Имя: Павел Бажов (Pavek Bazhov)
Возраст: 71 год
Деятельность: прозаик, фольклорист, журналист, публицист
Семейное положение: был женат
Павел Бажов: биография
Биографы Павла Петровича Бажова поговаривают, что у этого писателя была счастливая судьба. Великий сказатель прожил долгую и умиротворенную жизнь, насыщенную событиями. Все политические перевороты мастер пера воспринимал относительно спокойно и в те смутные времена умудрился добиться признания и славы. На протяжении многих лет Бажов занимался любимым делом - старался сделать быль сказкой.
Его произведения до сих пор пользуются популярностью у молодежи и старшего поколения. Пожалуй, немного найдется людей, которые не видели советский мультфильм «Серебряное копытце» или не читали сборник рассказов «Малахитовая шкатулка», куда входят сказы «Каменный цветок», «Синюшкин колодец» и «Дорогое имячко».
Детство и юность
Павел Петрович Бажов родился 15 (27 по новому стилю) января 1879 года. Будущий писатель рос и воспитывался в среднестатистической семье. Его отец Петр Бажов (изначально фамилия писалась через букву «е»), выходец из крестьян Полевской волости, работал на горнодобывающем участке в городке Сысерти, что в Свердловской области. Позже Бажовы переехали в поселок Полевской. Родитель писателя зарабатывал на хлеб тяжелым трудом, а сельским хозяйством не занимался: в Сысерти не было пахотных земельных участков. Петр был трудолюбивым человеком и редким специалистом в своем деле, но начальники мужчину не жаловали, поэтому Бажов-старший сменил не одно рабочее место.
Дело в том, что глава семейства любил пригубить горячительного напитка и нередко уходил в запои. Но не эта вредная привычка становилась камнем преткновения между руководителями и подчиненным: подвыпивший Бажов не умел держать язык за зубами, поэтому критиковал рабочую верхушку в пух и прах. Позже «разговорчивого» Петра, которого по этой причине прозвали Сверлом, брали обратно, потому что такие профессионалы ценятся на вес золота. Правда, заводское начальство не сразу снисходило до прощения, Бажову приходилось вымаливать рабочее место в течение долгого времени. В моменты раздумий кормчих семейство Бажовых оставалось без средств к существованию, спасали случайные заработки главы семейства и поделки его супруги Августы Стефановны (Осинцевой).
Мать писателя происходила из польских крестьян, вела домашнее хозяйство и воспитывала Павла. В вечернее время увлекалась рукоделием: плела кружева, вязала ажурные чулки и создавала прочие уютные вещички. Но из-за этой кропотливой работы, которая велась в темное время суток, у женщины сильно испортилось зрение. Кстати, несмотря на своенравный характер Петра, у него с сыном сложились дружеские отношения. Бабушка Павла даже говаривала, что отец все время потакал чаду и прощал любые проказы. А у Августы Стефановны был и вовсе мягкий и покладистый характер, поэтому ребенок воспитывался в любви и гармонии.
Павел Петрович Бажов рос прилежным и любознательным мальчиком. До переезда он посещал земскую школу в Сысерти, учился на отлично. Павел схватывал предметы на лету, будь то русский язык или математика, и каждый день радовал родственников пятерками в дневнике. Бажов вспоминал, что благодаря сумел получить достойное образование. Будущий литератор взял томик великого русского писателя в местной библиотеке на суровых условиях: библиотекарь в шутку велел, чтобы юноша выучил все произведения наизусть. Но Павел отнесся к этому заданию серьезно.
Позже его школьный учитель рассказывал об ученике другу-ветеринару как об одаренном ребенке из рабочей семьи, который назубок знает творения Александра Сергеевича. Впечатленный талантливым юношей, ветврач подарил мальчику путевку в жизнь и обеспечил выходцу из бедной семьи достойное образование. Павел Бажов окончил Екатеринбургское духовное училище, а затем поступил в Пермскую духовную семинарию. Юноше было предложено продолжить обучение и получить церковный сан, однако молодой человек не желал служить в церкви, а мечтал корпеть над учебниками на университетской скамье. К тому же Павел Петрович был не религиозным, а скорее революционно настроенным человеком.
Но денег на дальнейшее образование не хватило. Петр Бажов умер от болезни печени, приходилось довольствоваться пенсией Августы Стефановны. Поэтому, не получив университетского диплома, Павел Петрович работал преподавателем в духовных училищах Екатеринбурга и Камышлова, обучал студентов русскому языку и литературе. Бажова любили, каждая его лекция воспринималась подарком, он читал произведения великих классиков чувственно и с душой. Павел Петрович был одним из тех редких преподавателей, которые могли заинтересовать даже заядлого двоечника и непоседу.
