Украинская писательница. Член Союза писателей СССР.

Ольга Кобылянская родилась в многодетной семье секретаря уездного суда. Отец, Юлиан Кобылянский, родился в Галичине. Мать, Мария Вернер, происходила из немецкой семьи. Ее родственником был известный немецкий поэт-романтик Захария Вернер. Будучи немкой, из любви к своему мужу Мария Вернер выучила украинский язык, приняла греко-католическую веру и воспитывала всех детей в уважении и любви к украинству.

Так как в городке не было никакой школы, отец Ольги, заботясь о будущем своих детей, добился в 1869 году своего перевода в Сучаву. Там семья прожила три года. Братья Ольги в Сучаве начали посещать немецкую гимназию. В Сучаве Ольга знакомится с местным священником и писателем Николаем Устияновичем. Между семьями в целом, так и между дочерьми - Ольгой Кобылянской и Ольгой Устиянович - зарождаются дружеские отношения, которые сохранились до конца жизни писательницы.

К 1875 году семья переехала в город Кимполунг (Кымполунге). Там Ольга окончила четыре класса начальной школы. Все обучение проходило на немецком языке. В четырнадцатилетнем возрасте Ольга начала писать стихи, а также писать дневник на немецком языке.

В восемнадцатилетнем возрасте Ольга познакомилась с художницей Августой Кохановской (одной из основательниц женского движения в Галичине, ставшей первым иллюстратором произведений Ольги), врачом Софией Окуневской (первой женщиной-врачом в Австро-Венгрии), писательницей Натальей Кобринской. Более того, Ольга была влюблена в брата Натальи Евгения. Общение с ними способствовало формированию мировоззрения Ольги. Подруги посоветовали писательнице писать на украинском языке.

В 1886 году вышел в свет рассказ Ольги Кобылянской «Она вышла замуж» (на немецком языке). Позднее он стал основой повести под названием «Человек».

С 1891 г. - Ольга Кобылянская живет в Черновцах.

В 1903 году Ольга оказалась парализованной из-за осложнений, вызванных простудой, и писала свои произведения, не вставая с больничной койки.

В 1940 году Кобылянская приветствовала освобождение Северной Буковины и её воссоединение с Советской Украиной, была принята в Союз писателей СССР.

Во время Великой Отечественной войны тяжелобольная Ольга Кобылянская не могла выехать из Черновцов. Была схвачена гитлеровцами, которые решили передать её военно-полевому суду. Смерть 21 марта 1942 года избавила её от расправы.

Творчество

Повесть «Человек», вышедшая в 1892 году, знаменует формирование Ольги Кобылянской как украинской писательницы.

Выступив в середине 90-х гг. XIX в. как украинская писательница с рассказами и повестями из жизни интеллигенции, Кобылянская на протяжении почти полувека создала десятки рассказов, очерков, новелл, повестей, критических и публицистических статей, переводов, оставила значительную по объему переписку. Большая часть произведений Кобылянской написана на немецком языке.

Она участвует в феминистическом движении, став в 1894 г. одним из инициаторов создания «Общества русских женщин на Буковине». Кобылянская обосновала цель этого движения в своей брошюре «Немного об идее женского движения». Писательница подняла вопрос о тяжелом положении женщины «среднего слоя», активно выступила за равноправие женщины и мужчины, за ее право на достойную человека жизнь., что нашло отражение в повести «Царевна» (1895). Продолжая проблематику «Человека», повесть «Царевна» свидетельствовала о расширении мировоззрения писательницы, углубления ее реалистической манеры, средств психологического анализа. Повесть имеет сложную творческую историю. Писалась она и дорабатывалась длительное время (1888 - 1893), первоначальный текст ее был немецкий, позднее - украинский. Напечатана повесть была в газете «Буковина» (1895) и в том же году вышла в Черновцах отдельным изданием.

После этого Кобылянская напечатала до 20 повестей и рассказов, лучшие из которых: «Природа» (1895), «Битва» (1896), «Некультурная» (1897), «Valse melancolique» (1898) и «Земля» (1901).

Морально-этические проблемы жизни интеллигенции Кобылянская подняла в таких новеллах, как «Аристократка» (1896), «Impromptu phantasie». Она продолжает разрабатывать их в последующих произведениях и создает три целостных образа женщин-интеллигенток в рассказе «Valse melancolique» (1898). Впоследствии она возвращается к этой теме в повестях «Ниоба» (1905), «Через кладку», «За ситуациями» (1913).

Тема интеллигенции проходит через все творчество Кобылянской - от ее ранних рассказов и повестей к «Апостолу черни».

Изображение жизни села, его социально-психологических и морально-этических проблем стало второй ведущей линией творчества Кобылянской. В новелле «Нищая» (1895) писательница впервые показывает человека из народа, оказавшегося без средств к существованию, живущего с милостыни.

В начале 1890-х гг. писательница стремится расширить сферу своих художественных поисков, обращается к абстрактно-символическим темам и образам («Аккорды», «Крест», «Луна» и др.), пишет ряд стихотворений в прозе, среди которых есть мастерские художественные миниатюры. Кобылянская печатается в модернистских журналах «Мир», «Украинский дом».

В середине 90-х гг. XIX в. писательница углубляет знания жизни крестьянства, чему способствуют ее тесные контакты с жителями буковинских сел, в частности Дымки, что впоследствии войдет в ее творчество страшной трагедией-братоубийством («Земля»). Глубоко правдивые картины из жизни села Кобылянская дала в новеллах «Банк рустикальный», «На полях», «У св. Ивана», «Время».

Реалистичные и романтические тенденции творчества Кобылянской своеобразно сочетаются в одном из ее лучших произведений - повести «В воскресенье рано зелье копала», в основе которой - мотив романтической песни-баллады «Ой не ходи, Григорий, и на вечерницы», неоднократно прорабатываемой украинскими писателями. Повесть переведена на многие языки, инсценированной, с успехом идет на сценах театров Украины.

Творчество Кобылянской в 1920-1930-х годах, в период, когда Северная Буковина оказалась под властью Румынии, проходила в особенно сложных и тяжелых условиях. Украинский язык и культура в этом крае жестоко преследовались, но и в таких условиях Кобылянская налаживает контакты с украинской литературной молодежью прогрессивного журнала «Луч» (1921 - 1923), с львовским месячником «Новые пути», с харьковским издательством «Движение», где в течение 1927-1929 гг вышли ее «Сочинения» в девяти томах.

В произведениях Кобылянской периода Первой мировой войны и времен румынской оккупации Северной Буковины появились некоторые новые мотивы. В рассказы писательницы вошла тема войны («Иуда», «Письмо осужденного солдата к своей жене», «Навстречу судьбе» (1917), «Сошел с ума» (1923) и др.).

