Вера Таривердиева: Он писал только ту музыку, которую слышал. Микаэл Таривердиев, Вера Таривердиева Я просто живу: автобиография

13 лет они были вместе. Но так и не переступили обращения на «Вы». Чтобы на людях не показывать захлестывающую нежность друг к другу.

К моменту нашей встречи Микаэл Леонович был женат несколько раз. Ни с одной женщиной никогда не жил долго. И жены были, как он говорил, «приходящие». Я тогда работала в газете «Советская культура», была музыкальным обозревателем. У меня было имя и репутация … скандальная …

~ Глядя на вас, не скажешь, что вы любительница жареного …

Нет, не в том смысле. Я защищала справедливость. В музыке. И мне очень нравилось это делать. Я была первым человеком, кто написал о Шнитке в газете ЦК КПСС, и это был первый положительный отзыв о нем в советской прессе. Это тогда считалось скандалом. Несколько лет назад я окончила Гнесинку, защитила диплом по французской музыке ХН! века и была очень увлечена своей работой в газете. Я была замужем, у меня был ребенок. Хотя мне уже было понятно, что брак исчерпал себя. Знаете, так бывает, когда люди женятся или выходят замуж в поисках свободы. Мой первый брак — как раз такой случай.

~ А в чем, фигурально выражаясь, заключалась несвобода?

Моя мама, которую я обожаю, человек волевой и с определенными представлениями о том, как нужно строить жизнь и отношения. Она пыталась форматировать мою жизнь согласно своим представлениям. Я бежала от этого в замужество. Мне было 19 лет.

~ Когда вы познакомились с Таривердиевым, вам было двадцать шесть, ему — пятьдесят два. А как произошло само знакомство?

Как-то так сложилось. что Микаэл Леонович меня знал по публикациям. Я его, естественно, знала, как публичного человека. Хотя не могу сказать, что тогда была знатоком его музыки. Узнав, что он хочет написать статью о Родионе Щедрине, позвонила, мы договорились встретиться. Микаэл Леонович пригласил меня на репетицию. Собственно, так и познакомились. Потом он позвал на свой концерт. Потом мы еще раз с ним встретились. Он написал статью, ее опубликовали. Статья ему страшно нравилась, он одновремен но хвастался мной и статьей …

Потом мы поехали на камерный фестиваль симфонической музыки, который Щедрин устраивал в Вильнюсе. На этом фестивале исполнялся скрипичный концерт Таривердиева. Это было в октябре 83-го года. Первый день в Вильнюсе. Нас — большую делегацию из Москвы — только расселили по номерам, после этого мы все встретились в холле гостиницы. И я хорошо помню этот момент — как Микаэл Леонович пошел ко мне на встречу с каким-то особенным взглядом. Таким я его в Москве не видела. Вот именно тогда что-то произошло. Мы весь день провели вместе. А потом и всю жизнь …

Тогда, в Вильнюсе, он пригласил меня вечером в ресторан. И предложил сыграть на небольшом пиани но, которое там было. Я испугалась и отказалась. Но он сыграл. Прелюдию «Встреча С женой» из «17 мгновений». Уже гораздо позже я поняла, что для него это было чем-то из ряда вон выходящим. Он не любил играть в компаниях. Тем более в ресторане.

« … Вера оказалась там тоже. Вильнюс, туман, странное ощущение, что мы знакомы давно. Ощущение страха что-то спугнуть. Желание приручить … у меня было много женщин. Осталась одна. Впервые я был не одинок. И впервые у меня появилось ощущение страха. Я никогда ничего не боялся. Так хотелось продлить ощущение радости и nолета … », (Из книги Микаэла Таривердиева «Я просто живу»).

~ Чувства недоверия не возникло?

Абсолютно не было. Я наивный и доверчивый человек. И он такой же. А потом, скорее, его обольщали, чем он.

~ Я имела в виду его репутацию донжуана?

О нем очень точно Андрей Вознесенский сказал: смесь Дон Жуана с Дон Кихотом. Конечно, он женщин чувствовал и понимал. И женщинам он очень нравился. Он же такой яркий, красивый, необыкновенный … ~ Что вы почувствовали тогда, в первый момент знакомства?

Когда мы встретились, появилось такое теплое ощущение не-одиночества. Но ощущение близости, не случайной близости — оно разворачивалось постепенно …. Он же сам считал, что он одиночка, и все вокруг тоже так думали. Во мне он ценил не просто женщину, но близкого человека. Его не раз предавали, используя его благородство. Хорошо известна история с актрисой, которая, будучи за рулем его машины, насмерть сбила человека, и Микаэл Леонович, чтобы защитить ее от преследования, взял всю вину на себя. Ему грозила тюрьма, срок. Спасла амнистия. Но женщина в самый драматический момент, когда шел суд, уехала из города. У Микаэла Леоновича тогда чуть ноги не отнялись. Роман закончился бесповоротно. Потом эта история легла в основу сюжета фильма «Вокзал для двоих» Эльдара Рязанова и Эмиля Брагинского. Микаэл Леонович очень болезненно отреагировал на личную драму, которая вдруг стала публичной, запечатленной в кино … А его еще пригласили на премьеру.

И когда у него на глазах близкие фотохудожника Умнова выбросили на помойку весь архив, он невозможно взволновался, потому что думал, что его впоследствии постигнет та же участь. Человека, на которого он мог положиться, у него не было. Наверное, это было отчасти предчувствием неизбежности своей судьбы … И когда у него вдруг ПОЯ.8У1лась я, он почувствовал себя комфортно, потому что знал, что я ничего не выброшу, я его не предам.

« … Она еще ПО тем временам писала нахально. Я представлял ее себе толстой музыковедшей в возрасте. И когда увидел ее в первый раз, удивился ее наивному полудетскому виду. Впрочем, я довольно скоро понял, что наивный вид несколько обманчив … ». (Из книги Микаэла Таривердиева «Я просто живу»),

~ Вы упомянули об Эльдаре Рязанове. Они вместе сделали всеми любимый фильм «Ирония судьбы», долго дружили.

С Рязановым Микаэл Леонович познакомился в Пицунде, в киношном доме творчества. Микаэл Леонович, большой любитель водных лыж, пытался научить Эльдара кататься на лыжах. Ничего не получилось, зато они подружились. Однажды Эльдар сидел и напевал песенку «На Тихорецкую состав отправится», И заметил мимоходом, что песенка эта народная и войдет в его новый фильм «Ирония судьбы». «Что это за разговоры! — возмутился Таривердиев. — Это песня не народная, и у нее есть автор. Эта песня моя … ». Микаэл Леонович действительно написал ее задолго

до того, когда Ролан Быков ставил свой первый спектакль в театре МГУ и ему нужна была песня. Потом ее исполнял даже Володя Высоцкий. Эльдар поразился, что у этой песни есть автор, и предложил Таривердиеву прочитать сценарий «Иронии судьбы», по которому он собирался ставить картину …

«Когда я прочел сценарий «Иронии судьбы … », очень удивился. Жанр ни под какое определение не подходил. Для меня этот фильм — рождественская сказка. Сказка о том, что все мы — независимо от возраста — ждем, когда с неба (без всяких наших на то усилий) свалится на голову принц или приниесса. Прекрасные, очаровательные, любящие, которые нас поймут, как никто до этого не понимал. Это — сказка (у кого-то, быть может, она сбывается, но, думаю, мало у кого’). О ней мечтают все и всегда с особым теплом и доброй иронией об этом думают. Фильм делался к Новому году, это был специальный новогодний заказ телевидения, поэтому все говорили, что картина должна иметь запоминаюшиеся песенки — куплетные, с nростыми словами. А тут «развели консерваторию, романсы» … Да еще на такую сложную поэзию. Это загубит картину … Эльдар Рязанов оказался прекрасным товарищем. Мы оборонялись спина к спине. Хотя nризнаюсь, что и сами испытывали страх. Успех песен из «Иронии судьбы … ». признаться. стал для меня полной загадкой». (Из книги Микаэла Таривердиева «Я просто живу»).

~ Из Вильнюса вы вернулись в Москву, и еще несколько лет у вас ведь был тайный роман, так?

Я стала жить двойной жизнью. Жуткий страх, что я могу потерять своего ребенка, буквально преследовал меня. Я боялась, что его отберут. Что потом, в каком-то смысле, произошло. Видимо, наши страхи материализуются. Мой сын, который потом уже жил с нами и к которому Микаэл Леонович относился как к своему сыну, в 13 лет ушел от нас. В результате работы, проводимой в том числе и его отцом … Но это было после. А тогда какое-то время, и немалое, мы жили двойной жизнью, но в этом были свои плюсы. Когда отношения тайные, они складываются естественно, и никто в них не вмешивается.

«Мы придумали свой мир. И закрыли его тайной. Нам было так хорошо. У нас даже Новый год свой. Еще когда мы не могли его встречать вместе, 31 декабря мы переводили все часы в доме на четыре часа вперед. Ставили видеопленку «Иронии судьбы … », и наступал Новый год. Это и был настоящий Новый год … », (Из книги Веры Таривердиевой «Биография музыки»)

Когда же люди быстро выходят на свет Божий с неокрепшими чувствами, на них многие пытаются влиять. В наших жизнях всегда есть люди, которые пытаются на них влиять. Впервые я вышла «на свет Божий» в Сухуми. Ашот, водитель катера, договорился, что мы поживем в его недостроенном доме на окраине города, у маяка. Из московской слякоти я прилетела в теплую нежную ночь. Октябрь, угасающее абхазское лето. Маленький блестящий одинокий баклажан в огороде. Полосатые матрасы, привезенные из Дома творчества. Солнце по утрам бесцеремонно заглядывает в окна без занавесок. Мы больше не хотели расставаться …

Но надо знать Микаэла Леновича! Он человек, который категорически не принимал давления. И он сопротивлялся. И если не принимал, мог поступить ровным счетом наоборот — из чувства протеста. Это приводило к не всегда хорошим для него последствиям. Мог натворить что-нибудь сгоряча. У него был совершенно бешеный темперамент. Представляете, какой силой волей он должен был обладать, чтобы так блестяще внешне сдерживать свою сверхчувствительную натуру?!

~ Он был таким импульсивным?

Еще каким! На людях он был, конечно, сдержанным. Спокойным. Но с близкими … Однажды, сейчас не вспомню, в связи с чем, он пришел и говорит, все, Бог против нас. Сорвал с себя крест и бросил! Потом Евгения Семеновна, наша домработница, нашла этот крест. Он долго винил себя … Он не был воцерковленным человеком. Но всегда был верующим. Микаэл Леонович крестился в зрелом возрасте, по собственному желанию, в армянской Апостольской церкви. Его христианский взгляд на мир — совершенно осознанное и выношенное чувство.

~ А каким он был в семье?

В семье он, безусловно, был главным. Но это для меня как раз самое естественное состояние.

«В семье виноватым может быть всегда только один. Неужели ты не понимаешь, что это очень удобно? Не нужно разбираться, выяснять отношения … Так мы выводим формулы нашей совместной жизни. Виновата всегда я. И никогда с этим не спорю. В этом, конечно же, есть элемент игры, который нравится нам обоим и без которого все может стать скучным. А скука — это невозможно. Тем более что поризительным образом Микаэл Леонович всегда прав. Нам не пришлось привыкать. подгонять себя друг к другу. Все было давно подогнано». (Из книги Веры Таривердиевой «Биография музыки»).

Такая формула взаимоотношений чрезвычайно комфортна. Он стал тем мужчиной, который меня сформировал. После него для меня другие мужчины — ненормальные. Я женщина его формата. И для меня существование в другой структуре просто невозможно.

~ То есть у вас, скорее, преобладали отцовскодочерние отношения?