У девочек в училище имелся своеобразный обычай: они прикалывали любимым учителям бантики из разноцветных атласных ленточек. У Павла Петровича Бажова не оставалось свободного места на пиджаке, ведь «знаков отличия» у него было больше всех. Стоит сказать, что Павел Петрович участвовал в политических событиях и воспринял Октябрьскую революцию как нечто должное и основополагающее. По его мнению, отречение от престола и большевистский переворот должны были покончить с социальным неравенством и обеспечить жителям страны счастливое будущее.
До 1917 года Павел Петрович был членом партии социалистов-революционеров, в гражданскую войну воевал на стороне красных, организовывал подполье и разрабатывал стратегию на случай падения советской власти. Также Бажов пребывал на посту заведующего профсоюзным бюро и управлением народного образования. Позже Павел Петрович возглавил редакционную деятельность, выпускал газету. Помимо прочего, писатель организовывал школы и призывал бороться с неграмотностью. В 1918 году мастер слова вступил в коммунистическую партию Советского Союза.
Литература
Как известно, будучи студентом, Павел Петрович жил в Екатеринбурге и Перми, где вместо живой природы вокруг были сплошные железные дороги, а вместо небольших домиков - каменные квартиры в несколько этажей. В культурных городах жизнь била ключом: люди ходили в театры и обсуждали светские мероприятия за столиками ресторанов, но Павел обожал возвращаться в родные края.
Иллюстрация к книге Павла Бажова "Хозяйка медной горы" Там он и познакомился с полумистическим фольклором: местный старичок по прозвищу Слышко («Стаканчик») – сторож Василий Хмелинин – обожал рассказывать народные сказы, главными героями которых были мифические персонажи: Серебряное копытце, Хозяйка медной горы, Огневушка-поскакушка, Голубая змейка и бабка Синюшка.
Иллюстрация к книге Павла Бажова "Огневушка-поскакушка" Дедушка Василий Алексеевич пояснял, что все его повести основаны на быте и описывают «старинное житие». Это отличие уральских сказов от сказок Хмелинин подчеркивал особенно. Местная детвора и взрослые внимали каждому слову деда Слышко. В числе слушателей состоял и Павел Петрович, который впитывал удивительно-волшебные истории Хмелинина словно губка.
Иллюстрация к книге Павла Бажова "Серебряное копытце" С тех времен и началась его любовь к фольклорному творчеству: Бажов тщательно вел тетради, куда собирал уральские песни, сказания, легенды и загадки. В 1931 году в Москве и Ленинграде состоялась конференция на тему русского фольклора. В результате совещания была поставлена задача изучения современного рабочего и колхозно‐пролетарского фольклора, затем было принято решение создать сборник «Дореволюционный фольклор на Урале». Поиском материалов должен был заняться краевед Владимир Бирюков, однако ученый не нашел нужных источников.
Иллюстрация к книге Павла Бажова "Голубая змейка" Поэтому издание возглавил Бажов. Павел Петрович собирал народные былины как писатель, а не как ученый-фольклорист. Бажов знал о паспортизации, однако ее не проводил. Также мастер пера придерживался принципа: герои его произведений – выходцы из России или Урала (даже если эти предположения противоречили фактам, литератор отвергал все, что было не в пользу его родины).
Иллюстрация к книге Павла Бажова "Малахитовая шкатулка" В 1936 году Павел Петрович опубликовал первое произведение под названием «Девка Азовка». Позже, в 1939-м, в тираж вышел сборник «Малахитовая шкатулка», который при жизни автора пополнялся новыми сказами со слов Василия Хмелинина. Но, по слухам, однажды Бажов признался, что не переписывал свои рассказы с чужих уст, а сочинял их.
Личная жизнь
Известно, что на протяжении долгого времени Павел Петрович не был вовлечен в отношения с женщинами. Писатель не был обделен вниманием милых дам, но в то же время не был и донжуаном: Бажов не окунался с головой в мимолетные страсти и романы, а вел аскетичную холостяцкую жизнь. Почему до 30 лет Бажов оставался одиноким, объяснить сложно. Литератор увлекался работой и не хотел распыляться на проходящих мимо барышень, а также верил в искреннюю любовь. Впрочем, так оно и случилось: 32-летний фольклорист предложил руку и сердце 19-летней Валентине Александровне Иваницкой, бывшей ученице. Серьезная и образованная девушка ответила согласием.