В некоторых рассказах и новеллах послевоенного периода Кобылянская обратилась к отображению тех морально-этических проблем, которые стали предметом художественного анализа в ее произведениях, написанных еще в конце 19 - начале 20 в. Так, мотивы «Земли» находят своеобразное продолжение и определенное углубление в социально-бытовом рассказе «Волчица».

Творчество Кобылянской в 20-30-х гг. XX в. подпадает под определенное влияние символизма («Снится», «Пресвятая богородица, помилуй нас»).

Обстоятельствами жизни и творчеством Кобылянская глубоко вросла в буковинскую почву. Вместе с тем она никогда не замыкалась в узких этнографических рамках и охватывала зрением всю Украину. Активная участница общеукраинского литературного процесса, Кобылянская постоянно общалась с культурами других народов, в частности тех, которые жили в Австро-Венгерской империи.

Благодаря новаторству, созвучности прогрессивным тенденциям мировой литературы проза Кобылянской вызывала и вызывает значительный интерес не только в Украине, но и за ее пределами. Лучшие произведения писательницы вышли в переводах на многие языки.

Ольга Кобылянская (1863-1942 гг.)

Ольга Кобылянская

(1863-1942 гг.)

кобылянский писательница повесть новелла

Ольга Юлиановна Кобылянская родилась 27 ноября 1863 г. в городке Гура-Гумора в Южной Буковине в многодетной семье мелкого чиновника, который прибыл в этот далекий и глухой угол из Галичини на должность секретаря уездного суда. Юлиан Яковлевич был добрым советчиком для людей, любил и уважал труд. Мать всю жизнь занималась воспитанием детей, которых было у нее семеро -- пятеро сыновей и две дочери. Всех она согрела своим теплом, всех благословила на честную дорогу жизни.

В раскинувшемся среди гор уездном городке к тому времени насчитывалось 2673 жителя -- преимущественно румыны, а также немцы, поляки, украинцы. Это была далекая окраина Австро-Венгерской империи, собственно ничем не связанная с украинской культурной жизнью. Поскольку в Гура-Гуморе не было школы, Ю. Кобылянский, заботясь о будущем детей, в 1869 г. добивается перевода в Сучаву. Там Ольга прожила с родителями три года. В Сучаве была немецкая гимназия, где сыновья Ю. Кобылянского сразу же и начали учиться, а с ними крохами знаний обогащалась и маленькая Ольга.

В 1875 г. жизненные обстоятельства заставляют Кобылянских переехать в уездный городок Кимполунг, где они прожили четырнадцать лет. В Кимполунге Ольга продолжила образование, закончив четыре класса начальной школы. Обучение велось на немецком языке, который был официальным в Буковине, тогдашней колонии Австро-Венгрии. Украинский язык Ольга изучала вне школы. На протяжении четырех месяцев ей в этом помогала учительница Процюкевич.

Именно там, в Кимполунге, и начинается путь в страну знаний, который своими силами одолевала будущая писательница. Она много читает, но, конечно, не на украинском. "Не доходило к нам ничего", -- с сожалением писала позднее Кобылянская, имея в виду украинскую книгу. В семье Кобылянских царила атмосфера любви к литературе, народным обычаям и мудрому слову. Все это склонило сердце девушки к сокровищам мировой литературы. Перед будущей писательницей раскрывали мир благородных идей произведения Гете, Гейне, Байрона, Мицкевича, Шиллера.

Еще четырнадцатилетней девочкой она начала писать стихи и вести дневник на немецком языке. Первые произведения, написанные на немецком языке еще без четкого представления о том, что значит слово "литература", приходятся на начало 80-х годов XIX в. ("Гортенза, или очерк из жизни одной девушки", "Судьба или воля?"). Ранние неопубликованные произведения Кобылянской ("Гортенза", "Зарисовка из народной жизни на Буковине", "Видение", "Человек из народа" и др.) сегодня имеют преимущественно познавательное значение, отображая отдельные сцены из жизни местечковой интеллигенции.

Восемнадцатилетняя писательница знакомится с Августой Кохановской, известной со временем украинской художницей. Сближение с Софией Окуневской, ставшей высокообразованным врачом, дружба с писательницей Натальей Кобринской содействовали развитию научных и художественных интересов О. Кобылянской, формированию её передового мировоззрения. Друзья советуют Ольге писать на украинском языке, помогают изучать литературу своего народа.

Очень много значила в духовном росте Кобылянской русская литература. Наибольшее влияние на нее оказали И. Тургенев и Ф. Достоевский. Лев Толстой был её "богом".

В 1886 г. молодая писательница пишет на немецком языке рассказ "Она вышла замуж", который лег в основу более поздней повести "Человек". Именно с этого произведения (повесть была закончена в 1892 г.) и начинается О. Кобылянская как украинская писательница, выдающийся мастер художественной прозы.

В Черновцы Кобылянские переселились но семейным обстоятельствам: детям нужно было приобретать высшее образование, которое мог дать университет, открытый еще в 1875 г. Сюда писательница приехала в расцвете духовных сил, обогащенная жизненным опытом, преисполненная стремления к самоотверженной работе на ниве украинской культуры. Черновцы были ячейкой прогрессивных деятелей, которые положительно повлияли на развитие передового мировоззрения О. Кобылянской. Здесь жили традиции Ю. Федьковича, здесь работал писатель и композитор С. Воробкевич, выходила украинская печать. С. Окуневская присылает Ольге из Львова произведения Марка Вовчка, Михаила Павлика, Ивана Франко, Тараса Шевченко.

В памятном 1898 году она едет во Львов для участия в праздновании 25-летнего юбилея творческой деятельности Ивана Франко. Писатель не раз откликался на произведения О. Кобылянской, высоко оценивал талант молодой литераторши. В частности писал: "Я ані на хвилю від першої появи Ольги Кобилянської на полі нашої літератури не сумнівався про її талант... її пізніші оповідання, такі як "Людина", "Битва", наповняли мене подивом для її незвичайного таланту. Я щиро тішився, коли вона згодилась друкувати свою "Землю" в "Літературно-науковім віснику"..." И они стали друзьями. Здесь же, во Львове, О. Кобылянская знакомится с Василием Стефаником, между ними завязывается искренняя дружба.