Нет, просто в наших отношениях присутствовало все — дочь, отец, мать, женщина, мужчина, — у нас была вся полнота отношений. Утром он уезжал, у него всегда были приготовлены рубашка, галстук, сумка сложена — трубка и все причиндалы трубочные, табак … Мне очень нравилось быть его женщиной. Мне чрезвычайно нравился наш быт. Мне нравилось готовить, ухаживать за ним. Женщина, если она любит, получает от этого удовольствие. Если не любит, ее быт раздражает. Это закон. В каком-то смысле он был моим подопечным, как и я его.

В житейском смысле он был совершенно нормальный человек. Адекватный, очень трезвый в оценках, мудрый, но при этом наивный. Потому что чистый. И в то же время он — особенный. Во всем. Он — другой. Непохожий ни на кого. Очень ранимый, чувствительный. И еще в отношениях ему важно было соблюдать дистанцию — он сам ее соблюдал, но и желал, чтобы другие ее тоже, эту грань в отношениях, не переступали. Терпеть не мог панибратства. Охранял себя — внутри. Вообще, стоит взглянуть на его фото, чтобы понять, что он был невероятно идентичен сам себе …. Доверчив, как ребенок. Я даю ему лекарства, он пьет и шутит, мол, она же меня так и отравить может. А потом добавляет, как я жил без тебя, не представляю? И это тоже было правдой. Когда мы жили вместе, он часто повторял эти слова … Помню случай. Мы дома. Вечер. Ужинаем. Все спокойно в природе и на душе. И вдруг Микаэлу Леоновичу становится невероятно тревожно. Он говорит, что вот сейчас буквально только что где-то недалеко стало плохо какому-то человеку. И, думаю, он не ошибался. Просто у него настройка на мир была тончайшая.

~ Хорошо, а недостатки у нега были?

Для меня — нет. И для меня он идеальный мужчина. Он, кстати, считал, что и у меня нет недостатков. Хотя … Есть один. Микаэл Леонович — жуткий аккуратист, обязательно требовал идеальной чистоты во всем доме. Педантично … А я — нет, у меня на письменном столе и в шкафах — «творческий беспорядок», это мое не любимое, но какое-то неизбежное состояние. И он никак не мог с этим смириться. И вот однажды он привычный бардак на моем столе смел на пол. Не выдержал. И разрешил оставить хаос только в моих шкафах, которые закрыты …

~ А что он любил?

Если говорить о каком-то бытовом устройстве его уклада, он много что любил. Он любил читать. Любил хорошую литературу и поэзию. И еще любил читать … инструкции к разным устройствам и тщательно им следовал. Если требовался перевод, скажем, к любимым его фотоаппаратам, он обязательно просил кого-нибудь перевести, а потом мы все

переводы сохраняли и подшивали. В отличие от него я терпеть не могу инструкции. А еще он очень любил хвастаться … мной. Хвастался, что я научилась хорошо готовить по поваренным книгам. Но это было такое мифотворчество. И все, что я умею готовить — сациви, лобио, долму, хаш, — я готовлю исключительно по наитию. Ну есть у меня такая способность — стоит хоть один раз попробовать какое-нибудь блюдо, я, если оно мне понравилось, примерно представляю, как его готовить. А кавказскую кухню Микаэл Леонович предпочитал всем другим. Когда меня спрашивают, что он лю-

бил больше всего есть, я всегда смело говорю — мясо. Он без мяса не мог жить. Смешно, но ему нравились свиные отбивные. Если были свиные отбивные, он мог их есть каждый день …

~ Спрошу иначе — а его любили?

Конечно, он рассказывал о своих прежних отношениях и женщинах, браках и романах. Однажды он даже нам с Миррой Салганик — его названой сестрой — рассказал об этом, и в высшей степени художественно, как бы подводя итог личной жизни. И с огромным чувством юмора. Он обозначил все эти истории как «поиски тихой пристани». Это было так увлекательно и даже смешно, что я предложила ему записать этот рассказ на магнитофон и сделать главой его книги. Он очень возмутился: «Ты за кого меня принимаешь? Я же не Евтушенко, чтобы такие вещи делать публичными?».

у него была очень неординарная внешность. Мне кажется, уже за одну внешность в него можно было влюбиться. Но он считал себя некрасивым. Были случаи, когда его, скажем, не узнавали. Например, в Берлине заходим в фотомагазин. Люди понятия не имеют, кто он. Но моментально к нему все кида-

ются, окружают, он как магнит всех к себе притягивает. На нем стоит печать неординарности. В любимом доме творчества в Сухуми, где он бывал многие годы (в Сухуми он ездил еще в детстве), он жил там по два месяца и больше, и написал многие произведения, его просто обожали. Когда он приезжал, все сбегались, а я все время удивлялась: почему он ездит в Сухуми? Мы как-то пересекались там, когда еще вместе не могли ездить, и мне было странно, что он, имея выбор между Пицундой и Сухуми, едет в Сухуми. Потом, когда я с ним стала ездить, мне все стало понятно: это было место, дом, в котором его ждали, встречали, любили — совершенно искренне. Прибегал Вартан: «Леоныч, вот ваша лампа, удлинитель … ». Его ждал его номер, ощущение тепла, которого ему так не хватало во внешнем мире, он получал здесь. А ему это было крайне важно. Грузины, армяне, абхазы — все жили одной дружной семьей. Микаэл Леонович хотел купить там дом. Мы приезжали, смотрели, это было в 1991 году. .. Но, слава Богу, и денег не было, для этого пришлось бы продавать квартиру на Икше, и мы просто не успели …

~ Вам никогда не хотелось родить от него ребенка? Вы знаете, мы об этом не задумывались. Нам было некогда (смеется).

у меня сын, у Микаэла Леоновича тоже сын. Однажды мы с ним пришли к выводу, что мы не самые лучшие родители. У нас был свой мир, мы были настолько сконцентрированы друг на друге, что нам совершенно не нужен был третий. Нам действительно это было не нужно. Нам очень хорошо было вдвоем.

~ А сейчас не жалеете, что не было детей?

Нет, потому что я все свое время могла отдавать Микаэлу Леоновичу. Потом никто же не знает, какими будут дети. Как полушутя говорил Микаэл Леонович, нам не повезло с детьми. Нет, они, конечно, хорошие, но сказать, что они очень близкие нам люди, не могу. У них свои судьбы, свой мир. Они не внутри нас, понимаете? Они есть. Просто есть. Это довольно сложный вопрос. Видимо, когда человеку что-то дается свыше, через другого что-то отнимается. Мне кажется, близких людей не может быть много. Бывает, люди находят душевную близость в детях или родителях. Иногда мне кажется, что мы с Микаэлом Леоновичем «одной крови». Трудно объяснить, но это так. По каким-то человеческим представлениям мы, может быть, были вместе не очень много, 13 лет, но я скажу так: настолько плотно и концентрированно мы были вместе, что это не 13 лет, а гораздо больше.

~ Как сейчас думаете, почему не сложились отношения с сыном, он ведь от вас ушел?

С Микаэлом Леоновичем у Васи были замечательные отношения. Вася отчасти стал для него его ребенком. С Кареном и его мамой, первой женой, певицей Еленой Андреевой, они прожили вместе недолго. Хотя Карена он воспитывал и принимал участие в его судьбе, но Карен никогда так и не стал ребенком, с которым он носился, как с писаной торбой. Иногда мне казалось, что Васька ему ближе. Вася очень пластичный по натуре человек. И если мы вместе где-то появпялись, белобрысый Вася и Таривердиев с его, по словам Андрея Вознесенского, «профилем гениального сайгака», все вокруг тут же начинали говорить об их схожести. А мы смеялись, у них ничего не было общего внешне. Но пока Вася жил с нами, у него даже движения появились от Микаэла Леоновича, он их по-детски копировал. Помню, они заключили соглашение. Микаэл Леонович пытался при учить его к чтению. Вот они и решили, что, мол, высокие стороны договариваются, что за прочиганные, например, 200 страниц, разрешается

столько-то компьютерных часов. Если Вася получает двойку или тройку, то время сокращается. Очень смешной, трогательный договор. И серьезный … Они ему следовали.

Вообще, к нему мальчики особенно тянулись.

Они в нем чувствовали такое мужское начало, которого часто не хватает даже тем мальчишкам, у которых были отцы. В 13 лет у Васьки, как у всех нормальных подростков, начался период бунта. Он прогулял дней десять в школе, мы об этом узнали постфактум и стали вести с ним нравоучительные беседы, на что он вспыхнул: «Я хочу жить со своим отцом». У меня — истерика. А Микаэл Леонович говорит: «Мы не можем ему это запретить, это будет неправильно. Но ты не волнуйся — от любви не уходят. Он обязательно вернется». И он оказался прав. Вася ушел. Он не приходил несколько лет. Мы с ним виделись, конечно, но редко. А вернулся он реально в нашу жизнь уже после ухода Микаэла Леоновича. Сейчас Вася в Индии. Его там нашли ребята с Первого канала, которые делают фильм о Микаэле Леоновиче. Мой сын говорил о нем, как о близком, живом, родном человеке, о том, что лучшее время — это наша совместная жизнь. Как жаль, что он тогда ничего не понимал, с горечью признался Вася. Вообще, с кем бы по жизни ни соприкасался Микаэл Леонович, он всегда оставлял след в другом человеке …

~ Таривердиев был все-таки намнога старше вас.

Он вас чему-то, скажем так, учил?

Конечно. Как бы это точнее сказать, не то что принципам. В газете приходилось много всего делать. Я старалась не делать того, что мне не нравилось. Но однажды написала обзор по поводу фестиваля «Московская осень» и упомянула одно сочинение в положительном плане. Микаэл Леонович жутко на меня разозлился: «Как ты можешь, ты же совершенно по-другому к нему относишься?», спросил. Он очень сильно на меня обиделся. А я не могла выносить, когда он на меня обижается, и находится в таком внутреннем конфликте. Этот урок я запомнила и больше так не делала. Ложь и фальшь он не принимал категорически. Я помню, его преследовал Никита Владимирович Богословский, чтобы Микаэл Леонович написал статью о его симфониях. А Микаэл Леонович не хотел, но Богословский достал так, что Микаэл Леонович попросил меня сделать это. Я написала, но под другой фамилией, отказать Богословскому было невозможно …

К слову, в 1974 году после выхода фильма «Семнадцать мгновений весны» Богословский «от чистого сердца» придумал шутку, которая слишком дорого обошлась Микаэлу Леоновичу. Он чуть не слег с инфарктом. Позже Богословский признался в «своем юморе». Речь шла о телеграмме, которую, подписав именем французского композитора Лея, Богословский отправил в Союз композиторов и в которой Франсис Лей якобы обвинил Таривердиева в плагиате.

« .. Читали телеграмму все, кому было не лень. События катилисъ как снежный ком: Микаэл украл музыку. «Но, друзья, вы же знаете музыку к этому фильму, сравните’». (Из книги Микаэла Таривердиева «Я просто живу»).

«История С телеграммой стала для него драматическим уроком. Он узнал цену популярности. Вряд ли популярность, не будь такого поворота событий, могла как-то испортить его. Она никогда не нужна была ему в своих статусных проявлениях. Она нужна была ему как признак, как подтверждение востребованности, понимания, как ответ на

~ А как он музыку писал?

Он писал всегда только то, что слышал внутри себя. Чаще всего это было летом. Ему важно было найти тему, а дальше он уже свободно с ней работал. Вот появляется новый заказ, а он вдруг тревожно спрашивает, а что, если не напишу? Я его всегда пытал ась успокоить: «Микаэл Леонович, у вас столько всего уже написано, ну возьмете старую тему … ». И это его как-то успокаивало. Иногда он уснет, а утром: мне приснилась тема, у меня есть решение. Во сне оно приходило. Он ни в чем себя не предал — в смысле своего предназначения. За исключением, пожалуй, единственного раза — случая с балетом «Девушка и смерть», когда за несколько дней до премьеры в Большом театре балет сняли, и он жутко переживал. Эта история произошла в 1987 году.