Это оказался брак на всю жизнь, возлюбленные воспитали четверых детей (в семье родилось семеро, но трое умерли в младенческом возрасте от болезней): Ольгу, Елену, Алексея и Ариадну. Современники вспоминают, что в доме царил уют и не происходило случаев, чтобы супругов обременяли бытовые или иные разногласия. От Бажова нельзя было услышать имени Валя или Валентина, потому что Павел Петрович называл возлюбленную ласковыми прозвищами: Валянушка или Валестеночка. Писатель не любил опаздывать, но, даже уходя на собрание в спешке, возвращался на порог, если забывал поцеловать на прощание горячо любимую жену.
Павел Петрович и Валентина Александровна жили счастливо и поддерживали друг друга. Но, как и у любого другого смертного, в жизни писателя бывали как безоблачные, так и горестные дни. Бажову пришлось пережить страшное горе – смерть ребенка. Юный Алексей погиб из-за несчастного случая на заводе. Также известно, что Павел Петрович хоть и был занятым человеком, но всегда выделял время на разговоры с детьми. Примечательно, что с отпрысками отец общался как со взрослыми людьми, давал право голоса и выслушивал их мнения.
«Умение все знать о своих близких было удивительной особенностью отца. Он всегда был больше всех занят, но у него хватало душевной чуткости быть в курсе забот, радостей и огорчений каждого», – говорила Ариадна Бажова в книге «Глазами дочери».
Смерть
Незадолго до смерти Павел Петрович перестал писать и начал читать лекции, которые укрепляли дух народа во время Великой Отечественной войны.
Великий писатель скончался зимой 1950 года. Могила творца расположена на холме (центральная аллея) в Екатеринбурге на Ивановском кладбище.
Библиография
- 1924 - «Уральские были»
- 1926 - «За советскую правду»;
- 1937 - «Формирование на ходу»
- 1939 - «Зелёная кобылка»
- 1939 - «Малахитовая шкатулка»
- 1942 - «Ключ-камень»
- 1943 - «Сказы о немцах»
- 1949 - «Дальнее – близкое»
Пошли раз двое наших заводских траву смотреть. А покосы у них дальние были. За Северушкой где-то.
День праздничный был, и жарко - страсть. Парун чистый. А оба в горе робили, на Гумешках то есть. Малахит-руду добывали, лазоревку тоже. Ну, когда и королек с витком попадали и там протча, что подойдет.
Один-то молодой парень был, неженатик, а уж в глазах зеленью отливать стало. Другой постарше. Этот и вовсе изробленный. В глазах зелено, и щеки будто зеленью подернулись. И кашлял завсе тот человек.
В лесу-то хорошо. Пташки поют-радуются, от земли воспарение, дух легкий. Их, слышь-ко, и разморило. Дошли до Красногорского рудника. Там тогда железну руду добывали. Легли, значит, наши-то на травку под рябиной да сразу и уснули. Только вдруг молодой, - ровно его кто под бок толкнул, - проснулся. Глядит, а перед ним на грудке руды у большого камня женщина какая-то сидит. Спиной к парню, а по косе видать - девка. Коса ссиза-черная и не как у наших девок болтается, а ровно прилипла к спине. На конце ленты не то красные, не то зеленые. Сквозь светеют и тонко этак позванивают, будто листовая медь. Дивится парень на косу, а сам дальше примечает. Девка небольшого росту, из себя ладная и уж такое крутое колесо - на месте не посидит. Вперед наклонится, ровно у себя под ногами ищет, то опять назад откинется, на тот бок изогнется, на другой. На ноги вскочит, руками замашет, потом опять наклонится. Однем словом, артуть-девка. Слыхать - лопочет что-то, а по-каковски - неизвестно, и с кем говорит - не видно. Только смешком все. Весело, видно, ей.
Парень хотел было слово молвить, вдруг его как по затылку стукнуло.
Мать ты моя, да ведь это сама Хозяйка! Ее одежа-то. Как я сразу не приметил? Отвела глаза косой-то своей.
А одежа и верно такая, что другой на свете не найдешь. Из шелкового, слышь-ко, малахиту платье. Сорт такой бывает. Камень, а на глаз как шелк, хоть рукой погладить. «Вот, - думает парень, - беда! Как бы только ноги унести, пока не заметила». От стариков он, вишь, слыхал, что Хозяйка эта - малахитница-то - любит над человеком мудровать. Только подумал так-то, она и оглянулась. Весело на парня глядит, зубы скалит и говорит шуткой:
Ты что же, Степан Петрович, на девичью красу даром глаза пялишь? За погляд-то ведь деньги берут. Иди-ка поближе. Поговорим маленько. Парень испужался, конечно, а виду не оказывает. Крепится. Хоть она и тайна сила, а все ж таки девка. Ну, а он парень - ему, значит, и стыдно перед девкой обробеть.