Очень много в жизни О. Кобылянской значила дружба с Лесей Украинкой. Они познакомились по переписке через М. Павлика в 1899 г. В мае 1899 г. Леся Украинка прислала О. Кобылянской первое письмо, и с того времени вплоть до конца жизни автора "Лесной песни" между подругами не прекращалась переписка. Они делились литературными планами, рассказывали друг другу о своей интимной жизни, поддерживали дух и надежду, укрепляли веру в свои силы. Леся Украинка высоко ценила творчество О. Кобылянской, чувствовала в её произведениях "гірську верховину, широкий горизонт". Искренне приглашала к себе в Гадяч, и Ольга Кобылянская, побывав в Киеве на археологическом съезде, посетила подругу в Зеленой Роще, откуда посылала родным восторженные письма. А в 1901 г. Леся Украинка гостила у О. Кобылянской в Черновцах. "Некто беленький и некто черненький" -- так называли себя подруги.

Под влиянием Леси Украинки русская литература стала для О. Кобылянской высоким образцом художественного осмысления жизни. Это были произведения Салтыкова-Щедрина, Короленко, Писарева, Достоевского, Тургенева. Большое впечатление произвёл на писательницу роман Н. Чернышевского "Что делать?", переведенный И. Франко.

В те времена женщина не имела широкого доступа к различным областям деятельности, знаний, искусства. Ощущала это и Ольга, а потому неустанно боролась за освобождение от любой зависимости. Она активно участвует в так называемом феминистском движении, затронувшем немало наболевших вопросов в среде передовой интеллигенции; становится одной из инициаторок создания "Общества русских женщин в Буковине".

Отважных, сильных духом женщин, борющихся за свою независимость, Кобылянская изображает в повестях "Человек" (1892 г.) и "Царевна" (1895 г.). В ранних произведениях, изображая духовный мир своих героинь, писательница делает акцент на поиске их личного счастья. В "Человеке" же, а еще больше в "Царевне", личное счастье героинь она в той или иной степени уже связывает с социальными проблемами, активной позицией человека в жизни, с необходимостью преодолевать обстоятельства, сковывающие духовное развитие.

В 90-х годах XIX в. зарождается интерес Кобылянской к социализму. Она читает "Манифест Коммунистической партии", интересуется историей материализма, приходит к выводу, что социализм является "движением естественным".

Затронув морально-этические проблемы жизни интеллигенции в таких новеллах, как "Аристократка" (1896 г.), "Impromptu phantasic", Кобылянская продолжает разрабатывать их в следующих произведениях и создает три целостных образа женщин-интеллигенток в рассказе "Valse melancolique" (1898 г.). Со временем она возвращается к этой теме в повестях "Ниоба" (1905 г.), "Через кладку", "По ситуациям" (1913 г.). Тема интеллигенции пронизывает все творчество Кобылянской -- от ранних рассказов и повестей до "Апостола черни".

Изображение жизни села, его социально-психологических и морально-этических проблем стало второй ведущей линией творчества Кобылянской. "Дневники" писательницы убедительно свидетельствуют, что во второй половине 80-х годов она уже задумывается над судьбой народа, связывая проникновение в его жизнь с овладением социалистическими идеями. Кобылянская тонко ощущала боли крестьян, видела их бедность. В сё новелле "Банк рустикальный" предстает жуткая картина экономического разрушения бедного крестьянского хозяйства из-за посредничества так называемого рустикального (крестьянского) банка, призванного якобы помогать в тяжелое время земледельцам, спасать их от спрутов-ростовщиков. В новелле "Жебрачка" (1895 г.) писательница впервые показывает человека из народа, оставшегося без средств к существованию, живущего милостыней. В середине 90-х годов писательница углубляет знание жизни крестьянства, чему способствуют тесные контакты с жителями буковинских сел, в частности Дымки, которая со временем войдет в её творчество страшной трагедией-братоубийством "Земля". Глубоко правдивые картины отображены также в новеллах "На полях", "У Св. Ивана", "Время", "Некультурная".

Тонко ощущая красоту природы, Кобылянская создала мастерские образцы пейзажной лирики, навеянные красотой Карпатских гор. Писательница искала гармонию между человеком и природой, рассматривала последнюю как один из источников духовного обогащения человека. Именно поэтому её так больно поражало нарушение этой гармонии, варварское отношение к природе. В знаменитой новелле "Битва" она решительно стала на защиту родной земли. В горестном реквиеме о гибели карпатского леса выразительно ощущается протест против грабежа эксплуататорами национальных богатств народа.

Выдающимся достижением украинской литературы стала повесть "Земля". "Факты, вынудившие меня написать "Землю", правдивы. Персонажи почти все до одного также из жизни взяты. Я просто физически страдала под впечатлением от тех фактов и когда писала, ох, как волнами рыдала!.." -- вспоминает О. Кобылянская в автобиографическом очерке "О себе самой". Именно это позволило И. Франко назвать "Землю" произведением, которое, кроме художественной ценности, "будет иметь продолжительное значение и как документ образа мышления нашего народа во время нынешнего тяжелого лихолетья".

В расцвете таланта с писательницей случилось несчастье -- болезнь. В 1903 г. Ольга Юлиановна простудилась, вследствие чего наступил частичный паралич. Собственные нелады плюс болезнь отца и смерть матери, материальные нужды -- все это стало причиной некоторого творческого спада. Она признает: "Моя жизнь никогда не была веселой, а теперь она дошла до кульминационного пункта".

Тем не менее, и в таких трудных условиях она продолжает работать. В начале 1900-х годов, разрабатывая проблемы, затронутые в ранних произведениях, писательница стремится расширить сферу своих художественных поисков, обращается к абстрактно-символическим темам и образам ("Аккорды", "Крест", "Луна" и др.), пишет ряд поэзии в прозе, среди которых есть мастерские художественные миниатюры. К ним относятся "Мальвы" (1896 г.), "Там звезды пробивались" (1900 г.), "Грустно колышутся сосны" (1901 г.), "Через морс" (1903 г.) и др. Отдельные произведения Кобылянская печатает в модернистских журналах "Мир", "Украинский дом".

Реалистические и романтические тенденции творчества своеобразно объединяются в одном из её лучших произведений -- повести "В воскресенье рано зелье копала". В её основе -- мотив романтической песни-баллады "Ой не ходи, Грицю, да на вечерницы", неоднократно обрабатываемой украинскими писателями, в частности М. Старицким в драме под одноименным названием. Повесть переведена на многие языки, инсценирована, она с успехом идет в театрах.

Империалистическая война 1914 г. принесла много горя. Ольгу Кобылянскую поражает сила народа, способность одолевать бедствия войны. Она сама была свидетельницей кровавых событий 1914-1916 гг. (через Буковину некоторое время проходила линия фронта). Мучения, смерть, руины, вызванные братоубийственной войной, поражали до глубины души.