Это какое-то испытание, которое он должен был пройти и перестрадать то, что перестрадал. Сам говорил об этой истории именно так. Потому что согласился на переделки, вообще согласился на постановку балета, хотя его предупреждали, что в Большом театре идет самая настоящая борьба. Суть ее была ему абсолютно чужда, и интриги его мало интересовали. Ему важна была только музыка в чистом воплощении. Он старался не обращать внимания на слухи и предостережения, что балет может и не случиться … За много лет до того случая он фактически отказался от первой студийной записи, потому что дирижер, с которым ему предстоя — ла работа, начал его поучать, как правильно записывать партитуру. И, несмотря на огромное желание сделать запись, Микаэл Леонович просто хлопнул дверью и ушел. Перед ним потом извинялись, просили вернуться. А тут он со всей откровенностью и беспощадностью к самому себе признался: «мне так хотелось, чтобы этот балет случился, что я пошел на компромисс со своей совестью, а делать этого не следовало … ».

Услышанное послание … Он был очень удобным объектом для популярности и неизменных ее проявлений — слухов и сплетен. Элегантный, красивый, талантливый, с такими «несоветскими» привычками и увлечениями, как водные лыжи и катер, спортсмен, светский человек, появлялся в обществе красивых женщин, курил трубку». (Из книги Веры Таривердиевой «Биография музыки»).

«Конечно, Я слышал об этой самой настоящей войне, которая идет в Большом театре. Но никогда не считал возможным становиться на ту или иную сторону, да и не подозревал, что война столь кровава. Но мне казалось: Большой театр меня пригласил! И вместо того чтобы вести себя как всегда: вот партитура, ни одной ноты здесь не меняется, не нравится — до свидания, — стыдно сказать, но мне так хотелось, чтобы в Большом театре поставили МОЙ балет, что я стал переделывать … И все становилось более банальным … Я сам погубил свой балет. И когда понял, что это для меня смерть, я просто сказал: «До свидания! Я вас знать не ХОЧУ! Ни Союз композиторов, никого, я вас знать не знаю». Но долго, несколько лет, я приходил в себя, возвращал себе свое состояние. Человек, нормальный человек, не может жить в состоянии других. Он может жить в состоянии своем, которое ему понятно, тогда он живет нормально». (Из книги Микаэла Таривердиева «Я просто живу»),

~ Вера, насколько понимаю, вы были готовы к тому, что он уходит, он долго болел …

Этого никогда не ждешь и в это не веришь. Но эта тема уже у нас была … Теперь я знаю, что он чувствовал свой уход. После операции в Лондоне он шутил, что теперь сердце у него из обшивки «Шаттла», такое прочное. Где-то в апреле ночью он стал играть на рояле. Я так удивилась, потому что на рояле он в последнее время не играл. И он как-то особенно посмотрел на меня и сказал: прощаюсь со своим роялем.

Летом мы полетели в Сочи на «Кинотавр». Приехали в аэропорт, нас там встречают близкие люди. Мы вместе с Олегом Янковским поднимаемся по трапу, а Микаэлу Леоновичу так тяжело даются ступени этой лестницы. И я так остро помню, как Олег на него посмотрел … немного испуганно, потому что ему уже тогда было очень плохо. Прилетели в Сочи, а там сплошной дождь, и грустно так, и мы никуда не выходим, один раз — на пляж. А потом Сережа Урсуляк отвез нас в «Актер», куда у нас была путевка, оставаться на «Кинотавре» было неуютно. Обратные билеты у нас были на 25 июля, я купила их за месяц. И на 16 часов у нас был рейс, а в 6 утра это случилось … И мы на этом самолете улетели. Вместе.

Альтовый концерт, который он написал в 1993 году, за три года до смерти, это концерт ухода. Это прощание, это о том, как душа расстается с телом. Я просто убеждена, это хроника того, что испытывает душа, когда она оказывается ТАМ. Эта музыка всегда производит очень сильное впечатление. Концерт — уход, а Трио — самое последнее произведение Микаэла Леоновича — это полет души к новому, тоже ТАМ. Она уже прорвалась. и это ее взгляд на то, что она видит. Я, когда это поняла, была потрясена. А то, что я поняла верно, у меня есть доказательство. Когда писала свою книгу, я была в его музыку очень сильно погружена. Я писала о том, что Микаэл Леонович как композитор родился в 1957 году, когда написал цикл на стихи средневековых японских поэтов «Акварели». Я этот цикл анализировала. И вот пишу последнюю главу, цитирую любимую книгу Микаэла Леоновича «Мастер и Маргарита», а в конце завершаю, что «судьба свершилась, и замкнут круг» цитатой из японского цикла: «Как странник я одет, готов к пути. Мой путь в волнах безбрежных исчезает … ». И тут мне что-то как стукнет в голову. Думаю, возьму-ка я ноты. Смотрю, а в конце, где последняя фраза Трио, стоит последняя строка цикла. У меня зашевелились волосы на голове. Для меня это ЗНАК.

У него никогда не было никакого дурного помысла по отношению к кому-либо. Он назвал свою книгу «Я просто живу». Он жил, сохраняя в себе ту чистоту, которая давала ему возможность писать такую же чистую музыку. И слышать то, что ему было дано услышать. Он выполнял задание. И когда он выполнил свое задание и написал свою последнюю музыку, он умер. В его музыке всегда, прибегая к определению Мераба Мамардашвили, присутствует ностальгия — ностальгия по далекой родине. По далекой родине, которая и есть «ТАМ». Мы все пришли оттуда …

«В последние годы ему часто снился один и тот же сон. Как будто он плывет в море. Море уносит его далеко. И берег не виден. Это был грустный сон. Море было веселым днем. Ночью, когда оно снилось, оно становилось грустным. Потому что это было другое море. В его музыке, время которой еще не наступило, он одинок. Впрочем, он всегда одинок, человек, самоопределившийся внутри самого себя. Потому что он один на один с миром … ».

Вдова замечательного композитора, автора знаменитой музыки из кинофильмов "Семнадцать мгновений весны" и "Иронии судьбы, или С лёгким паром", Микаэла Таривердиева, сейчас является президентом благотворительного фонда имени своего мужа, но и сама Вера Таривердиева - известный высокопрофессиональный музыковед, лауреат многих премий, журналист, а как радиожурналист явилась создателем лучшей программы отечественного радио в 2011 году и стала лауреатом "Радиомании". О творчестве Микаэла Таривердиева ею была написана и издана книга, пользующаяся большой популярностью, - "Биография музыки". Кроме того, ежегодно Вера Таривердиева проводит фестиваль органной музыки в Калининграде - в Кафедральном соборе (1333 год постройки), являясь директором этой исторической концертной площадки.

Память о композиторе

Вера Таривердиева каждым своим шагом, каждым своим новым занятием и каждой минутой своей жизни продлевает то необыкновенное счастье так редко встречающейся на земле настоящей взаимной любви, которую ей посчастливилось найти и которую теперь так тяжело нести в одиночестве. Она не рассталась со своим мужем даже после его смерти, он всё ещё рядом с нею неотступно - в своих сочинениях, о которых узнают всё подробнее даже далёкие от серьёзной музыки люди. И всё благодаря тому, что делает для этого узнавания Вера Таривердиева. Конечно, песни его сочинения из кинофильмов сможет спеть каждый россиянин - от мала до велика, в любой час суток и в любом состоянии. Но Микаэл Леонович написал не только песни!

Творчество его обширно и прекрасно, и знакомство с ним настолько же интересно. Его мелодии сопровождают человека всю жизнь. Именно наследием великолепного музыканта и занимается Вера Таривердиева. Биография композитора пунктуальнейшим образом и в исключительно поэтическом ключе донесена ею в книге (а сколько статей написано, сколько интервью дано самым разным изданиям, сколько настоящих музыковедческих исследований проведено ею!), но главное - это деятельность, направленная на популяризацию творческого наследия Микаэла Таривердиева. Директорство в калининградском Кафедральном соборе - событие из того же ряда, открывшее новые и долгожданные возможности для переведения дела всей оставшейся жизни на более высокий уровень. И об этом нужно обязательно рассказывать отдельно.

Кафедральный собор

Место, где расположен этот памятник архитектуры, в народе именуют А называется Кнайпхофе. Именно здесь и директорствует Вера Таривердиева. Биография собора богаче не только любой человеческой, но и, пожалуй, не каждый народ пережил столько событий. С 1333 года начался отсчёт его времени. В алтарной части собора испокон века хоронили самых выдающихся жителей Кёнигсберга. В 1588-м на стороне северного нефа был сооружён "профессорский" склеп, именно там похоронен Иммануил Кант. В 1944-м авиация союзников оставила от величественного собора почти руины, но его удалось воссоздать практически в первозданном виде. Здесь работают несколько музеев, в том числе Канта, и два великолепных концертных зала с органом Alexander Schuke - самым большим в России: четыре мануала, восемь с половиной тысяч труб, девяносто регистров! Более ста тысяч туристов в год принимают эти стены, около семисот концертов в год проводится здесь, множество фестивалей и два самых крупных органных конкурса: Первый Всероссийский и имени Таривердиева.

Вера Гориславовна Таривердиева была выбрана на эту ответственную должность администрацией губернатора, поскольку уже зарекомендовала себя отличным организатором. Вакансия появилась неожиданно, когда и композитор Аркадий Фельдман, возглавлявший Кафедральный собор, почувствовал необходимость с головой окунуться в творчество и написал заявление об уходе с этого чисто административного поста. Оставил себе только работу главного дирижёра симфонического оркестра Калининграда. Но из штата Кафедрального собора его всё-таки не отпустили, и он продолжает работу под началом Веры Гориславовны Таривердиевой как дирижёр. В свою очередь Вера Гориславовна решила не брать себе ни квартиры, ни заработной платы. Живёт во всё время пребывания в Калининграде прямо на работе, а свои деньги направляет на нужды этого учреждения культуры. Есть ли у нас в стране чиновники, которые поступают как Вера Таривердиева?

Биография

С самого начала восьмидесятых музыканты России читали статьи и рецензии явно молоденького, но уже острого на язык музыковеда - выпускницы "Гнесинки". Особенно хорошо запомнились строки о музыке Альфреда Шнитке (даже в восьмидесятые его не очень-то было принято хвалить, а Вера хвалила). Ей нравилось писать о современной музыке, хотя диплом защищала по французской полифонии тринадцатого века. И у неё получалось глубоко чувствовать и понимать новые формы, новый музыкальный язык, новую структуру с необычным наполнением. Биография Веры Таривердиевой (личная жизнь - тоже) по-настоящему началась именно тогда, ведь благодаря свежести её воззрений на современную музыку и заметил её тот самый Мастер.

Он судил по строкам газеты "Советская культура" и представлял себе даму средних лет с причёской и маникюром, с большим жизненным и профессиональным опытом, который и помогал ей проникать в суть музыки, овладеть свободой слога, накопить сентенции. Как теперь говорят, матчасть музыкальной критики авторесса смолоду знала замечательно. Разве мог предполагать известный композитор, что можно так ошибаться. Когда они всё-таки познакомились, оказалось, что это девушка, молоденькая, красивая, стеснительная, чистая, замечательная. О которой скоро станут говорить: "Смотри, что пишет жена Таривердиева Вера!". Возраст у них слишком уж разный. Ей - двадцать шесть. Ему - пятьдесят два... Влюбился он наверняка сразу, но слишком много причин было это чувство скрывать. До поры до времени, разумеется.

