Повесть, како восхити неправдою на Москве царский престол Борис Годунов...".

"Повесть, како отомсти всевидящее око Христос Годунову пролитие неповинные крови новаго страстотерпца благовернаго царевича Дмитрея Угличьскаго" была составлена в Троице-Сергиевом монастыре одним из монахов, который был очевидцем большинства событий (за исключением заграничных похождений Григория Отрепьева и еще нескольких эпизодов), о которых написал. В произведении излагаются события конца XVI – начала XVII в. (до избрания на царство Василия Шуйского). Автор не только не скрывает своих политических взглядов, но даже страстно их пропагандирует: виновником всех несчастий объявлен Борис Годунов – убийца царевича Димитрия и фактический узурпатор царского престола. По сравнению с Годуновым даже Григорий Отрепьев не выглядит злодеем, хотя автор его и осуждает. Положительный персонаж повести – нововенчанный царь Василий Шуйский, с именем которого связываются надежды на окончание Смуты. Произведение написано книжным языком.

Одно из самых ранних литературных произведений о Смутном времени – так называемая "Повесть о Смуте из статейного списка", которая была составлена непосредственно после убийства Лжедмитрия I как руководство для послов в Речь Посполитую князя Г. К. Волконского и дьяка А. Иванова, отправленных новым царем Василием Шуйским непосредственно после коронации. Отправляя послов к польскому королю Сигизмунду III, Василий Шуйский пытался наладить мирные отношения с Речью Посполитой. Отсюда в повести резкие обвинения в адрес Лжедмитрия I, которые должны оправдать его свержение с престола и расправу над ним.

Первым из произведений, повлиявшим на последующие, стала "Повесть о видении некоему мужу духовну" протопопа кремлевского Благовещенского собора Терентия, написанная в 1606 г. в ожидании нападения на Москву войск И. Болотникова. "Повесть о видении в Новгороде" рассказывает о видении новгородских чудотворцев некоему монаху Варлааму в Софийском соборе накануне захвата Новгорода шведами в 1611 г.

Исследователи делают вывод, что новгородская повесть написана уже после оккупации Новгорода шведами. "Повесть о видении в Нижнем Новгороде", также написанная в 1611 г., но еще до захвата Новгорода шведами (во всяком случае, автор не знал об этом), также использует повесть Терентия в качестве источника, вводя в сюжет нижегородские реалии.

С нижегородской повестью связана и "Повесть о видении во Владимире", сходная с ней по сюжету. Только во Владимире визионером стала женщина, которой явилась Богородица. Обе повести, нижегородская и владимирская, рассылались в 1611 г. по городам, являясь составной частью патриотической переписки между последними, которая предшествовала созданию ополчения.

Целый ряд сочинений был создан после окончания Смутного времени, но их авторами являлись непосредственные участники событий. К этим произведениям следует отнести и главы о Смуте Хронографа редакции 1617 г., и Новый летописец, и некоторые памятники агиографии (например, "Житие царевича Димитрия").

Кроме того, описание Смуты используется авторами для выражения своих политических и мировоззренческих позиций. Одна из таких повестей написана князем Иваном Михайловичем Катыревым-Ростовским, который несмотря на относительно невысокий чин московского дворянина принадлежал к высшей знати России того времени. Князь за чинами не гнался, но служил честно, насколько это возможно при всеобщем "шатании" в Смутное время. В 1608 г. он все же впал в немилость к Василию Шуйскому и был послан на воеводство в далекий Тобольск, где и пробыл до конца Смуты.

Сочинение о Смуте князя Ивана Андреевича Хворостинина также отражает характер и воззрения автора. Современники отзываются о нем как о высокомерном, неприятном в общении человеке. Под стать автору и его сочинение "Словеса дней, и царей, и святителей московских...", в котором И. А. Хворостинин сосредоточивается на собственной фигуре, причем старается себя всячески обелить и подчеркнуть свое значение в событиях Смуты.

Произведение князя Семена Ивановича Шаховского представляет собой трактат о царевиче Димитрии. Источником трактата стала повесть И. М. Катырева-Ростовского. Сочинение С. И. Шаховского сближает со "Словесами дней, и царей, и святителей московских...".

Смуту описывали не только аристократы, но и представители других слоев населения. Из сочинений, написанных церковными авторами, самым известным стала "История" келаря Троице-Сергиева монастыря Авраамия Палицына – деятельного участника событий Смутного времени. В период осады польскими войсками Троице-Сергиева монастыря А. Палицын участвовал в сочинении грамот патриотического содержания, которые рассылались по городам и сыграли значительную роль в единении общества. Троицкий келарь рассказывает о событиях, хорошо ему известных: об осаде Троице-Сергиева монастыря. Автор пишет о своей роли в защите монастыря.