Раздумья и переживания этого периода воплотились в новеллах "Снится", "Юда", "Навстречу судьбе". Наибольшим трагизмом поражает "Письмо осужденного солдата своей жене". Герой новелы рассказывает жене об ужасах войны, о том, как летят на войне и руки,1 и головы, и человеческая жизнь. Утомленный, он заснул в окопе, так как "от голода и тоски обессилел". Его предают полевому суду. Солдат даже не осознает, за что его могут расстрелять. В предсмертных строках письма звучит любовь к родному краю, к детям и жене.

После Первой мировой войны Буковинский край был оккупирован боярской Румынией. Творчество Кобылянской 20-30-х годов XX в. проходит в особенно сложных и тяжелых условиях. Украинский язык и культура жестоко преследуются, тем не менее, и в этих условиях писательница налаживает контакты с украинской литературной молодежью прогрессивного журнала "Луч" (1921-1923 гг.), со львовским месячником "Новые пути", харьковским издательством "Рух", где на протяжении 1927-1929 гг. вышли её "Произведения" в девяти томах.

В 1927 г. украинская общественность праздновала 40-летний юбилей литературной и общественной деятельности О. Кобылянской. Особенно торжественно отмечался это праздник в Советской Украине. Правительство назначило писательнице персональную пенсию. А в тогдашней столице Харькове началось издание полного собрания её произведений.

В 1940 г. Буковина стала частью Советской Украины. В том же году был широко отмечен 55-летний юбилей творческой деятельности писательницы. 25 ноября торжественное заседание состоялось в Киеве, 27 ноября -- в Черновицком областном музыкально-драматическом театре, а на следующий вечер -- в доме самой писательницы.

Правительство наградило О. Кобылянскую Почетной грамотой Президиума Верховного Совета УССР, она была принята в Союз писателей Ук-раины. В Киеве вышел двухтомник её произведений. Приветственные телеграммы прислали многочисленные организации, писатели и читатели из РСФСР, Молдовы, Прибалтики, Узбекистана и многих других мест.

На вероломное нападение Германии Ольга Кобылянская откликнулась гневными статьями. Парализованная, уже в преклонном возрасте писательница не смогла эвакуироваться из Черновцов. Оккупанты подвергли обыску её квартиру, забрали рукописи, часть которых бесследно исчезла. Буржуазное румынское правительство распорядилось предать писательницу военному суду. Намерения палачей остались неосуществленными, так как 21 марта 1942 г. О. Кобылянская умерла. Оккупационная власть запретила общественности провести в последний путь писательницу-патриотку так, как она того заслужила. На похоронах были только родные и близкие Ольги Юлиановны. Похоронена она на черновицком кладбище. Родному народу Ольга Кобылянская отдала "песню сердца и музыку души".

Из всех ее многочисленных произведений (а прожила писательница 78 лет и практически все время творила) настоящим долгожителем можно назвать повесть "В воскресенье рано зелье копала", по которой до сих пор ставят спектакли в театрах. Со школьной программы многие помнят "Землю", "Меланхолический вальс"… Творческая судьба буковинской орлицы, как ее называли, и впрямь была весьма успешной. А вот в личном плане не сложилось.

Мы решили вспомнить самые яркие моменты биографии классика украинской литературы.

"Дружба" с советской властью

Долго считалось, что Кобылянская - писательница, поющая оды советской власти. И действительно, в ряде газет - местных и всесоюзных - было напечатано 40 статей от ее имени. И лишь недавно выяснилось: все эти опусы не принадлежали ее перу.

Кобылянскую очень уважали при жизни. В Черновцах даже был кружок ее поклонников. И вот когда на Буковину пришла советская власть, решили использовать этот авторитет в свою пользу, - объясняет Ярослава Мельничук, доцент кафедры украинской литературы Черновицкого национального университета им. Ю. Федьковича, кандидат филологических наук. - Тогда и появились эти статьи, их даже изучали в школе. Однако Ольга Юлиановна никогда не поклонялась советской власти и тех статей не писала. Она была уже в преклонном возрасте, очень больной. Однако в дом писательницы были вхожи люди, которые эти публикации приносили на подпись. Родственники же говорили Ольге Юлиановне, что это финансовые документы. Почему? Время было сложное и опасное. Кроме того, ни одной рукописи текстов не найдено, а в статьях немало ошибок, которые Кобылянская в принципе не могла допустить, да и стиль совершенно не ее.

Замуж так и не вышла

Писательница никогда не была замужем, хотя и мечтала об этом. Самая большая ее любовь была с писателем Осипом Маковеем. Они писали друг другу нежные письма, но так и не поженились. В одном из последних посланий Ольга осмелилась попросить: только позовите - я пойду за вами. А после долгого молчания получила ответ: "Есть женщины, которых недооценили или не смогли оценить мужчины. К таким я отношу Вас".

Вскоре Маковей женился на другой, оставив в сердце Кобылянской незаживающую рану.

Удочерила внебрачного ребенка брата

Олег Панчук - химик-ученый из Черновцов. Он единственный наследник Кобылянской - ее приемный внук. Именно он в начале 90-х написал статью, где рассказал правду о тех самых статьях - одах советской власти.

Маму Олега писательница удочерила, когда та была еще маленькой. Девочка - внебрачная дочь ее брата Александра от австралийки. Эта тема была в семье всегда табу. Елена-Галина, Галюся, как ее называли домашние, вышла замуж, родила двух сыновей. И все они жили вместе с Кобылянской в том доме, где сейчас музей.

С 1903 года у Кобылянской был левосторонний паралич. Ей тогда было почти сорок лет, - добавляет Ярослава Мельничук. - Паралич повторился еще и в 30-х годах. И уже после этого она перестала ходить. В основном сидела в специальном кресле дома. Иногда родственники выносили ее в сад. Ей помогали вычитывать рукописи, перепечатывать. Секретарем и советчиком Кобылянской на протяжении многих лет был зять Ельпидефор Панчук - муж ее приемной дочери.

Начинала писать на немецком

Мама Кобылянской была наполовину немка, наполовину полячка. Ради мужа-украинца сменила веру и стала грекокатоличкой. Дети (их было семеро) хорошо знали польский и немецкий, при этом учились в немецкой школе, а украинский осваивали с репетитором на дому. Кстати, свои первые произведения Кобылянская писала именно на немецком.

А еще в семье все музицировали и вели песенники. Ольга хорошо играла на рояле, брала уроки игры на цитре. Этот уникальный щипковый инструмент теперь экспонат литературно-мемориального музея писательницы в Черновцах. Есть в экспозиции и кровать Кобылянской - очень миниатюрная, ведь и сама Ольга была маленькой, не выше 1,60 м.