1983 год

Этот год был началом счастья длиной в тринадцать лет. Тринадцать лет исключительной нежности, взаимопонимания, настоящего содружества и ослепительной любви. Однако обращения друг к другу "на ты" так и не случилось. Как объясняет сама Вера Таривердиева, возраст здесь ни при чём. Это бесконечное уважение невидимых простому глазу границ, которое по большей части утеряно современниками, и называется оно - такт. Микаэл Леонович был женат перед этим дважды официально, и ещё несколько раз "приходящими" браками. Женщин он всегда любил, и они не могли не любить его. Но по-настоящему единственной, действительно неповторимой стала последняя - неугасимая в своей молодости Вера Таривердиева. Год рождения 1957. Скоро наступит момент, когда она "перегонит" своего любимого. Он покинул этот мир в шестьдесят пять.

Сколько лет Вере Таривердиевой понадобится, чтобы увековечить всё, что её муж создал за свою не очень длинную жизнь? Её читатели и поклонники творчества Микаэла Таривердиева знают, что ей предстоит очень много. Длинный список произведений Мастера занял бы все буквы в этой статье, и размера статьи не хватило бы. Он более всех романов на свете любил именно булгаковский - "Мастера и Маргатиту". Поэтому и не было у него свободной жизни - всегда работал. А Вера ему помогала всем, чем могла. Даже просто своим присутствием. И так же, как Маргарита, задолго до встречи с Мастером Вера вышла замуж. Рановато это произошло - в девятнадцать лет, когда хочется поскорее сделать выбор и отделиться от родителей. Итоги - в статистике. Сын Веры Таривердиевой до наступления переходного возраста жил в семье Таривердиева, затем воссоединился с родным отцом. Прошли десятилетия, но воспоминания об этом детстве и отрочестве у него до сих пор светлы. Это было, как оказалось, неизмеримое счастье. Но не все люди умеют его вовремя оценить.

Предназначение и долг

В этой женщине Таривердиев не ошибся. Это оказался действительно тот самый человек, которого называют "близким". Который не воспользуется, который не предаст. Не бросит. Творчество для Мастера - это весь мир, это он сам, весь - с руками, ногами, мозгами и всем остальным организмом, где главное - сердце. Микаэл Леонович всю жизнь был доверчив, наивен, благороден и прост. Защитой при этих качествах может быть только одно - одиночество. Так и было, пока не повилась у Таривердиева Вера Гориславовна. Дата рождения этой осенней связи хорошо известна тем, кто прочитал книги, написанные впервые по-настоящему влюбившимися людьми.

Одиночество кончилось, и главное - у Мастера ушёл страх. Он понял, что с ним не произойдёт того, что случилось с его знакомым - известным фотохудожником. Весь огромнейший архив после его смерти просто выбросили на помойку. Таривердиев понимал, что с его многочисленными рукописями может случиться то же самое. И этот страх всё усиливался год от года. Хорошо, что работать не помешал. После того как в его жизнь вошла Вера, все без исключения страхи просто улетучились. И лучшего пропагандиста собственного творчества он бы найти не смог, даже если бы обыскал весь мир.

"Вокзал для двоих"

Таривердиев написал в своей книге "Я просто живу" об этом мгновенно возникшем чувстве неслучайной близости, которую нужно беречь, ибо - редкость она неимоверная. Его предавали много и часто. Он, как человек благородный, разборок не устраивал, просто прекращал неудавшийся роман. Некоторые случаи из его жизни будут уроком всенародным и на все времена. Вера Таривердиева снова в своём интервью вспомнила эту историю, ставшую канвой всем известного и многими любимого фильма "Вокзал для двоих". Это Микаэл Леонович разрешил покататься на своей машине женщине, с которой в тот момент встречался. А она насмерть сбила человека. И он взял всю вину на себя, чтобы заслонить от преследования эту актрису.

Был суд - страшное испытание. Ему грозил довольно внушительный срок. А дама его сердца в этот самый драматический час вообще прекратила с ним общение и даже уехала из города. Тюрьма не случилась по разным причинам, главная из которых - амнистия. Но пережить композитору всё-таки пришлось так много, что он не забыл об этом до конца жизни. Напоминали постоянные сердечные боли, едва ноги не отнялись в такой момент. Предательство близкого - всегда огромная боль. Эти события и Эльдар Рязанов и описали в сценарии к фильму. Микаэл Леонович переживал потому, что некрасивая история - его личная драма - вдруг стала ещё и публичной. На премьеру его пригласили. Словно незаживающие раны солью посыпали.

"Ирония судьбы"

А с Рязановым Таривердиев дружил долго и крепко. Познакомились в Доме творчества Пицунды, когда Рязанов напевал песенку, которую считал народной: "На Тихорецкую состав отправится". Сказал, что непременно войдёт она в новый его фильм. Таривердиев долго и негодующе смеялся: "Эта песня не народная, я её автор!". Написана она была за много лет до этого случая, даже Высоцкий её успел спеть. Тогда Рязанов предложил Таривердиеву сценарий фильма, похожего на рождественскую сказку, которая практически никогда не сбывается.

И Таривердиев написал к этой картине все остальные песни. Их сразу запели повсюду - и на сценах всех уровней, и в любом застолье. И теперь их поют. И будут петь так долго, что скорее всего - всегда. Таривердиев, повстречавшись с Верой, почему-то сразу понял, что теперь ему можно быть спокойным за своё творчество. Никто его рукописи на помойку не выбросит, и в народные песни будут превращаться, не теряя авторства.

"Семнадцать мгновений..." на всю жизнь

Они были одинаковы в своём отношении к жизни, оба любили мир и людей в нём, таких разных, таких странных, таких непредсказуемых. Однажды по просьбе Микаэла Леоновича Вера написала статью о симфониях Никиты Богословского. Давалась статья очень тяжело, но не потому, что симфонии Никиты Владимировича были недостаточно хороши. Они были замечательны. Но даже поставить собственное имя под строками Вера Гориславовна не могла себя заставить.

Статья вышла под псевдонимом. Это потому, что Вера очень хорошо знала о той поистине трагедии, которая произошла в 1974 году, когда вышел и стал исключительно популярен сериал "Семнадцать мгновений весны". Музыка из этого кинофильма звучала буквально из каждого окна. Города становились безлюдными, когда транслировалась очередная серия по телевидению. И решил слегка подшутить над этой популярностью. От такой шутки Таривердиев слёг в предынфарктном состоянии, так дорого она ему обошлась. Будучи в Париже, Никита Богословский в шутку, "от чистого сердца", послал телеграмму с подписью Фрэнсиса Лея в Союз композиторов СССР, что Таривердиев допустил плагиат, украв у него мелодию из фильма "Мужчина и женщина".

Остаться человеком

Любой музыкант скажет, что плагиата там нет, как нет композитора, не использовавшего этот ход нисходящих (или восходящих) сект. Сороковая симфония Моцарта тому пример. Может, и Лей тоже сплагиатил? Но как, как можно было оправдаться от такого поклёпа, как объяснить правду всем, особенно далёким от музыки людям? Словом, Таривердиев заболел.

Но общаться с Богословским не прекратил, простив его совершенно непростительную шутку. И Вера Гориславовна хорошо понимала это. Она сама до сих пор остаётся таким же человеком, несмотря на возраст и жизненный опыт, - доверчивым, слегка наивным и прекраснодушным.

Прощание

Вера Гориславовна, конечно же, почувствовала это прощание задолго до того, как любимый муж покинул этот мир. Она не верила ни сердцем, ни умом, что любимый может её покинуть, но прощание уже звучало в его музыке. А Вера - музыкант, даже более того. Её основная профессия - музыковедение, и в этом она высококлассный специалист. Операция на сердце, которую перенёс Таривердиев в Лондоне, не могла её настолько убедить, как написанный за три года до смерти альтовый концерт (1993).

Там настолько достоверно звучала музыка сфер, так ясно ощущалось прощание души с телом - как хроника событий прощального путешествия души. И последнее произведение Микаэла Таривердиева - Трио, ещё более явно подсказывало, как душа прорывается туда, в небытие, с какой болью, и как эта боль кончается, когда душа уже ТАМ. Он написал свою прекрасную музыку и умер. А Вера Гориславовна делает всё, чтобы мы все об этой музыке узнали. Только тогда будет понятно, что музыка - вечна, а смерти нет.

Микаэл Таривердиев, Вера Таривердиева

Я просто живу: автобиография. Биография музыки: воспоминания

© М. Таривердиев (наследник), 2017

© В. Таривердиева, 2017

© Оформление. ООО «Издательская Группа „Азбука-Аттикус“», 2017

Издательство КоЛибри®

Микаэл Таривердиев

Я просто живу

Тбилиси – полифонический город

«Разве не заметно, что я – единственный», – отвечаю я, когда меня спрашивают, есть ли у меня брат или сестра.

Синее небо моего детства, небо Тбилиси, жаркое лето, воздух, напоенный запахом южной зелени и настолько густой, что, кажется, его можно резать ломтями. И мама. Мама, которая идет мне навстречу. У меня захватывает дух, я не вижу ее лица – только сияние, исходящее от него.

Дом, в котором я родился, когда-то весь принадлежал нашей семье, вернее, семье моей мамы. Старинный, построенный в виде буквы «П», он всегда казался мне громадным. Когда я увидел его много позже, он показался мне меньше. Или просто я стал взрослым? Это был красивый, даже для Тбилиси, дом в три этажа, с большим двором, в котором был фонтан и огромное тутовое дерево.

От дома к реке спускался парк около километра длиной. Рядом с домом – церковь или, скорее, часовня. В общем, родовое гнездо. Акоповы – фамилия моей мамы – хорошо были известны в Тбилиси. Один из дядей моей мамы был какое-то время городским головой. А еще был беспутный дядюшка. Он считался чрезвычайно легкомысленным и постоянно подвергался осуждению, хотя был человеком вполне безобидным. Когда он загуливал, ехал кутить, то нанимал три экипажа. В одном ехал он сам, в другом ехала его шляпа, в третьем – трость. Даже до меня дошли возмущенные рассказы о его поведении. Странно, но в Тбилиси сохранилось немало людей как бы из прошлого, из старой жизни. Во многом именно они задавали тон в городе даже в советское время. В Грузии слово «товарищ» не вытеснило слово «господин». К старшим часто обращались «батоно». А старые фамилии по-прежнему пользовались уважением.

Наш дом после революции экспроприировали. В парке был построен санаторий, а в самом доме поселили разных людей. Сначала нам оставили три комнаты, потом две, а когда отец с матерью переехали в государственную квартиру, оставшаяся часть семьи ютилась уже в одной.

Кура, шумная, бьющая по гранитным набережным, а там, где их нет, – по отшлифованным камням. Я долго был убежден, что реки бывают только такими. Они просто должны быть стремительными, коварными, с водоворотами, которые таят в себе завораживающую опасность. Конечно, я читал о других реках, но, когда оказался в России и впервые увидел Волгу, я изумился спокойствию и равнодушию огромной массы воды, которая никуда не стремится. И только кинув палочку, я понял, что водяная масса все-таки движется. Это было совсем не похоже на ту горную реку, в которой семилетний мальчишка, каким я себя помню, никак не может устоять на ногах.

Лето. Мама ушла на работу. Отец тоже. Я болтаюсь без дела при Марусе – домработнице, которая жила с нами. Маруся тоже куда-то отправляется, а дворовые мальчишки зовут меня в бассейн. Мне ужасно интересно, ведь это первый настоящий плавательный бассейн в Тбилиси. Мы долго едем на трамвае, но зря – воду спустили, профилактика. Мы бежим к реке, это совсем недалеко. Ребята решили искупаться – в этом месте набережной нет. Стали раздеваться. Сняли рубашки, сняли сандалии, брюки. Прыгнули в воду. И я тоже. Но плавать я не умею. Сказать стесняюсь. Меня несет, но я молчу. Ребята понимают, что происходит, – я среди них самый младший – и начинают кричать. Какой-то незнакомый молодой человек прыгает в воду, подхватывает меня, но выйти на берег тоже не может. И мы плывем вдоль берега. Я помню, что все время спрашивал его: «Вам удобно?» – «Заткнись, не мешай!» – кричал он. Так он проплыл со мной полгорода, от цирка до рынка, наверное, километра полтора, пока не появилась набережная и лестница. Там парень меня вытащил, и мы, мокрые, пошли обратно. Только тогда я действительно испугался. Почему я не сказал, что не умею плавать?