Некогда, - говорит, - мне разговаривать. Без того проспали, а траву смотреть пошли.
Она посмеивается, а потом и говорит:
Будет тебе наигрыш вести. Иди, говорю, дело есть.
Ну, парень видит - делать нечего. Пошел к ней, а она рукой маячит, обойди-де руду-то с другой стороны. Он обошел и видит-ящерок тут несчисленно. И все, слышь-ко, разные. Одни, например, зеленые, другие голубые, которые в синь впадают, а то как глина либо песок с золотыми крапинками. Одни, как стекло либо слюда, блестят, а другие, как трава поблеклая, а которые опять узорами изукрашены. Девка смеется.
Не расступи, - говорит, - мое войско, Степан Петрович. Ты вон какой большой да тяжелый, а они у меня маленьки. - А сама ладошками схлопала, ящерки и разбежались, дорогу дали.
Вот подошел парень поближе, остановился, а она опять в ладошки схлопала, да и говорит, и все смехом:
Теперь тебе ступить некуда. Раздавишь мою слугу - беда будет. Он поглядел под ноги, а там и земли незнатко. Все ящерки-то сбились в одно место, - как пол узорчатый под ногами стал. Глядит Степан - батюшки, да ведь это руда медная! Всяких сортов и хорошо отшлифована. И слюдка тут же, и обманка, и блески всякие, кои на малахит походят.
Ну, теперь признал меня, Степанушка? - спрашивает малахитница, а сама хохочет-заливается. Потом, мало погодя, и говорит:
Ты не пужайся. Худого тебе не сделаю.
Парню забедно стало, что девка над ним насмехается да еще слова такие говорит. Сильно он осердился, закричал даже:
Кого мне бояться, коли я в горе роблю!
Вот и ладно, - отвечает малахитница. - Мне как раз такого и надо, который никого не боится. Завтра, как в гору спускаться, будет тут ваш заводской приказчик, ты ему и скажи да, смотри, не забудь слов-то: «Хозяйка, мол, Медной горы заказывала тебе, душному козлу, чтобы ты с Красногорского рудника убирался. Ежели еще будешь эту мою железную шапку ломать, так я тебе всю медь в Гумешках туда спущу, что никак ее не добыть».
Сказала это и прищурилась:
Понял ли, Степанушко? В горе, говоришь, робишь, никого не боишься? Вот и скажи приказчику, как я велела, а теперь иди да тому, который с тобой, ничего, смотри, не говори. Изробленный он человек, что его тревожить да в это дело впутывать. И так вон лазоревке сказала, чтоб она ему маленько пособила.
И опять похлопала в ладошки, и все ящерки разбежались. Сама тоже на ноги вскочила, прихватилась рукой за камень, подскочила и тоже, как ящерка, побежала по камню-то. Вместо рук-ног - лапы у ее зеленые стали, хвост высунулся, по хребтине до половины черная полоска, а голова человечья. Забежала на вершину, оглянулась и говорит:
Не забудь, Степанушко, как я говорила. Велела, мол, тебе, - душному козлу, - с Красногорки убираться. Сделаешь по-моему, замуж за тебя выйду!
Парень даже сплюнул вгорячах:
Тьфу ты, погань какая! Чтоб я на ящерке женился.
А она видит, как он плюется, и хохочет.
Ладно, - кричит, - потом поговорим. Может, и надумаешь?
И сейчас же за горку, только хвост зеленый мелькнул.
Парень остался один. На руднике тихо. Слышно только, как за грудкой руды другой-то похрапывает. Разбудил его. Сходили на свои покосы, посмотрели траву, к вечеру домой воротились, а у Степана одно на уме: как ему быть? Сказать приказчику такие слова - дело не малое, а он еще, - и верно, - душной был - гниль какая-то в нутре у него, сказывают, была. Не сказать - тоже боязно. Она ведь Хозяйка. Какую хошь руду может в обманку перекинуть. Выполняй тогда уроки-то. А хуже того, стыдно перед девкой хвастуном себя оказать.
Думал-думал, насмелился:
Была не была, сделаю, как она велела.
На другой день поутру, как у спускового барабана народ собрался, приказчик заводской подошел. Все, конечно, шапки сняли, молчат, а Степан подходит и говорит:
Видел я вечор Хозяйку Медной горы, и заказывала она тебе сказать. Велит она тебе, душному козлу, с Красногорки убираться. Ежели ты ей эту железную шапку спортишь, так она всю медь на Гумешках туда спустит, что никому не добыть.
У приказчика даже усы затряслись.
Ты что это? Пьяный, али ума решился? Какая хозяйка? Кому ты такие слова говоришь? Да я тебя в горе сгною!