По словам будущей писательницы, она закончила лишь четыре класса народной школы, то есть имела основу « для дальшого розумового розвою ». Ольга Юлиановна много занималась самообразованием. Увлекалась произведениями по социологии, политологии и философскими трактатами. Искала себя в музыке (играла на фортепиано, цитре, дримбе), неплохо рисовала и играла в театре. Хотела даже стать профессиональной актрисой, но отдала предпочтение литературе. Была человеком с европейским мышлением, ее волновал вопрос эмансипации - она считала его веянием времени, когда не только проблемы личной жизни заставляли женщину поднять голову и посмотреть на мир по-иному. Кобылянская одна из первых в украинской литературе обратилась к образам женщин-интеллигенток, стремящихся вырваться из мещанской среды. И при всем этом она оставалась настоящей женщиной. Интересовалась новинками моды, имела изысканный вкус. В юности была жгучей брюнеткой с бархатными глазами и до глубокой старости сохранила стройную фигуру.

«В МОЄМУ ЖИТТІ НЕ ЧАСТО ГОСТЮЄ РАДІСТЬ»

В Черновцах существует единственный в Украине Литературно-мемориальный музей писательницы, находящийся в доме, где Ольга Юлиановна жила с 1925 года и до самой своей смерти. Там, среди многочисленных экспонатов и личных вещей, хранится уникальный документ - дневник Кобылянской. Это две общих тетради, написанные на немецком языке и лишь некоторые слова на украинском и польском (в их доме разговаривали на этих трех языках). Первая запись сделана 1 ноября 1883 года. Она вела их больше семи лет, когда жила в Кимполунге, Дымце, Болехове. Почти 70 лет эти раритеты были за границей; их сохранил и передал в музей известный американский адвокат Иван Панчук.

Из дневника перед нами возникает впечатлительная и эмоциональная натура. Личные душевные боли будущей писательницы станут тем жизненным материалом, который ляжет в основу ее произведений. Она писала стихи, потом придумывала новеллы. Постепенно фантазии перерастали в романтические повести, а дальше сюжеты приходили уже из самой жизни, бурлившей вокруг Ольги.

« Межи моїми ровесницями і знакомими, котрих в мене було небагато, не було жодної, котрій я б була могла відкрити свою душу з її тайнами. Їх ідеал був мужчина і заміжжя, тут вже все кінчалося. Мені хотілося більше. Мені хотілось широкого образовання, і науки, і ширшої арени діяльності », - пишет она в своей автобиографии. И в то же время: « В моєму житті не часто гостює радість... Чому жоден чоловік не любить мене тривалий час? Чому я для всіх тільки «товаришка », - читаем в письме от 27.11.1886 года.

Кобылянская начинала свой литературный путь как немецкая писательница: рассказ «Гортенза, или картина из жизни одной девушки», «Человек из народа» и повесть «Человек», написаны на немецком языке. Позже, под влиянием своего окружения - Наталии Кобринской, писательницы, одной из основательниц женского движения на Галичине, Софии Окуневской - первой украинской женщины-врача в Австро- Венгрии (кстати, она стала прообразом героини раннего произведения Кобылянской «Судьба или воля»), Августы Кохановской - художницы, иллюстрировавшей новеллы писательницы «Некультурная», «Природа», «Битва», «Под голым небом», она начнет писать на родном языке. Кстати, одним из импульсов писать на родном языке стала влюбленность Ольги в Евгения Озаркевича, брата Натальи Кобринской (позже украинский общественный деятель, врач).

В творчестве Ольга Юлиановна находила утешение. Из-за болезни матери ей надо было заниматься хозяйственными делами и присматривать за младшими братьями. « Я не маю ніякого бажання до хатньої роботи, бо вона мені не дає задоволення, - пишет она в дневнике. - В моєму серці нема жодного сонячного промінчика, душа вкрита хмарами. Я хвора на тяжку хворобу, мене може вилікувати жваве духовне життя, а де його тут взяти? ». Когда писательница жила в небольших городах Южной Буковины, она открыла для себя контрасты и противоречия быта крестьян. Она говорила, что ее заслуга в том, что смогла привлечь внимание читателей «к настоящим Марусям, Ганнусям и Катрусям, которые должны стать женщинами европейского характера». А когда начала работать над повестью «Земля», то буквально рыдала над фактами, открывшимися ей.

В 24 года О. Кобылянская в отчаянии пишет в дневнике: «Я стара, зацькована, втомлена, душа моя геть роздерта, знервована до краю. Я не можу писати, не можу нічого читати. А найжахливіше те, що я вже ніколи не зможу бути щаслива». «Від року 1903 я підтята лівобічним паралічем. І сердечною хворобою, внаслідок простуди в Галицьких горах. Хвороба ця держиться й досі та не дозволяє брати участі в діяльності українського суспільства, а хіба лиш писати, що я роблю по можливості», - это из автобиографии. «Я безмежно радісна, що мені судилося дожити, бачити і переживати історичні хвилі возз’єднання Північної Буковини з Радянською Україною», - из письма к украинским писателям. Когда читаешь ее произведения, ставшие классикой, дневники и письма, то кажется, что будто перед нами совсем разные женщины. Какой же она была на самом деле?

«МЕНІ СУДИЛОСЯ БЛУКАТИ САМІЙ ДО КІНЦЯ СВОГО ЖИТТЯ»

Наибольшей любовью писательницы был Осип Маковей, - считает внук Ольги Юлиановны Олег Панчук. - Он был одним из первых редакторов и критиков ее произведений. По специальности учитель. Маковей был на три года младше Кобылянской. Они полюбили друг друга с первого взгляда. Остались ее письма к нему. Этот архив хранится во Львове. « У нас споріднені душі. Ми обоє письменники. Я б могла тобі допомагати. Корегувати твої праці. Ти пишеш, що утримуєш свою матір і тому не зможеш утримувати ще й мене. Я заробляю на життя своїм пером », - писала она ему в одном из писем. После их разрыва его письма к себе она сожгла.

Некоторое время Кобылянская и Маковей даже жили вместе. И, наверное, он ее по-настоящему не любил, а восхищался лишь как писательницей. В 1903 году уехал из Черновцов, вступил в брак, но не был счастлив в браке и в 1925 году умер. А Кобылянская так и не вышла замуж. Единственное утешение в личной жизни - приемная дочурка Галина-Елена (по мужу Панчук). Она одновременно была и ее племянницей.