Вернувшись домой, тайно высушил одежду. Ночью мне стал сниться бурный поток. Вода меня несет, а я тону, тону. Я не спал несколько дней. У меня поднялась температура. Мама допытывалась, в чем дело. Но я молчал. Уже потом она случайно узнала об этой истории.

А к Марусе по субботам приходил солдат. Он сидел на кухне и пил чай. Это вызывало во мне живейшее любопытство. Как-то в субботу Маруся повела меня в Парк культуры и отдыха. Там только что построили парашютную вышку. Здоровенную. Она привела меня в абсолютное исступление. Я до сих пор помню это совершенно сумасшедшее желание прыгнуть с вышки. Но как это сделать втайне от Маруси? Тут как раз очень кстати появился солдат и стал весело болтать с нею. Я же, выпросив немного мелочи на мороженое, оказался у кассы парашютной вышки.

– Мне билет, – протянул я гривенник.

– Нет, мальчик, нужно взвеситься, – ответила кассирша.

Я взвесился.

– Можешь. – Билет мне был продан.

Я побежал к лестнице. Но чем выше я поднимался, заглядывая через решетки вышки, чем дальше от меня удалялась земля, тем меньше мне хотелось прыгать. И я стал уступать дорогу тем, кто поднимался за мной. И все-таки я поднялся. Когда взглянул вниз, душа ушла в пятки. Нет, не в пятки. Душа целиком влезла в горло. В животе стало холодно, а сердце стучало в глотке, в носу, в ушах, в глазах. Но не в пятках. И я опять не говорю: «Я не хочу». Я позволяю служителю надеть на меня брезентовые лямки. Огромный раскрытый парашют сам тянет меня к барьеру. Барьер распахивается, меня выбрасывает, и я, как куль, ухаю вниз. Лечу камнем, пока стропы не натягиваются, и зависаю в нескольких десятках метров над землей. Веса не хватает, чтобы приземлиться, – мне всего пять лет. Я вижу, как моя Маруся бегает вместе с солдатом внизу, все такое маленькое-маленькое, люди кричат. Я подтягиваюсь на руках и все-таки постепенно спускаюсь. В голове – одна мысль. Чтобы Маруся не сказала маме. Об этой истории мама узнала через много лет.

А вот об истории с пистолетом так никто и не узнал. У меня был друг Игорь Агладзе (Агладзе – известная в Грузии фамилия, отец Игоря был инженером, дядя – президентом Академии наук Грузии). Как-то мы с ним были у меня дома. Одни. И вдруг обнаружили ключи от ящика отцовского письменного стола. Движимые любопытством, открыли и увидели настоящий браунинг! Отдельно лежала кобура и начатая пачка патронов. Удержаться от того, чтобы не пострелять, мы не могли. Мы помчались на чердак – наша квартира была на последнем этаже, – забрались на крышу и, как сейчас помню, выстрелили в водосточную трубу. Один раз он, один раз я. Что началось! Свистки, суета, мы мигом спустились домой, почистили пистолет подсолнечным маслом, отстрелянные гильзы спустили в унитаз. Тут-то и раздался звонок в дверь. Дело в том, что наш дом находился на улице, по которой ездил на работу и с работы первый секретарь ЦК Грузии Чарквиани. Перед тем как должен был появиться Чарквиани в своем роскошном «ЗИС-110», улица заполнялась людьми, энкавэдэшниками. Именно в такой момент мы и затеяли стрельбу.

– Не слышали ли вы стрельбу? – спросили появившиеся в дверях люди в черных костюмах.

– Нет, – ответили мы. – Кажется, хлопнула хлопушка.

– А кто дома из взрослых?

– Никого.

Они прошли в квартиру, все осмотрели, убедились, что никого нет, и ушли, убежденные, что семилетние мальчишки стрелять не могли. Что было бы с отцом, если бы они нас заподозрили!

В городе появлялся запах арбуза. Свежего арбуза. Это шел снег. Снежинки таяли на лету, асфальт покрывался дождевой пленкой. Ужасно обидно! Но иногда все же снег покрывал землю, вечнозеленые деревья. Это был праздник! Мы высыпали на улицу, тащили запрятанные по чуланам санки, веселье продолжалось до первых солнечных лучей. Снег исчезал. Но весной все вновь становилось белым – цвели вишни. И сирень, огромное количество сирени. Ужасно любил праздник Первое мая. Черешню продавали прямо на улицах. Гроздья черешни, нанизанной на палочки, как виноград. Мороженщицы, веселые, в чистых белых халатах, с повозками на двух колесиках, с ручкой.

Музыка Микаэла Леоновича Таривердиева не знакома лишь тем, кто не видел фильмы «Семнадцать мгновений весны» и «Ирония судьбы, или С лёгким паром!». То есть, на огромном постсоветском пространстве людей, не знакомых с его творчеством, практически нет.

Детство и юность

Он родился в августе 1931 года в Тбилиси, который в то время носил старое название – Тифлис. Семья будущего маэстро имела благородное армяно-грузинское происхождение. Дедушка Гришо Акопов, отец матери, был владельцем огромного фруктового сада. У Гришо Акопова имелся роскошный дом в три этажа, в котором росла мама Микаэла Таривердиева – Сато.

Несмотря на знатное происхождение, Сато Акопова в годы Гражданской войны увлеклась большевистскими идеями. Ей даже пришлось недолго побыть в тюрьме, куда её посадили меньшевики. По семейному преданию, с будущим мужем Леоном Таривердиевым, красным командиром конного полка, она познакомилась именно в эти дни. Полк Леона первым ворвался в Тифлис, освободив его от меньшевиков.

Микаэл Таривердиев был единственным ребёнком. Мама посвятила ему всю свою жизнь. Именно она отвела 6-летнего сына в музыкальную школу при Тбилисской консерватории. В 8 лет он написал несколько пьес для фортепиано, а в 10 стал автором симфонии.

В школе у мальчика дела обстояли несколько хуже. За неимением времени, после уроков приходилось мчаться в музыкальную школу, он мало общался с ровесниками. Ребята гоняли мяч на стадионе и, образовав две вражеские группировки, дрались друг с другом. За неучастие в общественной жизни его недолюбливали.

Зато Микаэл написал гимн для родной школы. Правда, это его не спасло от изгнания. В предпоследнем классе он выступил на комсомольском собрании, защитив одноклассника. Тот оглох от удара, нанесённого ему директором школы. Доучиваться пришлось в вечерней школе.

В 16 лет юный музыкант поступил в музыкальное училище. Окончил его за год. Это было время первого триумфа. Балетмейстер Тбилисского театра оперы и балета попросил талантливого парня написать два одноактных балета. Он справился с этим заданием блестяще. Оба балета входили в театральный репертуар на протяжении двух лет. Первый гонорар Таривердиев потратил на красивую шляпу.

Юность Микаэла Таривердиева оказалась не безоблачной. В 1949 году его отца арестовали. В то время он был Директором Центробанка Грузии. Сын с матерью были вынуждены скрываться, переезжая из квартиры на квартиру. Пришлось даже поголодать. Чтобы как-то выжить, молодой пианист давал уроки музыки.

Потом был короткий период учёбы в Ереванской консерватории. Но здесь Таривердиеву не понравилось, и он отправился в Москву. Примечательно, что в это время пылкий юноша едва не женился. Он увлёкся племянницей знаменитого . Но девушка изменила ему, и Микаэл разорвал помолвку.

В институте Гнесиных Таривердиеву пришлось сдавать экзамен у дяди своей несостоявшейся невесты. Но Арам Ильич был справедлив. Парень оказался единственным, кто при поступлении получил от Хачатуряна твёрдую пятёрку и преодолел огромный конкурс. Более того, вскоре он стал любимым учеником Арама Хачатуряна.

Музыка

В Гнесинке у молодого композитора и музыканта окончательно определился круг его интересов: опера, камерная вокальная музыка и музыка к кинофильмам. Учёба шла успешно, но столичная жизнь оказалось слишком дорогой. В 1953 году, после смерти , отца выпустили из заключения. Но помочь родители сыну не могли. Ему пришлось подрабатывать грузчиком на Рижском вокзале.

Там он познакомился с такими же, как и он, студентами ВГИКа. Как-то будущие актёры поделились, что ищут композитора для своей курсовой работы. Так появилась первая музыка Микаэла Таривердиева, студента 4 курса, написанная к кинофильму. Он назывался «Человек за бортом». А в 1958-ом была написана музыка к фильму «Юность наших отцов».

В Гнесинке появились первые вокальные циклы и состоялся дебют композитора в Большом зале столичной консерватории. Романсы Таривердиева исполнила известная певица Зара Долуханова. Они имели немалый успех.

В 1960-х композитор открывает себя в новом амплуа, которое называет «третьим направлением». Маэстро пробует доносить поэзию под написанную им музыку. Так появляются монологи на стихи , Григория Поженяна и .

Вскоре Микаэл Леонович начинает сотрудничать с исполнителями, которые в содружестве с композитором становятся известными. Так именно Таривердиеву удалось создать трио «Меридиан» и вокальный дуэт Галины Бесединой и Сергея Тараненко. А также помочь найти свой стиль и дебютировать . Будущая примадонна российской эстрады впервые прославилась песнями к кинофильму «Король-Олень».

О человеческих качествах Микаэла Леоновича можно было судить по его благородным поступкам. Всемогущий , возглавлявший в то время Союз кинематографистов Советского Союза, направил Таривердиева представлять картину Калика во Францию. Но сам режиссёр, отсидевший в лагерях, был невыездным. Композитор отказался ехать без него. За это 12 лет его не выпускали за границу. Нет, его не травили и не разносили в пух и прах в газетах, но созданная атмосфера была таковой, словно Таривердиева не существовало.

Следующая волна популярности, вынесшая композитора на вершину, была связана с культовой лентой «Семнадцать мгновений весны». Сегодня немыслимо представить этот фильм без музыки гениального Таривердиева, хотя поначалу он хотел отказаться от этой работы. Микаэл Леонович подумал, что речь идёт об очередном «шпионском» сериале.

Микаэл Таривердиев за работой

Но, прочитав сценарий, сразу согласился. Пробовались на песни к фильму и . Они пели замечательно, но голоса, по мнению музыканта, не подходили. Был выбран , что стало причиной долгой обиды Магомаева.

О том, насколько важной считала музыку композитора режиссёр Лиознова, можно судить по беспрецедентно длительному «музыкальному» эпизоду встречи с женой. Эта сцена длится без единого слова и действия 8 минут.

Сериал стал культовым сразу же после выхода и принёс огромную славу всем, кто имел к нему отношение. Но вот в список на Государственную премию СССР Микаэла Таривердиева не внесли. Это получилось из-за испорченных отношений с Татьяной Лиозновой. Она решила внести себя в титры не только как режиссёр, но и как соавтор-сценарист. Этому воспротивился . К Таривердиеву они обратились, как к третейскому судье. Тот встал на сторону Семёнова.

Зато народная любовь не обошла Таривердиева. Его песни из «Семнадцати мгновений весны» бесконечно крутились по радио и получили две первые премии на «Песне-72». Такая слава не понравилась менее удачливым коллегам и стала причиной грязной интриги, которая отняла у композитора немало здоровья.