Воля твоя, - говорит Степан, - а только так мне ведено.
Выпороть его, - кричит приказчик, - да спустить в гору и в забое приковать! А чтобы не издох, давать ему собачьей овсянки и уроки спрашивать без поблажки. Чуть что - драть нещадно!
Ну, конечно, выпороли парня и в гору. Надзиратель рудничный, - тоже собака не последняя, - отвел ему забой - хуже некуда. И мокро тут, и руды доброй нет, давно бы бросить надо. Тут и приковали Степана на длинную цепь, чтобы, значит, работать можно было. Известно, какое время было, - крепость. Всяко гадились над человеком. Надзиратель еще и говорит:
Прохладись тут маленько. А уроку с тебя будет чистым малахитом столько-то, - и назначил вовсе несообразно.
Делать нечего. Как отошел надзиратель, стал Степан каелкой помахивать, а парень все ж таки проворный был. Глядит, - ладно ведь. Так малахит и сыплется, ровно кто его руками подбрасывает. И вода куда-то ушла из забоя. Сухо стало.
«Вот, - думает, - хорошо-то. Вспомнила, видно, обо мне Хозяйка».
Бажов Павел Петрович (1879-1950), писатель, журналист.
Родился 27 января 1879 г. в городе Сысертский Завод близ Екатеринбурга в семье потомственных рабочих. Поступил в Екатеринбургское духовное училище, а затем в Пермскую семинарию, которую окончил в 1899 г.
В течение полутора десятилетий (до 1917 г.) он преподавал русский язык в Екатеринбурге и Камышлове. В эти годы предметом пристального интереса будущего писателя стали народный быт и культура, устное народное творчество уральцев. События революции и Гражданской войны не оставили Бажова в стороне: в 1918 г. он вступил добровольцем в Красную армию.
По окончании военных действий Бажов обратился к журналистике. В 20-х гг. его очерки, фельетоны, рассказы печатались в екатеринбургской «Крестьянской газете», других уральских периодических изданиях. В 1924 г. вышла первая книга писателя - «Уральские были», в которую вошли очерки-воспоминания о дореволюционном прошлом края.
Главное произведение Бажова, сделавшее его классиком русской литературы, - «Малахитовая шкатулка» - увидело свет лишь в год 60-летия автора. Первый сборник под этим названием (1939 г.) объединил 14 сказов; в дальнейшем «Малахитовая шкатулка» пополнялась новыми произведениями (последние прижизненные издания содержали около 40 сказов).
В 1943 г. книга получила Сталинскую премию, а после войны Бажов стал депутатом Верховного Совета СССР. В «Малахитовой шкатулке» автор обратился к своеобразной литературной форме - сказу, связанному с традициями устного народного творчества. Изобилующая разговорными оборотами и диалектными словами, использующая элементы фольклорного стиля, речь рассказчика создаёт иллюзию доверительного устного повествования.
В основе книги лежит тема творческого труда. Герои Бажова - рудокопы («Хозяйка Медной горы»), углежоги («Живинка в деле»), камнерезы («Каменный цветок», «Горный мастер»), литейщики («Чугунная бабушка»), чеканщики («Иванко-крылатко») - предстают людьми, искренне преданными своему делу. Им помогают жить не только их золотые руки, но и весёлая живинка в деле, которая «впереди мастерства бежит и человека за собой тянет». Сочная и яркая цветовая палитра, поэтичные образы, перекликающиеся с русским фольклором, напевность и жизнерадостная эмоциональная окраска народной речи создают неповторимый мир бажовских сказов.
Адресованная читателям различных социальных слоёв и возрастных категорий, «Малахитовая шкатулка» стала необыкновенно популярной - так, в годы Великой Отечественной войны книга оказалась в числе самых читаемых. Как писала газета «Правда», в историю отечественной словесности Бажов вошёл собирателем жемчужин родного языка, первооткрывателем драгоценных пластов рабочего фольклора - не хрестоматийно приглаженного, а творимого жизнью.
У Данилы с Катей, - это которая своего жениха у Хозяйки горы вызволила, - ребятишек многонько народилось. Восемь, слышь-ко, человек, и все парнишечки. Мать-то не раз ревливала хоть бы одна девчонка на поглядку. Читать...
Дело это было вскорости после пятого году. Перед тем как войне с немцами начаться. Читать...
Нашу-то Полевую, сказывают, казна ставила. Никаких еще заводов тогда в здешних местах не было. С боем шли. Ну, казна, известно. Солдат послали. Деревню-то Горный Щит нарочно построили, чтоб дорога без опаски была. На Гумешках, видишь, в ту пору видимое богатство поверху лежало, - к нему и подбирались. Добрались, конечно. Народу нагнали, завод установили, немцев каких-то навезли, а не пошло дело. Не пошло и не пошло. Читать...