Моя мать жила с О. Кобылянской с пятилетнего возраста, - рассказывает Олег Эльпидефорович Панчук. - Ее отец - брат писательницы Александр - был адвокатом. А мать, австрийка, бросила ребенка и уехала в Вену. Всю свою жизнь моя мама обожествляла Ольгу Юлиановну и называла ее мамочкой. Именно она ухаживала за писательницей до последнего ее вздоха. Моя мать закончила педучилище, но по специальности не работала, так как в то время украинцам было тяжело устроиться, а работала медицинской сестрой в рентгенологической лаборатории. С моим отцом Эльпидефором (дома его звали Ильей) она познакомилась на вечере в Украинском народном доме в Черновцах. Отец родился в крестьянской семье, где, кроме него, было восемь детей. Но он был смышленый и единственный в семье получил высшее образование. Папа в Первую мировую войну был на фронте. Два года отсидел в концлагере. Когда вышел, закончил исторический факультет Черновицкого университета. Работал там библиотекарем, а со временем стал первым директором Литературно-мемориального музея Ольги Кобылянской. В 1926 году родился мой брат Игорь, а в 1932 - я.

МОРЕ В БУТЫЛКЕ

В музее писательницы две комнаты остались такими, какими были во времена Ольги Юлиановны. Это кабинет и спальня. В кабинете стены совсем белые, потому что она говорила, что так ей свободно и просторно для творчества. На письменном столе стоит оригинальная чернильница в виде венецианской лодочки. И лишь одна вещь приводит в удивление: бутылка, находящаяся там с начала 20-х годов. Это подарок румынской художницы Л. Прунку - морская вода. Дело в том, что Кобылянская никогда не была на море и, глядя на эту бутылку, в двух очерках описала море. На стене в рамке под стеклом - засушенный букетик эдельвейсов - ее любимых цветов, которые она насобирала еще в Кимполунге. В музее хранится портрет писательницы, написанный Августой Кохановской. Она изображена на фоне гор, которые присутствуют почти во всех ее произведениях. В 1927 году, когда отмечали 40-летие литературной деятельности писательницы, львовская община подарила Ольге Юлиановне лавровый венок, сделанный из серебра. Среди ее любимых вещей в шкафе стоит кружка, привезенная из Киево-Печерской лавры, которой уже 101 год; камень с могилы Шевченко; трубка отца и... щипчики для выщипывания бровей.

В 40 лет писательница перенесла апоплексический удар, что привело к частичному параличу, - рассказывает О. Панчук. - За ее жизнь их было три - еще в 20-е и 30-е годы. Поэтому самостоятельно Ольга Юлиановна не могла ходить. А в последние годы - даже сесть в кресло. У нас сложилась традиция каждый вечер заходить к бабушке и рассказывать о своих делах. Она внимательно слушала, угощала нас с братом конфетками. А еще - бабушка запомнилась своим заводным характером и любовью к кинематографу.

Дом, в котором мы жили, сначала принадлежал старшему брату Кобылянской Максимилиану. Он единственный в семье был москвофилом. Во время Первой мировой войны русские войска трижды оккупировали Черновцы. Новая власть Макса назначала бургомистром. А когда австрияки возвратились, то ему пришлось убегать и уехать в Одессу. Поэтому долгое время дом сдавали разным людям. Ольга Юлиановна написала брату письмо и предложила купить у него дом. Этим делом занималось Министерство иностранных дел, потому что в то время мы жили в разных странах. Уже через много лет к нам приезжал внук Макса Борис Балицкий, который рассказал, что за вырученные деньги семья пережила голодомор, купив мешок муки, то есть «проели дом».

«ТІЛЬКИ Б БІЛЬШОВИКИ НЕ ПРИЙШЛИ»

Когда присоединили Буковину к Советской Украине, то имя Кобылянской власть использовала в агитационных целях. В то время вышел целый ряд статей, якобы написанных писательницей. Хотя на самом деле она не имела к ним никакого отношения и написаны они даже не в ее стиле. Политика ее совсем не интересовала. Она абстрагированно воспринимала действительность. Однажды, разговаривая с журналистом и литературоведом Дмитрием Косариком, сказала: « Якось проживемо, тільки б більшовики не прийшли ». Он выскочил из комнаты будто ошпаренный, пообещал молчать об этом инциденте, а с того времени родственники писательницу саму с чужими людьми не оставляли. Делегации приходили посмотреть на живого классика украинской литературы, а после этого посещения появлялась новая порция агиток. Надо помнить, что в 39 х - 40-хгодах Ольга Юлиановна уже была очень больным и старым человеком. После написания «Апостола черни», в сущности, литературой не занималась.

Когда началась Великая Отечественная война, нашей семье давали автомобиль, чтобы эвакуироваться, - продолжает О. Панчук. - Но мы не согласились по двум причинам. Во-первых, думали, что прийдет освобождение и немцы с румынами будут по-человечески относиться к украинцам. А во-вторых, Ольга Юлиановна физически не выдержала бы такого длинного путешествия.

Когда на Буковину снова пришли румыны, то писательницу даже хотели отдать под трибунал из-за того, что ее агитационные советские письма вредили румынскому государству. Ставились вопросы заключения, проведения показательного суда и даже публичного расстрела как изменницы. Но нашлись умные люди, которые тормозили рассмотрение дела, оставив в покое 78-летнюю женщину. Кобылянская умерла 21 марта 1942 года. Маршрут похоронной процессии пришлось согласовывать с румынской властью. Они не разрешили катафалку проехать по центральной улице, а лишь коротким путем к кладбищу. Хотя некролог и опубликовали в местной печати, но многие побоялись прийти проститься с опальной писательницей. В последний путь ее провожало, кроме родственников, человек триста. Родителей предупредили, чтобы никаких речей на украинском языке, но ученица Кобылянской - учительница Равлюк, все же нарушила запрет. Ольга Юлиановна похоронена, как и хотела, в родовом склепе на Русском кладбище.

Так случилось, что семья Кобылянских не богата потомками. У Ольги, Евгении, Степана и Владимира детей не было. У Максимилиана были дети и внуки, но они все умерли. Юлиан вместе с семьей после Первой мировой войны выехал в Вену. В 1966 году его единственный сын умер. У Александра была дочь Галина - моя мать. У нее - двое сыновей: Игорь и я.

Игоря Эльпидефоровича уже нет на этом свете. Только и осталась младшая ветвь Панчуков. У Олега Эльпидефоровича - две дочери. Старшая Ольга, как и он, по образованию химик. Защитила диссертацию. Несколько лет тому назад, когда научные работники стали не нужны в Украине, поехала по приглашению друзей семьи во Францию. Там сменила специальность и сейчас работает в одной из фирм по организации туризма между нашими странами, а также ведет французский отдел газеты «Украинское слово». Младшая - Наталья, закончила Черновицкий университет, по специальности переводчик. Принимала участие в упорядочивании дневников писательницы. Ее муж - адвокат. У них пятилетний сын - Игорь, все живут в Черновцах. Кстати, их дом буквально в нескольких минутах ходьбы от Литературно-мемориального музея и довольно часто Олег Эльпидефорович, в свободное от лекций время, проводит экскурсии.