Появилась сплетня, что музыку к ленте о легендарном Штирлице Таривердиев украл у французского композитора Франсиса Лея. Якобы точно такая же музыка была написана французом к фильму «История любви». Сначала были звонки – якобы из Франции – на Гостелерадио. Потом пришла фальшивая телеграмма в Союз композиторов с текстом:

«Поздравляю с успехом моей музыки в вашем фильме. Франсис Лей».

Злая шутка получила развитие. Многие коллеги, ранее считавшиеся друзьями, отвернулись от Таривердиева. Его произведения звучали всё реже на радио и телевидении. На концертах Микаэла Леоновича ему приходят записки с вопросами – правда ли, что он украл музыку у француза и советское правительство выплатило огромный штраф. Композитор сворачивает свою концертную деятельность. И когда он уже на грани нервного срыва, друзья помогают ему выйти на самого Франсиса Лея, который опровергает этот слух.

Слава, которая пришла к композитору в 1977 году, словно была компенсацией за все прежние унижения. Вышел культовый фильм «Ирония судьбы, или С лёгким паром!». Музыка Микаэла Таривердиева к песням на стихи , и была великолепной. Сами песни исполнила Алла Пугачёва.

За музыку к этому фильму Таривердиев получил Государственную премию СССР. Во многом – благодаря Эльдару Рязанову. Ведь музыкальная комиссия по госпремиям воспротивилась. Видимо, причиной оказался выбор Таривердиевым авторов стихов, которые ещё недавно были опальными. Звание Народного артиста Микаэлу Леоновичу присвоили в 1986-ом.

Композитор писал не только киномузыку, прославившую его, но и оперы, камерные вокальные произведения, органную и инструментальную музыку, балеты. Трудился, как правило, по ночам. Тогда муза к нему приходила чаще всего.

Одно из последних известных произведений музыканта – симфония для органа «Чернобыль», написанная им после поездки в заражённую зону вскоре после аварии. Позже он поделился, что не собирался ничего писать. Симфония родилась неожиданно, её навеяла увиденная трагедия.

Мало кому известно, что весной 1987 года в Большом театре должен был выйти балет «Девушка и смерть» на музыку Таривердиева. Но за неделю до премьеры спектакль вдруг отменили. Это были интриги против режиссёра Юрия Григоровича. Но композитор пережил этот удар тяжело.

За свою жизнь Микаэл Таривердиев написал музыку к более 130 фильмам. Но поклонники его таланта ценят композитора и за великолепную музыку к спектаклям, за оперы, концерты для органа, балеты и романсы.

Личная жизнь

Не только творческая, но и личная жизнь Микаэла Таривердиева оказалась бурной и богатой событиями и пережитыми страстями. Композитор был необычайно красив и импозантен. Высокий, стройный, худощавый, он прекрасно одевался и следил за модой. Женщины его обожали, он им платил той же монетой. Но его браки и романы часто оканчивались плохо.

С первыми двумя женами, Еленой Андреевой и Элеонорой Маклаковой, он прожил недолго и развёлся. Во первом браке у него появился единственный сын Карен. Впоследствии он окончил Рязанское высшее воздушно-десантное училище, принял участие в войне в Афганистане в подразделениях спецназа ГРУ.

Из многочисленных романов композитора наиболее известен роман с актрисой , красавицей, в которую он был долгое время влюблён. Трагедия случилась, когда пара возвращалась в столицу на автомобиле Таривердиева. За рулём якобы была Максакова. Внезапно на дорогу выбежал человек. От столкновения с машиной он скончался.

Всю вину на себя взял композитор. На протяжении двух лет длилось следствие, а потом и унизительное судебное разбирательство. На решающее заседание возлюбленная музыканта не явилась. Поговаривают, она предпочла отдых с друзьями. Микаэл Таривердиев ей этого не простил.

Примечательно, что сама актриса утверждает, что вся история о взятии на себя её вины Таривердиевым - чудовищный миф, придуманный его третьей супругой. Говорят, позже этот сюжет взял на вооружение Эльдар Рязанов для своего фильма «Вокзал для двоих».

Личная жизнь Микаэла Таривердиева изменилась после встречи с музыковедом Верой. Они познакомились на фестивале «Московская осень» в 1983 году. Наконец маэстро нашёл ту единственную женщину, с которой ему было спокойно и комфортно. Они прожили вместе 13 счастливых лет. В своей книге мемуаров композитор написал, что впервые он почувствовал, что не одинок.

Вера Гориславовна Таривердиева после смерти мужа издала книгу «Биография музыки», в которой написала о жизни и творчестве гениального мужа.

Смерть

В конце мая 1990 года в Лондоне Таривердиеву сделали операцию на сердце. Ему заменили разрушенный сердечный клапан на искусственный из того же сплава, из которого была сделана обшивка «Шаттла». Композитор шутил, что у него теперь железное сердце с гарантией на 40 лет.

Но смерть пришла к Микаэлу Леоновичу гораздо раньше, летом 1996 года. Он отдыхал с женой в сочинском санатории «Актёр». 25 июля, ранним утром, композитора не стало. В этот день он с женой должен был возвращаться в Москву.

Похоронили Микаэла Таривердиева на Армянском кладбище в столице.

27-08-2011

№ 640, 27 августа 2011 г. Зоя Мастер говорит, Верой Таривердиевой

"Тот, кто любит, должен владеть искусством терять и находить."
(Пауло Коэльо)

В августе этого года почитатели творчества Микаэла Таривердиева отмечали его юбилей - 80 лет со дня рождения композитора, ушедшего из жизни 15 лет назад. Имя Таривердиева ассоциируется прежде всего с музыкой для кинофильмов "Ирония судьбы", "Семнадцать мгновений весны", "Король-олень" - всего он написал музыку к 132 фильмам. Очень часто век песен из этих фильмов оказывался намного длиннее творческой жизни самих кинолент. Так, например, случилось с песней "Маленький принц" - мало кто помнит о существовании фильма "Человек с "Экватора", но песня любима до сих пор. Всё новые поколения исполнителей и слушателей находят в ней то, чего так не хватает современным песням - искренности, профессионализма, той светлой ностальгии, от которой и слёзы на глазах, и ощущение счастья от соприкосновения с истинным талантом. К сожалению, значительная часть творчества Таривердиева менее или совсем не знакома широкому слушателю. Эта "подводная часть айсберга" - вокальные циклы, балеты, оперы, концерты для органа, - во многом благодаря самоотверженной работе его вдовы Веры, постепенно занимает заслуженное место в репертуаре российских и зарубежных музыкантов.
Вера Гориславовна, согласилась поговорить о человеке, ставшем её единственной любовью, мужем и учителем (Таривердиев был старше Веры на 26 лет), о судьбе его некоторых сочинений, и о том, как память о муже, работа с его наследием помогает ей жить.

На фото Микаэл и Вера Таривердиевы

- Вера, расскажите о себе. Из какой Вы семьи?

Я родилась в Алма-Ате. Мой дед в своё время окончил Киевский Политехнический институт, владел шестью языками. В Казахстане стал одним из основателей республиканского издательства. Его жена, моя бабушка, полька, дочь православного священника, никогда не работавшая до смерти мужа (он умер при странных обстоятельствах в 1934 году), начала преподавать математику, стала завучем школы, награждена орденом Ленина. Отец - журналист, первый доктор наук в этой профессии в Казахстане. Мама - профессор филологии. По её книгам до сих пор учатся студенты.

Стало быть, музыкантов в Вашей семье не было, а Вы - музыковед по профессии. Музыка выбрала Вас или Вы - музыку?

Надеюсь, это был взаимный выбор. В нашем доме было старое пианино "Беккер", с подсвечниками и клавишами слоновой кости. Иногда отец садился за инструмент, играл какие-то пьесы. Мне трудно сказать, что больше притянуло моё внимание к музыке - игра отца или это пианино само по себе. Но с раннего детства я требовала отдать меня учиться музыке. Сначала меня водили к частному педагогу, затем определили в музыкальную школу, потом я поступила в музучилище. Выбор профессии состоялся именно в те годы. Причём, уже тогда во мне возникла даже не мысль, а стремление и уверенность в том, что я должна жить в Москве.
В музучилище я занималась с фанатизмом, который несколько беспокоил моих родителей. Например, в течение четырёх лет, ежедневно, я приходила за два часа до начала занятий и самостоятельно занималась развитием абсолютного слуха.
- Разве можно развить абсолютный слух? Я всегда считала, что это качество - врождённое?

Да, музыкальный слух можно развить, я в этом убедилась на собственном примере.
- По себе знаю, что для поступления на музыковедческое отделение надо сдать 11 вступительных экзаменов.

Да, правильно. И я поступила в Институт им. Гнесиных (нынешняя Академия Музыки им. Гнесиных), который окончила с дипломной работой "Ранние формы полифонии в музыке 13-14 веков во Франции".

То есть, Вы собирались в дальнейшем заниматься исследовательской работой, но пришли в журналистику. Кто-то посоветовал?

Скорее, повлиял своей увлечённостью и профессионализмом. Образование и атмосфера в те годы в Гнесинке были потрясающие. Среди прочих предметов была и музыкальная критика, - предмет, который вела главный редактор журнала "Музыкальная жизнь" Екатерина Добрынина. Именно благодаря ей мне захотелось попробовать себя в этой профессии. Ученик моего отца, профессор МГУ Владимир Горохов отвёл меня в газету "Советская культура", где я на 4 курсе уже проходила практику, и меня взяли на работу. Причём, сразу корреспондентом. В газету ЦК КПСС сразу так не брали людей. А мне отдали место, которое готовили для Ирины Андроповой (дочери Ю. Андропова - прим. автора). Её отец позвонил главному редактору и сказал, что одного члена их семьи газете достаточно.

- Он имел в виду свою невестку, жену сына Игоря?

Да. Мне просто повезло. Я стала журналистом и довольно быстро освоила навыки этой работы. Писала о современной музыке, рецензии на концерты, заказывала и редактировала статьи, при этом наивно спорила с начальством. В 26 лет стала заместителем редактора отдела музыки и хореографии. В одной из командировок, в Вильнюсе, я встретила Микаэла Леоновича.

-Вам было 26, ему - 52. На полжизни старше. Вы были замужем за своим однокурсником, и у вас уже был сын. Я прочитала, что Вы быстро разочаровались в том браке и называли его "абсолютным злом". Это Ваши слова или журналистская гипербола?

Разочарование - да. А "абсолютное зло" - гипербола. Как может быть абсолютным злом то, от чего появился мой ребенок.

- Ваш сын остался со своим отцом. Какие у Вас в дальнейшем сложились отношения? Простил ли сын то, что главным человеком для Вас стал не он?

Неправильным было бы сказать, что с появлением в моей жизни Микаэла Леоновича для меня перестал существовать мой сын или мама. Таривердиев стал моим любимым человеком, моим учителем - человеком, определившим мою судьбу. Что касается моего сына, то когда мне надо было принимать решение уходить или нет, Вася согласился переехать со мной. Микаэл Леонович принял его как собственного сына. Даже в анкете он указывал, что у него два сына. Вообще он потрясающе умел общаться с детьми, мальчики чувствовали в нём то, что в жизни редко встречается. Несколько лет мы жили вмести, и эти годы были очень важными для нас всех. Вася был с нами в тот период, когда Микаэлу Леоновичу делали операцию на сердце, и он был очень хорошим товарищем, помогал нам. Сейчас Васе 31 год, и он считает, что главным воспитателем в его жизни был именно Микаэл Леонович. Отец, которому он и сейчас не нужен, тогда из ревности, из мести всячески настраивал его против нас. В результате, Вася вернулся к отцу, (правда, потом жил у бабушки), а теперь сожалеет о своём тогдашнем решении.