Был в Полевой приказчик - Северьян Кондратьич. Ох, и лютой, ох и лютой! Такого, как заводы стоят, не бывало. Из собак собака. Зверь. Читать...
После Степановой смерти - это который малахитовы-то столбы добыл много народу на Красногорку потянулось. Охота было тех камешков доступить, которые в мертвой степановой руке видели. Дело-то в осенях было, уж перед снегом. Много ли тут настараешься. А как зима прошла, опять в то место набежали. Читать...
Это не при нашем заводе было, а на Сысертской половине. И не вовсе в давних годах. Мои-то старики уж в подлетках в заводе бегали. Кто на шаровке, кто на подсыпке, а то в слесарке, либо в кузне. Ну, мало ли куда малолетов при крепости загоняли. Читать...
Был еще на руднике такой случай. В одном забое пошла руда со шлифом. Отобьют кусок, а у него, глядишь, какой-нибудь уголышек гладехонек. Как зеркало блестит, глядись в него кому любо. Читать...
В те годы Верхнего да Ильинского заводов в помине не было. Только наша Полевая да Сысерть. Ну, в Северной тоже железком побрякивали. Так, самую малость. Сысерть-то светлее всех жила. Она, вишь, на дороге пришлась в казачью сторону. Народ туда-сюда проходил да проезжал. Сами на пристань под Ревду с железом ездили. Мало ли в дороге с кем встретишься, чего наслушаешься. И деревень кругом много. Читать...
Жил в заводе мужик один. Левонтьем его звали. Старательный такой мужичок, безответный. Смолоду его в горе держали, на Гумешках то есть. Медь добывал. Так под землей все молодые годы и провел. Как червяк в земле копался. Свету не видел, позеленел весь. Ну, дело известное, - гора. Сырость, потемки, дух тяжелый. Читать...
Те ребята, Левонтьевы-то, коим Полоз богатство показал, стали поправляться житьишком. Даром, что отец вскоре помер, они год от году лучше да лучше живут. Избу себе поставили. Не то, чтобы дом затейливой, а так избушечка справная. Коровенку купили, лошадь завели, овечек до трех годов в зиму пускать стали. Мать-то нарадоваться не может, что хоть в старости свет увидела. Читать...
Пошли раз двое наших заводских траву смотреть. А покосы у них дальние были. За Северушкой где-то. Читать...
У Настасьи, степановой-то вдовы, шкатулка малахитова осталась. Со всяким женским прибором. Кольца там, серьги и протча по женскому обряду. Читать...
Не одни мраморски на славе были по каменному-то делу. Тоже и в наших заводах, сказывают, это мастерство имели. Та только различка, что наши больше с малахитом вожгались, как его было довольно, и сорт - выше нет. Читать...
Катя, - данилова-то невеста, - незамужницей осталась. Года два либо три прошло, как Данило потерялся, - она и вовсе из невестинской поры вышла. За двадцать-то годов, по-нашему по-заводскому, перестарок считается. Читать...
В Косом-то Броду, на котором месте школа стоит, пустырь был. Пустополье большенькое, у всех на виду, а не зарились. Нагорье, видишь. Огород тут разводить хлопотно, - поту много, а толку мало.
Павел Петрович Бажов родился 15 января 1879 года в семье Петра Васильевича и Августы Стефановны Бажевых (так тогда писалась эта фамилия). Петр Бажев был мастером пудлингово-сварочного цеха Сысертского металлургического завода близ Екатеринбурга.
Детство будущего писателя прошло в среде Уральской "мастеровщины". В силу историко-экономических особенностей Урала быт заводских поселков был весьма своеобразным. Здесь, как и всюду, рабочие едва сводили концы с концами, были бесправны. Но, в отличие от других промышленных районов страны, Урал характеризовался значительно более низкими заработками мастеровых. Здесь существовала дополнительная зависимость рабочих от предприятия. Бесплатное пользование землей заводчики представляли как компенсацию пониженной зарплаты. В своей первой художественной книге-цикле очерков "Уральские были" (1924), посвященных изображению жизни, быта сысертских заводов в 80-90-е годы прошлого века, Бажов об этом и рассказал.
Когда Павел Петрович был учеником земской мужской трехлетней школы, друг семьи Бажовых, Николай Семенович Смородинцев, обратил внимание на незаурядные способности мальчика и посоветовал родителям продолжить его обучение.