ВМЕСТО ПОСЛЕСЛОВИЯ

Весь архив и много личных вещей писательницы нынче находятся в местном краеведческом музее (бывший планетарий). Условия хранения там не наилучшие. Несколько лет тому назад хотели построить специальный комплекс. Но этот проект, из-за недостатка средств, до сих пор остается на бумаге. В самом музее Кобылянской течет крыша, проваливается пол на веранде, перманентно возникают проблемы с отоплением дома. Совсем нет средств на приобретение новых экспонатов. Но, несмотря на все неурядицы, после посещения музея совсем иначе относишься к ее произведениям и понимаешь - они совсем не архаичные, а современные. Потому что вопросы добра и зла - категории вечные.

Загадка: что есть общего у них,
Кого я перечислю по порядку?
Извилины включите хоть на миг –
Ну, постарайтесь огласить разгадку.

Я первой вам студентку назову
Из универа имени Лумумбы –
Порадовала красотой Москву –
Чудеснейший цветок столичной клумбы.

Теперь готовьтесь: называю ту,
Что следует за первой в нашем списке.
Она в Одесском аэропорту
Директор... Прочитаю без запинки,

Что третий номер в Криворожье нас,
Приводит -- в неуказанную школу...
Как раз она сейчас заходит в класс
Учительницей... Угадали? «Шпору»,

Я понимаю, вы не припасли –
И не сумели отыскать разгадку...
Еще добавлю: авторша «Земли»
Заглавная в том списке... Все не гладко?

Ну, что поделать? Раскрываю сам.
Не знал, что недогадливы настолько...
Сперва подсказку предлагаю вам:
Зовут всех выше названных... Да, Ольга...

И общая фамилия у них...
Да, Кобылянская... Ну, слава Богу,
Разгадка прозвучала... Автор книг –
Первопричина, ясно... Понемногу

Мы к пониманью факта подошли,
Что в мире помнят гордую землячку,
Коль в самых разных уголках земли
Так называют девочек...
Враскачку

Гуляли вечерами всей толпой
По улице, что то же носит имя...
Боюсь, что «Землю» мы тогда с тобой
Еще не прочитали... Колдовскими

На Кобылянской были вечера...
А здесь она сама жила когда-то
В окно глядела и любви ждала
И, презирала немца-супостата,

Румына... И когда в сороковом
Советы пнули наглого румына
Красноармейским грубым сапогом –
И стала украинской Буковина,

Писательница высказалась «за»
Публично – в украиномовной прессе...
Ее тотчас продвинули в ферзя,
Чтоб в идеологическом замесе

На классика ссылаться: коль она,
Мыслитель европейского масштаба,
Поддержка коей Сталину ценна,
Сказала «За!», то пусть умолкнут жабы,

Тот «аншлюс» осудившие вразброд...
Но наступает год кровавой тризны
Ломает судьбы сорок первый год –
И Буковина, бедная отчизна,

Вновь под пяту румына попадет...
Бесчинствовует румын на Буковине...
Уже из кресла Ольга не встает
Она парализована, но ныне, --

Считает Кобылянская, -- должна
Тем более сказать прямое слово
Протеста, гнева... Вызвала она
Злость сигуранцы... Ей грозят сурово

Военным трибуналом, но ушла
От власти короля и Антонеску
Под Божью власть, туда, где не могла
Земная -- по-румынски и немецки –

Властительницу дум приговорить,
Поскольку Высший суд над ней свершился...
А в мир ее души приотворить
Окошко до конца я не решился –

Стесняюсь... Не желала ведь сама
Над «i» расставить точки однозначно.
Нам ни осталось ни клочка письма,
Где из контекста явно и прозрачно

Дала бы знать нам Ольга, что ее
И поэтессу Лесю Украинку
Не просто дружба жгла, как уголье,
А... Ладно – дорисует пусть картинку

С сочувствием читатель до конца –
И понимает, а не осуждает
Ту, чья душа, как прежде, в Черновцах
Незримая над городом витает,

Где ежечасно кто-нибудь ее
Упоминает имя, где со страстью
Плетут актеры тонкое тканье
Из дум ее и чувств в стремленье к счастью,

Что счастью равнозначно, а итог
Всегда трагичен, ведь бессмертья нету...
Освобожденный от фашистов мог
Свою звезду сиятельную эту

На гордую орбиту вознести
В сорок четвертом благодарный город:
На Кобылянской уголок спасти,
В котором жар души и внешний холод

Любовь и нелюбовь пережила:
Ее квартиру сделали музеем,
А улица, что имя приняла,
Где бродим вечерами и глазеем,

Где тайно наполняется душа
Любовью, вдохновением и светом –
Та улица так дивно хороша...
Музей с ее рабочим кабинетом,

Ее вещами, книгами – хранит
Ее души высокой отраженье –
И эхо нежным голосом звенит,
В нас отклик пробуждая и волненье...

У гения загадочна стезя
И логика судьбы необычайна
Его простою меркою нельзя
Измерить, в нем всегда сокрыта тайна.

Сто разных «почему?» да «отчего?»
Навеки остаются без ответа...
Один Господь все знает, но Его
Маршруты неисповедимы – это --

Как аксиома... Ольга родилась,
Когда была над Южной Буковиной
Австрийского помазанника власть...
Пан Юлиан с дражайшей половиной

Квартировали в тихом городке
С названием полурумынским: Гура-
Гумора... Дом – и яблони в садке,
Язык царит немецкий – вся фактура...

Потом – Сучава, Кимполунга... Суть
Тех странствий очевиден: выживанье.
Где заработок был, туда и путь...
Высокий смысл в том тягостном скитанье:

Образованье высшее сынам –
Их пятеро в семье – с натугой дали...
-- А Ольге и Евгении? Ну, вам
Ведь замуж, это значит, что едва ли

Имеет смысл распахивать кошель...
В начальной школе годика четыре
Дойч поучите: «гутен морген, шнелль...» --
И баста... Папа с мамой не шутили --

И трое старших: Максимиллиан,
Владимир, Александр – пошли в юристы,
Филологом стал классным Юлиан,
Степан – военным... Девочек – на выстрел

Не принято к наукам подпускать...
Пан Юлиан с супругой рассудили:
-- Конечно, пусть научатся писать –
И ладно... Так сестрички походили

В начальную, а остальную всю
Потом науку добывали сами
Из книг и жизни... И Эжена Сю
Сверхмодного читали и стихами

Марали, как положено, альбом...
Все, как у всех... С одним отличьем только:
Все девушки мечтали об одном:
Замужестве – тут все кончалось... Ольга

Мечтала об ином: писать, творить,
Участвовать в общественном движенье...
С подругами об этом говорить?
Никто и не поймет ее решенье...