- Общается ли Вася с Кареном, сыном Микаэла Леоновича?

В последнее время - нет. Вася два года жил в Индии, сейчас - в Камбодже. У Карена тоже своя жизнь, своя работа. Он воевал в Афганистане, дважды был ранен, сейчас пишет рассказы, повести. У нас был период частого, близкого общения. Но сейчас я больше общаюсь с его дочерьми.

- Как окружающие отнеслись к Вашему роману с Микаэлом Леоновичем?

Окружающие долго не знали о наших отношениях. К счастью, какое-то время они были тайными. Это были отношения двоих, которым никто не мешал, не влиял. В тайных отношениях есть тот интим, который совершенно необходим для того, чтобы люди поняли друг друга, увидели друг друга собственными глазами. К тому же тайна - всегда романтична.

- Вы "совпали или Вам пришлось многое менять в собственных привычках, вкусах, образе жизни?

Мне ничего не пришлось менять в себе. Потому что я встретила человека, в котором мне было все дорого, все совпадало с моим пониманием и представлением о том, каким должен быть человек. Словом, это был МОЙ человек. В какой-то момент я поменяла место жительства - переехала к Микаэлу Леоновичу, а потом - поменяла фамилию. Вообще мне уже не нужны были по большому счету близкие отношения ни с кем. Как-то отпали мои подруги, друзья. У нас все стало общим, в том числе и близкие люди. Мне и сегодня трудно общаться (да я и не общаюсь близко) с теми, кому Микаэл Леонович не близок, непонятен или не трогает. А наши друзья - они были друзьями и остались. На то они и есть друзья. Я очень рада, что мы иногда собираемся, они бывают у нас на концертах. Очень хорошо ко мне относятся. Даже появляются друзья из прошлого Микаэла Леоновича, с которыми он много лет не общался. И я с ними знакомлюсь уже сейчас.

- Как Ваши родители восприняли этот брак?

Мои родители отнеслись к Микаэлу Леоновичу очень хорошо. Они его очень полюбили, как и он - их. Мой отец советовался с ним, мама его обожала. Он был для них как старший товарищ, хотя он моложе. Возникло какое-то моментальное понимание, моментальная симпатия. Наверное, именно так и должно быть - когда ты воспринимаешь человека целиком, вместе с его миром.
В каком-то смысле в наших биографиях есть общее. Микаэл Леонович родом из Тбилиси, он армянин из Тбилиси. Мама преподавала в школе, отец был банковским служащим, был посажен в 1949 году. Он, также как и я, стремился в Москву. В Тбилиси я очутилась уже после его ухода и полюбила этот город, как свой родной. Я никогда не скучаю по Алма-Ате. Но очень скучаю по Тбилиси… Оба города - многонациональные, пестрые, окружены горами…

Было равенство в Ваших отношениях? К примеру, прислушивался ли Микаэл Леонович к Вашему мнению по поводу своих сочинений? Могли ли Вы всегда честно высказать своё мнение?

Знаете, у меня не возникало повода спорить с Микаэлом Леоновичем. Возможно, звучит странно, но с ним вообще никто не спорил, если соприкасался. Видимо, наше понимание с ним было связано в том числе с пониманием его музыки. Он рассчитывал на меня в этом смысле. Когда я практически заставила работать над автобиографической книгой (я ее записывала под его диктовку), он сердился и говорил, что лучше бы я написала о нем музыковедческую книгу. Я это и сделала, когда время пришло. Это самые счастливые моменты моей внутренней жизни после его ухода. Потому что когда я изучала его партитуры, его рукописи, ноты, я была счастлива от общения с ним, от еще более глубокого понимания его как человека и музыканта.

- Tantum cognoscitur, quantum diligitur. (Познаём настолько, насколько любим.)

Видимо, так. Ему нравилось показывать мне то, что он только-только сочинил. Не было случая, чтобы это мне не понравилось. Потому что Микаэл Леонович в жизни не написал ни одной лишней ноты или неталантливой ноты. Это правда. Во всяком случае, я так его воспринимаю.
И он очень хорошо отдавал себе отчет в том, что он делал. Ему было очень важно, что я понимаю его музыку, и музыку вообще. Он очень гордился тем, что я делаю. Как я пишу, как я ощущаю то, о чем пишу.

В программе "Оркестровая партия" Вы сказали: "Первыми лицами музыки сегодня являются не композиторы, а исполнители". Давайте поговорим и о тех, и о других. Кому из исполнителей М. Л. отдавал предпочтение и почему?

Микаэл Леонович создал не только свой композиторский стиль, но и стиль исполнения. Ему нужны были исполнители его манеры. Он писал только ту музыку, которую внутри себя слышал. Я всегда это говорю. Но это не повторение одной мысли. Это констатация факта, мое свидетельство того, как он писал музыку. Он ее писал, а потом ему нужен был исполнитель. Он его искал, иногда воспитывал, как было с дуэтом Бесединой - Тараненко, с Камбуровой, трио "Меридиан". Он создавал их манеру, вернее, учил их своей манере. А когда не находил исполнителя, пел сам, как это было с монологами на стихи Григория Поженяна, Андрея Вознесенского, Людвига Ашкенази, Шекспира. И никто ТАК исполнить его монологи на эти стихи не может. Близка к этой манере только Ольга Дзусова.

После фильма "Ирония судьбы" Таривердиев попросил Аллу Пугачёву больше не исполнять его песен. Что именно не понравилось автору в "послефильмовой" манере исполнения примадонны?

Он долго работал с Аллой Борисовной - и в "Короле-олене", когда ей было 19 лет и она только-только окончила училище Ипполитова-Иванова, и потом в "Иронии судьбы". Они долго с Рязановым искали нужную, подходящую исполнительницу. Ведь в "Иронии" не песни, это романсы, весьма сложные и мелодически, и гармонически, и ритмически. Их исполнять непросто (исключение "Если у Вас нету тети" и "На Тихорецкую). А романсы на стихи Цветаевой, Пастернака, Ахмадулиной - это очень сложные вещи. Тогда Микаэл Леонович вспомнил о Пугачевой. Ее нашли и привели на картину. Были репетиции, было много дублей во время записей. В результате получилось то, что все знают и с трудом в этом узнают Пугачеву. А когда делалась запись, ее еще никто не знал. Осенью 1975 года она победила на "Золотом Орфее", стала очень популярной. А картина вышла 1 января 1976 года. После успеха фильма Микаэла Леоновича пригласили на "Кинопанораму". И Аллу Борисовну - тоже. Микаэл Леонович полагал, что она споет вживую, а он будет ей аккомпанировать. Когда они попробовали, от ее манеры, в которой она пела и которую от нее требовал Таривердиев, ничего не осталось. И тогда он попросил ее больше не петь его песен. Это была другая Пугачева и ее манера для Микаэла Леоновича была чужда и неприемлема. Вот и вся история.

- А почему Таривердиев, в отличие от Пахмутовой, Бабаджаняна, не писал песен для Магомаева?

Микаэл Леонович, за редким исключением, вообще ни для кого не писал произведений. Он иногда посвящал произведения - например, Заре Долухановой или Башмету. Кстати, Концерт для альта и струнных не только посвящен Башмету, но и написан с учетом его необыкновенного звука. То есть в этом произведении очень важную роль играет тембр альта, определенный тембр.
А Магомаев исполнил две песни Микаэла Леоновича - "Не думай о секундах" и "Я прошу хоть ненадолго" для фильма "17 мгновений весны". Но его не утвердили. Пригласили Кобзона, с ним Таривердиев тоже занимался. И он вошел в стилистику картины безупречно.

- А мне, честно говоря, больше понравилось исполнение "Я прошу..." Леонидом Агутиным. Песня, вроде бы, совершенно не в его стиле, но спел он её необыкновенно лирично, даже пронзительно, но без пафоса. Ну, а кого сегодня Вы считаете лучшими исполнителями песен Таривердиева и почему?

У Таривердиева песен немного. По большей части это то, что я называю музыкальной поэзией - монологи, речитативы, вокальные новеллы, романсы, мадригалы. То, что делает трио "Меридиан" - я называю мадригалами. Это почти никто не поет или поет даже близко не подходя к нужной манере. Извините, только ансамбль старинной музыки из Новосибирска. Монологи, в том числе мужские - Ольга Дзусова.
Сонеты Шекспира - Дмитрий Певцов, у которого ощущение материала, смысла - замечательное. Тамара Гвердцители хорошо поет "Музыку" и "Не исчезай".

- Вы лично участвуете в утверждении участников юбилейных концертов? Как происходит их "отбор"?

Для участия в концертах я приглашаю людей, с которыми работаю, дружу. Это и все уже перечисленные исполнители (трио Меридиан, Иосиф Кобзон, Тамара Гвердцители, Беседина-Тараненко, Дзусова), инструментальный дуэт из Токио Хиде-Хиде, японский дуэт White classical Band, Дмитрий Певцов, Алексей Козлов, театральные и кино актеры). Но осуществляет отбор телеканал, который снимает концерт. А наши отборы часто не совпадают. Или совпадают не во всем.

- Ну вот, скажем, Вам понравилось исполнение Ваенгой "На Тихорецкую"?

Ну, почему было не доверить ей эту песню? Спеть "На Тихорецкую" совсем не сложно.

- Но мне показалось, что временами ей было сложно попадать в ноты. Вообще, позволительно ли менять гармонию, как это сделала ГлюкОза в "Маленьком принце" или мелодию - как Ани Лорак в "Балладе Анжелы" из фильма "Король-олень"?

Как поет ГлюкОза - в этой версии мне больше нравится работа Макса Фадеева. Можно спорить о его некоторых вольностях, но он это сделал нарочно и в этом есть его диалог с автором. Вообще когда есть диалог, уважительный диалог - пусть даже в чем-то необычный, непривычный, - мне нравится. Пример: мы просили некоторых очень известных исполнителей для концерта в Кремлевском Дворце спеть несколько песен - они не смогли, не справились с материалом. Даже "Никого не будет в доме" никто не смог исполнить. А ведь речь идёт о звездах, которых предлагал Первый канал. Это, по-моему, весьма выразительный факт.

И всё же, чем оправданы такие "вольности"? Я понимаю, можно изменить трактовку, нюансы, аранжировку, но непопадание в ноты мне кажется элементарной музыкальной неграмотностью. И как правило, нарушается слияние с текстом, а значит, и смысл, который композитор вложил в каждую музыкальную фразу.

Ничем, конечно, подобные вольности не оправдываются. И вы очень правы насчёт текстов. Вообще песни Таривердиева не предназначены для привычного эстрадного исполнения. Там ведь поэзия, глубокая, настоящая и требует она понимания и бережного отношения. Как и музыка, где каждая нота осмыслена. Если этого нет, возникает ощущение фальши, нарушения гармонического ряда.

- А у меня возникает ощущение, что некоторые звёздные исполнители вообще не дают себя труда заглянуть в ноты и разучивают произведения на слух. Но слух у них оставляет желать лучшего. И отсюда - результат…

Совершенно верно, это результат элементарного несчитывания музыкального текста. К сожалению, такие исполнители вообще не понимают, о чём идёт речь и даже обижаются, когда им указывают на ритмические или гармонические погрешности.

Даже не знаю, смешно это или грустно. Если уж мы затронули тему эстрады, хочу спросить вот о чём - не странно ли, что "Достояние республики" до сих не сделало передачу о Таривердиеве. Неужели опусы Игоря Матвиенко или Гарика Сукачёва большее достояние, чем музыка Таривердиева? Поступало ли Вам предложение от Первого канала?

Пока нет.