Но где учить? О гимназии, реальном или горном училищах нечего было и мечтать. Даже единственного ребенка рабочая семья там учить не могла. Остановились на Екатеринбургском духовном училище: в нем самая низкая плата за обучение, не надо покупать форму, да еще есть ученические квартиры, снимавшиеся училищем, - эти обстоятельства оказались решающими.
Прекрасно сдав вступительные экзамены, Бажов, опять же при содействии Смородинцева, был зачислен в Екатеринбургское духовное училище. Содействие друга семьи понадобилось потому, что духовное училище все-таки было не только, так сказать, профессиональным, но и сословным: готовило главным образом служителей церкви, и учились в нем преимущественно дети духовенства.
Поступив в училище, Бажов поселился на первое время у Смородинцева, в поселке Верх-Исетского завода, а учиться ходил в город.
По окончании училища 14-летний Бажов поступил в Пермскую духовную семинарию. Он обучался в ней шесть лет. Шли уже 90-е годы. Общественный подъем в стране сказался и на бурсе. Некоторые из учащихся находили путь в социалистические кружки. У пермских семинаристов была своя, тайная библиотека, содержавшая запретные книги. Там были и марксистские работы. Павел Бажов почти три года "заведовал" библиотекой. В семинарские годы он прочитал книгу Ф. Энгельса "Происхождение семьи, частной собственности и государства". Сильное воздействие оказали на Бажова идеи историка А. П. Щапова, с которыми впервые юноша познакомился еще в Екатеринбурге через Смородинцева.
Годы обучения в семинарии были для Бажова временем дальнейшего духовного развития. Еще дома и в екатеринбургском училище определилась его любовь к художественной литературе. Он с удовольствием читал произведения Н. В. Гоголя и Л. Н. Толстого, Д. Дефо и М. Твена. В семинарии отношение к литературе и к писателям стало более избирательным. Радостным событием стало для Бажова знакомство с ранними произведениями А. П. Чехова, который стал для Павла Петровича самым дорогим писателем.
В 1899 году Бажов окончил Пермскую семинарию - третьим по сумме баллов. Настало время выбора пути в жизни. Предложение поступить в Киевскую духовную академию и учиться там на полном содержании было отвергнуто. Он мечтал об университете. Однако путь туда был закрыт. Прежде всего потому, что духовное ведомство не хотело терять свои "кадры": выбор высших учебных заведений для окончивших семинарии был жестко ограничен Дерптским, Варшавским, Томским университетами.
Бажов решил учительствовать в начальной школе в районе, населенном старообрядцами. Но инспектор потребовал, чтобы воспитанник духовной семинарии преподавал не только "светские" предметы, но и "Закон Божий". Бажов не мог на это пойти. Такое согласие исключало возможность близости с местным населением и воздействия на него в духе щаповско-кельсиевской программы. Значит, здесь незачем было оставаться.
Как раз в это время открылась вакансия в Екатеринбургском духовном училище. И Бажов вернулся туда - теперь уже в качестве преподавателя русского языка. Позднее Бажов пытался поступить в Томский университет, но не был принят. В Екатеринбурге возобновилась связь Бажова с давним его "старшим приятелем" Н. С. Смородинцевым.
В 1905 году Бажов был арестован, пробыл в тюрьме две недели "за участие в учительском союзе". Он был убежден, что трудился для блага народа, и считал себя революционером - "анархо-народнического толка".
В 1907 году П. Бажов перешел в епархиальное (женское) училище, где до 1914 года вел занятия по русскому языку, а временами - по церковнославянскому и алгебре. Здесь он знакомиться со своей будущей женой, а на тот момент просто его ученицей, Валентиной Иваницкой, с которой они поженились в 1911 году. Брак был основан на любви и единстве устремлений. Молодая семья жила более содержательной жизнью, чем большинство сослуживцев Бажова, проводивших свободное время за картами. Супруги много читали, бывали в театрах.
Устойчивым был интерес Павла Петровича к этнографии, краеведению, фольклору. На протяжении полутора десятков лет Бажов во время летних каникул ходил или на велосипеде ездил по Уралу, знакомился с бытом и экономикой края, вел фольклорно-этнографические записи, рассчитывая заинтересовать ими Академию наук, и, что особенно существенно, изучал жизнь и настроения трудящихся.
Когда началась первая мировая война, у Бажовых уже росли две дочери. В связи с материальными затруднениями супруги переселились в Камышлов, поближе к родственникам Валентины Александровны. Павел Петрович перевелся в Камышловское духовное училище.
В одной из анкет Бажов сообщает, что в Камышловском училище он служил до апреля 1917 года, а затем, 23 августа 1917 года он был избран городским головой. Членом коммунистической партии писатель стал с 1 сентября 1918 года.