Доставить радость, первые стихи
Ей посвятила Ольга – на немецком...
Здесь видятся особости штрихи:
Язык немецкий в обиходе местном –

Обычен – и для Ольги он родной.
На нем рассказ дебютный написала –
«Гортензия» -- и – поворот чудной:
С трудом сама его перелагала

На украинский... Так и повелось:
Сперва рассказ напишет по-немецки
Потом лишь переводит вкривь и вкось...
На украинском высшие отметки

Едва бы получала – и потом
Ее рассказы, повести, романы
Всегда, всегда в редакторе крутом
Нуждались... Ну и что? В том нет обмана,

Что украинским классиком ее
Признала просвещенная громада...
Иных ее творенья в колотье
Кидало:
-- Порнография! Не надо

В литературе откровенных тем,
Не надо страсти, ревности и боли...
Чего желает женщина – зачем
Писать, читать об этом? В странной роли

В ее твореньях женщина... Она
В них не объект желаний, а источник...
И психология ее темна –
Сплошное ницшеанство, если в точных

Оценках обозначить этот вздор,
Что пишет, эпатируя громаду
С презрением к народу... Приговор
Суров: читать те «творы» надо,

Но для того лишь, чтоб критиковать...-
Читайте, господа мои, читайте...
Ну, а ее призвание -- писать
О ценностях живой души... Вперяйте

Глаза, сердитый критик, в новый «твор»...
Но кто-то подал голос за новинку --
И вдруг умолк хулящий Ольгу хор:
Найдется ль кто, кто Лесю Украинку

Осмелится оспоривать? Она,
Всеукраинский светоч по признанью,
Той буковинкою восхищена...
Легла поддержка эта в основанье

Того литературного пути,
Который Кобылянская торила
По целине, сквозь бурелом... Спасти
Новаторшу от травли – главным было

Стремленьем поэтессы. А потом
Связала две души высоких дружба...
Давайте книги Ольги перечтем...
«Царевна», «Человек»... Привыкнуть нужно

К особым поворотам языка...
Но образы, сюжеты – искрометны...
Ее рука уверенна, крепка...
Вот "Valse melancolique"... Массивны, плотны

Литые фразы – и во всем видна
Самоотверженная честность чувства –
Со смелостью такой она одна
Себя творила средствами искусства...

В начале девяностых – в Черновцы
Переезжает Ольга... Этот город
Культуры украинской образцы
Являл и вдохновлял, давая повод

Писательнице проявлять себя
Как активистке женского движенья...
Впервые, репутацию губя,
Эротику в высоком обнаженье

Представила в «Природе»... Берегла
Стыдливость неприученных и робких:
В грозе зашифровала, как тела
Сливаются в оргазме... Ищет тропки

К тому, чтоб передать апофеоз
Набором музыкальных аналогий
Красиво, поэтично... Ну, вопрос
Естествен: эротичных апологий,

Кто прототипом в тех твореньях был?
Сама и приоткрыла ту завесу,
Признавшись, первым Ольгу полюбил
Не украинец – немец... Эту пьесу

Сыграла за границей... В Черновцах
Она любовь мучительно искала –
Раба любви... Любовь ее в тисках
Держала цепко и не отпускала.

Любить для Ольги важно, как дышать...
Объект нашелся, нежностью лелеем.
Никто не в силах Ольге помешать
Увлечься украинцем Маковеем...
В рассказе «Доля» описала шок:
Пронзила сердце с ним, желанным, встреча...
Тетрадь с карандашом... Ушла в лесок,
Писала нечто, карандаш калеча...

Написанное стало для него
Любимейшим на все года рассказом...
Поверила, что выше ничего
Нет той любви, в которой стали разом

Великими и Осип и она –
Что та любовь литературы выше –
И для потомков более ценна,
Чем творчество... Не видя и не слыша

Ничьих резонов, ринулась в любовь,
Как в омут, затянула Маковея,
Поэта и редактора...
-- Нет слов, --
«Природа» упоительна, -- краснея,

Редактор «Буковины» Маковей
Ей разъяснял отказ в публикованье,
-- Но слишком откровенно, ей-же-ей...
Не в этом ли причина угасанья

Горячих чувств к несмелому ему...
Как личность и писатель он помельче,
Моложе Ольги... Все пришло к тому:
Вдруг поняла, что разошлись далече

Пути их душ, а, значит, и телам
Соединяться скучно и нелепо...
-- Прощайте! -- Осип молвил Черновцам
И милой Ольге Кобылянской... Лето

Их счастья разлетелось на клочки,
Уехав, Осип Маковей женился...
А у нее сезон глухой тоски –
Возможно, что любимый ей приснился...

Она не вышла замуж... Никогда
Уже никто из всех мужчин планеты
В писательницы зрелые года
В ней не зажжет те чувства, что воспеты

В ее новеллах пламенных, но к ней
Приехала Лариса... Поэтесса,
Чья дружба становилась все нежней
И все нужней обеим, но завеса

Здесь будет мной опущена... Не всем
Дана способность понимать другого –
И эту тему исключу... Затем
Иного важного коснусь немного...

Мечтала, что возьмет в репертуар
Театр спектакли по ее новеллам,
Но сценаристу равный с нею дар
Был надобен – таким, настолько смелым,

Никто себя при ней не проявил...
Когда ушла, в театре Черновицком
Спектакль «Земля» поставлен все же был
Идет с успехом много лет... Привычкам

Ходить в театр еженедельно мы
Обязаны и Ольгиным спектаклям,
Что наполняли мыслями умы
И пробуждали чувства в нас – не так ли?

Был режиссер отважный – Василько
(А может быть – Василько), что и «Землю»
Сумел на сцену вознести легко --
(Сижу – и затаив дыханье внемлю) –

И «У недiлю рано...»... Перевод
Заглавие лишал очарованья
И огрублял... Ее душа живет
И в ритме поэтичного названья,

В его аллитерации самой,
В мелодии неуловимой: «... Зiлля
Копала»...
Старый снимок... Был зимой
Наверно сделан... Темные носила

Глухие платья Ольга... Тот же стиль
У Леси, что порывиста и нервна...
А Ольга, руки тонкие скрестив,
Задумалась... Об Осипе наверно...