В августе этого года Таривердиеву исполнилось бы 80 лет. Знаете, очень сложно представить его в сегодняшней атмосфере шоу бизнеса. Возможно потому, что именно бизнес пришёл на смену творчеству. Композиторы, "тусующиеся" на разного рода ток шоу, к музыке отношения не имеющим, без конца мелькающие в глянцевых журналах, выставляющие напоказ свою личную жизнь, рассуждающие о "крутых" брендах часов и модных диетах. Иногда хочется спросить: когда же вы успеваете творить???

Да, тусоваться Микаэл Леонович не просто терпеть не мог, - он категорически этого избегал. Ему нравилось ездить на "Кинотавр", потому что там было много людей, с которыми он работал, его товарищей. Но сегодняшние тусовки он и вовсе бы не выдержал. Он даже обижался, когда его называли светским человеком. Хотя он именно светский человек в правильном смысле этого слова. То есть тот, человек, который своими манерами, поведением не может и не хочет оскорбить другого.

- Когда я слушаю музыку Таривердиева, особенно его вокальные циклы, мне кажется, это записанная импровизация. Расскажите, как он работал?

Как работал? Отчасти я уже говорила, что М.Л. писал только ту музыку, которую слышал. Она на него снисходила. Он был как приёмник. У него была волшебная своя волна. Для ее сохранения нужно было оставаться чистым и внутренне сосредоточенным человеком - чтобы не потерять ее. Он ее не терял никогда. Впечатления, переживания, люди, жизнь - это было для него важно. Путешествия, помощь другим - все это было топливом. Фотография, которой он увлекался всю жизнь, с детства. Если вдруг у него наступал период внутреннего напряжения, даже немного раздражительности - значит что-то вынашивалось, что-то рождалось в нем. Но как правило люди, события становились толчком к созданию произведения. Вот, например, в Пицунде он услышал как играет Людмила Гамбрия, красавица, очень хорошая органистка. Он через несколько дней написал концерт для органа "Кассандра".
Или же был у Башмета на программе "Вокзал мечты", говорил с ним о романтизме. Башмет задал вопрос: "Почему бы Вам не написать для меня концерт?" Через два дня, внезапно М.Л. сел за свои семплерные инструменты в студии и сыграл концерт для альта и струнных в романтическом стиле. Сразу себя записал. А потом летом, в Ялте, на море, которое он очень любил, записал партитуру. В эти моменты ему нужен был чистый стол (непременно чистый, без каких-либо предметов), точилка (у него была электрическая точилка, которой он гордился) и карандаши ТМ-2. Очень люблю его карандашные рукописи. Они очень красивые.

- Как Микаэл Леонович относился к талантливым людям? Помогал ли пробиться?

Микаэл Леонович очень любил любые проявления таланта. Он мог не знать человека, но если ему понравилось его произведение или фильм, он звонил, говорил об этом. У него никогда не было ревности ни к одному талантливому человеку. Он обожал эту отмеченность Богом. Наверное, потому что был уверен, что талант - от Бога. А как можно не любить проявление Божественного в человеке?
Однажды он услышал "Скоморохи" Валерия Гаврилина по телевидению. Он был в восторге, позвонил Валерию Александровичу. Он был счастлив, как ребенок и так с ним и говорил. В ответ Гаврилин прислал ему письмо, которое Таривердиев хранил как драгоценность. Гаврилин писал о том, какой Микаэл Леонович музыкант и человек, что сформировался под его влиянием - музыкальным и этическим. И еще - цитирую дословно. "Вы добрый человек, несмотря на то, что ВЫ музыкант".

- Да, подтекст довольно грустный и, к сожалению, может быть отнесён не только к взаимоотношениям в мире музыки, но и творческой среде - в целом. А были ли у Микаэла Леоновича ученики?

Микаэл Леонович никогда не преподавал ни в одном заведении, хотя мог бы и хотел. К нему приходили люди, часто просто звонили, как мы говорим, с улицы. Он смотрел их рукописи, давал советы. Некоторые из таких людей стали профессиональными композиторами и считают Таривердиева своим учителем. Это хорошие люди. Очень трогательные. Есть среди них и хорошие музыканты.

- Андрей Вознесенский образно назвал Таривердиева "изящной нотой в наши бетонные дни". Люди, знакомые с Таривердиевым, называют его рыцарем и в то же время часто вспоминают о его неуживчивости.. В чём проявлялось это старомодное в наш расчётливый век "рыцарство", а в чём - неуживчивость?

Он вовсе не был неуживчивым; просто человек со своими принципами, своим взглядом на жизнь и определенными ценностями. Он не мог, да и не должен был ронять свои ценности для того, чтобы кому-то было удобно.
А рыцарство, то есть благородство, он проявлял и в отношении к женщине - в принципе, к понятию дружбы, к музыке, к своей профессии.

- Вера, расскажите о возглавляемом Вами фонде. Кого он поддерживает?

Наш Фонд называется Фонд поддержки творческого наследия Микаэла Таривердиева. Это вынужденная формальная мера для того, чтобы можно было заниматься Международным конкурсом органистов имени Микаэла Таривердиева, участвовать в организации концертов - хотя я например, кроме самого конкурса, ничего не организую. Скорее, я "соучаствую" концертным организациям или залам. Я могу дать идею, концепцию. Я составляю программу, сижу на репетициях, приглашаю исполнителей. Когда есть возможность, мы поддерживаем талантливых людей. Вот два года у нас живет замечательная и исключительно талантливая Термине Егиазарян. Два года назад она была выпускницей Ереванской консерватории, сегодня - уже дебютировала на фестивале в Экс Провансе, будет петь в Лионской опере. Думаю, ее ждет большая оперная карьера. Поддерживаем наших лауреатов и органистов - если считать поддержкой творческое сотрудничество. А содержим наш фонд мы сами - наш друг Овсеп Торосян, председатель совета учредителей фонда. С ним вместе мы получили наше помещение и его содержим. А конкурс, концерты - поддерживают спонсоры. Их немного, и мы им благодарны.

Как возникла идея организации конкурса органистов? Как вообще Вам удалось осуществить такой масштабный проект? Были ли трудности? Кто помогает?

Когда я осталась наедине с огромным творческим наследием Микаэла Леоновича, часть из которого была неизвестна, невостребована, я упорно думала, что сделать, чтобы другую музыку Микаэла Леоновича узнали. Ведь это не просто вопрос исполненности или неисполненности сочинений. Это еще и вопрос масштаба личности, масштаба этого наследия. Я глубоко уверена в его ценности не только для меня, но для людей. Разных людей. Масштаб Таривердиева пока виден совсем немногим, хотя его исполняют сегодня больше. Любые большие величины разворачиваются во времени. И есть закон: чем больше величина, тем больше нужно времени для ее постижения. Я искала короткий путь. Именно идея конкурса мне показалась тем началом пути, по которому я иду сегодня. Это было в 1996 году, когды мы собрались в Союзе кинематографистов, назвали наше собрание Комиссией по творческому наследию Микаэла Таривердиева и составили план действий. В нем было и издание книги, и мемориальные доски в Тбилиси и Москве, и концерты, и что-то еще. И был Международный конкурс органистов. Тогда все было принято с пониманием. А идею конкурса приняли из уважения ко мне, хотя на первый взгляд она казалась странной и непонятной.
Знаете, теперь в Калининграде, где конкурс проводится, считают, что Таривердиев чуть ли не там родился. Идея оказалась плодотворной, место проведения - очень удачным. Конкурс развивается. В нем за время его существования приняли участие (не считая членов жюри), более 200 органистов. И каждый из них в качестве обязательного произведения исполняет каждые два года произведения для органа Микаэла Таривердиева. Кто-то исполняет только на конкурсе. Но многие оставляют эту музыку в своем репертуаре как драгоценное приобретение.
В рамках конкурса мы иногда исполняем и другие произведения Микаэла Леоновича. Например, мировая премьера Альтового концерта прошла именно там, на церемонии открытия Второго конкурса. А с Четвертого конкурса первый тур мы вынесли за пределы Калининграда и проводим в Гамбурге и Москве. С Пятого присоединился Северо-Американский тур, сначала в Вустере (Массачусетс), а с этого года конкурс прописался в Университете Канзаса, в одном из лучших органных центров США. В этом году мы впервые проводим Азиатский тур в Астане. Конкурс сопровождается концертами. Например, в Канзасе это был небольшой фестиваль с концертом лауреата первой премии 2007 года Роберта Хортона (США), лекциями о русской музыке, показом фильма. В Астане конкурс завершится концертом "Аз и Я", который мы посвящаем памяти нашего друга Чингиза Айтматова. Будет звучать разная музыка, в том числе и Таривердиева. Конкурс - это еще и способ общения, объяснения с миром, поиск близких людей, формирования, установления своих критериев, в чем я всегда ориентируюсь на Микаэла Леоновича.

Нет. Если я появляюсь на телевидении или радио, это значит, что кто-то проявил интерес прежде всего к творчеству Микаэла Леоновича. Я со своей стороны не стремлюсь привлечь внимание к собственной персоне. Участвовать в разных телепередачах от своего лица или делать свою (а мне это предлагали) - мне некогда. У меня есть дела поважнее.

Судьба песен (не поворачивается язык назвать это эстрадой) и киномузыки М. Л. складывалась удачнее судьбы его опер и балетов. Один из примеров - снятый за неделю до премьеры в Большом балет "Девушка и смерть". Чем можно объяснить незаинтересованность театров в балете, который в своё время репетировали звёзды Большого - Нина Ананиашвили, Андрис Лиепа, Людмила Семеняка?

Балет был действительно поставлен. Есть даже любительская видеозапись с одного из предгенеральных прогонов. А сняли его решением худсовета Большого театра после острого конфликта. На самом деле возражали не против этого балета как такового. Борьба шла между солистами Большого и Григоровичем. Балет стал жертвой этой борьбы.

- То есть, до сих пор этот балет так и не был представлен публике?

- Идут ли сегодня (и где?) оперы "Граф Калиостро", "Кто ты?" (по сюжету Аксёнова, "Ожидание"?

- "Ожидание" исполняется в концертах, идет в "Новой опере" (свежая постановка, ужасная!), и в Камерном театре имени Покровского, где ее поет Мария Лемешева, наш друг и замечательная певица, в расчете на голос которой и была написана эта опера, как и "Граф Калиостро". "Граф Калиостро" сегодня нигде не идет. Я этому очень удивляюсь. Это блестящая, веселая комическая опера, в своё время шикарно поставленная Борисом Александровичем Покровским. Это то, на что люди бы с удовольствием ходили. И не только в России. Вообще современную оперу ставят крайне мало. А в отношении опер Таривердиева, должна появиться актуальность той проблематики, которую он затрагивал. Она для многих очевидна и сейчас, но сама среда, которая воспроизводит культурный продукт, пока живёт в условиях поп-культуры и тотального постмодернизма. Так что ничьего злого умысла тут нет, просто должно прийти время. Говорят, рукописи не горят. Но не горят именно те, что не поддаются коррозии и тлению. Я вижу, что отношение к музыке Таривердиева меняется, и теперь, во многом, благодаря конкурсу, уже не ассоциируется только со ставшей классикой, музыкой из кинофильмов. Во всяком случае, я буду для этого делать всё, что в моих силах.

- Напоследок, мне хотелось бы задать Вам очень личный вопрос. Недавно, в одном то ли очерке, то ли рассказе я прочитала мысль о том, что жена, посвятившая себя мужу-гению, жившая его интересами, с его уходом испытывает облегчение, освобождение. Вы согласны с этим утверждением?

Чтобы утверждать подобное, надо быть или глупым или безнравственным человеком. То, что со мной случилось, я компенсирую своей жизнью. Страдания бывают разными. Одни ничего, кроме разочарования и боли не приносят. Другие, не снимая боли утраты, многое открывают. Своим уходом Микаэл Леонович не заставил меня страдать бессмысленно - он открыл мне новое, и я точно знаю, что живу своей жизнью.

Вела беседу Зоя Мастер