Из приказной среды вышел Иван Тимофеев – автор еще одного известного произведения о Смуте, так называемого "Временника". Он написан тяжелым витиеватым языком, свидетельствующим о попытке автора подделаться под стиль церковной книжности, а также о том, что он этим стилем не владел.

Отдельную группу составляют компиляции, опирающиеся на сочинения современников Смуты. Часто они соединяют фрагменты нескольких источников, которые противоречат один другому в оценках событий. Эти источники как бы "говорят разными голосами".

Например, в составленном в 1630–1640-е гг. тексте "Иное сказание" повествование ведется с привлечением "Повести, како отомсти всевидящее око Христос Годунову пролитие неповинные крови новаго страстотерпца благовернаго царевича Дмитрея Угличьскаго" и Хронографа редакции 1617 г.

"Рукопись Филарета", в действительности не имеющая к патриарху Филарету отношения, написана в 1620-е гг. на столбце, как полагают, в Посольском приказе. Среди ее источников выделяют повесть И. М. Катырева-Ростовского и, предположительно, Новый летописец, составленный около 1630 г.

Смута занимала умы русских людей на протяжение всего XVII в. На примере повестей и сказаний о Смутном времени можно проследить процесс превращения современности в историю, а публицистики – в историографию.

Дьяк, автор известного "Временника" о событиях Смутного времени. По ошибочному предположению П. М. Строева, его долгое время считали дьяком новгородского митрополита, но проф. С. Ф. Платонов на основании новых изысканий устанавливает,… …

Хронограф Русский - – хронографический свод, излагающий всемирную и русскую историю и известный в нескольких редакциях, создававшихся на протяжении XVI–XVII вв. Автор первого фундаментального исследования X. Р. А. Н. Попов считал, что первая (древнейшая) его… …

Платонов (Сергей Федорович) историк. Родился в 1860 г.; по окончании курса на историко филологическом факультете Санкт Петербургского университета, читал русскую историю на высших женских курсах в Санкт Петербурге, потом преподавал историю в… … Биографический словарь

- («Книга глаголемая Новый летописец») памятник позднего русского летописания, который охватывает события со времени окончания царствования Ивана IV до 1630 г. Является важным источником по истории Смутного времени. В произведении ярко… … Википедия

Авраамий Палицын, в миру Аверкий Иванович, известный деятель Смутного времени. Родился в середине XVI века, по семейным преданиям в селе Протасьеве (близ Ростова), в дворянской семье; умер иноком в Соловецком монастыре 13 сентября 1626 года.… … Биографический словарь

Иван Андреевич Хворостинин (ум. 28 февраля 1625 г. Сергиев посад) русский государственный и политический деятель, писатель. Считается первым российским западником.[кем?] … Википедия

Святой царевич мученик, сын Иоанна Васильевича Грозного и пятой жены его, Марии Феодоровны. Летом 1580 года царь Иоанн Васильевич отпраздновал пятую свою свадьбу. Женился государь без церковного разрешения, но свадьбу правил по старине; во отцово … Большая биографическая энциклопедия

- (по прозванию Харя) духовный писатель первой половины XVII столетия, замечательный по обилию и разнообразию своих сочинений. Профессор Платонов, подробно и тщательно изучивший сочинения кн. Шаховского, говорит, что он отличался большой… … Большая биографическая энциклопедия

Житие Сергия Радонежского - – памятник агиографии, посвященный известному церковному и общественно политическому деятелю Руси второй половины XIV в. Сергию Радонежскому (в миру – Варфоломею Кирилловичу; род. около 1321/1322 г. – умер 25 сентября 1391/1392 г.), создателю и… … Словарь книжников и книжности Древней Руси

Иов, патриарх - Иов (в миру Иван) (ум. 19 VI 1607 г.) – патриарх, автор «Повести о житии царя Феодора Иоанновича», посланий, грамот и речей. Родился в посадской семье г. Старица. Обучался грамоте в Старицком Успенском монастыре. Здесь же, от своего учителя,… … Словарь книжников и книжности Древней Руси

Болтин Баим (Сидор) Федорович, служилый человек XVII века, арзамасский помещик, из провинциального дворянского рода Болтиных. Разрядные заметки о его службах на военном, дипломатическом и административном поприщах, имеющие характер хроники… … Биографический словарь