Когда началась гражданская война, Бажов добровольцем вступил в Красную Армию, редактировал газету политотдела 29-й дивизии "Окопная правда", был секретарем партийной ячейки штаба дивизии. Он отступал вместе с армейскими частями до Перми, где в ночь с 25-го на 26 декабря 1918 года был взят в плен белогвардейцами, а затем бежал на восток, в колчаковский тыл. Бажов дрался с белыми в сибирских партизанских отрядах, под именем Бахеева" выполнял работу подпольщика-организатора и красного разведчика в районе города Усть-Каменогорска.
15 декабря 1919 года при его непосредственном участии партизанское соединение освободило город от белогвардейцев еще до подхода Красной Армии и восстановило там Советскую власть. Проведенной в феврале 1920 года в Усть-Каменогорске регистрацией было установлено, что в городе имелось всего лишь 28 коммунистов. Грамотных людей было совсем мало. Бажов выполнял многочисленные обязанности. Он редактировал газету "Известия Уревкома" ("Советская власть"), руководил народным образованием, был председателем уездного профбюро, заведовал информационным отделом Военно-революционного комитета.
Каким-то образом его хватало на все. При прямом участии Бажова была подготовлена первая национальная группа учителей - 87 человек - и направлена в аулы обучать казахов грамоте на их родном языке. Бажов создал мусульманскую драматическую труппу из 23 человек для развертывания национальной художественной самодеятельности. Всего не перечтешь. И еще следует учесть, что всякое дело приходилось именно начинать. Чтобы, например, редактировать газету, нужно было ее создать, восстановить типографию, а для этого с помощью местных рабочих найти и извлечь из Иртыша газетные шрифты, затопленные белогвардейцами при отступлении.
Осенью 1920 года Бажов был избран членом Семипалатинского губернского комитета партии и переехал в Семипалатинск. Ему было поручено руководить губернским советом профсоюзов. Но и здесь он выполнял поручения, выходящие за рамки должности. В период с 1923 по 1929 годы Павел Петрович работал в Свердловске, в редакции «Крестьянской газеты».
Писательский путь Бажова начался сравнительно поздно: первая книга очерков «Уральские были» вышла в свет в 1924. Лишь в 1939 были опубликованы наиболее значительные его произведения - сборник сказов «Малахитовая шкатулка», получившая в 1943 году Государственную премию СССР, и автобиографическая повесть о детстве «Зеленая кобылка». В дальнейшем Бажов пополняет «Малахитовую шкатулку» новыми сказами: «Ключ-камень» (1942), «Сказы о немцах» (1943), «Сказы об оружейниках» и другими. Его поздние произведения можно определить как «сказы» не только в силу их формальных жанровых признаков (наличие вымышленного рассказчика с индивидуальной речевой характеристикой), но и потому, что они восходят к уральским «тайным сказам» - устным преданиям горнорабочих и старателей, отличающимся сочетанием реально-бытовых и сказочных элементов.
Сказы Бажова впитали сюжетные мотивы, фантастические образы, колорит, язык народных преданий и их народную мудрость. Однако автор не является просто фольклористом-обработчиком, он самостоятельный художник, использующий великолепное знание уральского горняцкого быта и устного творчества для воплощения философских и этических идей. Рассказывая об искусстве уральских умельцев, о талантливости русского рабочего, отражая красочность и своеобразие старого горнозаводского быта и характерные для него социальные противоречия, Бажов вместе с тем ставит в сказах общие вопросы - об истинной нравственности, о душевной красоте и достоинстве трудового человека, об эстетических и психологических законах творчества. Фантастические персонажи сказов олицетворяют стихийные силы природы, которая доверяет свои тайны только отважным, трудолюбивым и чистиым душою. Бажов сумел придать своим фантастическим персонажам (Хозяйка Медной горы, Великий Полоз, Огневушка-Поскакушка и др.) необыкновенную поэтичность и наделил их тонкой и сложной психологией.
Сказы Павла Петровича - пример мастерского использования народного языка. Бережно и в то же время творчески относясь к выразительным возможностям народного слова, Бажов избегал злоупотребления местными речениями и псевдонародного «обыгрывания фонетической неграмотности» (выражение самого писателя). По мотивам его сказов созданы кинофильм «Каменный цветок» (1946), балет С.С. Прокофьева «Сказ о каменном цветке» (поставленный в 1954 году), опера К.В. Молчанова «Сказ о каменном цветке» (постановка 1950 года), симфоническая поэма А. А. Муравлева «Азов-гора» (1949) и др.
Павел Петрович Бажов скончался 3 декабря 1950 года в Москве и был похоронен у себя на родине в Свердловске.
